Мы можем выстраивать отношения, основанные не на страдании и попытке компенсировать незакрытые детские потребности, а те отношения, где мы обладаем ценностью себя, чувствуем свои границы, знаем свои потребности и знаем, как их удовлетворить. И при этом видим перед собой другого живого человека с его желаниями и потребностями, границами, ограничениями и зоной комфорта. И мы способны его вынести, принять как есть, без желания подавлять. Это истинная близость. Прийти к ней можно только тогда, когда психологическая зрелость будет соответствовать возрасту, что буквально значит: все части человека будут находиться в возрасте, соответствующем биологическому.

Психологическая зрелость – это возможность жить по своим ценностям, делать свои выборы, согласованные с внутренней этикой, и нести за это ответственность, даже если это не очень верно и одобряемо с точки зрения принятой в обществе морали, но соответствует нашим внутренним ценностям. Это не говорит о том, что «я делаю, что хочу и мне на все плевать», это скорее про то, что «я делаю что-то по внутреннему импульсу, осознаю последствия своих действий и готов за них отвечать». Т. е. все, что про меня: мои чувства, мои мысли, мои поступки, мои отношения, мои выборы – это целиком и полностью моя ответственность.

Фигура родителей является ключевой и основополагающей в формировании условий для психологического взросления ребенка. Через призму родителей ребенок смотрит на мир. Они для него до определенного возраста представители Бога на земле.

Для того чтобы наше тело физически росло, нам нужны материальные условия. Для того чтобы наша психика взрослела, нужны условия эмоционального комфорта. Мне очень нравится теория привязанности, которая говорит о том, что привязанность ребенка ко взрослому – это эмоциональная пуповина, которая дает возможность нашей психике созревать. Это эмоциональная связь со взрослым, заботящимся о ребенке, рядом с которым безопасно. Без взрослого, к которому ребенок испытывает привязанность, развитие личности невозможно.

Так устроила природа, что ребенок не способен самостоятельно выжить и остается зависимым и беспомощным очень длительное время. Эта зависимость (эмоциональная привязанность) в дальнейшем трансформируется в свободу, изначальная неприспособленность – в способность этот мир творчески менять. Если потребность в близости удовлетворялась по возрасту, у ребенка формируется крепкая внутренняя опора как основа личности. Если нет, то человек будет всю жизнь привязан к другим людям, ему будет очень трудно разлепить себя и другого. Дети, у которых нарушена привязанность, «влипчивые», привлекают к себе внимание любыми способами, бесконечно всех дергают и истерят. Истерики – это первый признак нарушенной привязанности. Самое интересное, когда начинаешь давать любовь, истерик становится больше – таким образом ребенок проверяет, правда ли его любят. И если из-за усталости, вымотанности, собственных обострившихся «нехваток» нас не хватает на постоянное заполнение дыры, то истерик у ребенка будет больше, а доверия нам (значит, и миру) меньше.

В психологии и эзотерике выделяют семилетки развития человека – периоды, которые нужны для формирования новой системы ценностей, новой реальности.

0–7 лет – самый важный период в жизни человека. Вся его личность формируется именно в этом возрасте. Далее мозг «обкатывает» и совершенствует заложенные на данном этапе модели поведения и мышления. Здесь ключевые люди – родители. Мама дает безусловную любовь и принятие, папа – безопасность и закон.

До года ребенку нужно от мамы постоянное физическое присутствие. Это условие здоровой привязанности, а значит, нормального психоэмоционального развития. Мама – гарант безопасности и выживания, поэтому всегда должна быть рядом. Разлучение с мамой в этом возрасте, даже ненадолго, подобно для ребенка смерти. У ребенка нет чувства времени и пространства, для него уход мамы – это потеря ее навсегда. Мир рушится, потому что мама, основа его мира, ушла. Представьте, как больно маленькому человеку переживать эту смерть. Испытав такое однажды, чтобы не сойти с ума, ребенок бессознательно принимает решение, что такая близость – это очень больно и надо дистанцироваться, «заморозить» часть своей души. Место замороженной части занимает детская гордыня и установки «ты мне не нужна», «я к тебе не испытываю чувств», «нельзя быть открытым», «с любимыми надо быть холодным», «близость ранит». Эта защита нужна, чтобы не испытывать больше ту боль. Поэтому во взрослой жизни мы часто говорим, что ничего не чувствуем к маме и к другим близким людям, особенно когда они причиняют нам боль. Мы по отработанной схеме «замораживаем» свои чувства, ведь не знаем, как справиться. В конечном счете мы не можем демонстрировать ни любовь, ни ласку, ни радость.

