Игра в жизнь

Вам хочется в шкатулку  заглянуть?

Здесь жизнь и мир в миниатюре

Через мгновение увидите в натуре;

Не стойте близко, чтобы видеть суть,

Любовь для вас  зажжёт в театре свечи,

А Купидон огнём осветит путь.

Пустою сцена жизни не бывает:

Ребёнка мать приносит на руках,

Мальчишка прыгает, став юношей летает,

Мужчиною становится в боях.

Здесь каждый  счастье силою берёт,

Но узок путь для каждого на скачке:

Сгорают оси колесниц в горячке,

Герой пробьётся, слабый отстаёт,

Излишне гордый вызывает смех,

И только умный обгоняет всех.

А женщины теснятся у барьера,

Стать нежной и изящною наградой

Для победителя любая будет рада.

Das Spiel des Lebens

Wollt ihr in meinen Kasten sehn?

Des Lebens Spiel, die Welt im kleinen,

Gleich soll sic eurem Aug’ erscheinen;

Nur m;;t ihr nicht zu nahe stehn,

Ihr m;;t sie bei der Liebe Kerzen

Und nur bei Amors Fackel sehn.

Schaut her! Nie wird die B;hne leer:

Dort bringen sie das Kind getragen,

Der Knabe h;pft, der J;ngling st;rmt einher,

Es k;mpft der Mann, und alles will er wagen.

Ein jeglicher versucht sein Gl;ck.

Doch schmal nur ist die Bahn zum Rennen:

Der Wagen rollt, die Achsen brennen,

Der Held dringt k;hn voran, der Schw;chling bleibt zur;ck,

Der Stolze f;llt mit l;cherlichem Falle,

Der Kluge ;berholt sie alle.

Die Frauen seht ihr an den Schranken stehn,

Mit holdem Blick, mit sch;nen H;nden

Den Dank dem Sieger auszuspenden.

1796

***

Раздел земли

Зевс крикнул людям:–  мир вам отдаю,

Делите землю и в надел берите,

Дарю в наследство собственность мою,

Одно условие:  по –  братски разделите.

Как оказалось всем нужна земля,

Взялись за дело люди с интересом:

Взял пахарь  пашню  и с травой поля,

Охотник поспешил заняться лесом.

Купец берёт товар и прячет в склад,

Вино, из всех ценнейшее, Аббаты,

Король дороги и мосты присвоить рад,

С торговцев  подати берут солдаты.

Всё разделили – тут пришёл поэт,

Издалека, услышав голос вещий,

Глядит, а для него подарка нет,

Хозяин был уже у  каждой вещи.

О, горе мне! Забыт один из всех,

За что, мой Бог, наказываешь сына?

Пав ниц, он плачет: расскажи,  в чём грех,

Зевс, объясни в чём строгости причина.

Поэт, не нужно ссориться со мной,

Где был, когда делили люди землю,

Поэт сказал: – Тогда я был с тобой.

Другого Бога, верь мне, не приемлю.

Был на лице твоём влюблённый взгляд,

Небес гармония затмила всё другое,

Был опьянён тобой – в том виноват,

Поэтому и потерял земное.

Что делать роздан мир, не утаю:

Земля, охота, рынок мне – чужие.

Когда захочешь, буду ждать  в раю,

Ты будешь там, где никогда другие.

Die Teilung der Erde

Nehmt hin die Welt! rief Zeus von seinen Hoehen

Den Menschen zu, nehmt, sie soll euer sein.

Euch schenk ich sie zum Erb und ewgen Lehen,

Doch teilt euch bruederlich darein.

Da eilt was Haende hat, sich einzurichten,

Es regte sich geschaeftig jung und alt.

Der Ackermann griff nach des Feldes Fruechten,

Der Junker birschte durch den Wald.

Der Kaufmann nimmt, was seine Speicher fassen,

Der Abt waehlt sich den edeln Firnewein,

Der Koenig sperrt die Bruecken und die Strassen,

Und sprach, der Zehente ist mein.

Ganz spaet, nachdem die Teilung laengst geschehen,

Naht der Poet, er kam aus weiter Fern.

Ach! da war ueberall nichts mehr zu sehen,

Und alles hatte seinen Herrn!

Раздел земли

Weh mir! So soll ich denn allein von allen

Vergessen sein, ich, dein getreuster Sohn?

So liess er laut der Klage Ruf erschallen,

Und warf sich hin vor Jovis Thron.

Wenn du im Land der Traeume dich verweilet,

Versetzt der Gott, so hadre nicht mit mir.

Wo warst du denn, als man die Welt geteilet?

Ich war, sprach der Poet, bei dir.

Mein Auge hing an deinem Angesichte,

An deines Himmels Harmonie mein Ohr.

Verzeih dem Geiste, der, von deinem Lichte

Berauscht, das Irdische verlor!

Was tun! spricht Zeus, die Welt ist weggegeben,

Der Herbst, die Jagd, der Markt ist nicht mehr mein.

Willst du in meinem Himmel mit mir leben,

Sooft du kommst, er soll dir offen sein.

1795

Рыцарь Тогенбург

«Рыцарь, любящей  сестрою,

Я согласна быть,

По – другому, став женою,

Не смогу любить.

Не грущу при расставанье,

Не спешу встречать,

Плачь, и глаз твоих страданье,

Не могу понять.»

Слушал молча, без проклятий,

Выпив боль до дна,

Крепко, сжав в своих объятьях,

Сел, на скакуна,

А потом, призвав дружину

Из Швейцарских мест,

Поскакал он в Палестину,

На груди был крест.

Совершил своей рукою

Много славных дел;

Налетали враги роем,

Был могуч и смел.

