К полудню солнце было практически в зените, и жгло неимоверно – термометр на телефоне показывал 42 градуса. Порывистый ветер создавал из степной травы, окружавшей Клеона со всех сторон, что-то вроде степного моря – она колебалась с приятным шелестом под ветром, подобно морским волнам. Клеон подумал, что сильный ветер ему благоволит – мерзкие мошки и слепни не смогут его доставать, когда он будет сидеть на одном месте. Преодолев первую долину, он взобрался на весьма высокий курган, который из базового лагеря, расположенного в низине, казался небольшой горкой, и ахнул – перед ним простиралась следующая, напоминавшая огромное вытянутое блюдце долина, километра три шириной. Ничего, утешал себя Клеон, я должен дойти до моря, и вознаграждение будет велико. Когда же, спустя час, он вышел на вершину новой долины, за ней расстилалась следующая, не менее великая, усыпанная множеством древних скифских курганов. Клеон чувствовал абсолютное одиночество– не было видно ни людей, ни дорог, никаких построек, только он и это жаркое, переливающееся всеми оттенками зелёного, травяное море.

Преодолевая уже четвёртую по счёту степную долину, Клеон, наслаждаясь благоухающим запахом горных трав и цветов, взбирался на холмы, высотой метров по пятьдесят. Он уже мог слышать вдохновляющий звук морского прибоя, что заставило его ускорить темп.

Оказавшись на вершине, он возликовал от радости – перед ним простирался бескрайний песчаный пляж, уходящий до горизонта в обе стороны, разделённой выдающимися в море скалами, которые формировали огромное количество маленьких и уютных бухточек, где периодично накатывались мощные морские волны. Само же море умиротворяло своей бескрайностью и глубоким синим цветом.

Выбрав самую уютную бухту, Клеон направился через заросли шиповника вниз. Искупавшись в тёплом Азовском море, абсолютно довольный, Клеон взобрался на скалу, высотой с пятиэтажный дом, о которую разбивались волны. Усевшись на подстилку в позу полулотоса, Клеон решил, наконец, постичь сингон.

Так он и сидел, любуясь облаками, очень кстати, закрывшими нещадно палящие южное солнце, слушая умиротворяющий звук прибоя и вдыхая приятные порывы сильного морского бриза, наполняющее сердце радостью и восторгом от мощи природы. Клеон старался не думать вообще ни о чём. Конечно, проще хотеть, чем сделать – первый час он ловил себя на мысли, что вспоминает и мысленно прокручивает события последних дней, потом лет. Потом он с удивлением обнаружил, что уже вспоминает какие-то приятные моменты своего детства: первая крутая игрушка, какая-то поездка с родителями в горы, и всё в таком духе. В итоге, устав отгонять мысли, решил просто плыть по течению своего сознания.

Спустя несколько часов, когда солнце уже было ближе к горизонту, чем к зениту, а его лучи не обжигали, а мягко и приятно грели тело, Клеон вдруг ощутил, что мысли покинули его. Но он не испытал радость от этого, как некоторое время назад, которая сразу же разрушила бы медитативный настрой – чувство покоя было нерушимо, как скала, на которой он сидел, выдержавшая неустанный морской прибой в течение нескольких последних миллионов лет. Он просто продолжал сидеть, сливаясь с окружающим пространством. Клеон ощутил себя частичкой ветра, который дул ему в лицо; воды, которая накатывалась волна за волной на его скалу; солнца, которое грело его; неба, под которым он сидел; травы, которая шелестела и даже насекомых, стрёкот которых вносил последний штрих в идеальную картину бытия. Клеон стал чувствовать, как его тело постепенно начало терять вес – гравитация, давящая на него всю его жизнь стала уходить. Казалось, что ещё один порыв ветра, и его понесёт ветром словно лепесток увядающей розы, и от осознания этого ему стало хорошо. Какое-то чувство счастья начало расползаться по его сознанию, затекая в каждый уголочек тела – вот оно, осознал Клеон, и протянул руку к морю, затем развернув ладонь к небу как бы потянул вверх, и морская вода, подчиняясь движению его руки, бурля и пенясь, медленно выросла в водяную гору, высотой со скалу, на которой он сидел. Клеон подвигал рукой вверх вниз, и его водяное порождение отреагировало, меняя свою высоту. Зрение Клеона стало меняться – природа оставалась природой, но вот из каждой травинки к нему теперь тянулась серебристая энергетическая нить, высоко в небе, подобно огромным рекам, со стороны суши, и уходя за горизонт, проходили красноватые энергетические потоки, от одного из которых, к нему тянулся тонкий рукав. Посмотрев на свою руку, управлявшую волной, Клеон окончательно оторопел от удивления – его рука состояла из чистого света, и он мог смотреть сквозь неё, вокруг неё и в ней кружились яркие светящиеся шары размером от сантиметра до миллиметра, кости казались какими-то завихрениями, а кровь была похожа на поток расплавленного серебра, причудливо оплетающего и пронизывающего руку, разветвлённостью сосудов напоминая корни дерева.

