Глава 2

Я вновь загрузила на экран несколько видеороликов очень плохого качества, и до рези в глазах начала просматривать чуть замедленные, словно в немом кино, кадры. Элеонора с дочкой небольшими рывками перемещались по экрану, слегка искажаясь на ходу. Полосатое платье девочки развевалось от ходьбы, она постоянно запрокидывала голову, разглядывая яркие витрины, и стряхивала с глаз длинные белокурые пряди.

Камера запечатлела вход мамы с дочкой в магазин игрушек, через пару минут девочка почти бегом выскочила наружу, низко опустив голову. Пряди волос падали ей на лицо, полностью закрывая его, и оставалось лишь догадываться о ее эмоциях. И мать, и продавщица игрушечного магазина уверяли, что она плакала.

А вот напротив туалета камер, к сожалению, не было. К моему огорчению, без видеонаблюдения оставался довольно большой кусок коридора, на котором, кроме туалета, находилась и запертая пожарная дверь, и небольшой склад оптики напротив. На двери склада была своя сигнализация, камера им была ни к чему. Поэтому оставалось непонятным, зашла ли девочка в туалет, или кто-то вышел ей навстречу, к примеру, из одной из запертых ныне дверей.

Я знала, что параллельно со мной эти же видео просматривает и Оскар Белов, глава местного СК, и куча его подчиненных. Но Элеонора обратилась за помощью в мое агентство, и я считала своим долгом хоть помереть за компом, но понять, куда могла исчезнуть девочка.

Выйдя на кухню, я долго промывала холодной водой покрасневшие и распухшие от усталости глаза, вернулась в комнату и снова начала просмотр.

Итак, что мы имеем? Девочка вышла магазинчика, куда она могла пойти? Если повернула направо, через пять метров дошла бы до туалета. А если, к примеру, повернула налево от выхода? Она же еще маленькая, могла и забыть, где только что умывалась.

Еще раз протерев глаза, я начала просматривать видео с камер, которые охватывали участок левее. Два магазинчика, ларек с прессой, Стоп! Не веря своим, я остановила изображение. Неподалеку от ларька, спиной к камере, стояла невысокая белокурая девочка в сандаликах и в красивой накидке из синего бархата. В руках она держала большую куклу в кружевном розовом платье.

Кто эта девочка? Я долго искала кадры, где Леночка стояла спиной к камерам, и убедилась, что, кроме светлых волос, особого сходства между малышками нет. Даже рост, кажется, не совпадал. Надо оставить в покое незнакомую девочку в синей накидке, и отсматривать кадры, снятые справа от магазинчика игрушек.

Так, снова начинаем смотреть с 12.06. В это время Леночка выбегает в коридор, и, предположительно, идет направо. Но камер на этом участке нет. Смотрим дальше. Если она, выйдя из туалета, перепутала стороны и решила пойти еще правее, то она должна попасть вот в этот обзор.

Найдя запись с нужной камеры, я снова ахнула. 12.11, мимо торопливо проходила девочка в синей накидке, опустив голову и крепко сжимая в руках розовую куклу. В принципе, это могло быть и случайное совпадение, но… девочки явно должны были пересечься где-то в коридоре. И похоже, именно такую куклу хотела купить Леночка, неужели она не подошла к сверстнице, чтобы хотя бы поглядеть на игрушку мечты?

Я быстро набрала телефон Оскара:

– Ты видел на камерах девочку с куклой? Они должны были проходить по коридору в одно и то же время!

– Видел, – голос мужа лучшей подруги звучал напряженно. – Я сам хочу ее расспросить. Но пока не могу понять, с кем она была в магазине.

Он отключился, а я снова начала просматривать камеры. Вот по коридору промчала растрепанная, какая-то всклокоченная Эльвира. Минут десять после этого на всех камерах супермаркета я видела в основном ее развевающееся синее платье в тонкую полосочку. Леночка же словно испарилась, растаяла без следа в небольшой кусочке коридора.

