Глава 9

Шел день, другой, третий. Дни сменяли ночи, но, казалось, ничего не менялось. Шторы были плотно закрыты, а свет в доме исходил только от торшера. Каждый день Марк уходил все глубже в себя, не желая ни с кем разговаривать и тем более никого видеть.

– Алло, Марк? – Марк моментально поднял трубку, сердце снова пыталось побить свои же рекорды. – Это Гретта. Я хотела узнать, как ваши дела.

– Да, я слушаю. Есть какие-то новости? – голос Марка был с нотками нетерпения.

– Пока нет. Вещей из того, что вы говорили, на берегу ребята не находили. Но спасателям удалось извлечь много чего. Пока информацию не афишируют, но я решила вам сообщить.

– Что они там нашли?

– Сумки, чемоданы. Некоторые хорошо уцелели. Все, что находят вместе с обломками, доставляют в охраняемый ангар.

Волонтерские движения, конечно же, не могут не взаимодействовать с местными властями, прежде всего с правоохранительными органами и МЧС, поэтому доступ к этой информации у Гретты вполне мог быть.

– У вас есть возможность посмотреть, что там за вещи? У нее был черный пластиковый чемодан с серебристым самолетом посредине.

– Я постараюсь узнать… – Марк ее перебил.

– Хотя… Гретта, я не знаю, чем это может помочь мне. Не утруждайте себя. Я просто хочу опознать ее и забрать тело.

– На это могут уйти недели, поймите, Марк… – она не смогла договорить, когда услышала тяжелое молчаливое дыхание. – Марк? С вами есть кто-то рядом?

– Все в порядке.

– Пожалуйста, Марк, обещайте мне, что поговорите с моей хорошей знакомой, она психотерапевт. Она лучшая.

– Нет. Извините, Гретта, но я и сам неплохо справляюсь. Мне не нужны ни терапевты, ни тем более психотерапевты.

Эта женщина глубоко прониклась бедой Марка. Человека, у которого отняли душу. Она видела это. Марк чем-то напоминал ей ее сына. Он был дайвером и однажды, уйдя исследовать прибитый к берегу старый греческий корабль, не вернулся. С тех самых пор она помогала людям. Со всей душой и материнским теплом. Гретта стала руководителем волонтерской организации одной из крупнейших ассоциаций по поиску пропавших людей. Она знала и Сашу, и ее отца. Саша часто выручала консультациями и выступала в качестве психолога для всевозможных волонтерских дел, иногда даже на безвозмездной основе. Их отношения нельзя было назвать дружескими, но партнерскими – точно. Саша с амбициями лучшей из лучших стремилась быть везде и несла свое имя в массы. Где, как не в бескорыстной помощи людям, можно было оправдать свое имя?

Пустота и неопределенность разливались тягучей черной смолой по венам. Не хотелось жить, не хотелось дышать. Телефон молчал уже несколько недель. Никаких новостей.

Марк осознавал, что ни он, ни его переживания не нужны никому. Он сам загнал себя в пустую комнату и спрятался за ее стенами без окон, закрывшись изнутри на все замки и выбросив ключи. В доме все так же были задернуты шторы, и свет не проходил в комнату. Зачем она появилась в его жизни, зачем ему так нужно было ее встретить? Чтобы пережить поток чувств и эмоций, ограниченных временным интервалом? Он не знал, был ли это подарок или карма. Но почему? Для осознания цены любви? Он не делал никому больно настолько, чтобы искупать свою вину таким образом. Если это карма, то свой долг он выполнил и ответил сполна. Тогда зачем продолжать? Эти мысли крутились в голове Марка. Он не мог представить свою жизнь без нее. Он не знал, зачем вообще дальше жить. Он человек, способный любить одну. И нет, это не громкие слова. Так и было.

Сейчас Марк был похож на африканского ребенка из бедного племени, который впервые попробовал конфеты, привезенные случайно оказавшимися в этих местах туристами. Только от них остались одни фантики. И больше не было ни конфет, ни туристов, только дорожная пыль и километры неизведанного и недоступного.

За несколько недель Марк заметно похудел, ушла харизма, лицо осунулось и покрылось неухоженной растительностью. Он никуда не выходил и почти ничего не ел. Бар пустел. Виски стал обычным повседневным напитком, обжигающим горло и погружающим в состояние некоторой эйфории. Каждый день различимые цвета становились все тусклее. Марк стал жить в оттенках серого. Течение времени нарушилось. Просыпаясь в пять или шесть утра, иногда он не мог понять, какое сейчас время суток. Кефир смотрел будто с осуждением, но всегда приходил мурлыкать под бок.

Неизвестный номер. Он не спешил ответить. Он хотел забиться в угол, чтобы просто никто его не трогал. Наверняка очередная реклама или мошенники. Привычное дело. Мысль о том, что звонок может быть из полиции или СМЭ, заставил его нажать на зеленую кнопку.

– Марк? Здравствуйте. Попрошу не вешать трубку. Выслушайте меня до конца. Слово мужчины. Идет? – в трубке звучал женский голос, уверенный и глубокий. – Я знаю, что сейчас вам не доставит удовольствия услышать о том, кем я являюсь, но и мне, знаете ли, в целом не так уж важно, сойдемся мы или нет, – типичная женская уловка, но от этих слов у Марка родился неподдельный интерес.

– Идет. Вы кто?

– Меня зовут Александра Герц, я психиатр и по совместительству психотерапевт. Хочу напомнить, что вы согласились выслушать меня до конца.