При не очень хорошем отношении к себе ребенок, с одной стороны, злился и испытывал сильные защитные чувства, заложенные природой в инстинкты самозащиты, а с другой стороны, гасил их в себе, так как был зависимым и беспомощным и пытался заслужить любовь взрослого. Происходило разобщение на уровне ощущений-чувств-мыслей.

С года просыпается воля. Ребенок начинает ставить цели и достигать их. Здесь очень важна реакция мамы на его контакт с миром. Ребенок ничего не знает об этом. Мама пишет программу реагирования. Важно не мешать ребенку обретать СВОЙ собственный опыт, не подавлять волю вечным желанием везде «подстелить соломки», не делать за ребенка то, что он по возрасту может сделать сам. Пусть и с большим, чем получилось бы у нас, количеством потраченного времени и усилий. Пусть несовершенно, как и все, что ребенок делает в первый раз. Так ломается внутренний стержень и закладывается болезненная привязанность, беспомощность. Он не прошел этап приложения усилий и получения результата, поэтому зависит от мамы не по возрасту, ждет помощи там, где мог справиться сам. Если ребенок хочет достать что-то, лезет и старается, мама не должна мешать: ни помогать, ни охать, ни пугать падением, ни суетиться, ни раздражаться. Ребенок не достиг цели – у природы план Б: пережить горе неудачи. Здесь тоже масса ошибок: от «я тебе говорила не лезть», «ну-ну, плохая игрушка», «на, конфетку съешь», «смотри, зайчик побежал» до «чего ревешь, как не стыдно плакать». Происходит обесценивание чувств ребенка, разъединение его с телом.

Все, что здесь нужно, – побыть утробой, которая не учит, не осуждает, а просто помогает безопасно и спокойно погоревать, поплакать. Этот процесс называется контейнирование – способность вынести (принять) свои эмоции рядом с близким человеком. Один – не могу, с мамой рядом – все переживу. Постепенно мы находим эту утробу внутри себя и не нуждаемся во внешней утробе. И все эти темы со скандальностью и истеричностью у детей связаны с депривацией – невозможностью удовлетворять свои психоэмоциональные либо социальные потребности. Истерики – первый признак нарушенной привязанности.

Итак, до 3-х лет мы учимся совладать с чувствами. Все. Так мало. Дальше, в норме, мы это уже умеем.

С 3-х лет начинается период проявления Эго, воли и ее воздействия на мир, формирования границ. Начинается первый этап сепарации – отделения себя от мамы. Ребенок начинает понимать, что он и мама – это не одно целое: интересы мамы с его собственными могут не совпадать. Начинается период конфликтов. Моя воля ограничена волей других людей. Пики (кризисы) 3, 7, 10, 13, 16 лет – это еще и внутренние конфликты. Поэтому здесь особенно жестко проявляется детская конфликтность. Свои ценности, свой опыт – это то, что начинает обретать ребенок. Доверие ребенка взрослому, который останется на его стороне при любых обстоятельствах и никогда не предаст, – необходимое условие психоэмоционального развития. В подростковом возрасте тема доверия становится особо актуальна.

Мы обучаем ребенка через собственный пример преодоления конфликтов договориться, настоять, уйти и т. д. Таким «тренером» для ребенка должен стать отец – именно он показывает вариативность. Если на ребенка кричат, когда он проявляет волю, что-то требует, это становится для него признаком, что насилие – норма, поэтому будет жертвой или агрессором в ответ. Если ребенка пугают («не ходи – там Бабя Яга»), о проявлении воли, целеустремленности, уверенности не стоит и мечтать. Если родитель во всем потакает, все позволяет, ребенок видит его беспомощность и перестает чувствовать безопасность. В семьях, где нет четкой иерархии, все на равных или есть «коронованный малыш», управляющий взрослыми, у детей наблюдаются нарушения привязанности: неврозы, болезни, истерики и т. д. Там, где подавление, то же самое. Формировать границы важно с заботой, а не через насилие и подавление. Кричат, дерутся, дают слабину дети. Спросите себя: сколько вам лет в конфликте с ребенком?

Оставаться рядом с ребенком взрослым, видеть в нем всегда ребенка, а не взрослого, с которым надо бороться, – главное искусство родительства.

Скелет личности формируется примерно до 7 лет (и в эзотерике, и в психологии это период «сборки» личности), а дальше он лишь «обрастает». Маме на данном этапе стоит заниматься своими состояниями: уметь проживать свои эмоции, понимать свои чувства, не перекладывать ответственность за свои состояния на окружающих, быть расслабленной, принимающей, в гармонии с собой и своими потребностями. Ребенка вообще можно не воспитывать – только показывать собственный пример. Есть хороший афоризм на эту тему: «Не бойтесь, что дети вас не слышат, бойтесь, что они за вами наблюдают». И копируют, конечно.