– Ничего себе! – воскликнул Клеон.

Он так был впечатлён преобразившимся миром, что опустил руку, и гора воды вдали, следуя движению руки, с грохотом ниагарского водопада обрушилась обратно в море, образовав большое цунами, которое понеслось в сторону Клеона с угрожающей скоростью.

– Какого… – Клеон в ужасе вскочил и побежал вверх по склону к вершине холма. Он отчётливо слышал грохот приближавшейся огромной волны, но оборачиваться не было времени. Клеон не бежал, а скорее наблюдал, не чувствуя ног, как земля проносится мимо. Сзади, метрах в ста, волна с грохотом ударила о скалу, и с шипением, понеслась дальше по суше. Последним, что он увидел перед тем, как его захлестнуло – это что и трава, и деревья выглядели также, как его руки, серебристым светом живой энергии…

Потом со всех сторон было много воды, которая с неимоверной силой, кувыркая, понесла его вверх по склону, а когда его потащило обратно вниз у него уже отключился вестибулярный аппарат, так как он вообще не понимал где верх а где низ, последняя мысль которая его посетила было то что, хорошо что он успел отбежать – авось его не вынесет в открытое море.

Вода медленно колебала его тело, то приподнимая, то опуская, и каждой волной понемногу оттаскивая с пляжа. Придя в себя, Клеон обнаружил себя лежащим у самого берега моря насквозь мокрым и с сильным вкусом соли во рту.

– Я жив, жив! – воодушевлённо подумал он. Чувство счастья, что всё обошлось, распирало Клеона. И тут, душистый аромат датской табачной смеси приятно защекотал его обоняние – с усилием открыв глаза он обнаружил что мир вновь приобрёл привычный вид. На берегу, в одних мокрых шортах, сидел трубочник, с распущенными длинными волосами, колыхающимися в порывистом ветре, и прищурившись, с удовольствием покуривал длинную изящную трубку.

–Очнулся? – приветливо спросил тот.

Клеон попробовал ответить, но лишь закашлялся, выплёвывая солёную воду.

– Это остатки, – мило разъяснил трубочник, – я вообще не думал, что столько воды может быть в лёгких.

– Это ты меня спас? – Наконец откашлявшись, спросил Клеон.

– Ну а кто же ещё? – ухмыльнулся тот, – Зато выдался шанс искупаться в этом чудном месте. В мире есть три места с самыми крутыми пляжами – Гоа, Калифорния, и как я понял сегодня, Генеральские пляжи под Керчью.

– Спасибо, – поблагодарил Клеон.

– Да не за что, – отмахнулся трубочник, затем затянувшись и выпустив колечко дыма, продолжил с улыбкой, – Твой бы талант, да в нужное время, Александру Македонскому, ты бы нам пригодился при осаде Тира.

Клеон нахмурился, переваривая информацию.

– Александра, Тира? – удивлённо проговорил он, – это же было…

– Не так давно, как кажется, если ты умеешь управлять энергией жизни, – ответил трубочник. – Скажи, ты видел её?

– Ты имеешь ввиду, что всё состоит из света? – спросил Клеон.

– Каждый это видит по-своему, но да, именно так, – трубочник стал счастливым на вид, – ты на верном пути.

Клеон попробовал подняться, но понял, что он ещё никогда не чувствовал себя настолько усталым. Даже поднять руку он мог лишь с большим усилием.

– Да ладно, не напрягайся, я обо всём позаботился, – сказал Трубочник. – Сейчас приедет машина, и заберёт тебя. Я позвонил от твоего имени.

Трубочник кинул Клеону его собственный телефон, но тот даже не смог поймать его, и мобильник, отскочив от руки, шлёпнулся на песок.