Могла ли она выйти через пожарную дверь на улицу? Работники магазина уверяли, что эта дверь надежно закрыта, изнутри ее открыть можно, но тогда сорвутся пломбы. Так что дверь не открывали. Мог ли выйти работник со склада оптики, и затащить девочку внутрь? Мог, разумеется, но вот незаметно вытащить ее оттуда у него бы не вышло. Элеонора со страшной скоростью носилась взад-вперед по коридору, к ней присоединились несколько охранников и даже часть посетителей магазина, и протащить мимо них девочку по коридору было нереально. А через полчаса в супермаркете уже была полиция, и, разумеется, склад оптики они обыскали первым.

У меня уже рябило в глазах от мелькания полосатого платья несчастной матери, от бесцельной беготни по коридорам, но, отсмотрев еще минут десять записи, я снова замерла. Мимо камер к выходу из магазина шла короткостриженная темноволосая девочка в сером платьице, прижимающей к боку что-то вроде матерчатого мешочка. Шла быстро, опустив голову, и не обращая ни малейшего внимания на беготню и суету вокруг.

Это снова могло быть совпадением. Надо просто проверить, когда темноволосая девочка зашла в магазин. Надо проверить, и когда в магазин зашла белокурая малышка с куклой. Ох, бедные мои глаза, сколько же часов мне придется отсмотреть!

Я потратила почти весь день, чтобы понять – светловолосая девочка в синей накидке зашла в магазин в 11.42. Похоже, она сразу отправилась в магазин игрушек, и вышла оттуда… с двумя куклами! Ну как же так, почему я сразу не расспросила продавщицу о том, кто купил Барби буквально перед носом Элеоноры? Может, она хорошо знает девочку, и мучаюсь я зря!

Тем не менее, я решила просмотреть еще немного видео. Девочка с куклами повернула направо, прошла газетный киоск, и на какое-то время пропала. Потом она вновь появилась возле газетного ларька, но уже с одной куклой! Не веря своим глазам, я еще раз остановила кадр. Да, Барби была одинокой, вторая игрушка куда-то подевалась. Стоп! В руках у девочка небольшая матерчатая авоська, вероятно, вторая кукла находится там.

Ровно в 12.06 из магазинчика игрушек выбежала Леночка – видимо, в туалет, умываться. В это же время девочка с куклой рванулась вправо, пробежала мимо игрушечного магазина и снова вышла из видимости. И появилась на камерах лишь в 12.11, когда, опустив голову, прошла к выходу со своей куклой.

Ладно, с этим разобрались. А вот когда в супермаркете появилась темноволосая девочка? До рези в глазах я всматривалась все в новые и новые видеокадры от момента открытия магазина, чтобы убедиться – она появилась на камерах лишь один раз, когда шла к выходу из магазина. Самое печальное, что так и осталось непонятным, когда же она туда входила. Накануне вечером?

Из коридора раздался звонкий детский голосок. Лика вернулась из садика и звала любимую мамочку, которая никак не могла оторваться от поисков чужих детей и обнять, наконец, свою собственную дочку. Моя мама, выполнив свой бабусий долг, теперь торопилась домой, пока не стемнело, и она могла хорошо видеть дорогу.

Я покормила Лику, ответила на кучу вопросов о папе, который вот уже неделю не приходит к ней, уложила спать, почитала на ночь книжку, и вновь, несмотря на усталость и резь в глазах, вернулась к компьютеру.

Леночка была пятой девочкой, пропавшей из супермаркетов за последний год. Супермаркеты были разными, но схема всегда одинаковой. Девочка с мамой заходила внутрь, в какой-то момент она буквально на пару минут расставалась с матерью, и в этот момент она исчезала.

Раньше в моем распоряжении не было видеокадров, по которым можно было хоть приблизительно понять, что происходило. Впрочем, я и сейчас ничего не понимала. Прежними похищениями занимался Оскар, и от него я знала, что просмотр видео ничего ценного оперативникам не давал. Никакой взрослый дядя ни разу не крутился рядом с малышками. Никакая тетя не протягивала им конфетку, по крайней мере, на виду у камер. Девочка просто отходила от матери – и пропадала.

