Пролог

Через оконное стекло в скудно освещённый кабинет проник свет от уличной вывески, подчёркивая неоновыми отблесками резкие черты мужского профиля. На лице мужчины читалась глубокая задумчивость, взгляд был устремлён в пустоту, а губы беззвучно нашёптывали то, что было ведомо лишь ему одному.

В руке, мужчина плотно, до боли сжимал кулон, который служил напоминанием… Напоминанием о том, что ничто не вечно, что всё может превратиться в прах.

Положив кулон во внутренний карман пиджака, он достал из него фотографию. Подставив снимок свету, прошёлся пальцами по потрёпанным краям. С глянцевого клочка бумаги на него уставились бледно-голубые глаза. Глаза, которые проникают под кожу, забираются внутрь и добираются до самого основания – до сути, до души.

Эти глаза принадлежат молодой женщине – девушке. Её точёное лицо обрамляют чуть растрёпанные волосы тёмно-каштанового цвета, которые при недостаточном освещении кажутся чёрными, как воронье крыло. Эти волосы доходят ей до скул, подчёркивая их квадратную форму, которая придаёт лицу выразительности. Пухлые губы чуть приоткрыты, на них играет хитрая полуулыбка, которая словно намекает на то, что её обладательница знает о тебе всё. Ровный греческий нос, густые брови, длинные пышные ресницы – все эти мелочи делают её внешность особенной… Особенной для него. Кажется, стоит посмотреть на неё хоть раз и этот образ уже никогда не сможет стереться из памяти.

Мужчина, еле касаясь снимка, прошёлся по лицу девушки, самыми кончиками пальцев, так нежно и аккуратно словно она может исчезнуть, а сама фотография рассыпаться и превратиться в ничто – в прах. Но эта забота, с которой он касался изображения на потрёпанном клочке бумаги, не сочеталась с выражением лица, которое сейчас у него было. На его лице отражалось призрение. В холодных глазах читалась ненависть, злоба и горечь. Он всё продолжал что-то беззвучно нашёптывать себе под нос, словно читая какое-то заклинание или же самую сокровенную молитву. Но вот его губы замерли, и с уст слетело одно единственное разборчивое слово – её имя:

– Силена…

Глава 1

Резкий порыв ветра с дождём в очередной раз хлестнул меня по коже. Лёжа на крыше многоэтажного здания, я убрала с лица волосы, движением руки зачесав их назад: – «Обычно дождь успокаивает меня и вселяет чувство… меланхолии, что ли, но сейчас он скорее раздражает». Заказ и так не из простых, а из-за ливня ещё и видимость значительно ухудшилась, да и порывы ветра задачу не облегчают. Но шанс на выстрел только один, если не попаду с первого раза, телохранители закроют мою цель, а этого допустить никак нельзя.

Я выдохнула и, расслабив все мышцы, посмотрела в прицел винтовки. Расстояние в 1200 метров само по себе немаленькое, редкий снайпер согласится работать на таком отдалении, а при нынешних погодных условиях возможность попадания вообще выходит за рамки реального и переходит в категорию фантастического.

– Да Силена, умеешь ты себе жизнь усложнить, – пробормотав себе под нос, сама же и усмехнулась.

Но надо выбросить всё постороннее из головы. В очередной раз, глянув на цель через прицел, сделала глубокий вдох и медленный выдох. Затем ещё раз и ещё, торопиться некуда, времени хватает. Сверившись с направлением и скоростью ветра, откорректировала прицел с учётом вероятного отклонения пули и приготовилась к выстрелу. Теперь осталось только плавно и нежно нажать на курок, почти любя.

Медленно выдохнув, задержала дыхание и сделала выстрел. Громкий хлопок потонул в гуле ливня. Проследив за траекторией пули, убедилась, что она достигла цели. Этому весьма красочно поспособствовали мозги из разлетевшейся черепной коробки, брызнувшие на стену за спиной моей мишени.

«Ни так уж и невозможно, да?», – но при этой шуточной мысли на лице всё же сама собой отразилась гримаса отвращения.

