Третий не лишний

– Я дико симпатичный и весьма искусный в любви, красавица, – проворковал Патрик, сияя на девушку незамутнённой чистотой голубых глаз. – Я готов отдаться тебе душой и телом, пасть рабом у твоих ног… Можешь даже отшлёпать меня, если хочешь, – по губам плута скользнула шаловливая улыбка. – Я мечтаю целовать твои ноги и всё, что выше, лобызать восхитительные уста, подобные распустившемуся бутону, утонуть в омуте бездонных глаз, красотой превосходящих глаза лайма… О, неприступная соблазнительница, снизойди с крепостной стены своей недосягаемости и подари страннику, припавшему к твоим бастионам с мольбой, толику своего гордого внимания…

Девушка с неопределённой улыбкой слушала витиеватую речь мужчины, медленно проводя гребнем по волосам. Подобные золоту спелой пшеницы, сияющие пряди проскальзывали между роговых зубцов, извиваясь, как крошечные змейки. Дион, как зачарованный, следил за размеренными движениями руки и пробегающими по волосам золотыми искорками. Патрик же не мог оторваться от больших, карих, непроницаемых, полных глубинной мудрости, загадочных глаз прелестницы.

Девушка положила гребень, протянула руку и нежно провела пальцами по щеке Патрика.

– Ты красавчик, не спорю. И я бы переспала с тобой, но не желаю становиться цветком раздора между друзьями. Ведь и Диону я нравлюсь, правда, воин? – взгляд девушки переместился на наёмника. Тот не ответил, но заходившие на скулах желваки говорили красноречивее слов. – Если вы согласны оба любить меня, без ссор и ревности, я лягу с вами. В ином случае, не достанусь никому…

Возле костра воцарилась ошеломлённая тишина.

Они встретили её в Приграничье – у северных границ Аскоррии. Там, где владычествовали и творили беспредел независимые лорды, за последнее десятилетие совсем отбившиеся от королевских рук. Дороги здесь, зачастую, были небезопасны. Леса и холмистая местность давали укрытия всяческим шайкам лихих людей. Да и сами владыки Приграничья мало чем отличались от разбойников. Разве, что могли содержать большие отряды наёмников и защищаться неприступными стенами укреплённых замков. А в остальном – те же «рыцари больших дорог», грабители и насильники. На своей земле лорд брал всё, что ему нравилось, держал в страхе и повиновении всех, проживающих и проезжающих, взимал неправомерные «налоги» и предоставлял «приют» беспечным путникам, в особенности – симпатичным путницам.

Двигаясь по глухой лесной дороге, товарищи внезапно натолкнулись на картину побоища. Именно побоища, а не сражения. Посреди дороги и на обочинах, даже на ветвях деревьев, лежали, висели, торчали из зарослей и выглядывали из травы изрубленные тела. Создавалось впечатление, что здесь поработала армия взбесившихся мясников с огромными ножами и топорами. Отрубленные руки, ноги и головы валялись в хаотическом беспорядке. Земля пропиталась пролитой кровью. Трава побурела и поникла. С листьев деревьев падали тягучие капли. Кустарники стали крапчатыми.

Друзья насчитали, приблизительно, три десятка тел. Судя по одежде и оружию – стражники. Из них только одно тело было относительно целым: предводитель этой армии мертвецов – местный лорд, насаженный на сук, как бабочка на булавку. Окровавленный обломок ветки торчал из груди, в широко распахнутых мёртвых глазах навечно застыл ужас, как будто перед смертью он узрел всех демонов Преисподней.

Патрик присвистнул, оглядывая место побоища.

– Кто же здесь так постарался?

Дион, молча, рассматривал поле битвы, и взгляд его с каждым мгновением становился мрачнее.

– Уходим… – обронил он и пришпорил коня.

Друзья рысью миновали гиблое место, стараясь объезжать трупы людей и лошадей, и галопом помчались по дороге.

Внезапно путь преградил огромный злобный жеребец чёрной масти. В этом месте кустарник отступал, и к обочине примыкала небольшая поляна. На ней, раскинув руки, навзничь лежала женщина в окровавленной одежде. Из груди торчало толстое древко арбалетной стрелы. Судя по отметинам на дереве, конь пытался его грызть или выдернуть.

