Мысли об Олеге упрямо лезли в голову, и Вика пыталась их прогнать. Это было нелегко. Она была в отпуске, и занять чем-то свою голову было не таким уж простым занятием. Виктория запретила себе даже мысленно произносить его имя, и, вспоминая невзначай о каких-то деталях своей прошлой жизни, не называла его никак. Словно стерев имя своего бывшего любимого из памяти, Вика успокоилась.
Появилось много свободного времени, и в голову стали приходить странные непрошеные мысли. Вика оглядывалась на свою жизнь, спрашивая себя: «Что я сделала в свои двадцать пять лет? Что у меня есть?» И дать ответ самой себе, такой, чтобы успокоил и ум, и сердце, она не могла.
Какая-то непонятная пустота поселилась в душе. Жизнь казалась лишённой смысла. Дело было не в Олеге, и совершенно чёткое осознание этого факта выводило из себя. Наконец Вика смогла назвать это состояние. Она была не на своём месте. Столько лет она жила, боролась именно за это место, но оно оказалось не её. Что-то глубоко внутри не могло смириться с этим местом, с этими правилами, и самым сложным оказалось определить это «что-то».
Вика вдруг начала задумываться, знает ли она саму себя? Ей всегда казалось, что она очень хорошо знает, кто она, какая и что ей нужно в этой жизни, а тут… Вике отчаянно захотелось что-то сделать, чтобы всё было по-иному… Но что сделать? Уйти с работы? Уехать? Но куда? Зачем? Уходить в никуда – это же глупость, это неправильно! «Почему я?! Ведь миллионы людей живут точно так же, как я, и им ничего ровным счетом больше не нужно! Почему я так больше не могу?» Вопросов было много, правда, никто в очередь не становился, чтобы ответить на них. Они появлялись и появлялись, но ответов у Вики не было.
По ночам ей стали сниться странные сны. Сны, как и всем нормальным людям, Вике снились периодически и раньше, и иногда их можно было даже вспомнить, хотя большую их часть она благополучно забывала. Однако уже несколько дней подряд Вика отчётливо помнила все, что ей снилось.
Сны были пугающе яркими и врезались в сознание, оставляя свой след на весь следующий день.
Вика боялась ложиться спать. Она, как могла, оттягивала момент засыпания, однако он неизменно наступал, и Вика проваливалась в тягучую, плотную атмосферу сна. Она не могла объяснить даже самой себе, как это возможно, однако у неё возникло странное чувство, что она попадала в другую реальность.
Всякий раз, провалившись в сон, Вика оказывалась в одном и том же месте: огромный зал с колодцем посередине, вымощенный серыми, заросшими мхом камнями… Там было сыро и пахло плесенью. Она знала, что в колодце кто-то жил, и это существо затягивало Вику в колодец. Оно караулило, когда сознание её начнёт отключаться, и ловило этот момент, затягивая Вику сначала в свою реальность, а затем – в сырой и страшный колодец.
Самым непонятным во сне было то, что способность мыслить у Вики сохранялась, и она полностью отдавала себе отчет в происходящем. Она понимала, что нужно проснуться, во что бы то ни стало нужно проснуться! Иначе… Иначе то существо победит, потому что сил сопротивляться у Вики почти не было. Всякий раз, оказываясь уже на самом краю колодца, Вика собирала все свои силы, всё, что только было, и невероятным усилием воли просыпалась. Оказываясь в ночной темноте комнаты, она слышала, как бешено колотится её сердце.
Теперь было важным не попасть в ту же самую ловушку при следующем засыпании. Вика часами сидела на кухне, стараясь не закрывать глаза, но рано или поздно сон побеждал упрямого маленького человечка, и уставшие глаза, поддавшись шёпоту Морфея, закрывались. Сознание отключалось, и она проваливалась в сон.
Однажды в той реальности Вика не смогла вовремя проснуться. Она летела вниз, на дно колодца, медленно, всё ещё пытаясь вернуться в свою реальность – из последних сил, и слышала жуткий хохот. Сознание захлёстывал животный ужас, началась паника.
