– Пристегнись.
– Так точно, сержант.
Майя закатывает глаза. Не скрывая улыбки, я подчиняюсь приказу. У меня хорошо получается выводить людей из себя, я бы сказал, что это один из моих талантов. Девица явно с характером, и будет очень весело задирать ее всю дорогу.
Однако лучше подождать, когда мы выедем на шоссе, где она не сможет меня высадить. На сборы ушло почти полчаса, потому что Майя все еще колебалась. Я держался молодцом, не говоря ни слова, хотя причины ее беспокойства мне непонятны: вечером она уже будет дома. Да, поездка долгая, но я хорошо ей заплачу. Сделка более чем справедливая.
И все же она продолжает вести себя так, словно это ей в тягость.
Я успел обнаружить, что Майя живет не одна. Она заглянула в комнату матери, чтобы попрощаться, – та еще не встала. Не думаю, что Майя вдавалась в подробности произошедшего, но и ее мама ничего в ответ не спросила, так что у нас явно есть кое-что общее. Позволить дочери сесть в машину с незнакомцем и даже не поинтересоваться, куда та едет? Моя мать наверняка поступила бы так же.
Мы выезжаем из Милнроу. Майя ведет машину, я рассеянно смотрю в окно. Аспирин наконец-то подействовал, и голова прошла, но сидеть внутри так неудобно, что я не знаю, как выдержу четыре часа. Мои ноги слишком длинные для кресла. Я отодвигаюсь назад, ерзая, и она на секунду отвлекается от дороги, чтобы посмотреть на меня.
– Богатый мальчик не привык к маленьким машинам, да?
Я закатываю глаза. Она зовет меня так с тех пор, как я сказал, что деньги – не проблема.
– Ты слишком часто огрызаешься, Майя. Люди подумают, что ты ко мне неровно дышишь.
– Прости за плохие новости, но ты не в моем вкусе.
– Ну да, конечно.
– Смешно, когда парни строят из себя не пойми что.
Я сдерживаю улыбку.
– Пытаешься задеть мое самолюбие?
– Правда причиняет боль.
– Ты думаешь, что у меня королевские замашки. А что в этом плохого? – Мне и правда интересно. Запрокинув голову, я насмешливо улыбаюсь. Она молчит, и я развиваю тему: – Признайся, ты ведь сфотографировала меня спящим? Готов поспорить, ты повесишь это фото себе на стену.
– Нет, но надо было – показала бы полиции.
Опять двадцать пять.
– Мы проведем вместе много времени. Может, хватит относиться ко мне как к преступнику.
– А вдруг ты и есть он.
Мне это не нравится. Я смотрю на нее и вижу, что она вцепилась в руль и нервно поглядывает на зеркала заднего вида. Она напряжена с самого начала поездки. Из-за меня? Запах алкоголя и без того усугубил впечатление, но, кроме того, я не мылся со вчерашнего дня. В злосчастном автобусе, который подобрал меня пьяным и доставил в какую-то глушь, душа не было.
Если подумать, я даже ни разу не посмотрелся в зеркало. Протягиваю руку, чтобы исправить эту оплошность, и Майя тут же совершает маневр. Она резко крутит руль, сворачивает с шоссе и тормозит посреди грунтовой дороги. Сердце едва не выпрыгивает из груди. Что за черт?
Спросить я не успеваю, потому что Майя выходит из машины и, обойдя вокруг, открывает мою дверь. Неужели она бросит меня здесь на произвол судьбы? Но тут она с измученным видом цепляется за дверцу и говорит:
– Поведешь ты.
– Что? – оцепенело глядя на нее, спрашиваю я.
– Ты за рулем. Давай, пошевеливайся.
Я не реагирую, и она тянет меня за руку, чтобы вытащить из машины.
– Лиам, пожалуйста.
Услышав в ее голосе нотки отчаяния, я подчиняюсь. Майя тут же запрыгивает на мое место, закрывает дверь и, сложив руки на груди, ждет, когда я сяду за руль. Мне требуется несколько секунд, чтобы все это переварить. У девчонки явно не все дома.