Они сидели, молча наблюдая за световой дорожкой на глади моря, от солнца, постепенно клонящегося к горизонту. Клеон думал о том, что он сегодня открыл для себя, о том, какие силы он пробудил, и не сошёл ли он, все-таки, с ума. И самое главное – что ему теперь делать? Для чего ему нужны такие способности?

– Не обольщайся раньше времени, Клеон, – невозмутимо ответил на его мысли трубочник, – ты потратил много сил, управляя морем. Пройдёт немало времени, прежде чем ты сможешь повторить то, что сделал сегодня. – Затем, выпустив колечко дыма, трубочник улыбнулся, – Так часто бывает, когда открываешь в себе что-то новое, ещё не зная своих границ, ты часто превосходишь их на порядок, а потом, поднабравшись опыта, стараясь повторить, удивляешься, как это вообще у тебя вышло.

– Но что мне делать дальше? – спросил Клеон, – Всё, чем я занимался раньше, кажется просто бессмысленной тратой времени в сравнении со всем этим.

– О, поверь, не ты один задаёшься этим вопросом, Клеон, – Трубочник пожал плечами, – Ответ на него каждый должен найти сам.

– А ты?

– Я? – трубочник засмеялся, постепенно исчезая, – я просто получаю удовольствие.

Оставшись один, Клеон огляделся – везде были следы огромной волны, ему до сих пор не верилось, что всё это дело его рук – вся трава и деревья были прижаты к земле в сторону моря, а полоска песка в небольшой бухточке почти исчезла, смытая уходящей водой. Вспомнив про то, как трубочник говорил про машину, Клеон с усилием поднялся – только сейчас к нему пришло осознание, как он устал, казалось, каждая клеточка его тела налилась тяжестью и противлением любому движению. Еле плетясь вверх по склону, по сырой вязкой земле, постоянно наступая в лужи воды, он подумал, что трубочник мог бы исчезнуть и чуть попозже, после того как помог бы Клеону преодолеть прибрежный вал.

Когда он каким-то чудом взобрался на вершину, Клеон с радостью увидел, как по дороге разрезающей бескрайнюю степь на две части, оставляя шлейф пыли, в его сторону едет один из древних экспедиционных джипов. В надежде, что водитель его увидит, он стал размахивать руками. Машина моргнула фарами, и Клеон, облегчённо вздохнув, стал спускаться со склона к дороге.

Скрипнув изношенными тормозами, джип остановился перед Клеоном. Из него выпрыгнул тот же водитель, что и встречал их, когда они с Алексом только приехали в экспедицию.

– Ничего себе ты прогулялся! – удивлённо воскликнул тот, смотря на мокрую до нитки одежду Клеона, – Тебя что, действительно унесло в море?

– Да так, я лежал на пляже, и меня неожиданно смыло большой волной, – Клеон сочинял на ходу – очень тяжело было плыть против течения к берегу, у меня почти не осталось сил. Я даже не помню, как тебе позвонил, и что говорил!

Сев в автомобильное кресло, Клеон сразу стал проваливаться в дремоту, не обращая внимания на кочки и ухабы дороги, которые периодически подбрасывали машину вверх. Спустя полчаса, он в полусонном состоянии разомкнул глаза и опять увидел мир в том причудливом виде, как вовремя медитации на скале. Особенно его поразили курганы, между которыми они ехали – от каждого в небо шёл отчётливый столб энергии. Когда он посмотрел на водителя, то на его месте увидел лишь мощные завихрения серебристой энергии. Клеон так удивился, что сон как рукой сняло, и мир сразу же приобрёл нормальные очертания.

Когда, Клеон, сидя у костра, рассказывал Алексу о том, как его унесло в море, тот взорвался от смеха.

– А что собственно смешного? Я же чуть не погиб! – Воскликнул в небольшом негодовании Клеон.

– Да, ладно тебе, – Алекс ещё немного посмеявшись, продолжил, – это ведь неспроста да? В первый раз, когда ты стал постигать сингон, тебе прокололи все колёса, в этот раз тебя чуть не смыло волной… Это же так забавно!

– Ну знаешь…

– Слушай, не обижайся ты так, – стал объяснять Алекс, – Мой лучший друг чудом избежал гибели от непонятно откуда взявшейся волны! И что мне теперь, грустить по этому поводу? Я очень рад, что всё обошлось.