Вика проснулась от чувства острой боли и какого-то резкого звука. Очутившись в комнате, и сразу же включив свет, она увидела своего Базилио. Пушистый ласковый кот урчал и выгнулся дугой, рыжая шерсть стояла дыбом. Вика заметила кровь – вся рука была в крови. И ей стало снова очень страшно, но теперь уже – в этой реальности, в самой, что ни на есть настоящей! Открыв дрожащими руками дверь в ванную и отвернув кран, Вика принялась смывать кровь. В зеркало старалась не смотреть. Было очень страшно.
Смыв кровь, и подставив голову под ледяную воду, Вика постепенно приходила в себя. Она поняла, что разбудил её Базилио, сильно расцарапав руку, и, несмотря на боль, она была благодарна своему любимцу за пробуждение. Спать ей больше не хотелось.
Другие сны были не такими кошмарными, и не казались такими настоящими, но и там Вика осознавала, что она спит и сохраняла способность думать. Про свои сны она не рассказывала никому.
Был только один человек, которому она могла такое рассказать, и этим человеком была Рита. Но её телефон упорно молчал, в скайп она не выходила, а больше поговорить, как вдруг оказалось, Вике не с кем. Поделиться с кем-то из знакомых? Глупо всё это.
Вика вдруг вспомнила о Константинасе. Она так и не пришла к нему в клинику, несмотря на данное обещание. Он не напоминал.
Да и вообще его поведение было несколько странным. Константинас приходил каждый день, с ним было интересно разговаривать, но их отношения были просто дружескими.
Вика не очень верила в возможность бескорыстной дружбы между мужчиной и женщиной. Конечно, отношения могут быть тёплыми и дружескими, но между родственниками, не более того. Всё остальное всегда имеет в основе скрытые или не очень чувства одной из сторон.
Но неудавшийся маг был вежлив, предупредителен, галантен и также холоден, как ледяная статуя. Вика даже пыталась с ним не общаться, однако всякий раз каким-то непостижимым образом находился веский повод этого не делать. Это было даже забавно.
Вывести мага из себя ей тоже не удавалось, а это было большой редкостью. Нет, Вика не была истеричкой. И не любила устраивать сцены и скандалы. Но хорошо знала, что иногда это бывает полезным. И всегда считала, что любая среднестатистическая женщина, имея хоть немного мозгов, с лёгкостью выведет из себя любого мужчину. По крайней мере, раньше для неё это не представляло никаких сложностей. А вот мага она не могла вывести из себя. Иногда ей очень хотелось сорвать эту маску мистера «спокойствие и уравновешенность». Интересно, а что там, за маской? Кто водится в этом омуте? И она ясно понимала, что зверь там водится покрупнее жаб, лягушек и тритонов, вместе взятых.
И всё-таки Вика была рада его звонкам и визитам. Он отвлекал её от грустных мыслей, с ним можно было многое обсудить и над многим посмеяться. У мага было редкое чувство юмора, тонкое и специфичное, и – весьма притягательное.
Вика привыкла к тому, что маг рядом, а его несколько отстранённое поведение заставляло девушку думать о нём больше, чем ей хотелось бы. Она знала, что нравилась Константинасу. Иногда он проговаривался, что она ему небезразлична. Ещё более красноречивым было то количество времени, которое он проводил с ней. И тем более удивительна была его холодность. Вика думала и не понимала – зачем он тратит на неё столько времени? Загадка эта не давала ей покоя.
Очередная серия философских размышлений о смысле жизни и современных мужчинах была бесцеремонно прервана звонком в дверь. Базилио, мирно сидевший на коленях, вдруг подскочил как ошпаренный, зашипел и умчался в другую комнату.
На пороге стоял Константинас.
– Здравствуй, Вика. Проходил мимо и решил зайти. Извини, что не предупредил, не мог позвонить – телефон разрядился.
Вика улыбнулась. Она была рада его видеть.
– Ничего, я как-нибудь переживу… Наверное. Заходи, я ещё не обедала. Составишь компанию?
