я и говорю
надоели переводы
с языков тычущейся боли
сгустков крови
напишу роман о жизни тромбоцитов
не цитируй его
я и говорю
совсем уже было пришла в норму
сдала анализы
на уровень безумия на миллилитр
жду результатов
я и говорю
физиология такая смешная штука
я видела
как целовались роботы
соприкасаясь теми участками пластика
к которым были подведены электроды
я и говорю
если бы дело было только
в средневековых сценариях
в поведении непарнокопытных
потных животных
если бы дело было
только в альтернативной музыке
природных аномалиях
движении светил
и всё-таки волшебный край любви
ты роботообразен
не медузен
все щупальца все нежные слои
убиты кислородом в дикой дозе
но роботы
но роботы ещё
жужжат и движутся на лаковых шарнирах
прощание натянуто пращой
как узкий шрифт войны
пробелы мира
сама слабеющее утро
прости что я стою в окне
учебник жизни камасутра
как просто быть / не быть извне
бежать стремительно и броско
и сокращаться вместе с тень-
ю непростительная роскошь
спасибо день
граница
между жизнью и литературой
так окончательно стёрлась
что теперь остаётся надеяться
только на то
что я замечу границу
между чудом и не
но пока не вижу
в горле стоит одна и та же субстанция
она и выговаривается
и дышит
предметы расплавлены
жидкости твердоваты
воздух как дым
я и сама знаю
что это не стихи
мама мыла рану
согласно логике букваря
буквалистов
буря не буря но попросту говоря
ветер неистов
энтропия одна
шатается на корню
остальное вырвано а не много ли
я хочу
сяду в позе скрюченного иероглифа
чтобы это ню
инженю
оболочки твоих молекул трогали
каждая оса
думает
что она девушка пин-ап
с осиной талией
самое трудное
не ровная спина
а ходьба
где вы видели чтоб осы не летали бы
хуже всего
ей даётся тишина
впрочем
как и каждой женщине
когда она видна
равномерно увеличенной ли
равномерно ли уменьшенной
мы встречаемся на голубятне
потому что мы голуби
где ещё
мы могли бы поговорить
о литературе
небо над нами огромно
но оно
личное пространство каждого
мы привыкли его уважать
потому и ютимся здесь
а представь
если бы
я готовила тебе
яичницу со скорлупками
это было бы преступлением
против птичьего рода
пенитенциарную систему
ведь никто не отменял
как много музыки беспомощной внутри
как много гендера снаружи
ты на меня сегодня не смотри
ты слушай
фактурны шороха текстильные лады
и синева гобоя
две паузы упали как плоды
окно воды
стянулось за тобой и
мне снился утренний звонок отца
скорей скорей
но телефон молчащий
вернул меня к звучащей без конца
как свет из чащи
если ты думаешь
что
я слишком самонадеянна
ты ошибаешься
если и надеюсь
то на осенний свет
рассеянный по полям
больше ни на что
самка иова
приятно познакомиться
горячая и сухая
псевдоладонь
исчезает в руке
пока у меня есть дети
пока у меня нет денег
пока у меня есть небо
пока у меня есть лето
пока у меня есть тело
пока у меня есть ноги
длиннее чем эффективно
для местной ходьбы
пока у меня есть туфли
замшевые цвета мха
пока у меня есть нервы
пока у меня есть тема
я самонадеянна
но
завтра
я потеряю туфли
смерть не может нас считать попарно
ей трудна двоичная система
исчезание элементарно
доказал блестящий пазолини
это безусловно теорема
пусть включают в школьную программу
это центр но есть периферия
докажи обратное парируй
слишком много новых измерений
слишком много параллельных линий
слишком много согнутых коленей
слишком много парок и эриний
мама варила борщ
переростку рощи
о мама мама
мама говорила
ешь борщ и попробуй быть проще
о мама мама
и люди потянутся
кто эти люди
о мама мама
вереницы паломников на верблюдах
о мама мама
они до́роги мне
я дорога вдаль
ох ты господи мама
я лежу раздавлена
их следами
о мама мама
люди здесь
да и я сама
это несущественно
эта структура
гигантский спрут
ты чувствуешь щупальце
это не я
обхватила тебя
за шею
прости
точно в комиксе
глупо барахтаюсь
схваченная поперёк
скользким упругим
третье на ощупь
ищет лицо
есть и другие
классическая музыка всегда
от неопределённости от нео
спасает нас как талая вода
но с нею
уходят в лес подснежники а мы
колеблемся на стеблях кривоватых
парнокопытные зимы
и падаем
в коробку с ватой
мы гонщики
ты обогнал на круг
невероятной речи
мне кажется ты жмёшь по встречной
друг
и если дальше так
эй пристегнись покрепче
мы вылетим за грани языка
нас вышвырнет
