Глава 2

Женщина, стоявшая передо мной, оказалась невероятно красивой. Строгие черты её лица отличались правильностью линий – высокие скулы, прямой нос, пухлые губы, длинные густые ресницы и брови вразлёт – всё в ней было идеальным, но в то же время нагоняло страх, словно за этой красотой скрывался… хищник? Почему-то в мыслях промелькнуло именно это сравнение, и появилась уверенность, что тот волк, чей вой я слышала неподалёку отсюда, ей и в подмётки не годился. Инстинкт вопил об опасности, вот только предпринять я ничего не могла.

Время будто бы замедлило ход. Я видела разгорающиеся искорки в глубине зелёных глаз, причём, вполне реальные, а не образные, и не могла пошевелиться, чувствуя оцепенение во всём теле, словно каждую клеточку сковало льдом.

– Леди Эмилия, вы же знаете, что в приграничье нельзя пользоваться магией. – Не видя старика, я чувствовала его недовольство, сквозившее буквально в каждом слове. – Следуя правилам, я должен вынести вам предупреждение.

– К Хоргу твоё предупреждение, старик, – в голосе женщины слышалось утробное рычание, – моё терпение на исходе. Если у тебя есть время для светских бесед с этой человечкой, то у меня его нет, как и у моих внуков, – на последних словах голос дрогнул, на миг открыв ту боль, что таилась в её душе, но тут же набрал силу, скрывая всё под маской безразличия, – так что отбросим условности. Готовь переход.

– Но договор ещё не подписан, – попытался возразить тот.

Женщина вскинула руку, в которую опустился свиток золотистого цвета, появившийся будто из воздуха.

– Сейчас мы исправим это досадное упущение, – усмехнулась она.

– Леди, договор должен быть подписан добровольно, – попытался образумить её старик.

– Она сама откликнулась на наш зов, сама пришла в вашу лабораторию и сдала кровь на совместимость, сама согласилась на необходимые тесты? – уточнила женщина, едва сдерживая ярость.

– Сама, – промямлил дед, совсем растерявшись.

– Там, за воротами, она проявила выдержку, не испугавшись твоих проверок, и сама дошла до ворот, несмотря на страх, появившийся в её сердце. Так? – её голос звенел натянутой струной.

– Так, – обречённо согласился старик.

– Тогда какое тебе ещё нужно согласие? – сорвалась она, не справившись с эмоциями, и на её лице проступили мелкие чёрные чешуйки, а из-под верхней губы показались клыки.

– Подписывайте, – пискнул старик, видимо, окончательно растеряв последние капли находчивости.

Женщина растянула губы в улыбке, больше похожей на оскал, и, взяв мою руку, безвольной плетью висевшую вдоль тела, сделала надрез на ладони удлинившимся когтем. А я в это время не то, что пошевелиться, даже пикнуть не могла.

Алая капля, скатившаяся из ранки, взмыла вверх и опустилась на развернувшийся в воздухе свиток, рядом с пылающей печатью в нижнем правом углу. После этого женщина проделала те же манипуляции со своею рукой, и пару секунд спустя на свитке заалела вторая капля крови.

– Формальности соблюдены, – холодно констатировала она, – открывай проход.

– Следуйте за мной, – вздохнул старик, направляясь к воротам, через которые я сюда попала.

– Следуй за мной, – повторила незнакомка, обращаясь ко мне, и я, как безвольная кукла, повиновалась, при этом совершенно не испытывая эмоций. В мыслях образовалась пустота, впрочем, как и в душе, словно всё моё восприятие отключилось по щелчку пальца, и… меня это совершенно не беспокоило. Не было ни волнения, ни страха… не было ничего, лишь звенящая пустота всё сильнее расползалась внутри, грозя поглотить то, чем я дорожила, что любила.

Старик, подойдя к воротам, раскинул руки в стороны, и, запрокинув голову, замер.

Поднявшийся ветер яростно трепал волосы, срывая с деревьев листву, но никто из нас не обращал внимания на разбушевавшуюся стихию: всё оно было сосредоточено на кованых воротах, которые начали излучать сияние, разгоравшееся всё сильнее.

В какой-то миг всё стихло, и хранитель, как назвала его леди Эмилия, наконец пошевелился, опуская руки.

– Счастливого пути, – устало пробормотал он, распахивая перед нами ворота. – Если что, через год жду вас снова.

– Типун тебе на язык, старик, – отмахнулась женщина, ступая на дорогу. – Лучше пожелай, чтобы этот раз был последним.

– Да, пусть этот раз будет последним, – согласился он, и, сочувствующе глядя на меня, добавил: – Ты уж береги себя, девица-красавица, и не поминай лихом. Главное, помни – у драконов, как и у нас, есть сердца. Если сможешь растопить в них лёд, всё у тебя получится.

Вздохнув, дед похлопал меня по плечу и подтолкнул вперёд, в молочную пелену тумана, странным образом остававшуюся всё это время за пределами усадьбы. Вот только стоило калитке захлопнуться за моей спиной, как дымка начала рассеиваться, открывая взгляду совершенно не ту дорогу, по которой я добиралась в это странное место.