– С удовольствием. А что на обед?
– Вареники с картошкой и грибами.
– И сметана есть?
– Найдётся.
Константинас не стал заводить речь о цели визита за обедом: всему своё время и место. Вареники были действительно вкусные. Ему нравилось, как Вика готовит. Хотя… Он предпочитал немного другую кухню.
– Вика, ты знаешь, нам надо поговорить.
– О чём?
– О тебе. Обо мне. Мы с тобой довольно давно знакомы и…
– Вот только не говори, что ты решил жениться на мне, ладно!
– Это предложение?
Вика вспыхнула.
– Конечно, нет! Вот ещё!
Маг рассмеялся.
– Ну почему же так категорично? Я тебе не нравлюсь? Я недостаточно хорош?
– Я не хотела тебя обидеть. Извини. Мне нравится с тобой общаться, но… Я не хочу сейчас встречаться ни с кем. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Пойми меня, пожалуйста: мне нужно время, чтобы разобраться в самой себе, и я сейчас ничего не хочу. И ни с кем.
Константинас ушам своим не поверил. На самом деле это он собирался произнести нечто подобное, но Вика его опередила. Он даже не помнил, когда в последний раз ему отказывала во внимании заинтересовавшая его женщина. И даже несмотря на то, что события развивались почти так, как он и хотел, где-то в глубине души, в том, что осталось в ней человеческого, шевельнулось уязвленное самолюбие. Впрочем, холодный расчёт и удовлетворение от очень удобного для него поворота событий почти мгновенно заглушили слабенький всплеск обычной человеческой эмоции.
– Я всё понимаю, Вика, правда понимаю. Тебе нелегко сейчас и должно пройти какое-то время. Я согласен ждать столько времени, сколько тебе будет нужно. Но я тебя очень прошу: не отказывай мне в общении. Наверное, со стороны кажется, что я не испытываю недостатка во внимании… Но, честно говоря, иногда мне просто не с кем по-человечески поговорить, а хорошие собеседники в наше время, увы, встречаются нечасто. А ты… обладаешь одним очень редким качеством – мне с тобой нескучно. Я приму все твои условия, всё будет так, как ты захочешь. Я просто прошу тебя оказать мне честь быть твоим другом. Подумай над тем, что я сказал. Сколько времени тебе нужно, чтобы решить?
– Нисколько. Мне тоже нравится с тобой общаться, но я не люблю недомолвок в отношениях. А быть тебе другом… Знаешь, в другое время я бы отказалась, наверное, но сейчас такие отношения меня устраивают.
От выяснения отношений с мнимым колдуном Вике стало легче – это здорово, когда все понятно. Теперь ситуация казалась кристально прозрачной, и на долю мгновения ей даже стало жаль Константинаса: и маг из него никакой, и во взаимности ему отказали… Бедный.
Ночью Вике приснился довольно занятный сон. Она, вместе с ещё несколькими людьми, жила в доме со стеклянными стенами. Вокруг стеклянного дома на белом коне ездил кто-то, кого жители странного дома считали опасным и жестоким врагом. Этот загадочный всадник в длинном чёрном плаще с капюшоном высматривал очередную жертву среди живущих в стеклянном доме. Главной целью жизни для этих людей было не попасться на глаза всаднику. И это было сложной задачей, ведь все стены были из стекла. Как только он появлялся, люди падали на пол вниз лицом, и, стараясь не дышать, лежали, до тех пор, пока стук копыт не затихнет вдали. Такая жизнь Вику не устраивала, и однажды она не стала прятаться, как все. Она стояла посередине комнаты и сквозь стекло смотрела прямо на всадника. А он смотрел на неё. Вика видела его лицо. Смотрела ему в глаза. В тот же миг она услышала, как он позвал её. Вика закрывала уши руками, чтобы не слышать гипнотический, манящий голос, но это было бесполезно. Голос звал её изнутри. Она его слышала всем телом. И невозможно было не сделать то, что он ей приказывал. Вика открыла дверь и вышла на крыльцо. Другие жильцы стеклянного дома смотрели на неё с жалостью и ужасом, но не пытались остановить. Было раннее утро, и солнце только просыпалось. В лицо подул ветер – прохладный и ласковый.