и вот тогда в кювете
кто будет сплошь вопрос
а кто в ответе
кто просто проваляет дурака
кто будет труп
надеюсь что не ты
я не сбавляю темп
пока
дорогу нам не переходят дети
пока
я вчетверо сложившийся жираф
весь в выпуклых прозрачностях как пращур
я умываю близорукий прищур
смотри в пятно воды
не надо прав
ни авторских ни транспортных
ты ящер
смотри в пятно
там этот мир развёрнутый не нами
планета дом и даже дно
угрюмой ванны с чьими-то костями
но
но
когда умоюсь захочу убрать я
жирафа в платья солнечный колпак
внушающий
что люди сёстры-братья
то мы и будем
это тоже так
когда ты задерживаешь взгляд
и лицо застывает на десять секунд
ты вполне земноводное
и как каждая ящерица
вынужден переждать
пока молочная кислота рассосётся в крови
и потом уже двигаться дальше
меланхолия сдержанность
это
наследие динозавров
дарвин не прав
и теологи тоже
не каждый из нас
от гоминидов
некоторые от первоколибри
некоторые от первожирафов
некоторые от первоваранов
первопервоцве́тов
первопримул
я имею в виду
писчей бумаги кафки
и конверта в стиле лу саломе
(они у меня нашлись)
достаточно
чтобы написать письмо
но зачем
тогда пришлось бы объяснить слишком многое
почему звёзды
и почему настолько конвенциональны научные взгляды
почему тьма
и что о ней известно с первоначальной битвы
почему всё
ты не спрашиваешь
ты не ребёнок
я не отвечаю
бородинский хлеб и есть романская архитектура
но я не хочу
по этому поводу обращаться к лечащему врачу
я сказала себе что стихов больше не будет но вот же они
вылезают как корни проштрафившиеся трудодни
говоришь ты
слишком громоздко
пожалуй иов
в качестве ивы ужас сколько роняю слов
узких на ветер
а ветер стих
не души меня на корню
я стою качаюсь не знаю чем мне ответить дню
давай устроим демонстрацию в защиту лета
напишем в инстанции дойдём до степеней известных
до известного уровня давай держать уровень света
широколиственные нас поддержат
и тихим смешанным наши надежды на них могут показаться лестны
хвойные займут нейтральную позицию
и вот тогда мы разоружим стратегического лесоруба
нет мы не станем подобны ему не будем действовать грубо
я покажу ему ногу и всего-то а ты вольёшь что-то алкогольное в губы
мы просто ещё не пробовали попытка не пытка а проба ещё не роба
давай попробуем
простудилась
просто делась
куда-то устойчивость
и чистые наволочки снятые с бечевы
остались подвешены
слова как вещи но
это ничего
буду с ними на «вы»
ничего
мои ангелы спят вертикально
в переулках проплешины
среди травы
тянут закрасить собой
но балкон мне
говорит
это незаконно
мы летим в телах как космонавты
в пригнанных скафандрах
воздуха осталось ненадолго
ненадолго
странно слышать выходя в открытый
космос
что не космос это а как будто
некий социум
что висит пред нашей наготою
наготове
требуя зачем-то на скафандры
надевать скафандры
смазала руки кремом
жду что произойдёт
руки превратятся в лапы
лапы превратятся в лапы
еловые
они качнутся
превратятся в ветер
он превратится в крылья
или
руки превратятся в крюки
крюки превратятся в почерк
почерк превратится в пепел
пепел превратится в ветер
ветер превратится в крылья
я устала
и мне сегодня ничего не сказать о том как
твид земли
впитывает труд воды
дерево на берегу болтается как котомка
за плечом удаляющегося потомка
да
дым
больше ничего не вижу
какую-то общую жижу
всё упростится не понадобятся наши жи-ши
жители неизвестности галдящие снизу
укрепляют ряды
он сказал
напомни какой там код
у твоего
подъезда
а я не знала какой именно кот
бродит у моего подъезда
и как найти тот подъезд а он подъезд вообще или подход
или приход
пришествие или
а он сказал
снова ты гонишь в своём сомнамбулическом стиле
вот и поговорили
колыбель из пледа и сломанной раскладушки
идеальное место для чтения кафки
в скатывающейся безрукавке
без очков ведь они без дужки
пока длится ложная весна
эта ложная сложная весна
заблудившийся зяблик
я свиваю наилучшее ложе
на обложке хвостики яблок
никого нет дороже
я бы вышла за тебя замуж
не раздумывая вышла за тебя замуж
туберкулёз ну и что
мертвецы достойны нашей любви
под балконом незнакомец в пальто
кафка живи
я не вирджиния вулф
и не смотрю на часы
внутренний мир осы
держит меня на плаву
бабочка чжуан-цзы
грезит о нас наяву
острый укус полосы
жёлтый значит живу
будто ничего не было и нет но кое-что