Страх при имени героя

В сердце мусульман,

Но, от боли нет покоя,

Горем сгорблен стан.

Год прошёл, и на мгновенье,

Не сумев уснуть,

Он решил без промедленья

Отправляться в путь.

Выгнув парус, ветер реет,

Вдаль корабль несёт,

Там её дыханье веет,

Край родимый ждёт.

Вот и замок, он в ворота

Бился и стучал,

Отворив, ему их, кто то,

Громко закричал:

«Той, которую ты ищешь,

Больше в замке нет,

Вчера стала она нищей -

Приняла обет».

Больше Тогенбург не видел

Ни коня, ни лат,

Дом отца возненавидел,

С ним всё, чем богат.

И теперь живёт безвестным,

Он в родных краях,

Одевавшийся прелестно,

В рясе, как монах.

В келье, спрятавшись от взглядов,

Для родных погиб,

Монастырь монахинь рядом,

Среди старых лип;

От рассвета до заката,

Лучший из мужчин,

Тайной думою объятый,

Там сидит один.

Вера в нём неугасима,

Сутки напролёт,

Смотрит на окно любимой,

Неустанно ждёт,

Чтоб окошко отворилось,

Следом за зарёй,

Лицо милой появилось,

Возвратив покой.

Успокоившись, ложится,

Чтобы крепко спать,

Встать с зарёй, потом молиться,

Новой встречи ждать.

Так сидел он, глядя в дали,

Много – много дней,

Без тревоги и печали,

Думая о ней.

Чтоб окошко отворилось,

Следом за зарёй,

Лицо милой появилось,

Принеся покой.

Но однажды стал недвижным,

Бледным мертвецом,

Он, увидев неподвижным

Мёртвое лицо.

Ritter Toggenburg

»Ritter, treue Schwesterliebe

Widmet Euch dies Herz,

Fordert keine andre Liebe,

Denn es macht mir Schmerz.

Ruhig mag ich Euch erscheinen,

Ruhig gehen sehn;

Eurer Augen stilles Weinen

Kann ich nicht verstehn.«

Und er h;rt's mit stummem Harme,

Rei;t sich blutend los,

Pre;t sie heftig in die Arme,

Schwingt sich auf sein Ro;,

Schickt zu seinen Mannen allen

In dem Lande Schweiz;

Nach dem Heil'gen Grab sie wallen,

Auf der Brust das Kreuz.

Gro;e Taten dort geschehen

Durch der Helden Arm;

Ihres Helmes B;sche wehen

In der Feinde Schwarm,

Und des Toggenburgers Name

Schreckt den Muselmann,

Doch das Herz von seinem Grame

Nicht genesen kann.

Und ein Jahr hat er's getragen,

Tr;gt's nicht l;nger mehr,

Ruhe kann er nicht erjagen,

Und verl;;t das Heer,

Sieht ein Schiff an Joppes Strande,

Das die Segel bl;ht,

Schiffet heim zum teuren Lande,

Wo ihr Atem weht.

Und an ihres Schlosses Pforte

Klopft der Pilger an,

Ach! und mit dem Donnerworte

Wird Sie aufgetan:

»Die Ihr suchet, tr;gt den Schleier,

Ist des Himmels Braut,

Gestern war des Tages Feier,

Der sie Gott getraut.«

Da verl;sset er auf immer

Seiner V;ter Schlo;,

Seine Waffen sieht er nimmer,

Noch sein treues Ro;,

Von der Toggenburg hernieder

Steigt er unbekannt,

Denn es deckt die edeln Glieder

H;renes Gewand.

Und erbaut sich eine H;tte

Jener Gegend nah,

Wo das Kloster aus der Mitte

D;strer Linden sah;

Harrend von des Morgens Lichte

Bis zu Abends Schein,

Stille Hoffnung im Gesichte,

Sa; er da allein.

Blickte nach dem Kloster dr;ben,

Blickte stundenlang,

Nach dem Fenster seiner Lieben,

Bis das Fenster klang,

Bis die Liebliche sich zeiget,

Bis das teure Bild

Sich ins Tal herunterneigte,

Ruhig, engelmild.

Und dann legt' er froh sich nieder,

Schlief getr;stet ein,

Still sich freuend, wenn es wieder

Morgen w;rde sein.

Und so sa; er viele Tage,

Sa; viel Jahre lang,

Harrend ohne Schmerz und Klage,

Bis das Fenster klang,

Bis die Liebliche sich zeigte,

Bis das teure Bild

Sich ins Tal herunterneigte,

Ruhig, engelmild.

Und so sa; er, eine Leiche,

Eines Morgens da,

Nach dem Fenster noch das bleiche

Stille Antlitz sah.

Первым эту балладу перевёл Василий Жуковский. Его перевод считается идеальным, но, на мой взгляд, завершающая часть ему не удалась. Он не сказал, что рыцарь умер, увидев, мёртвое (неподвижное) лицо любимой. У Жуковского, однажды, умер. Что после нго смерти произошло с красавицей неизвестно. У Шиллера конец прост и логичен. Николай Заболоцкий повторил ошибку Жуковского. Видимо, первый точный перевод мой. Выставляю его на ваш суд.

Рильке Райнер Мария

«Никто из них (поэтов начала века), пожалуй, не жил тише, таинственнее, неприметнее, чем Рильке. Но это не было преднамеренное, натужное… одиночество, вроде того, какое воспевал в Германии Стефан Георге; тишина словно бы сама ширилась вокруг него… он чуждался даже своей славы… Его прошли, не подозревая, что это поэт, и притом один из величайших в нашем столетии…». Стефан Цвейг о Рильке, «Вчерашний мир» (1941)