Глава девятая

Смерть Аристобула от рук друзей Помпея и умерщвление сына его Александра Сципионом. – Антипатр после смерти Помпея переходит под покровительство Цезаря и оказывает помощь Митридату

1. После того как Помпей вместе с сенатом бежал через Ионийское море, Цезарь, сделавшись властелином Рима и всего государства (119 до разр. Хр.), освободил Аристобула из тюрьмы, дал ему два легиона и поспешно послал его в Сирию, в надежде подчинить себе через него эту провинцию и всю Иудею^[41]. Но зависть разрушила доброе желание Аристобула и надежды Цезаря. Приверженцы Помпея отравили ядом Аристобула (119 до разр. Хр.). Долгое время он даже был лишен погребения в отечественной земле: тело его сохранялось в меду до тех пор, покуда оно не было отослано Антонием иудеям для того, чтобы похоронить его в царских гробницах.

2. И сын его, Александр, также погиб: его казнил топором Сципион в Антиохии. Совершилась эта казнь по письменному приказанию Помпея после того, как против него возбуждено было формальное обвинение в враждебных действиях по отношению к римлянам. Его братьев принял у себя Птолемей, сын Менная, владетель Халкиды у подошвы Ливана, послав за ними в Аскалон своего сына Филиппиона. Последнему удалось разлучить Антигона и его сестер с их матерью, вдовой Аристобула, и привести их к своему отцу. Он влюбился в младшую сестру и женился на ней; но из-за нее же был лишен жизни своим собственным отцом, который, умертвив сына, сам женился на Александре и вследствие этой женитьбы относился с большой предупредительностью к братьям.

3. После смерти Помпея^[42] Антипатр переменил свою личину и начал ухаживать за Цезарем. Когда Митридат из Пергамона, стремившийся со своим войском в Египет^[43], вынужден был остановиться возле Аскалона, вследствие того, что ему загородили проходы в Пелузий. Антипатр склонил тогда своих друзей арабов поспешить ему на помощь и сам прибыл к нему во главе трехтысячного иудейского войска; кроме того, он поднял на ноги сирийских владетелей, а также проживавших на Ливане Птолемея и Иамблиха, под влиянием которых и тамошние города охотно присоединились к начатой кампании. Ободренный таким приращением сил, которым он обязан был всецело Антипатру, Митридат двинулся к Пелузию, и так как ему отказано было в свободном проходе, то он осадил этот город. И при взятии последнего больше всех отличился Антипатр, который, пробив отведенную ему часть стены, первый со своим отрядом ворвался в город.

4. Пелузий хотя был уже взят, но войско в своем дальнейшем наступательном движении вновь подвергалось задержкам со стороны египетских евреев, занимавших так называемый Онийский округ. Антипатр, однако, убедил их не только прекратить сопротивление, но еще доставить войску необходимое продовольствие. Вот почему и жившие около Мемфиса не оказывали тогда никакого сопротивления, а добровольно примкнули к Митридату^[44]. Последний обогнул Дельту и дал остальным египтянам сражение в местности, называемой Иудейским лагерем. Здесь он вместе со всем правым крылом очутился в большой опасности, из которой спас его Антипатр, прискакавший к нему по берегу реки, а в то же время левое крыло одолело противника. Затем он накинулся на преследовавших Митридата неприятелей, значительную часть уничтожил, а остальных загнал так далеко, что мог завладеть их лагерем. Он потерял из своих людей только 80, Митридат же в бегстве своем – 800. Спасенный сверх чаяния, Митридат сделал Цезарю вполне правдивое донесение о подвигах Антипатра, не обнаруживая при этом ни малейшей зависти.

5. Цезарь льстил его самолюбию похвалами и, подавая ему надежды, поощрял его на дальнейшие подвиги. И действительно, Антипатр всегда выказывал себя очень отважным бойцом; почти все тело его было покрыто множеством ран, свидетельствовавших о его храбрости. После, когда Цезарь, упрочив дела в Египте, вернулся в Сирию, он наградил его римским гражданством, освободил от податей и, выказывая ему все знаки благоволения и дружелюбия, этим самым сделал его предметом зависти. Ему в угоду он утвердил Гиркана в должности первосвященника.