Неважно, сколько убито людей, к изнанке этого привыкнуть сложно – кровь, безобразные раны, искалеченные тела и вонь, это вечные попутчики насильственной смерти… И я надеюсь, что никогда к этому не привыкну.

Достав телефон, набрала номер босса, дело сделано, а значит, пришло время отчитаться о выполненной работе. Долго ждать не пришлось, уже после третьего гудка раздался знакомый, всегда такой уверенный и властный голос с хрипотцой.

– Слушаю.

– Клиент вне зоны, – я ответила ровным, как всегда, бесстрастным тоном.

– Я в тебе не сомневался, – словно отчеканив, сказал Логан и тут же уже более мягко добавил: – Больше никому бы не доверил это дело, да ещё при таких погодных условиях. Хорошая девочка.

Внутренне меня передёрнуло от его последних слов, ненавижу, когда ко мне так обращаются. Хорошей девочкой я никогда не была. Но отбросив своё возмущение, как что-то ненужное, уточнила:

– Мистер Логан я могу надеяться, что вы не передумали касательно моей просьбы?

– За кого ты меня принимаешь?

«За беспринципного ублюдка, который пойдёт на всё ради собственной выгоды и возможности набить карман ещё больши́м количеством купюр», – подумала я, но затем всё же смягчилась: – «Или всё не так плохо? Может, ещё осталось что-то человеческое?».

– Силена?

– Я лишь хочу быть уверенной, что хоть наша договорённость и была устной, вы сдержите слово. Для меня это важно, – в ответ на мои слова Логан протяжно вздохнул.

– Ох, как с тобой порой бывает скучно дорогая моя. Я помню наш разговор, всё уже делается. Скоро ты лично в этом убедишься.

– Спасибо, – но в голове проскочила мысль: – «Я ведь об этом не пожалею… да?».

Повесив трубку, я убрала телефон в карман: – «Надо отсюда убираться. Хоть никто и не догадается, откуда именно был сделан выстрел, всё же не стоит искушать судьбу». Быстро разобрав винтовку, я сунула её в чехол и, подобрав гильзу, пошла к выходу с крыши. Дойдя до машины, забросила всю амуницию в багажник и сев на водительское сиденье, завела двигатель.

***

Припарковавшись у давно ставшего знакомым многоэтажного дома, задумалась: – «И почему я не поехала домой? Почему сюда тянет как магнитом?»

Хотя я прекрасно знаю ответы на эти вопросы. Всё очень просто, с ним спокойно не мучат мысли о прошлом и будущем. С ним просто хорошо, но это как раз таки и усложняет всё.

– Нельзя чувствовать, – пробормотала себе под нос. – Ни с моим образом жизни.

Но, несмотря на все свои сомнения вот она я, здесь стою перед его домом. Но хватит себя накручивать. Для него я просто интригующая тайна, женщина-загадка. Он не знает моей жизни, не знает моего прошлого и не знает меня настоящую, что меня вполне устраивает.

Отбросив бессмысленные сомнения, вышла из машины и поднялась на нужный этаж. Стучаться не стала, дверь, как всегда, открыла отмычкой, ну что тут скажешь: – «Привычка вторая натура». Никогда не знаешь, что может случиться и для чего отмычка может пригодиться, поэтому у меня она всегда с собой, так сказать, для непредвиденных ситуаций.

Просторная квартира встретила меня тишиной, что не удивительно, ведь сейчас ещё и пяти утра нет. На улице только начало светать. Я прошла в спальню и нашла Калума спящим на животе, одеяло было спущено до поясницы. Его руки обнимали подушку, этим только подчёркивая широкие, рельефные плечи.

– М-м-м…

На такое зрелище можно долго любоваться, но мне надо снять с себя одежду, которая промокла просто до нитки, пока я под ливнем «валялась» на крыше. Тихо, чтобы не разбудить спящего красавца, вышла из спальни и отправилась в душ.

***

Калум раскрыл сонные глаза и, тут же закрыв их снова, принялся растирать веки пальцами. Меня это повеселило, и я расплылась в задорной улыбке. Когда он снова посмотрел на меня, уже на его лице расцвела улыбка.

– Так значит ты настоящая? – уточнил он, словно всё ещё не веря этому.