И все-таки я сажусь в машину.
– Ладно, – вздыхаю я и пристегиваю ремень. Моим длинным ногам неудобно, и я ищу рычаг под сиденьем, чтобы отодвинуться.
Майя не смотрит на меня. Побледнев, она тревожно впивается в плечи ногтями. Кажется, я тут ни при чем, ведь она не позволила бы мне вести машину, если бы переживала за свою жизнь. Неужели настолько боится дорожного движения? Когда я только получил права, мне тоже было страшно, но не до такой же степени.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
Услышав мой голос, она начинает задыхаться. Кажется, ее вот-вот накроет паническая атака. Сглотнув, она кивает, хотя понятно, что это неправда.
– Веди осторожно, – просит она.
– Конечно.
Как я и говорил, очень странная особа.
Я молча сворачиваю обратно на шоссе. Следующие пять минут проходят в тишине. Майя просто пристально смотрит в окно, не разжимая рук, а я краем глаза слежу за ней и нервно стучу по рулю. Мне трудно сосредоточиться на дороге, когда она рядом. До того, как мы вышли из дома, она едва доверяла мне ехать с ней в одной машине, а теперь добровольно отдает руль. Что бы за этим ни стояло, это явно что-то серьезное.
И вряд ли молчание тут поможет.
– Ты была когда-нибудь в Лондоне?
Она напряженно замирает. Я бросаю на нее взгляд исподтишка и снова фокусируюсь на дороге.
– Нет, – говорит она.
– А стоило бы. Тебе точно понравится. – Она недоверчиво смотрит на меня. – Всем нравится.
Майя скептически цокает языком, но все же придвигается чуть ближе.
– Я слышала, что это очень грустный город.
– Положись на мой опыт, слухам верить не стоит.
Мне удается привлечь ее внимание. К счастью, она вроде бы справилась с тревогой.
– Давай, – подбадриваю я ее, кидая мимолетный взгляд. – Спрашивай все что угодно. Я веду твою машину, а ты даже не знаешь, сколько мне лет.
– И знать не хочу. – Быстрая оборонительная ложь.
– Не прикидывайся черствой, Майя. Я тебя раскусил.
Я жду, что она снова примется возражать, но она покорно вздыхает:
– И сколько же тебе лет?
– Девятнадцать.
– Достаточно, чтобы угодить в тюрьму за похищение, – говорит она ядовито.
Я усмехаюсь.
– Это ты настояла, чтобы я сел за руль.
Она сразу улавливает подоплеку моих слов и ерзает на сиденье: ей явно некомфортно.
– Я не привыкла бывать на шоссе.
– За рулем, – добавляю я. Она же должна была ездить куда-то с родителями.
– Нет, вообще. – Я молчу, чтобы дать ей самой продолжить, и, кажется, так ей проще. – Я ежедневно езжу в Манчестер и обратно, но это не считается. До него всего полчаса.
– Ты там работаешь?
– Нет. Ну, вернее, вроде того.
– Но у тебя же есть работа?
– Я официантка.
– Забавно, правда?
– То, что я работаю в баре, не значит, что мне нравится иметь дело с пьянчужками, – ворчливо парирует она.
Я с трудом сдерживаю смех. Не в бровь, а в глаз.
– Ты учишься? – спрашиваю я.
– Нет.
Мне не хочется, чтобы это походило на допрос, поэтому говорю:
– Я тоже. Решил не поступать в университет, чтобы полностью сосредоточиться на своем деле.
Таким образом я пытаюсь пробудить ее любопытство, но она лишь равнодушно пожимает плечами. Какой удар по моему самолюбию. Вообще-то даже хорошо, что Майя не знает, кто я такой, – меньше потенциальных проблем. Но она держит меня за какого-то придурка, и в глубине души я умираю от желания раскрыть карты, чтобы произвести на нее впечатление.
– Ты жалеешь, что не пошел учиться? – спрашивает она спустя какое-то время. – Будь у меня такая возможность, я бы ее не упустила.