Марк молчал.

– Моя хорошая знакомая, Гретта, вы, полагаю, ее знаете, попросила меня об одной услуге. Неудивительно, но она просила вам помочь. Вы знаете Гретту, ей невозможно отказать. Прекрасная женщина. Она сказала, что вы не отвечаете на звонки. Марк, знаете, Вы ведете себя как настоящий подонок, – в ее голосе были нотки разочарования.

«Она правда так считает, или это все психологические игры?» – подумал Марк.

– Это все? До свидания, Александра. Мне неинтересно.

– Слово мужчины? – она была груба, и от этого тона создавалось впечатление, что человек на том конце отчитывает ребенка за непослушание.

Что вздумала эта дама, чтобы так бесцеремонно звонить сюда и высказывать свои заключения! Интрига этого разговора дала свое начало. Либо так совпал момент этого звонка с его настроением, либо он устал от одиночества. Марк не собирался класть трубку.

– Продолжайте. Что вы еще хотите от меня?

– Марк, это вы хотите. Я вам даю возможность и шанс на реабилитацию. Если вы, конечно, не желаете утопить свою жизнь в болоте. Если так, то дерзайте. Но не забывайте о том, как бы она на это посмотрела.

– У вас все?

– Пока да.

– До свидания, Александра.

– До связи.

Наглая. Бесцеремонная. Неприятная. Марк ненавидел себя за то, что этот разговор заинтересовал его. И он хотел бы продолжить. Ведь так прекрасно вся его жизнь катилась вниз, как она ворвалась и устроила тут сумбур.

Отложив телефон, он налил себя чаю. Первый шаг к тому, чтобы не превратиться в отца Софи, – это признаться себе в том, что ему нужна помощь. Нет, он мог бы представить, что все само собой когда-нибудь разрешится, и он выйдет из своего склепа, займется работой, боль постепенно уйдет, и жизнь снова начнет ему нравиться. А если нет? Марк не был в таких ситуациях, поэтому не мог предугадать, что будет с ним дальше. Душа плакала, а разум кричал о помощи. Только не о той, где с ним будут сюсюкаться, ему нужен был психолог. Такой, как Саша.

Марк набрал неизвестный номер из входящих.

Не дожидаясь «Да» или «Алло», он твердо произнес:

– Я буду оплачивать консультации. Я вполне могу себе это обеспечить, не прибегая к помощи волонтеров.

– Как вам будет угодно. Я рада, что вы согласились, Марк. Составим договор и договоримся о времени, когда мы сможем с вами беседовать, – сейчас голос ее был мягким и приятным. Это немного удивило Марка.

– Я готов в любое время. У меня его полно.

– Вас не смущает, что сеансы будут проходить по видеосвязи?

– Это даже лучше. Я бы не хотел специально куда-то выезжать.

Они договорились о сеансах, и Марк внес аванс.

Он всегда считал себя сильным и непоколебимым. Он терял работу, он был предан лучшим другом, он прощался навсегда с близкими людьми, он оставался один, но всегда был собран и относился к таким событиям как к черным полосам, после которых обязательно появятся белые. Он понимал, что это жизнь, и страшные события в ней – вариант нормы. Марк не мог представить, что окажется во мраке и будет вынужден общаться с психологом, наступая на горло своим принципам. Сам не зная почему, Марк, прятавший всегда своих скелетов в шкафу, готов был начать общение с Сашей. Она расположила его к себе. Или как грамотный психолог, или как умная женщина. Здесь не стояло выбора, в Саше была гремучая смесь этих двух понятий.

– Гретта, здравствуй, дорогая. Твой Марк особо не сопротивлялся. Более того, он перезвонил мне сам. Судя по твоим характеристикам, я выбрала верный подход. Думаю, мы с ним найдем контакт. Он – не самый тяжелый случай. Самовлюбленный мученик, – у нее всегда были готовые интерпретации.

– Спасибо, Сашенька. Сердце неспокойно за этого парнишку. Как другие родственники?

– Я взяла несколько тяжелых. Точнее, это отец, это его идея. Хуже всего девушка, она осталась совсем одна, и у нее признаки мутизма. Отец оставил ее наблюдаться в стационаре. Это в качестве благотворительной помощи.

Утро следующего дня. Марк открыл домашний ноутбук, фон рабочего стола заполняла совместная фотка с Софи из Барселоны. Голубая вода, жгучий песок, Марк в позе падающей цапли с широкой улыбкой и Софи в соломенной шляпе, пускающая в объектив воздушный поцелуй. Еще одно напоминание о прошлой жизни.

В условленное время он зашел в приложение и написал в чат: «Я на связи».

Саша перезвонила. Впереди был час откровений, и Марк, будто школьник, которому предстояла беседа с социальным педагогом, ощутил некоторый дискомфорт. Перед глазами открылось окно с изображением женщины лет тридцати пяти. Убранные в пучок темные волосы, выразительные глаза, прикрытые очками с прозрачными стеклами, и длинная тонкая шея. Она сидела в кресле, за которым сразу располагалась светлого оттенка стена, и можно было разглядеть часть шкафа с папками-сегрегаторами.

– С чего начнем?

– Марк, я для вас как книга, в которую вы можете записать все, что чувствуете. Закрытая книга, предназначенная только для вас. Вы можете рассказать все, о чем смогли бы рассказать человеку в поезде, который выйдет на чужой станции в чужом городе и вы никогда больше с ним не увидитесь.

– Я не разговариваю с людьми из поезда.