Но сейчас он стоял посреди дороги, расставив ноги и пригнув голову к земле, угрожающе скалил зубы и утробно ржал, словно рычал. Кони Диона и Патрика испуганно попятились. Если бы не понукания и натянутая уздечка, они бы бросились наутёк.

Косясь тёмно-фиолетовым глазом, жеребец злобно топнул ногой и ступил шаг вперёд. Лошади товарищей нервно вздрогнули и отступили.

– Тпру! – воскликнул Патрик, натягивая повод. – Что ещё за демон?!

– Он защищает хозяйку. Прекрасно выученный боевой конь… – Дион посмотрел на поляну. – Девица, видимо, не проста. Собрат по ремеслу?

Патрик протянул повод товарищу.

– Подержи, чтоб не сбежал. Попробую уговорить этого демона пропустить нас.

– Ты знаешь язык животных?

– Я знаю женщин, – усмехнулся Патрик. – Объездить иную «кобылку» тот ещё труд! И к лошадям, и к женщинам нужен один подход: любовь и ласка.

– Что ж, попробуй… – дёрнул в насмешливой улыбке уголком рта Дион. – Но если что-то пойдёт не так, удирать будешь пешком.

Патрик спешился, и смело вышел вперёд.

Чёрный жеребец начал предупреждающе рыть землю копытом. «Укротитель» доброжелательно улыбнулся и успокаивающе заговорил:

– Тише, дружок, тише… Не нервничай. Мы не желаем тебе зла. Посмотри, в моих руках нет оружия. Мы просто мирные путешественники и хотим проехать по этой дороге… Ты пропустишь нас?

Голос мужчины журчал, словно ручеёк. Конь, казалось, внимательно слушал. И, словно поняв, посторонился, отойдя к неподвижному телу хозяйки, уступая дорогу.

– Небесные Врата!.. – не удержал удивлённого возгласа Дион. – Да ты заклинатель взбесившихся лошадей!

Но тут жеребец ещё больше удивил товарищей. Издав утробный рык, он схватил зубами древко стрелы, торчавшее из груди хозяйки, и легонько подёргал. Затем попятился и мотнул головой, словно приглашая Патрика к телу. Мужчина ступил на поляну и опустился на колени возле неподвижной женщины.

Она выглядела не мёртвой, а как бы спящей. Пульс на шее еле прощупывался, дыхание можно было заметить только по лопающимся кровавым пузырькам на губах. Патрик взялся за древко и сильно потянул. Неохотно, с трудом, стрела вышла из тела. В ране тут же запульсировала кровь. Женщина всхлипнула, закашлялась и на миг открыла невидящие глаза. Но тут же веки вновь опустились и она оцепенела.

Патрик с сочувствием посмотрел на чёрного жеребца.

– Прости, дружище, но твоя хозяйка, по-видимому, отправилась к предкам… Если хочешь, я тебя расседлаю, а её похороню.

Конь приблизился, «поцеловал» лицо женщины мягкими губами, затем начал тщательно вылизывать рану. Спустя минуту кровь перестала течь, загустела и застыла бурой коркой. Патрик взял руку женщины, пытаясь прощупать пульс. Она была холодной и безжизненной. Но странно, жеребец не казался встревоженным или опечаленным. Он спокойно отвернулся и начал щипать траву, беспечно помахивая длинным шелковистым хвостом.

Патрик приподнял веко с длинными густыми тёмными ресницами. Карий глаз выглядел нормальным. Зрачок чуть дрогнул, реагируя на свет. Значит, внутри казавшейся мёртвой незнакомки теплилась жизнь.

– Она ещё жива, – доложил наблюдавшему за его манипуляциями Диону. – Странно, необычно, но это так… Нельзя её бросать в таком состоянии.

– Я не останусь на ночлег рядом с не погребёнными мертвецами, – категорически заявил Дион.

– Тогда возьмём её с собой.

– Как?

– Сделаем носилки из плаща.