– Не особенно. Вместо этого я выбрал то, что приносит мне счастье.
Удивительно, до чего правдоподобна моя ложь.
– Здорово, – отвечает она.
– Почему ты не можешь поступить в университет?
– Из-за работы. У меня не получится совмещать. Кроме того, в твоем мире люди, наверное, о таком не задумываются, но учеба стоит денег.
Поразмыслив, я киваю. Это действительно никогда не приходило мне в голову.
– Ты права, – говорю я. – В моем мире о таком не задумываются.
И теперь, когда я это осознаю, мне становится грустно. Как же несправедливо. Майя обхватывает себя руками и смотрит вдаль.
– Как-то так.
– А что бы ты изучала? – спрашиваю я. Пытаюсь направить разговор в другое русло, чтобы она перестала защищаться. Кроме того, мне и правда любопытно.
Для человека, которому «его мир» не дал возможности учиться, у Майи довольно четкие приоритеты.
– Журналистика.
– У тебя поэтому столько блокнотов? Ты пишешь?
Не знаю, кто больше удивился: она – тому, что я обратил на это внимание, или я – тому, что обратил на это внимание.
– Откуда ты знаешь про блокноты?
– Они лежали на твоем столе, а я очень наблюдателен.
– Что характерно для преступника.
Ее ответ застает меня врасплох, и я не могу удержаться от смеха. Майя замирает, глядя на мою реакцию, и на ее губах расцветает застенчивая улыбка. Это побуждает меня продолжить диалог.
– Честно говоря, я не разбираюсь в астрономии. Я нашел твое имя на сайте, посвященном кличкам для кошек.
Теперь смеется она. Я не могу удержаться и снова смотрю на нее, но тут же перевожу взгляд обратно на дорогу. У нее очень приятный смех.
– Я знала, что это вранье. Ты не похож на любителя астрономии.
– Потому что я слишком красивый?
– Потому что смахиваешь на идиота.
Я прижимаю руку к груди, будто меня ранили в самое сердце.
– Как больно.
– Еще бы.
На моих губах скользит улыбка. Я не признаюсь в этом вслух, но, кажется, она не так уж плоха.
– А твои родители знали, что Майя – это название звезды, когда выбирали тебе имя?
– Папа любил астрономию. Он всегда говорил матери, что женится на ней только в том случае, если она назовет детей так, как ему захочется. И в конце концов шутка стала явью. Он и моей сестре выбрал имя. – Сделав паузу, она смотрит на меня. – Денеб. Это самая далекая от Земли звезда, известная человечеству.
Между нами повисает неловкое молчание. Майя как будто замыкается в себе и отодвигается к двери. Я откашливаюсь.
– У тебя забавный отец, – говорю я.
– Он мертв.
Черт. Сердце стучит так сильно, что мы чуть не съезжаем с полосы.
– Прости, – выдавливаю я.
Она тут же качает головой, словно только что осознала, как резко прозвучали ее слова.
– Ничего страшного. Он умер, когда мне было десять. Ты же не знал.
И снова кажется, что тишина вот-вот поглотит нас.
– У меня тоже нет отца, – неожиданно признаюсь я. – Он ушел, когда мне было двенадцать. Меня вырастила мама.
Я завуалировал ситуацию как мог: не нужно, чтобы она узнала что-то еще о моей семье. Я жду в ответ традиционного «мне жаль», но вместо этого Майя просто говорит:
– Отстой.
И я смеюсь, потому что она абсолютно права.
– Ему не нравилось, что мама была успешнее его.
Отца бесило, что ее бренд так взлетел. Когда имя мамы стало известным на всю страну, ссоры дома стали настолько частыми, что я буквально не мог выйти из комнаты. Потом они развелись, и отец ушел без каких-либо объяснений. С тех пор мы его не видели – да и слава богу. Пускай Адам и зануда, но к маме он относится в разы лучше.