Вздохнув, я хотела выключить комп. И так ясно, что надо ехать в поле, то есть в супермаркет “Осень”, беседовать с продавцами, искать девочку с куклой и девочки с темными волосами. Других зацепок у меня нет. Телефон Леночки был отключен минут через пять после ее исчезновения, и до сих пор нигде не пеленговался.

Повинуясь внезапному порыву, я открыла письмо Лауры. Что я делаю, мелькнула внутри испуганная мысль, я пишу сейчас профессиональной киллерше, жестокой убийце! Но она отошла от дела, вступил в спор внутренний голос. Она никого больше не убьет… ну, разве что парочку маньяков. А вдруг она поможет в поиске педофила?

Она что, умнее меня, вступила я в схватку с внутренним голосом. Нет, но она профи. Она организовывала такие убийства, раскрыть которые было не под силу никому. Я не обратилась бы к ней, если бы опасность грозила мне лично. Но дети… Пропало уже пять девочек, и я не знаю, в какой момент маньяк нанесет очередной удар. Если бы его удалось остановить хоть сейчас!

Стараясь не рефлексировать зря, я нажала кнопку “ответить”, в трех коротких строках описала исчезновение Леночки, приложила несколько видеороликов с кадрами, где были все три девочки, и отправила Лауре. Ответ пришел через полчаса, когда я, умывшись, уже хотела ложиться спать. Он был коротким: “Посмотри на обувь этих девочек.”

Вздрогнув, я вновь открыла кадры. Вот к магазину игрушек подходит Леночка в голубых сандаликах на маленьком каблучке. Вот у газетного ларька стоит малышка в темной накидке и с куклой в руках, в руках небольшая матерчатая авоська, а на ногах неприметные матерчатые серые балетки. Вот чуть позже эта малышка с куклой идет к выходу, авоська исчезла, а на ее ногах… голубые сандалики!!!

Я прокрутила записи еще по несколько раз. Глаза меня не обманули. Если в супермаркет девочка с куклой входила в серых балетках, то на выходе она была обута в сандалии Леночки.

Чувствуя себя так, словно мне с размаху врезали по лицу, я нашла темноволосую девочку, быстро идущую по коридору, и уставилась на ее ноги, не в силах даже выдохнуть. Разумеется, они были обуты в серые балетки.

Глава 3

Я задумчиво смотрела на приземистое одноэтажное здание, под крышей которого яркими оранжевыми лампочками горела надпись “ОСЕНЬ”. Сейчас супермаркету больше подошло бы название “Муравейник”. Куча бравых мужчин в штатском и в полицейской форме сновали возле дверей, две огромные немецкие овчарки деловито вышагивали по парковке, отделенной от входа широкой, выложенной черно-белой плиткой дорожкой. Сложно сказать, что они могли вынюхать спустя двое суток после пропажи девочки, но вид у них и их двуногих спутников был донельзя серьезный.

Самое интересное, что супермаркет не закрыли для посетителей, и их число, похоже, только выросло за прошедшие два дня. Я долго стояла, почему-то не решаясь зайти внутрь. Сентябрь выдался теплым, но мне внезапно стало холодно, словно кровь застыла в жилах. Сцепив ладони в замочек, я подошла к входу и медленно пошла по узкому изогнутому коридору, лавируя между многочисленными зеваками, с интересом разглядывающие стеклянные витрины и пытающиеся попасть в любые закрытые помещения.

Я шла по изогнутому коридору, чувствуя какую-то странную тоску. Когда мы с Ликой в последний раз были в крупном магазине? Занятая разгадыванием нескончаемых детективных загадок, я видела собственную дочку лишь по вечерам, укладывая ее спать. Даже кукол ей в основном покупал Саша. А с другой стороны… вдруг эта моя занятость спасла ей жизнь? Я представила, как мы с Ликой входим в супермаркет, я отворачиваюсь буквально на минуту, и… Меня бросила в пот, ноги подкосились, и я на минуту прислонилась к стене. Люди вокруг настороженно глядели на меня, но продолжали быстро перемещаться по коридорам, видимо, любопытство оказалось сильнее сочувствия.