– Это я так поворчать решил… – оправдывался Клеон, – Но ты мог бы для приличия подождать пока я дойду до момента, когда я очнулся на берегу.

– Я уже знаю, что ты выжил, – улыбаясь, ответил Алекс. Эту фразу Клеону крыть было нечем.

На двадцать третье мая выдался чудный нежаркий день, который Клеон посчитал небольшим, но приятным подарком природы на свой день рождения. После рабочего дня Клеон позвал Алекса, Энн и Кэт, а также ещё нескольких студентов, на курган расположенный рядом с некрополем города, который они раскапывали, для пикника. Клеону всё это напоминало посиделки древнегреческих философов. Расположившись на спальниках вместо шкур, они радовались приятным видам, вкусным крымским винам и мерным мудрым беседам. Отвлёкшись от разговора, Клеон размышлял о последних событиях. До сих пор, с момента просветления на пляже, и обрушения на себя, собственноручно поднятой волны, он не испытывал того самого чувства волшебства. Он ощущал себя пустым сосудом, и сама мысль сделать что-нибудь необычное, вызывало у него чувство усталости и лени. Хотя Клеон понимал, что постепенно приходит в себя. Энергия кургана медленно наполняла его, но было ещё далеко, до того, чтобы увидеть мир тем особым зрением, которым он последний раз смотрел в полусонном состоянии в машине, увозившей его с пляжа.

Клеон стал думать о том, что он узнал нового в экспедиции, помимо своего мистического опыта. Рассказы астроархеолога, об ориентировании всех склепов на созвездие Ориона, и какой-то закономерности в расположении курганов и звёздного неба. Интересные лекции местного антрополога о том, как по костям и зубам можно узнать, чем занимался человек. Тот приводил в пример кость предплечья семилетнего мальчика раба, которая была сломана его собственными мышцами. Сросшиеся от нагрузки позвонки человека, который, видимо, был рабом гребцом. Это просто поразительно, но его спина гнулась лишь в трёх точках. Или то, что для скелетов определённого слоя свойственна полоска на зубах, означающая, что люди в одно время испытали сильнейший стресс, который могла вызвать война, голод или ещё какое-то крупное потрясение.

– Кстати, у меня для тебя есть отличный подарок! – неожиданно нарушил его размышления Алекс, – Я помню, тебе нравится одна группа, музыкой которой ты, иногда, мучил меня на работе…– Он выдержал небольшую торжественную паузу. – Зная твою любовь к уникальным событиям подобного рода…

– Говори уже, наконец! – Клеон сгорал от нетерпения.

Алекс порылся в карманах своих шорт и протянул Клеону маленький листочек глянцевой бумаги.

– Поверить не могу! – Клеон радостно вертел листочек в руках, – Это же билет на концерт Dimmu Borgir в Осло!

– По-моему, отличное завершение отпуска для тебя, – Подытожил Алекс.

– Ещё бы! – Клеон был очень рад, – они же играют с симфоническим оркестром и хором! Более ста музыкантов на сцене! Такое событие я не должен пропустить.

– Есть одна загвоздка… – начал Алекс.

– Да я вижу… Осталось пять дней! – Перебил его Клеон. – Сегодня же я еду в аэропорт, полечу сразу в Норвегию!

– Я так и думал, что ты так сделаешь, но моё «но» касалось не этого!

Клеон удивлённо посмотрел на Алекса.

–Дело в том, что, как ты знаешь, сейчас в Исландии извергается один вулкан и …

–О нет, как его, Эйяфькладо или Эйявьтлоку – Клеон силился вспомнить это длинное и чуждое его языку название.

–Эйяфьатлайокюк. – поразительно точно сымитировав исландский акцент, сказал Алекс. – Да, так вот. Рейсы в Европу из Украины отменены.

–Нет, нет – Клеон начинал понимать, что ему предстоит.

–Да, мой друг, – ехидно улыбнулся Алекс, – самый оптимальный вариант – ехать на поезде в Москву, а оттуда на самолёте. Самое увлекательное, что все билеты раскуплены на десять дней вперёд, так что тебе придётся договариваться!

Клеон наигранно страдальчески посмотрел на Алекса.

– Ну что? Не правда ли классное увлекательное путешествие я тебе подарил? – торжествующе резюмировал Алекс.