Обычно на данном этапе образуется огромное количество глубоких внутренних дыр, в которые потом всю жизнь утекает ресурс: где страх отвержения, там постоянная внутренняя тревога и желание соответствовать самым высоким требованиям; где непринятие себя, своей теневой стороны, которая вылезает в самый неподходящий момент и руководит нашей жизнью вместо нас, там низкая самооценка («я недостойна лучшего»), непонимание своей уникальности, талантов, способностей, желаний, невозможность найти свою реализацию, интересы, хобби, неумение быть в автономии/близости без зависимости, отсутствие границ – неумение говорить «нет», непонимание своих чувств и, как следствие, непонимание и неприятие другого человека. Это коротенький список того, с чем нужно разобраться, чтобы вернуть себе 100% своей энергии.

Психологическая зрелость остается на уровне ребенка или подростка.

8–14 – социальная интеграция. Здесь роль родителей сводится больше к поддержке и помощи в адаптации, демонстрации своего примера преодоления трудностей, достижения целей, проживания чувств. Родители занимаются собой и передают свое состояние ребенку. Ресурс – это активность, энергия, уверенность, разнообразные интересы, воля и т.д. Утечки – это невозможность социальной адаптации в силу ряда психоэмоциональных причин.

В подростковом периоде воспитательная функция родителей закончена. К этому моменту в норме должна сформироваться вполне самодостаточная, самостоятельная личность, которая несет ответственность за свою жизнь, знает свои сильные и слабые стороны, имеет свой круг интересов и представляет, чего хочет от жизни. При этом любит и уважает других людей, считает, что мир – это великолепное место для самореализации и наслаждения. Но на практике из-за того, что детство не было идеальным, в подростковом возрасте начинают вылезать все тараканы – обостряется и гипертрофируется все, что было заложено ранее. Понятно, что в этот период компенсировать ребенку все, что он недополучил, родители не могут, ведь любить несносного подростка невыносимо. Поэтому отношения обостряются донельзя и самые мудрые родители просто смиряются и признают свое «педагогическое фиаско». А некоторые из-за своего чувства вины, страхов и обид не могут сепарироваться и оставляют ребенка рядом с собой в мучительной для всех связке, тем самым не давая жить ребенку своей жизнью и ограничивая его развитие, выборы и возможности. В результате «недосепарации» мы получаем постоянное чувство вины, обиды, эмоциональную зависимость, нестабильность самооценки, уязвимость (хвалят – радуюсь, критикуют – расстраиваюсь).

В возрасте с 15-ти до 21-го года должно пройти полное отделение от родителей. Но, как правило, это возраст, когда мы все еще живем по родительским установкам: получаем «не по себе» образование, устраиваемся на высокооплачиваемую, перспективную работу.

К следующему периоду (29–35 лет) мы подходим в весьма разобранном состоянии. Это период первого серьезного экзистенциального кризиса. Если к этому этапу мы не повернулись в сторону себя и своих задач, то рушатся все сферы, где «не про нас»: работа оказывается не моя, отношения вдруг видятся как жертвенные, дети бесят, здоровье сыплется, деньги тают и т. д. На этом этапе самый большой ресурс – обретение контакта с собой, со своей сутью. Кто я, зачем я здесь, как мне идти своим путем? Мы начинаем во всем искать смысл и, если разбираемся с психоэмоциональными проблемами, получаем качественно иную реальность.

Дальше (36–42) все идет в гору у тех, кто «пробудился»: появляются новые смыслы, возможности, реализуются миссии, энергия растет, все сферы меняются в лучшую сторону. Или катится вниз у тех, кто решил не пробуждаться: сил становится все меньше, зависимостей – все больше, отношения, финансы, дети – все не радует. Здесь ресурс – открытие доступа к знаниям, которые приходят не через голову. Утечки – незавершенный опыт прошлых периодов.

В последний период (43–49 лет) отбрасывается все ненужное: разводятся те, у кого нет в отношениях близости, увольняются, если работа не удовлетворяет, и т. д. Ресурс периода – обретение мудрости, свободы и сильной связи с Богом.

Мы тащим за собой воз камней незавершенного опыта и непрожитых чувств из периода в период, и этот воз становится все тяжелее и тяжелее. Поэтому начинать разбирать его надо с самого детства, с тех первых камешков, которые упали на лужок нашей психики.