Дион спешился, привязал лошадей к ближайшему дереву и начал мастерить носилки. Срубив две палки, привязал к ним плащ Патрика за четыре конца, прикрепил к сёдлам петли. Они осторожно переложили раненую на носилки и закрепили ручки в петлях. Чёрный жеребец безучастно наблюдал за их действиями, не выказывая ни беспокойства, ни агрессивности. Когда они, взяв коней за уздцы, пошли по дороге, он величаво зашагал следом.

Привал решили устроить под кроной огромного тысячелетнего дерева. Мощный узловатый ствол в несколько обхватов подпирали выступающие плоские корни, делящие пространство под непроницаемой кроной на неровные причудливые отсеки. Пока Патрик заготавливал юсс и траву для лож, собирал топливо для костра и выкладывал очаг, Дион соорудил над местом ночлега навес, положив на корни-стенки несколько жердей и скрепив их гибкими побегами лианок. Затем накрыл навес толстым слоем плоских широких листьев растущего неподалёку фиглиста и придавил настил парой тяжёлых раскоряк. «Дом» для продолжительной стоянки был готов.

Вдвоём, осторожно, занесли раненую под навес и уложили под стеночкой, укрыв потником. Развели костёр и приготовили ужин.

Чёрный жеребец, как бдительный часовой, нарезал круги вокруг дерева, набивая брюхо и внимательно посматривая по сторонам.

– До чего же умная животина! – не переставал удивляться Патрик, наблюдая за конём. – Мне кажется, или он понимает человеческую речь?

– Все кони понимают человеческую речь. Кроме диких, – ответил Дион. – Но этот умнее остальных, ты прав.

В эту ночь спали все, положившись на четвероногого охранника. Почему-то казалось, что жеребец, в случае опасности или нападения хищника, не только предупредит людей ржанием, но и сможет дать врагу достойный отпор.

Утро принесло сюрпризы. С рассветными лучами и пением птиц пробудилась не только окружающая природа, но и незнакомка. Открыв глаза, громко потребовала воды. Утолив жажду, снова уснула, но теперь нормальным здоровым сном.

Проспав до полудня, проснулась окончательно. Потянувшись до хруста костей, легко вскочила и огляделась. Не обращая внимания на ошеломлённых «спасителей», свистом подозвала жеребца, расседлала и забрала седельные сумки. Порывшись, достала чистую новую одежду и задала один вопрос:

– Где здесь можно помыться?

Дион ткнул большим пальцем за плечо, указывая направление к ручью.

Незнакомка ушла и вернулась спустя пару часов, чисто вымытая, переодета, с выстиранной и вычищенной старой одеждой. Разложив мокрые вещи на «крыше», присела у костра.

– Есть что поесть? – поинтересовалась буднично.

– Каша, вяленое мясо, сыр, овощи… дамина? – растеряно ответил Патрик.

– Давай всё и побольше!

Говорила незнакомка властно, словно привыкла повелевать. Да и одежда выдавала высокое положение: короткая пурпурная туника с расшитой шёлковыми нитями вертикальной вставкой спереди; узкие узорные брючки, заправленные в сапожки из превосходно выделанной мягкой кожи; рукава кожаной длинной куртки расшиты цветными галунами; пояс из толстой крепкой кожи и прекрасное оружие в украшенных ножнах.

Но ела она жадно, словно проголодавшийся в походе солдат. В стройном теле с лёгкостью поместилась большая миска каши, огромный кусок окорока и полголовки сыра, не считая лепёшек и фляги с вином. Мужчины только молча переглядывались, наблюдая за трапезой незнакомки.

Утолив аппетит, девушка вытерла рот и произнесла:

– А теперь познакомимся. Представьтесь.

– Патрик Домнин, э… фокусник, – обворожительно улыбнулся мошенник.

– Дион. Солдат, – буркнул «меченый».

Девушка усмехнулась.

– Наёмник и бездельник. Славная парочка! А я Санриза Аоста. Путешественница. Составите мне компанию?

– Мы как-то сами по себе привыкли, – резко ответил Дион.

– О, конечно же! – поспешно откликнулся Патрик. – Куда путь держите?

– Куда глаза глядят.

– Значит, нам по дороге, – засиял ослепительной улыбкой плут.

Дион бросил на друга мрачный взгляд, но промолчал.