Друзья громко рассмеялись…

Спустя полтора дня, обессиленный Клеон зашёл в свой дом. Когда он выходил из вагона на перрон, то был несказанно счастлив. Ещё бы… Ведь ему пришлось за взятку ехать на багажной полке, и это было только пол беды – все малоинтеллектуальные попутчики по купе возненавидели его за то, что им некуда было поставить свои чемоданы. В поезде не работал кондиционер, и на так называемом, спальном месте Клеона было минимум сорок градусов жары, да ещё и рьяные таможенники обеих стран хотели содрать с него денег за то, что он ехал без билета. Так что, дав себе зарок никогда больше не отправляться в путешествия, устроенные Алексом, Клеон, добравшись до дома и тщательно отмыв с себя дорожную грязь, лёг спать.

Клеона разбудило странное шебуршение, раздававшееся, по видимому, из мастерской на первом этаже. Войдя в комнату, где творилось искусство, он отчётливо услышал происходящую возню в массивном дубовом антикварном шкафу.

Неужели мышь забралась на верхнюю полку, и грызёт мои картины? – думал Клеон, полный решимости принять бой, с поленом в руке. Однако, когда он открыл дверцу, на него уставилась огромное бородатое добродушное лицо, которое занимало всё пространство верхней полки.

– Добрый вечер, – поприветствовало оно его, – не желаете ли пуэр?

Предыдущие встречи с трубочником закалили Клеона ко всяческим странностям, но это немного выбило его из колеи.

– Да нет, спасибо. Я вот, попил улуна, и не хочу сбивать послевкусие, сказал он на автомате, садясь в кресло напротив шкафа.

Между тем, открылась ещё одна дверца, под большой головой, и оттуда выдвинулась рука с чашечкой. Громко прихлюпнув чая, голова продолжила.

– У вас тут уютненько, я пожалуй здесь поселюсь, – добродушно сказала она.

– А вы кто? – только и мог сказать Клеон, в неком оцепенении.

– Дядюшка Эрни, – ответила голова, а затем ещё раз пригубив чая, дядюшка продолжил, – вообще достаточно странно, что ты меня видишь, – я ведь десятимерный.

– Какой? – спросил Клеон.

– Ну, между нами говоря, – Эрни опять с противным хлюпаньем отпил чай, – то, как ты меня видишь, лишь попытка твоего подсознания интерпретировать мой истинный десятимерный облик. В общем, бесполезно что-то дальше объяснять, так как мы слишком разные, но вот тем моим четырём измерениям, которые тебе доступны для понимания нравится пуэр и эта полка. Так что, я здесь остановлюсь денька на три.

И тут взгляд дядюшки Эрни скользнул по столу и остановился на трубке, которую подарил Клеону трубочник. На секунду лёгкая гримаса исказила лицо.

– Ой, а я что-то передумал, – пробормотал дядюшка Эрни, и резко выплеснул чай из своей чашки прямо на пол, – счастливо оставаться.

Двери шкафа резко захлопнулись.

Утром позавтракав, Клеон вышел на крыльцо с кофе и сигаретой в зубах. Чудесное утро встречало его благоуханием весны, ярким, но не жарким солнцем и редкими облаками в небе. Мальчишки игрались рядом с забором его дома, рисуя мелком на асфальте, и прыгая вокруг своих рисунков. Клеон размышлял о том, что так до конца и не понял, был ли визит дядюшки Эрни сном или реальным событием. Хотя вроде бы на полу были следы от чая и пара чаинок – так что точно не сон, особенно учитывая всё что с ним произошло за последнее время…

Тут к калитке подошёл сердитый человек в чёрном пальто.

– Пошли вон! – крикнул он на детей, сильно топнув ногой, и те бросились бежать без оглядки.

– Что вы себе позволяете? – возмущённо сказал Клеон, просто изумившись такой немотивированной злости, – это же дети.

Ну да, – усмехнулся незнакомец, Клеон заметил, что тот говорил с лёгким английским акцентом, – посмотри внимательнее. Маг должен видеть всё таким, какое оно есть.

Клеон пригляделся к детишкам, которые опасливо выглядывали из-за угла соседнего дома, и покрылся мурашками, так как это были вовсе не дети, а отвратительные морщинистые карлики. Встретившись с ним глазами, те окончательно убежали.