Нам нужен весь наш ресурс, а не его часть, чтобы не просуществовать, а прожить полноценную интересную жизнь и уйти с чем-то большим, чем пришли.

Психологический возраст в норме должен совпадать с биологическим (+/– 3 года). Тогда это говорит о гармоничном развитии личности. Однако, как я писала ранее, у нас в психике есть много частей, которые испытали сильное эмоциональное потрясение, не смогли его «переварить», травмировались – и поэтому не смогли «повзрослеть», остались в детском возрасте. Именно эти части делают нас инфантильными. Когда мы находимся в стабильном эмоциональном состоянии и у нас все под контролем, мы контактируем с окружающими из внутреннего взрослого. Однако как только мы испытываем стресс, мы сразу превращаемся в ребенка или подростка. И вот уже перед нами не взрослая женщина, которая несет ответственность за свои слова и решения, а плачущая девочка, которой плевать на доводы. Она хочет «на ручки» и получить «свое». Или бунтарка, которая считает, что правила для того, чтобы их нарушать, и плевать на чувства других людей.

Вся наша социальная система базируется на принципе «наказания-принуждения-запугивания» (как с «плохими» детьми). Даже религия построена на страхе расплаты, а не на осознании законов кармы. Возраст психологической зрелости нашей нации не дотягивает даже до 10 лет.

Это значит следующее:

Мы не знаем, чего хотим, что действительно «наше» и зачем нам это нужно.

Не чувствуем, где наши границы, а где границы другого человека. У нас проблемы со словом «нет», с умением договариваться, просить, благодарить, получать отказ, принимать мнение другого.

Мы не умеем нести ответственность за свои поступки, решения, понимать последствия своих мыслей, действий не только для себя, но и для мира. Нам лень разложить мусор по контейнерам, убрать за собой на пикнике, припарковаться там, где можно, а не там, где захотелось, зато мы легко выкидываем на улицу надоевшее домашнее животное, вырезаем деревья, которые росли до нас 50 лет, ходим на охоту, чтобы позабавиться… Продолжите сами примерами из жизни.

Мы все время пытаемся минимизировать усилия. Это когда «мне лень что-то менять», «мне так комфортно в родном болоте».

У нас неадекватная самооценка: мы ставим цели, которых не достигаем, начинаем жить с понедельника, мотивируемся не своими стимулами, радуемся, когда хвалят, и грустим, когда ругают, у нас нет представления о своих сильных сторонах, мы все время сравниваем свои кривые ноги с большой грудью соседки, мы все время себя расчленяем на «хорошо-плохо».

Мы всегда находим виноватых: «государство виновато», «родители недодали», «не повезло», «конечно, у других связи, деньги, родственники, а у меня все плохо». Соответственно, мы сами часто обижаемся или испытываем чувство вины, просто потому что не знаем, как без манипуляций получать желаемое.

Мы не понимаем, что все в мире держится на взаимообмене, балансе «давать-брать». И это не про то, что «за все надо платить, поэтому я буду бояться о себе заявить миру, сделать что-то свое и предложить это в обмен на деньги». И не про остервенелую конкуренцию «ведь на всех не хватит», где надо стараться оторвать кусок побольше, нарушая принципы морали и этики. Это про самоценность, самоидентификацию и признание ценности и уникальности других людей.

Мы учим детей быть послушными, не задавать «неудобные» вопросы, не сомневаться, не развивать критическое мышление, вместо того чтобы помочь ребенку найти свои таланты и развить их не через кнут и пряник, а через интерес и самомотивацию.

Мы не понимаем, что чувствуем и что с этими чувствами делать. Нам кажется, что чувствами можно управлять, подавляя их. Отсюда наша лень, неврозы и депрессии.

Задание «Меня бесит»

Логику вы поняли, поэтому поищите вокруг признаки психологической социальной незрелости. Начните с фразы «меня бесит» и напишите, какие именно проявления инфантилизма окружающих вам особенно тяжело понять и принять.

А после 35-ти лет происходит метаморфоза: люди становятся похожи на мертвецов. Безобразные больные тела, отсутствие энергии, энтузиазма, мечты, творчества, любимой работы, развития, хобби, желания выходить из зоны комфорта и пробовать новое… Внутреннее солнце угасает – теперь движение только вниз. Происходит прыжок из ребенка в старика. Но не в того мудрого, прожившего красивую, интересную, достойную жизнь, и у которого внутри покой и гармония, а в капризного, неадекватного, злого, нереализованного старика, который либо без остановки смотрит целыми днями новости и сериалы, либо готов «укусить» любого, с кем контактирует.