Первое, на что обратила внимание – это отсутствие заасфальтированной двухполосной трассы, по которой я приехала по адресу Приграничная, тринадцать, поскольку ноги стояли на узкой тропинке, вымощенной булыжниками и уходящей извилистой змейкой далеко вперёд. Тропа спускалась к морю, раскинувшему свои лазоревые воды до самого горизонта.

Неспешные волны, накатывая одна за другой, омывали галечный берег, поблёскивая под лучами палящего солнца, а ветер, насыщенный солёной влагой, доносил крики чаек, парящих над волнами.

Но даже не это открытие потрясло меня настолько, что я никак не могла прийти в себя, а то, что окружающие нас деревья и кустарники шелестели на ветру фиолетовой листвой, покачивая в такт дуновениям роскошными гирляндами из цветов самых различных оттенков.

– Где мы? – вопрос сорвался сам собой, при этом, похоже, звук собственного голоса каким-то образом разрушил невидимые оковы, что удерживали меня всё это время, и эмоции вырвались на волю, закружив в водовороте чувств.

– В Таркарие, – коротко бросила незнакомка, с любопытством наблюдавшая за моей реакцией, – империи драконов.

– А, ну да, конечно, это многое объясняет, – съехидничала я, пропустив мимо ушей последнее слово, радуясь тому, что наконец могу быть собой, а не безвольной куклой, молча выполняющей приказы.

– Мир, в который ты попала, Светлая, называется Эльтерос, – усмехнулась женщина. – Раз в году он соприкасается с вашей Землёй, и именно в этот день хранитель межмирья может распахнуть врата, что, в принципе, он для нас и сделал. Теперь объяснила более доходчиво?

– Ну, как вам сказать, чтобы не обидеть, – протянула я, видимо, растеряв по дороге инстинкт самосохранения, ведь ничем другим свою несдержанность впоследствии я объяснить не могла, – наличие множества слов не является показателем доходчивости объяснения, так что, признаюсь вам честно, уровень моего понимания остался прежним. Хотя, одно я уловила – чтобы вернуться обратно, мне надо продержаться в этом мире с фиолетовой листвой целый год.

– Странно, – вновь усмехнулась незнакомка. – Другие на твоём месте уже бились в истерике, а ты держишься довольно спокойно, да ещё находишь в себе силы острить. Что ж, посмотрим, надолго ли тебя хватит.

Сказав это, женщина резко раскинула руки в стороны, и её тело в тот же миг поглотило ослепительное сияние такой силы, что мне пришлось зажмуриться. Когда же снова получилось открыть глаза, меня ждал сюрприз, причём, о-очень большой и зубастый сюрприз.

Огромный чёрный дракон, крылатый монстр из сказок, стоял передо мной, слегка перебирая крыльями, будто в нетерпении, на том самом месте, где секунду назад находилась женщина.

Открыв рот, я смотрела в зелёные глаза с вертикальным зрачком, буквально оцепенев, не ожидая такой подставы от судьбы. Да, было дело, и хранитель, и леди что-то говорили насчёт драконов, но я была уверена, что они использовали метафору, а не констатировали факт.

Не дождавшись от меня нужной реакции, огромный зверь рыкнул в недоумении, окутав струйкой дыма, похоже, пытаясь привести в чувство. А когда и это не подействовало, то, открыв пасть, выдохнул самое настоящее пламя, направив его немного в сторону от места, где я застыла, будто каменное изваяние, демонстрируя всю мощь, но не причиняя особого вреда, разве что слегка опалил жаром. Вот только по сравнению с тем, что могло быть, это уже мелочи.

– Твою же дивизию, – ругнулась я, вновь обретя способность адекватно реагировать на обстоятельства, при этом вовремя вспомнив слова уважаемой Марьи Петровны о том, что бегство провоцирует в хищнике инстинкт охотника, поэтому удирать, сверкая пятками, нельзя ни в коем случае, если, конечно, нет желания оказаться на обеде как основное блюдо, зато сильный шум может зверя отпугнуть.

Вот и в этот раз я решила вновь воспользоваться мудрым советом учителя, предприняв шумовую атаку, исключительно ради эксперимента, а вовсе не из-за того, что испугалась.

Верещала я знатно, со вкусом, на одном дыхании, используя весь объём лёгких, данный от природы, да так, что позавидовала бы любая оперная дива. Причём, брала исключительно высокие ноты, ни капли не фальшивя. И, между прочим, это подействовало. Зверь шарахнулся от меня, как чёрт от ладана. Но положительному эффекту я радовалась недолго, поскольку чёрная зверина, махнув лапой с острыми коготочками, срезала с растущего рядом дерева несколько огромных цветочных гирлянд и швырнула в меня, сбив с ног.

Вот так и мне в своей жизни довелось прочувствовать по полной, что такое успешное выступление, когда заваливают цветами с головы до ног, причём, в буквальном смысле слова.

Подниматься я не торопилась, и даже не из-за того, что не хотела, а из-за приличного веса ароматного букета, придавившего меня основательно к земле. Но помощь пришла оттуда, откуда я её не ждала – зверь осторожно разгрёб лапой цветы, давая мне возможность вдохнуть полной грудью, освобождая от плена.