Позже, проснувшись, Вика много раз прокручивала в памяти этот сон, и пыталась вспомнить, кем был тот всадник. Но она не помнила. И лишь странное чувство преследовало её целый день. Чувство, что она знает этого человека.
Ещё только поворачивая ключ в замочной скважине, Вика услышала звонок скайпа. Она часто оставляла ноутбук работающим, выходя ненадолго, как сейчас. Вика закрыла за собой дверь, и, на бегу скинув сапоги и бросив сумочку на столик в прихожей, помчалась к ноутбуку. Звонила Рита.
– Ритка! Ну где ты пропадаешь?! Я тебе звоню-звоню, а тебя нет нигде! Ну разве можно вот так пропадать? Я же беспокоюсь!
– Buon giorno! Я тоже по тебе соскучилась! Прости, я совсем замоталась со своими делами, а в горах не было ни интернета, ни мобильной связи. Так… Что-то выглядишь ты неважно. Не нравишься ты мне. Что у тебя случилось? И почему ты дома? Ведь ты должна была уехать в Саратов! Давай выкладывай!
Ритка выглядела божественно. Она вся сияла и светилась, словно подзарядившись итальянским солнцем.
– Ритка, ты была права…
– Да? Права – это хорошо… А по какому поводу?
– Насчёт Олега. Он… он ушёл. Нашел себе какую-то кикимору и ушел…
– Какая прекрасная новость! Великолепно! Жаль, конечно, что не ты его бросила. Это было бы гораздо лучше для твоего самолюбия. Но ты сама на это никогда бы не решилась. Ты ведь не ждала от меня соболезнований?
– Рита! Ну ты же знаешь, мы собирались пожениться!
– Слава Богу, что этой глупости ты не сделаешь! Это просто праздник! Я надеюсь, ты отметила сие знаменательное событие? Эх, как жаль, что ты так далеко! А может, ко мне приедешь? Ну что тебе там делать? У тебя ведь отпуск! Там холод, слякоть, мерзкий гололёд! А здесь – солнце, море, прекрасная еда и вино! И мужчины здесь гораздо симпатичнее Олежика!
– Ну даже не знаю.
Приглашение было неожиданным. Но очень заманчивым. Едва представив на мгновение, как здорово было бы оказаться там, в Милане, с Риткой, Вика улыбнулась. Итальянское солнце словно протянуло свои лучи по скайпу, обогрело её, поманив к себе.
– А чего тут думать? Пока ты собираешься, я закончу свои дела здесь. Сегодня же купи билеты и что там у тебя с визой? Да, кстати. Я надеюсь, ты уже избавилась от подарков этого… хм… Олега? Особенно от той мерзкой статуи, которую он подарил тебе на прошлый день рождения? Только не говори мне, что у тебя рука не поднимается выбросить это страшное чучело! Как замечательно, что мы, наконец, избавились от этого Олежика! Тьфу. Ты ещё легко отделалась, и я бы на твоём месте его нынешней пассии купила бы коробку конфет…
– С крысиным ядом?
– Нет, и даже без пургена. В благодарность за твоё спасение. В общем, Викуль, решай что-то с билетами и визой, и напиши мне, что и как.
Вика задумалась.
– Слушай, Рит. А не может быть такого, что эта… кикимора Олега приворожила?
Ритка расхохоталась.
– Скорее это он тебя приворожил. Вика, ну ты же умница, красавица, а он? Он никто. И не в деньгах совсем дело. Он – никакой. Совсем. Нытик. Нет ничего хуже ноющего мужика без чувства юмора! Нет, ну, может у него есть какие-то скрытые таланты… Тебе, конечно, виднее, но… Я редко ошибаюсь в людях. Тебе радоваться надо, что…
У Риты зазвонил мобильный.
– Подожди немного.
Поговорив с кем-то по мобильному, Ритка изменилась в лице.