– Самая что ни на есть.

– Знаешь, если бы я не знал тебя, то очень удивился тому, как ты сюда попала, – он медленно прошёлся взглядом по моему телу, завёрнутому в полотенце, после чего добавил: – Но когда дело касается тебя, я уже ничему не удивляюсь.

«Ха… если бы только знал меня… Вероятнее всего, ты бы не захотел иметь со мной ничего общего, мало кто проникается тёплыми чувствами к убийце», – эта мысль и осознание того, насколько мы разные в очередной раз больно полоснуло по сердцу. Но ему я об этом не скажу, нет. Я лишь мило улыбнулась. Он надулся и, нахмурив брови, произнёс:

– Так нечестно. Ты всегда приходишь, когда захочешь, а мне при этом даже номера своего телефона дать не хочешь.

Забавно видеть у него такое выражение лица. Когда такой брутальный мужчина вот так надувает губы, как обиженный ребёнок, это не может не умилять, он сейчас такой милый. А его грустные лазурные глаза, только дополняют картину. Но я не показала своих истинных чувств.

– Если тебя что-то не устраивает, говори прямо, – я пересеклась с ним взглядом в ожидании его ответа.

– И что тогда изменится? Что ты сделаешь?

«Я уже делаю», – и сейчас мне остаётся только надеяться, что я не пожалею о последствиях своего решения.

– К чему всё это? – я заглянула глубоко в его глаза, словно они могут дать ответ на мой вопрос. – Наши с тобой отношения изначально были строго обговорены. Ты не задаёшь мне никаких вопросов, и я не рассказываю тебе о себе и своей жизни. Раньше тебя это устраивало. Что изменилось?

– Всё… – он сказал это так тихо, что я еле разобрала.

И что должно значить это его «всё»? Сейчас он злится, это видно, но это нормально, имеет полное право. Я и правда излишне осторожна и не рассказываю о себе вообще ничего, хотя могла бы. Но мне так спокойнее. После Бонта мои с Калумом отношения, если их можно так назвать, самые длительные, что у меня были, и я не хочу рисковать и наступать на те же грабли. Мой образ жизни – это тайна для всех непосвящённых, к их числу Калум сейчас и относится, пусть так будет и дальше. Рисковать я не хочу.

– И что это должно значить, твоё «всё»?

– Не надо так, – он протяжно выдохнул и прикоснулся к моему лицу.

– Как?

– Строить это недовольное личико. Оно меня обезоруживает, – проведя пальцами по моей скуле и, раскрыв объятия, он тихо добавил: – Иди сюда.

Но я вывернулась из его объятий и, встав с кровати, пошла в ванную, чтобы снять с головы влажное полотенце.

– Ну же, иди ко мне, – его голос сейчас стал таким умоляющим, что я не смогла удержаться от усмешки.

Сняв с головы полотенце, поправила волосы, упавшие на лицо и, развернувшись, также сняла то полотенце, что прикрывало моё тело и теперь уже совершенно нагая, пошла обратно к кровати. Сделала это намеренно медленно, грациозно виляя бёдрами, как изящная кошка.

– М-м-м, вот это вид.

– Могу сказать то же самое, – я прошлась жадным взглядом по его накаченному телу.

Он лежал на простыне, сбросив с себя одеяло. Из одежды на нём были только белые боксеры, через которые прекрасно было видно очертание его набухшего достоинства. Он приподнялся и сел на край кровати. Пройдясь по мне горящим взглядом, притянул к себе, поставив между своих бёдер, и оставил нежный поцелуй на моём животе. Затем отклонившись чуть назад, снова осмотрел меня, медленно поднявшись своим взглядом вверх к моему лицу. Остановился на губах и плотоядно улыбнулся, после чего заглянул в глаза.

– Я скучал.

Он снова поцеловал мой живот и, притянув к своему торсу, заключил в кольцо рук. Его язык прошёлся по бархатистой коже, оставив влажную дорожку от пупка к груди. Втянув в рот сосок, он дразнящими движениями стал щекотать языком самый его кончик. Из меня вырвался стон, и я прогнулась в спине, подавшись навстречу его ласкам.