Девочки уже собирались расходиться, когда в дверь позвонили. Юля предусмотрительно швырнула на диван вскочившую Лерку: «Если это он – я сама его задушу!» и пошла открывать.
– Леееер! – тут же позвала она. – Тут у вас случилось что-то…
Подруги выбежали в коридор. В дверях стояла заплаканная соседка Нина. Она заикалась и судорожно хваталась за стены.
– Маришка, дочь, кажется из дома ушла… Влюбилась в какого-то мужика. Гуляла с ним по ночам. А вчера сказала, что у нее задержка. Ей же пятнадцать лет всего! Я – давай родителям того парня звонить, как в таком возрасте аборт делать? А они: «Если вы дочь не научили предохраняться, это ваши проблемы». Ну не твари, а? Парень, естественно, Маришке все высказал, поругались они… И вот сегодня с работы прихожу, а она записку оставила: «Я ушла из дома, не хочу, чтоб ты мне жизнь портила».
Нина закрыла рот руками, чтобы не разрыдаться в голос.
– Да что ж сегодня за день такой! – хлопнула себя по бокам Юлька. – Все ревут, уходят из дома… А конец света, между прочим, еще не скоро! Через два года только… Заходи, Нин, – и она почти насильно втащила соседку в квартиру.
Методом несложных вычислений подруги быстро выяснили, что Маришка могла поехать только к бабушке. И посоветовали Нине немедленно успокоиться. Возвращать девчонку силой сейчас не было никакого смысла.
– Это гормоны, – сделала вывод Лерка. – Я тоже в шестнадцать лет из дома убегала. И даже собиралась пешком уйти во Францию.
– И вот, смотрите, никуда в итоге не делась, – хохотнула Юлька. – Сидит себе на кухне, водку пьет! Уходить пешком во Францию вообще-то безответственно. Ведь кто, если не мы, поможет Медведеву поддерживать стабильность в стране?
Через пятнадцать минут бабушка прислала Нине секретную смс: «Маришка у меня, не волнуйся».
– Ну а муж-то твой в курсе? – спросила у Нины Ира. – Она ведь и его дочь тоже.
– Пьет он, – вздохнула соседка. – Работы нет, жизнь – говно и пицца подгорела…
Нина рассказала, что парень, в которого влюбилась дочь, совсем не плохой. Поет в рок-группе, учится на первом курсе иняза, красивый, из обеспеченной семьи. У него в институте даже свой фан-клуб есть!
– Так чего же ты волнуешься? – удивилась Юлька. – Может, они поженятся и поедут с гастролями по миру, как группа «АББА»!
– Да зачем она ему нужна? – запричитала Нина. – Ни кола, ни двора, тройки в школе одни… Ну залетит она сейчас – будет у меня еще один нахлебник. В общем, я дала ей таблетку для прерывания беременности, очень опасно это, но другого выхода не было.
Девочки замолчали. Что тут скажешь?
А Нина еще долго рассказывала, как Маришка спала в его майках, писала ему стихи и убегала на свидания в пять утра, если мать не выпускала ее из дома вечером.
– Ух ты! – улыбнулась Ира. – Как романтично! Аж завидки берут. Я такого со школы не испытывала. А может, пусть она наслаждается этими отношениями? Зачем вмешиваться? Ты все равно не заставишь его разлюбить.
Нина задумалась:
– Да уж, пока само не пройдет, она никого даже слушать не будет.
– Да с чего ты взяла, что это пройдет? – возмутилась Юлька. – Почему взрослые вечно лезут в жизнь детей? Рассказывают разные ужасы: «ой-ой-ой, ты ему не нужна, поматросит и бросит…» Бред какой! А дети потом моральными инвалидами вырастают. И любить боятся, везде им подвох мерещится. Внушила бы Маришке своей, что она – королева, что любой рядом с ней будет счастлив. И что мужики – отличные ребята, а не говнюки. Глядишь, может, и не повторит она твоей судьбы! И вместо того, чтобы карательные меры применять, лучше б готовить ее научила.