Ладно, если начну себя накручивать, толку от меня будет ноль. Надо взять себя в руки. Сделав пару резких вдохов-выдохов, я отлепилась от стенки и пошла вперед. Дойдя до магазина игрушек, где продавались куклы Барби, чуть поколебалась, и, набрав побольше воздуха в грудь, вошла внутрь.

– Дама, вы за игрушками? – немолодая продавщица грозно сдвинула брови и решительно двинулась мне навстречу, не пропуская внутрь. – Или из любопытства?

– Хотела племяннице купить конструктор Лего, – спокойно ответила я. – А почему вы меня так странно встречаете?

– Ох, да извиняйте, – подобрела женщина. – Вам какой конструктор?

Я неторопливо прошла вдоль полок, выбрала один из самых дорогих наборов, которые могли понравиться Лике и, вздохнув, положила его на прилавок. Подозреваю, что Элеонора не оплатит такие расходы… а, плевать! Я должна найти загадочную девочку в синей накидке. Продавщицу надо разговорить, а это стоит денег.

Пробив чек, дама и правда подобрела. И лишь тогда я невинно спросила:

– А в чем дело, тут какое-то столпотворение прямо в магазине? Не поверите, чуть не затоптали по дороге!

– Да ребенок тут исчез, прямо из моего магазина! – опасливо оглянувшись, театральным шепотом провозгласила продавщица. Похоже, признав во мне покупательницу, а не просто любопытствующую, она прониклась ко мне полным доверием. – Зашла ко мне за куклой, на секунду наружу вышла и оп-па! Нет ее! Два дня ищут!

– А за какой куклой? – заинтересовалась я, окидывая взглядом заставленные игрушками полки.

– Да были у меня тут по акции две Барби, жуткие такие, с мордой разрисованной, и в дешевом тюле, – фыркнула продавщица. – Но дети любят такое.

– Она вместе с куклой и исчезла? – заговорщически понизив голос, спросила я, нагнувшись для верности к прилавку.

– Да не было уже куклы, в том-то и дело, – равнодушно пожала плечами моя собеседница. – Купили обе, наверное, прямо перед ее приходом.

– Наверное, моя сестра купила, – протянула я. – Она своей дочери позавчера аж две куклы подарила, я аж удивилась.

– Тогда уж скорее, ее дочка купила. Такая малышка, белокурая. А знаете… – она вдруг задумалась. – Когда ко мне пришла мама с дочкой, что потом исчезла… я было подумала, что это та самая девочка, что кукол купила.

– А может, она и была?

– Да вы что! – продавщица начала закипать. – Другая, и одета совсем иначе! И потом, если б она двух кукол уже купила, чего реветь начала?

– Может, третью хотела, – не согласилась я.

– Да ну! Совсем они разные! – разгорячилась женщина. – Просто волосы похожи, такие кудряшки белые. А так – и платья другие, и выражение лица… у первой, с куклами, такие глазки хитрющие, и вся такая оживленная, словно джек-пот сорвала. Ну еще, бы, две куклы оторвала сразу, по цене одной! А вторая тихая такая, только реветь и горазда.

– А та, первая, не сказала ничего про маму? Ну, что мать ее ждет у входа? Не могла же такая малышка в одиночку по магазину ходить?

– Не было такого, – продавщица все еще сердилась за мою несговорчивость, – она сразу к полке с куклами бросилась, схватила их и к прилавку.

Я растерянно смотрела на нее. В принципе, ничего нового я не узнала, зря только деньги на Лего потратила. Внезапно мне в голову пришла новая мысль:

– А другие игрушки что, даже не посмотрела? Дети обычно все потрогать хотят…

– Ну, пока я ей кукол пробивала, кое-что посмотрела еще. Я даже спросила: “Девочка, может, кошечку тоже возьмешь?” Она сразу кошку на место, головой покрутила, и снова за кукол схватилась.