Глава десятая

Цезарь назначает Антипатра наместником Иудеи. – Антипатр назначает Фасаила начальником Иерусалима, а Ирода – в Галилее. – Последний скоро после этого привлекается к суду, но освобождается. – За Секстом Цезарем, коварно убитым Бассом, следует Мурк

1. В это же время, по странному стечению обстоятельств, сын Аристобула, Антигон, явившись к Цезарю, способствовал еще большему возвышению Антипатра. Вместо того чтобы оплакивать своего отца, отравленного, по всеобщему мнению, за отпадение его от Помпея; вместо того чтобы жаловаться на жестокость Сципиона против его брата и, не враждуя с кем бы то ни было, возбуждать одно только чистое сострадание, он выступил формальным обвинителем Гиркана и Антипатра. Вопреки всем правам, – жаловался он Цезарю, – они изгнали его и братьев из их отечества, высокомерно и жестоко обращались с их народом; да и к египетскому походу они не из преданности к особе Цезаря, посылали вспомогательные отряды, а из боязни за прежние свои враждебные отношения к нему и из желания только умыть себе руки от прежней дружбы с Помпеем.

2. Тогда Антипатр сорвал с себя одежду, указал на множество своих ран и сказал, чтобы доказать свою верность Цезарю, он не должен прибегать к словам, – если он даже будет молчать, то его тело достаточно громко говорит за него; но что его поражает, так это смелость Антигона: он, сын врага Рима и римского дезертира, он, которому беспокойный характер и мятежный дух достались в наследие от отца, – он осмеливается жаловаться на других перед римским правителем, он думает еще получить у Цезаря какую-нибудь подачку в то время, когда должен был бы быть рад тому, что еще находится в живых. Да и теперь он стремится к власти не потому, чтоб он в ней так сильно нуждался, а только для того, чтобы иметь возможность опять взволновать иудеев и употребить свою власть во зло против тех, которые ему дадут ее.

3. Когда Цезарь это выслушал, он тем более признал за Гирканом право и преимущество на сан первосвященника, а Антипатру предложил избрать себе по собственному желанию высокий пост. Когда же Антипатр предоставил меру награды самому награждающему, то он назначил его правителем (прокуратором) над всей Иудеей (117 до разр. Хр.) и разрешил ему, кроме того, отстроить срытые стены своего родного города. Акт о дарованных им милостях Цезарь послал в Рим для того, чтобы вырезать его на доске и поставить ее в Капитолии, в память его правосудия и заслуг Антипатра.

4. Вслед за этим Аптипатр провожал Цезаря из Сирии и возвратился обратно в Иудею. Первым его делом было обновление иерусалимской стены, разрушенной Помпеем. Затем он объехал всю страну с целью утишить волнения. Угрожая, но сохраняя вместе с тем тон доброго советника, он объявлял повсюду, что «люди, преданные Гиркану, будут жить счастливо и спокойно, наслаждаясь благами мира и своим благоприобретенным имуществом; но тот, который даст себя обольстить несбыточными мечтами преследующих свою личную выгоду мятежников, тот найдет в нем деспота вместо заботливого друга, в Гиркане – вместо отца страны – тирана, а в римлянах и Цезаре, вместо руководителей и друзей – врагов, так как римляне не потерпят унижения того, кого они сами возвысили». Таковы были его внушения народу. Но одновременно с тем он устроил государственные дела по личному усмотрению, видя, что Гиркан крайне вял и для царя слишком бессилен. Старшего сына своего, Фасаила, он назначил начальником Иерусалима и окрестностей; второго сына, Ирода, который был тогда еще очень молод^[45], он послал с такими же полномочиями в Галилею.

5. Ирод, как деятельная натура, скоро нашел случай выказать свои дарования. Атамана разбойников Езекию, опустошавшего окраины Сирии, он поймал и казнил, а также истребил многих из его шайки – подвиг, который снискал ему великую признательность сирийцев. В селах и городах прославлено было имя Ирода как спасителя страны и водворителя мира и порядка^[46]. Благодаря этому, он также сделался известным и родственнику великого Цезаря, Сексту Цезарю, наместнику Сирии. Благородно состязаясь со своим знаменитым братом, Фасаил направил все свои усилия к тому, чтобы расположить к себе иерусалимских жителей и, хотя уже независимый властитель города, он удерживался, однако, от всякого злоупотребления своей властью. А потому и служил народ верно Антипатру как царю, и каждый человек почитал его как верховного главу государства. Он же сам по-прежнему оставался верным Гиркану, ни в чем ему не изменяя.