Нина впервые за вечер улыбнулась.
– И правда, чего это я? У всех была первая любовь, и все последующие влюбленности не сравнятся с ней по силе. Себя вот вспомнила… Ой, да здорово же было! Песни под гитару пели во дворе, а потом он мне цветы на подоконник клал… А как сердце заходилось – будто с парашютом прыгаешь! А когда мы сломали родительскую кровать на даче, отец привез собрание сочинений Ленина и подложил снизу. Так что первый сексуальный опыт я получала при участии вождя революции.
Девочки налили Нине рюмку и подняли тост за рассудительность и безрассудство. А когда все разъехались, Лера побежала в спальню и надела Сашкину рубашку, чтобы в ней уснуть. Рубашка пахла сигаретами и дезодорантом «Мэнен спидстик». Лерке дико захотелось секса. Как в лучшие времена с Сашкой: с жадными поцелуями, от которых захватывает дух, с нежным шепотом на ушко: «Я хочу тебя, хочу, хочу…» Она завернулась в одеяло и, зажмурившись, попыталась представить себе футболиста Роналдо. Голого, с оторванной ногой, в балетной пачке.
Несколько лет назад начитанная Юлька научила подруг одному приему. Если случается внезапное несчастье и ситуация выходит из-под контроля, надо представить себе двух женщин. Одна, растрепанная и зареванная, сидит на обочине дороги. Она побила посуду, закатила истерику с вызовом милиции, расцарапала мужику лицо… Ну так, для полноты ощущений. А другая – красивая и независимая – едет в кабриолете в белом развевающемся шарфике. Ей улыбается солнце, ветер целует ее в лицо… Она счастлива, потому что жива и любит мир!
Когда случается внезапное несчастье, нужно три раза выдохнуть, встать на цыпочки и сказать: «Тили-вилли-куку-ру». А потом сделать выбор – кем тебе стать в этот миг: зареванной дурой или красавицей, у которой все впереди.
А еще Юлька сказала, что для хорошего настроения нужно повторять себе хорошие слова. Она напечатала их на бумажках и раздала девчонкам. Теперь у каждой в кошельке лежит мантра: «Негатив – это удавка, она сдавливает горло, а позитив расширяет горизонты. Попробовав и то и другое, каждый волен сделать выбор. Чтобы твое счастье не зависело от мужа, машины и толстой тетки в троллейбусе, не становись зависимой сама. Делай то, что хочется. За это никто не накажет!»
Следующим утром Ира держала в руках эту бумажку и вслух зачитывала Игорю. С похмелья язык ее заплетался, и написанные Юлькой слова воспринимались иначе. Любимый, кивая, наворачивал макароны с соусом «болоньезе» и вполглаза смотрел новости по телевизору.
– Как ты думаешь, кто первый поставил у себя на кухне телик? – вдруг спросила Ира.
Игорь поднял глаза.
– Женщина! Ей просто надоело, что муж роняет крошки на ковер в гостиной. Она решила, что вместо того, чтобы есть у телевизора, мужчина может смотреть телевизор у еды. И – оп-с! – Екатерина Андреева на вашей кухне!
– Кокорекина, – мрачно поправил Игорь. – Сейчас на экране Кокорекина.
После случившегося с Леркой девочки решили каждый вечер собираться и вместе куда-нибудь ходить. На следующий день пришелся поход в гипермаркет, где они собирались купить Лерке черный лайковый плащ, как у героини фильма «Матрица», которая бегала по стенам.
Их четвертая подруга – Вера – специально по такому поводу заказала дорогое такси, чтобы леди не толкались в маршрутке и не потели в душном метро.
Вера считалась самой счастливой в этой компании. Вернее, она была единственной, кто замужем. Она училась когда-то с Ирой в одном классе и считалась секс-символом школы. Носила дорогие стильные шмотки, мало говорила и загадочно улыбалась. А еще у нее была роскошная задница. Что еще нужно, чтобы все мальчики смотрели вслед?