– А какая кошечка ей понравилась?

Продавщица небрежно кивнула на раскрашенную глиняную фигурку сиамской кошки, кажется, в натуральную величину.

– И она ее даже в руки брала? Не боялись, что разобьет?

– Боялась, но она сразу обратно поставила.

– Я беру статуэтку! – я вытащила из кармана пластиковый прозрачный пакет, накинула его на кошачью голову, и осторожно полностью надела на кошку. И лишь затем взяла упакованную игрушку в руки. Продавщица ошарашенно глядела на эти манипуляции, но вопросы задавать не стала, только молча пробила кошку. И я со своей добычей вышла в коридор.

Вот тут мне наконец повезло – из какого-то укромного уголка навстречу вышел Оскар. Увидев меня, он скривился, словно, не разжевывая, заглотил лимон, и хотел было быстро пройти мимо, но я бросилась наперерез:

– Оскар, девочка, купившая обе куклы перед появлением Леночки, трогала вот эту кошку! Я ее купила, но моих отпечатков тут нет. Должны быть только продавщицы и той самой девочки!

– Как интересно, – сквозь зубы процедил он. – Я лично разговаривал с гражданкой Торниковой полчаса назад, и она ни слова не промолвила о том, что купившая кукол девочка брала в руки кошку.

– А ты спрашивал, на какие игрушки она еще смотрела? – но, взглянув на еще более помрачневшее лицо Оскара, я быстро добавила: – Тебе бы она все равно ничего не сказала. Ты бы кошку изъял как улику, а ей что, из своего кармана потом оплачивать?

– Ладно, давай сюда, – пробурчал муж подруги, осторожно принимая сверток из моих рук. – Поля, я тебя прошу: Маше об этом дело не рассказывай! Она и так вся на нервах, токсикоз мучает, а тут такое…

– Конечно… хотя, может, ей как раз отвлечься надо?

– Не надо! – рявкнул он. – Все, никаких разговоров о делах!

– Ладно, – покладисто согласилась я. – Но ты мне расскажешь, что удалось узнать? Сам же меня в агентство устроил, теперь мне там на жизнь зарабатывать надо.

Он нервно оглянулся, но все же ответил:

– Да пока ничего нового. Вторую девочку никто толком не помнит, рассмотреть ее на камерах почти не удалось, она все время опускала голову. Потолкайся тут, сплетни послушай, может, что и узнаешь.

Он скрылся из виду, а я пошла гулять по магазину, пристраиваясь к любой более-менее заметной кучке людей и надеясь услышать хоть какие-то сплетни. Обрывки разговоров доносились до меня, но толку с этого было мало. Но вдруг до моего слуха донеслись речи, вполне соответствующие ожиданиям. Я огляделась: возле газетного ларька стояла небольшая группа женщин, там явно обсуждали происшествие.

– На органы ее взяли! – горячо убеждала трех собравшихся вокруг тетушек полная дама в туго обтягивающей пышную грудь сиреневой тонкой блузке. – У мэра дочка, болезная, ей печень понадобилась. Детская. Вот и взяли подходящую девочку! Уже шесть девочек пропали, все одного возраста. Трех потом в лесу нашли, изрезанными на кусочки, и печени у всех не было!

– Не печень, а почки! – убежденно возразила вторая, стройная брюнетка лет тридцати, одетая в молодежные джинсы с розовыми стразами и облегающий серый топик. – Я читала про почки!

– А я про сердце слышала, – быстро вклинилась я, пристроившись к группе так, словно стояла там вечность. – Вы где про почки читали?

– Да на нашем городском форуме, – ответила брюнетка, поправляя длинную челку, закрывающую глаза. – А вы про сердце где?

– Мне кажется, там же, – кивнула я. – Писали, что пропали несколько девочек, видимо, сердца не подходили.