– Мне сейчас нужно уехать. Срочно. И когда буду, я не знаю. Давай так – ты приезжай, а я что-нибудь придумаю. Хорошо? Не кисни. Это самая прекрасная новость за последний месяц – что этот Олежик наконец-то слинял! Аллилуйя!
Связь прервалась. Рита умела рассмешить и поднять настроение, как никто другой. И, как ни хотелось Вике признавать, но в словах Риты здравый смысл был. Непонятно только, как Ритка умудрялась всегда быть правой? Она с самого начала сказала Вике, что они с Олегом друг другу не подходят совсем. Будучи человеком прямым и откровенным, Рита не считала нужным скрывать своё отношение к людям. И многим это не нравилось. Олег терпеть не мог Риту, и это было взаимным.
Перспектива провести пару недель с Риткой, в прекрасной тёплой и солнечной стране Вике нравилась. Очень нравилась. Вика была в отпуске, времени у неё было предостаточно. Поклонницей ранней весны с её гололёдами, снежной кашей и лужами на дорогах Вика не была. Итак, решено! Осталось купить билеты, проверить, что с визой и решить, куда пристроить Базилио. Вива Италия! Вива Ритка!
Найти подходящие билеты до Милана и обратно было легко. С визой всё в порядке. Базилио… Кота, в конце концов, можно взять и с собой. Прививки все сделаны, нужна только справка от ветеринара. Рита не будет против Базилио.
Мага вызвали на какую-то международную конференцию по психам, и Вика его не ждала. И она решила не говорить об отъезде Константинасу. Он звонил ей редко, ссылаясь на крайне жёсткий график. Ну, график так график. Виктория улыбнулась от мысли, какой сюрприз его ожидает. Ну и прекрасно. Вообще она не обязана перед ним отчитываться.
Ей захотелось посмотреть какую-нибудь итальянскую комедию. И, конечно, распечатать бутылку того прекрасного кьянти, которую привозила в последний раз Рита. В холодильнике был салат, помидоры черри и моцарелла, и даже немного сырокопчёной колбасы. Вечер обещал быть чудесным. Настроение у Вики было превосходным, просто замечательным! Жизнь определённо налаживалась!
Вика написала Рите, что билеты куплены, с визой всё в порядке, и спросила, можно ли привезти Базилио. Нашла прекрасную комедию с Адриано Челентано, которую, к своему удивлению, ни разу не видела.
Едва Вика успела приготовить всё и стала открывать вино, как раздался звонок в дверь. Звонивший был весьма настойчив и почти бесцеремонен. Так звонят к себе домой, и то лишь тогда, когда очень хочется побыстрее попасть в домашний уют. Взглянув в глазок на незваного гостя, Вика оторопела: перед дверью стоял Олег.
Пускать его в дом желания не было. Но он звонил и звонил, и Вика открыла дверь. И сразу пожалела об этом. Олег был пьян. Он еле на ногах держался. Вика никогда не видела его таким.
– Привет! Как жизнь?
– Отлично. Зачем пришел?
– Поговорить.
– По-моему, нам не о чем разговаривать.
– Я был прав! Конечно, ты меня обвиняешь в том, что произошло. Думаешь, что я такая сволочь, а ты ангелочек с крыльями? Это ведь ты во всём виновата, только ты!
– Да ты спятил?! Это же ты всё решил! Именно как последняя сволочь! Испортил мне карьеру и слинял к какой-то кикиморе!
– Вот видишь! Для тебя всегда карьера была на первом месте! Это ты во всём виновата! Посмотри на себя! Ты же всегда первая, никогда не можешь быть второй! У твоих конкурентов нет никаких шансов! У меня этих шансов тоже не было… Ты же не дала мне ни единого шанса! Ты думаешь, я ушёл из-за неё? Ты никогда ничего не понимала! Я ушел из-за тебя, точнее, от тебя! Ты подавляла меня, своей карьерой, своими успехами… Как ты думаешь, каково это – быть с женщиной, которая во всём лучше тебя?! Умнее тебя, успешнее, талантливей? Во всём на голову выше?
О проекте
О подписке