6. Но нельзя никаким образом в счастье избегнуть зависти. Гиркана давно уже втайне раздражала слава юношей; но больше всего беспокоили его подвиги Ирода и та толпа глашатаев, которые трубили о них на всех перекрестках. К тому еще его возбуждали некоторые завистливые царедворцы, которым благоразумие Антипатра и его сыновей стояло как камень преткновения на их пути и которые говорили Гиркану: он в сущности уступил правление Антипатру и его сыновьям, а сам остался только титулованным царем без всякой власти. Доколе он будет пребывать в заблуждении, вскармливая себе на гибель царей? Они уже больше не довольствуются сохранением лишь за собою наружного вида правителей, а в действительности распоряжаются как полноправные властелины, устраняя совершенно от дел настоящего царя. Ведь истребил же Ирод множество иудеев противозаконно и без всякого письменного или устного приказания от него, Гиркана. Если Ирод еще не царь, а только частное лицо, так он же должен быть привлечен к суду и дать ответ перед ним и отечественными законами, не допускающими казни без права и суда.

7. Такие представления все больше возбуждали Гиркана и, наконец, гнев его разразился привлечением Ирода к суду. По увещеванию отца и опираясь на благоприятное для него положение дел, Ирод прибыл в Иудею, расставив предварительно по всей Галилее военные посты. Он шел туда, хотя без сформированного войска; дабы избегнуть подозрения в желании свергнуть Гиркана, но окружил себя внушительным конвоем, чтобы на всякий случай не очутиться совсем беззащитным в руках завистников. Но Секст Цезарь, озабоченный судьбой юноши и опасаясь козней против него врагов, послал Гиркану приказание развязать Ирода от дела по обвинению его в убийстве. Гиркан, склонный было это сделать по собственной инициативе, из любви к Ироду, признал его от суда свободным.

8. Ирод, считая себя освобожденным против воли царя, отправился к Сексту Цезарю в Дамаск с решением не явиться больше к суду, если он вторично будет вызван^[47]. Опять злонамеренные люди начали подстрекать Гиркана, пугая его на этот раз тем, что Ирод ушел озлобленный и теперь вооружается против него. Царь этому поверил и, сознавая превосходство противника, сам не знал, что предпринять. Но когда впоследствии Секст Цезарь назначил Ирода правителем Келесирии и Самарии, тогда Гиркан начал бояться не только за любовь народа к нему, но и увеличивавшегося ныне его могущества, и в страхе ожидал, что тот вскоре нагрянет на него с войском.

9. Предчувствие его не обмануло. Ирод, полный негодования за грозивший ему приговор, набрал войско и двинулся к Иерусалиму с целью низвергнуть Гиркана. И он наверно исполнил бы свое намерение, если бы его отец и брат, поспешившие ему навстречу, не смягчили его гнева, заклиная его, чтобы он свою месть ограничил тем, что пригрозил Гиркану и навел на него страх; он должен пощадить царя, при котором он достиг такого могущества. Если предание суду, прибавили они, его ожесточило, то, с другой стороны, он должен быть признателен за сложение с него вины, иначе он только воздаст за зло, а за свое освобождение будет платить неблагодарностью. Нужно также подумать, что решение войны в руках Бога, а потому в неправом деле и войско бессильно. Исходя из этой точки зрения, он не должен быть так уверен в победе, так как он поднимает руку против царя, с которым он вместе вырос, который часто благодетельствовал ему, никогда не относился к нему враждебно и если теперь выказал по отношению к нему тень несправедливости, то только вследствие внушений злых советников, Ирод дал себя уговорить и удовлетворился тем, что, показав народу свою силу, он ближе подошел к конечной цели своих стремлений.

10. В это время у Апамеи^[48] среди римлян возникли беспорядки и междоусобицы, вследствие того, что Цецилий Басс, сторонник Помпея, коварным образом умертвил Секста Цезаря (116 до разр. Хр.) и овладел его армией; но другие полководцы Цезаря, мстя за это убийство, соединенными силами напали на Басса. Последним Антипатр подослал вспомогательные отряды через своих сыновей, отдав этим дань дружбы обоим Цезарям, как убитому, так и жившему еще. Война все еще продолжалась, когда из Италии в качестве преемника Секста прибыл Мурк.