В машине на сорок минут повисает тишина, но она уже не вызывает дискомфорта. Майя напевает песни, которые играют по радио, любуется пейзажами. После долгих раздумий я сворачиваю в сторону заправки. Мы паркуемся рядом с кофейней, где почти нет посетителей.
– Если ты планируешь похищение… – говорит она тихо, озираясь вокруг.
– Я угощу тебя кофе. Мне надо размять ноги.
Не дожидаясь ответа, выхожу из автомобиля. Через несколько секунд Майя присоединяется ко мне.
– Такого уговора не было, – напоминает она, глядя на меня поверх машины.
Улыбнувшись, я бросаю ей ключи.
– Никто не запрещает пригласить красивую девушку выпить по кружке чего-нибудь.
Она ловит ключи на лету.
– Не шути со мной, – предупреждает она.
– Никаких шуток, Майя. Оставь свои фантазии до вечера.
С улыбкой я иду в сторону кофейни. Майя неохотно следует за мной. Когда я открываю дверь, пропуская ее, она скрещивает руки и ждет, пока я войду первым. Наверное, она пытается действовать мне на нервы, но меня это только забавляет. Майя идет позади, и я замечаю, как она улыбается, думая, что я на нее не смотрю.
С облегчением нащупываю в кармане деньги. Было бы весьма невежливо пригласить ее в кофейню, а потом попросить заплатить.
– Кофе? – спрашиваю я, вставая в очередь. Перед нами всего пара посетителей. Бариста проворно раздают заказы.
– Шоколад. Я не люблю кофе.
– Так мы с тобой не поладим.
– Мы и так не ладим.
Я снова улыбаюсь, но тут случайно замечаю взгляд какой-то девушки в глубине зала, и реальность наотмашь бьет меня по лицу.
Черт.
Почему я не подумал об этом раньше?
Черт, черт, черт.
Майя рядом со мной все еще погружена в свои мысли, потому что нормальный человек не станет проверять, не наблюдают ли за ним с другого конца кофейни. Незнакомка подталкивает локтем своих подружек, и все они смотрят на меня. Я притворяюсь, будто ничего не замечаю. Они тут же вытаскивают смартфоны и фотографируют меня исподтишка, будто без доказательств им никто не поверит.
Нужно разобраться с этим, пока не стало хуже.
– Отойду на минутку, – говорю я Майе, которая кивает с отсутствующим видом.
Она залипла в смартфоне. Я делаю мысленную пометку попросить у нее телефон: Эван должен прикрыть меня.
Отчаянно надеясь, что она не будет следить за мной, я иду к девушкам. При виде приближающегося меня их глаза округляются, и они начинают нервничать. К счастью, девушки хотя бы убрали смартфоны. Отлично. На вид им лет пятнадцать.
– Ты правда Лиам Харпер? – едва дыша, пищит одна из них.
Я киваю, и тут начинается хаос.
Слава небесам, негромкий.
Мы болтаем несколько минут, и я соглашаюсь сфотографироваться вместе. Я прошу девушек удалить снимки, которые они сделали раньше, ведь на них есть Майя, но мне остается только поверить им на слово. Одна из них даже просит меня дать автограф. То, что я «привык» к такому, не значит, что я считаю это само собой разумеющимся. Миллионы подписчиков в сети – это одно. Видеть их в реальной жизни – совсем другое.
Попрощавшись, я возвращаюсь в очередь к Майе. Девушки продолжают возбужденно шушукаться, привлекая внимание других посетителей. Теперь многим будет интересно узнать, кто я такой, и они захотят совместный снимок просто потому, что видели реакцию других.
Кажется, скоро нам придется вернуться к машине.
– Та девушка взяла у тебя автограф, – шепчет Майя, когда я встаю рядом с ней.
Отрицать что-либо уже бесполезно.
– Да, – просто говорю я.
Я всеми силами избегаю ее любопытного взгляда. Подходит наша очередь делать заказ, и тут она задает вопрос, которого я ждал с того самого момента, как проснулся в ее машине.
– Кто ты?
А я молчу. Не в силах объяснить ей, что я больше этого не знаю.
О проекте
О подписке