Мда-а, никогда больше не буду завидовать артистам, глядя, как из зала на сцену бросают букеты, прочувствовав буквально каждой клеточкой тела всю «прелесть» подобной благодарности.

Разлёживаться долго мне не дали, хотя, я бы не отказалась немного перевести дыхание, отдыхая на мягкой траве и глядя в ясное небо. Последнее, конечно, я вспомнила зря, в чём спустя пару секунд и убедилась.

Ну, что могу сказать? Лучше бы я оставалась под цветочным завалом…

Мощные удары крыльев раздались над головой, подняв целый вихрь из разноцветных лепестков и придорожной пыли. Дракон взмыл в небо, оставляя меня лежащей на земле, но не успела я порадоваться этому факту, как тот, сделав вираж, устремился вниз и, подхватив мою бедную тушку цепкими лапами, взвился в небесную синеву.

Повторная шумовая атака результата не дала: бьющий в лицо ветер глушил все звуки, поэтому до ушей дракона они так и не долетали. Пришлось отказаться от этого способа защиты ввиду его неэффективности.

Не имея возможности что-либо предпринять, я просто отдалась на волю судьбе, что странным образом успокоило. В происходящее верилось с трудом, но убеждать себя в том, что мне всё это снится, было глупо. Тем более, разливающаяся по телу боль от «нежных» объятий драконьих лап этому вовсе не способствовала.

Пытаясь отстраниться от неприятных ощущений, я сосредоточилась на проносящихся внизу пейзажах, сравнивая их с теми, что были мне знакомы с самого детства, выискивая хоть что-то общее, чтобы заглушить проснувшуюся не ко времени тоску.

Часть пути мы летели вдоль морского побережья. Иногда даже казалось, что я слышу звуки бьющихся о скалы волн и ощущаю на губах привкус соли, но так ли это было на самом деле, утверждать не берусь.

Когда от фиолетового цвета листвы раскинувшегося внизу леса и морской бирюзы уже рябило в глазах, на горизонте показались горы. Величественные исполины со снежными шапками на макушках притягивали взгляд, напоминая мне те, что когда-то я видела в родном мире, под крылом самолёта, отчего заныло сердце. Адреналин давно уже схлынул, а вместе с ним ушла и бравада, оставляя меня один на один с осознанием того, что я в другом мире. И даже если представить, что мне несказанно повезло отправиться в путешествие, которое обязательно закончится возвращением домой, легче не становилось.

Любоваться красотами расхотелось окончательно, и я закрыла глаза, собираясь предаться отчаянию. Но моим планам не суждено было сбыться, потому что драконьи лапы внезапно ослабили захват, отправляя меня в свободный полёт. Распахнув глаза, я собиралась вновь огласить округу своим непревзойдённым воплем, но проделать задуманное не успела, шмякнувшись с небольшой высоты на что-то мягкое, оказавшееся при ближайшем рассмотрении пышной клумбой.

Эх, только бы заботливого садовника, что выращивал это цветочное разнообразие, не оказалось поблизости.

Но, как ни странно, в этом мне повезло. Огромный сад, в котором я так удачно приземлилась, вернее, меня так удачно приземлили, казался совершенно пустым.

Сползая с примятой клумбы, я украдкой осмотрелась ещё раз, не веря своему счастью, а то с таким везением, что преследовало меня сегодня, можно было запросто наткнуться на целую толпу разъярённых садовников, жаждущих мести за содеянное мною безобразие.

Вот только кроме птиц, распевающих в кронах деревьев, и насекомых, недовольно жужжащих над испорченным цветником, никого вокруг не оказалось. Даже дракон, доставивший меня в это место, куда-то улетел, видимо, опасаясь моей очередной серенады. Хотя, если честно, верещать я уже вряд ли бы стала, поскольку сил не осталось совершенно. После долгого перелёта в драконьих лапах тело болело так, будто по нему потопталось стадо бегемотов, не меньше.

Приметив поблизости скамейку, я доковыляла до неё – не сидеть же на земле в ожидании своей дальнейшей судьбы – поминаяне добрым словом и сестру, заварившую всю эту кашу, и леди с её семейными тайнами, и дракона, в которого она, похоже, обратилась. Как такое преображение можно объяснить с научной точки зрения, я понятия не имела, но факт оставался фактом.

Сад, к слову сказать, впечатлял своим великолепием и ухоженностью. Каждое дерево, каждый цветок здесь рос на своём месте, создавая гармонию и уют, а чудесные ароматы, витавшие в воздухе, дополняли картину. Дорожки из мелкого гравия словно приглашали по ним прогуляться, соединяя зоны, отличавшиеся друг от друга не только оттенками растений, но и сочетанием форм.

Закрыв глаза, я наслаждалась временной передышкой в череде свалившихся на мою голову событий – ведь неизвестно, что ещё меня ждёт впереди – пока не услышала едва различимое шуршание камешков на одной из боковых дорожек под чьими-то осторожными шагами.