Своего будущего мужа Вера встретила в шестнадцать лет – он приехал к дверям школы на новенькой BMW и поразил своей крутизной девичье сердце. Как любая дочь, которую мама воспитывала в «правильном» ключе, Вера знала, что встречаться нужно только с богатыми. И что настоящий мужчина – тот, кто способен купить шубу и кольцо с бриллиантом. Олег – так звали крутого парня в машине – был старше на десять лет. Увидев, как загорелись глаза девчонки, он быстренько лишил ее девственности и исчез из поля зрения на пару лет. Вера поплакала, попросила маму купить ей новые джинсы, сходила на свидание с другим и потихоньку пришла в себя. Она поступила в институт, начала встречаться с парнями, но в глубине души никогда не переставала надеяться, что когда-нибудь за ней приедет Олежек и увезет ее в прекрасный мир с золотыми куполами и бассейнами с гидромассажем.
А пока раз в полгода Олег привозил в подарок дорогие духи и останавливался на пару часов у ее подъезда, чтобы заняться сексом на заднем сиденье, а потом сказать: «До скорого, крошка». Вера не могла решить, то ли они встречаются, то ли он просто ею пользуется. Она садилась на диеты, страдала, изводила мужчин необъяснимой холодностью, а потом «назло» вышла замуж за Алешу.
Алеша был звездой института, ему привезли из Америки желтые ботинки «Dr. Martеns» и красный пуховик. Его отец часто мотался в Амстердам и Копенгаген, а на окончание первого курса института подарил Алеше новенькую «Дэу-Нэксия». Тогда это звучало более чем круто. Собственная тачка – в восемнадцать лет!
Алеша на «Нэксии» оказался достойной парой для принцессы Веры. И когда Олег позвонил в следующий раз, Вера с триумфом сообщила, что выходит замуж и уже купила свадебное платье.
Олег усмехнулся, пожелал молодым счастья и бросил трубку. Вопреки романтическим ожиданиям Веры, он не стал похищать ее из-под венца, не ворвался в ЗАГС со словами: «Не делай этого, любимая!» и вообще больше не появился. А вот Алеша влюбился в Веру по самые уши.
– Я никогда так много не смеялась, как с Лешкой, – искренне восхищалась Вера. – Он такой добрый и интересный! Он научил меня играть в бильярд, управлять яхтой, ловить рыбу на спиннинг… Мы пойдем в горы с палатками! Это так здорово!
Алеша помог Вере найти интересную работу переводчицы, она стала мотаться по загранкомандировкам. В их доме всегда было шумно и весело. Девочки обожали собираться у них, периодически приводя на смотрины своих новых парней. Алеша готовил модное блюдо фондю. Все усаживались вокруг горячей кастрюли и макали в расплавленный сыр кусочки хлеба. Алеша был душкой – эрудированным, красивым, неизбалованным мальчиком из приличной семьи. Ира читала ему стих «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…» и подозревала, что даже слегка влюблена в него…
Как-то раз все, шумной компанией, выбрались погулять в парк. Вера собирала желтые листья в букет, Юлька дразнила чужих собак, во все горло мяукая «Тореодора», а Леша покупал хот-доги. На одной из скамеек, сгорбившись, сидел Олег. Он выглядел печальным и одиноким. В черном пальто с поднятым воротником, брови-домиком. Ну прямо – Лермонтов перед дуэлью!
– Прррривет! – Вера помахала перед его лицом осенними листьями. – Ну как ты?
– Ничего. По-разному, – отвернулся Олег и трагически прикрыл глаза. – Жена ушла. Креплюсь…
Вера присела на скамейку.
– Какой ужас! Давай встретимся!
– А есть ли смысл? Ну, если ты настаиваешь… – И Олег оставил ей свой номер телефона.
О проекте
О подписке