независимо от неразличимости
человеческих мигов
будет
если я налипший на мокрый камень лепесток бархатцев теряющих то и то
тогда будущее
это какая-то тектоническая категория
может быть пролом в скале и другая реальность
может быть пролом в стене
ты спрашиваешь как переношу горе я
стенаю ли
сатанею
да не
не
с любопытством
друг чжуан-цзы ловил меня и не поймал
как там спариваются бабочки так и не поняла
бился о потолок о стены и траурная кайма
осыпалась как память
до времени помела́
что ты милый философ
все мы летим ползём
все утыкаемся в высохший чернозём
или размокший до грязи
и если сами не прах
всё же уткнёмся в прах
и братец мой кафка прав
длиннолицые встречаются обнюхиваются отходят
ищут коротколицых чтобы что-то уравновесить
тонкорукие держатся за крепкоруких
обеими руками
чтобы не упасть с эллипсоида по имени земля
это эллипсоид вращения
чего же бояться
ведь всему предстоит
абсолютно свободное или несвободное падение
римской империи яблоку сорта коричное
лепестку гвоздики
но яблоку негде упасть
лепестку календулы уровню рождаемости / смертности
уровню так называемой жизни
как сказал бы данилов
метеориту градусу интеллектуальной вменяемости
замёрзшему зяблику
запоздавшему к перелёту с этой ложной весной
реснице
шёлковому платью
с шелестом
смятым брюкам
отправляешь летнее пальто в дальний шкаф
а лето не кончается
отправляешь нательное пальто в дальний шкаф
телесное пальто в верхний шкаф
а оно вылезает сквозь щель между дверцами
простирается далеко
заполняет всё
добегает до горизонта но чьё оно
неужели твоё
глаза не знают
они полагают ты как раз горизонт
то куда бросишь взгляд
то и ты
отступающее «я»
ты (то есть я)
я заметила моё лицо
нравится тебе больше текстов
бледное и прозрачное
это одно и то же
ты и без текстов видишь устройство мозга
напрямую
сквозь черепную коробку
видишь и проводки лицевых нервов
бегущий сигнал
красота же оптический эффект
она ни в чём
с ней ничего невозможно сделать
(взять её и т. п.)
и с поэзией ничего невозможно сделать
а мы зачем-то
когда шива средней руки
срезал мне каблуки
у меня
вылупились крылья
но понизились
ожидания
от себя
я решила что больше не буду
перешагивать здания
лучше буду беречь
офисных служащих
например
переносить через лужи их
когда шива среднерусской реки
срезал мне каблуки
став возвышенным
необъяснимо
я ведь даже не пикнула
глупо быть ранимой
легла равниной
карандашная весна распускалась на всех парах
[забивая лепестками кажется поры мира]
на бумаге для акварели
я была обязательством не имея прав
ведь они сгорели
в танке у которого мазутная течка
ничего тут нельзя
сдвинуть как комод бальзаковский неподъёмный
этот мир временный
на полминуты
на полчаса
мы наёмники мир внаём но
ты действительно милый
прах
забыла про яблоки
с древа познания добра и зла
лежащие в холодильнике
слегка подпорченные
с бочком
что делать
таково познание
качнусь в гамаке подвешенном меж миров
загляну в кафкианский замок
раскушу червяка
одиночество так бессмысленно
но всё-таки честно
и хотя это так
сколько живу
но я до сих пор
в одиночестве не мастак
я даю мастер-классы
по выжженному одиночеству
и экзистенциальному
я даю
даже фору иным фортунатам
покачивающимся на краю
но
я не мастер
я только фломастер
без сертификата
и чёрного пояса по хау-ду-ю-ду
и квитанцию на оплату
в этом хаосе я не найду
за солнечный свет
за поклейку лесных обоев
засыпающий снег
заливающий дождь
от стремящихся нет отбоя
а себя
пожалуй и не найдёшь
трава импрессионистов
а я
забыла позавтракать
разденусь и
вываляюсь в светотени
ветер неистов
падалица
в завтра как
быстро скатываюсь
и упираюсь в стену
длинное солнце
это послание для тебя
нечеловеческая
красота контраста
между упрямой зеленью
тянущейся для
контрафактную
нежность
и перевёрнутой колбой неба
оно бесстрастно
приснилось что после смерти
люди не уходят
а превращаются в игрушки
чьи-то родители
это плюшевый медведь и кукла
да
мы остаёмся
в гроб
кладут не кого-то а что-то
в последний момент
так положено
таков ритуал
похоже в землю опускают землю
когда бросают землю на крышку гроба
легче всего понять
что она и внутри
кем
ты
будешь
я йо-йо
ведь и сейчас то приближаюсь
то удаляюсь
наверное можно выбрать
кем ты будешь
впрочем дети
играют любым предметом
абсолютно любым
О проекте
О подписке