Глава вторая

Аристарх

Кабинет Фарида, моего партнера по караоке-клубу, а между друзьями просто Фары, забит до отказа. Разборки между братьями в клубе – обычное дело, меня на них частенько приглашают исключительно как арбитра. Говорю мало, но по существу.

Кувалда зачем-то приволок с собой еще двоих корешей, хотя это обычная рабочая встреча. Дым стоит столбом, я скрываю глаза под очками, зевало прикрываю арафаткой. Не могу сидеть в накуренном помещении, уже через пять минут начинаю задыхаться. Только что я протрезвел, и все тело потрясывает. Долго сидеть мне здесь не в тему, хочу скорее свалить на хату и ударить крепким сном по мукам совести.

– Да что ты кудахчешь как пуганая курица! – ревет со злостью Кувалда и зыркает на Годзиллу своими чернющими, как у цыгана, глазами. – Волков бояться – в лес не ходить. Все же решили, чего вы подорвались?

Бои без правил – сложный, но хорошо налаженный бизнес. Кувалда надумал его расширить, а нас с Годзиллой это не радует. Лично я люблю перемены, но только не в этом бизнесе. Все попытки что-то модернизировать провалились в самом начале и стоили нам немалых прайсов. Кувалда об этом подзабыл, и наша задача – загасить в нем жажду перемен.

– Не лепи горбатого! – рычит Годзилла. – Мы сразу пошли в отказ. И про чужаков не из клуба тоже. Ты сказал «да», мы с Руссо – «нет».

– Я на стороне Годзиллы, – вставляю я и сдвигаю вниз арафатку на время разговора. – Пока бои идут в рамках заявленных клубов, все придерживаются устава, но если впустить чужаков, начнется бардак.

Мне приходит мысля, что сам Кувалда не зашевелился бы. В обычный день его с места не сдвинешь. Ему явно кто-то пропесочил мозги. Не эти ли наглецы, что сидят от него по обе стороны?

– Интерес к боям растет, – продолжаю втирать и смотрю на партнеров…

Кувалда курит и покручивает сигареткой. У Годзиллы нервяк – наяривает круги.

– …за три года прибыль взлетела с восемнадцати процентов до шестидесяти пяти. Это лучший показатель из того, чем занимается мотобратва. Зачем нам рисковать хорошо отлаженным бизнесом?

– Да все будет в ажуре! Не ссыте, Маруси! Привлечем ставками извне приток бабла, игра пойдет по-крупному. Все будут сыты.

– И ты все похеришь! Вот что будет! Накатят бобики и всех повяжут! На крупняк у них нюх отменный! За нами и так годами идет охота! – ревет как медведь Годзилла, от злости на губах выступила пена. – Что тут обсуждать? Я против – конец базара, – он поворачивается ко мне. – Если ты хочешь с ним и дальше быть в доле, факел тебе в руки, живите долго и счастливо! Но я пас. Либо все как раньше, либо я выхожу из игры. А смотреть, как загибается дело моей жизни, я не буду.

Всем стало понятно, что Годзилла в случае его замены собирается составить нам конкуренцию, ни мне, ни Кувалде это не нужно.

– Никаких фараонов, – втолковывает мне Кувалда, на Годзиллу даже не смотрит. – Все ставки в Тырнете. Есть люди, у которых все с этим на мази.

Кувалда взглядом показывает на сидящих рядом. Проклятье! Так и знал! Его прижали и, видать, сильно, раз он мне ничего не сказал. Да и когда? Я же последние два дня в закидоне.

– Все легально, не подкопаешься. К тому же в реале мы не будем иметь к этому никакого отношения. Нам будут отстегивать за онлайн-трансляцию.

Ушлепок, что слева от Кувалды, кидает на стол гибкую синюю папку.

– Вот наше предложение, изучите и дайте ответ, – потом поворачивается к Кувалде, хлопает его по плечу и весомо добавляет: – Завтра!

Волна горечи подкатывает к горлу. Срабатывает чуйка, и я пристально разглядываю чужаков. Годзилла вскакивает, но я жестом показываю, чтобы остыл, и он замирает, злобно сверкая своими поросячьими глазенками.

Кувалда выходит вместе с конвоирами, у одного вижу за поясом ствол. Черт! Все еще хуже, чем я думал. Кувалда у них под колпаком.

Похоже, что до Годзиллы тоже дошло. Когда троица отчалила, он плюхнулся на диван и выпалил:

– Черт, Кувалду взяли за яйца!

– Поэтому мы будем тише воды и ниже травы.

Годзилла таращится на меня с непониманием.

– Изучим их бумажки, поторгуемся для проформы, потом дадим согласие. Пусть ставят камеры и собирают прайсы, а мы пока к ним пристреляемся. Приставь сразу за ними смотрящего, да попроворнее, чтобы даже обученные не приметили. Обеспечу тебя «жучками», натыкаешь их базу. Это были полевые солдатики, – показываю на дверь, – а нам нужно найти генерала. Только тогда начнем шевелиться.

– Надо сказать Демону.

Годзилла говорит о новом лидере нашего клуба «Ночные совы».

– Ни в коем случае! – я злобно зыркаю на кореша. Ишь чего удумал. – Все должно выглядеть как обычное расширение бизнеса. Демон получит с этого свою долю – и все шито-крыто.

– Ты никому не доверяешь. Да, Руссо?

Я киваю и отвожу взгляд.

– Дай хотя бы братков подтянуть.

– Нет-нет, никому ни слова. Пойдет утечка. Вот узнаем, кто за кем стоит, тогда и будем мосты сводить. Спрячь жену и детей в безопасном месте. Лучше отправь на отдых за кордон. Куда-нить на острова. Утыкай дом и тачку камерами, – Годзилла отпрянул от меня как от прокаженного. Я делаю глубокий вдох и на выдохе выдаю: – У нас хотят отжать бизнес, бро.

Годзилла рвет и мечет. Даю ему время успокоиться и продолжаю втолковывать:

– Остынь! Голова сейчас должна быть как айсберг! Это не произойдет с наскока. Будут присматриваться. Изучат структуру и слабые стороны. Потом начнут перетягивать бойцов заманчивыми обещаниями. Ты, вот что, узнай, кто может твое место занять. Кто твой конкурент? Не из братвы, не из «Ночных сов», кто-то со стороны. Он уже пробует себя в коммерческих боях. Борзый и амбициозный. Делает первые успехи, но не хватает терпения. Если найдешь такого, считай, половину дела сделали.

Годзилла чешет затылок. Пусть и со скрипом, но чердак заработал.

– Иди, мне нужно подумать, заодно просмотрю их бредятину, – кивком показываю на папку, лежащую на столе.

– Ты забыл, Золотой Мальчик? Я в карауле, – напоминает мне партнер.

Ненавижу это прозвище! Кидаю на него свирепый взгляд. Он мигом подрывается и выскакивает из кабинета. Не из-за страха передо мной, он понял, что мне уже не до рандеву, и на ходу прикидывает варианты, куда переправить семью.

Отхожу в дальний угол кабинета и смотрю через одностороннее окно в зал, где Курт расположился с гостями. Блуждающий взгляд натыкается на ту, что не ждал здесь увидеть. Черт! Верона! Она все-таки пришла!

Из груди вырывается мучительный стон. Сердце забилось как бешеное. Дыхание перехватило. Мне будто врезали в солнечное сплетение. Я согнулся пополам. Когда дыхалка восстановилась, поднимаю голову и снова смотрю на нее. Она похожа на затравленного зверька. Что-то в ней изменилось. Не могу сообразить, что именно, пока до меня не доходит, что у нее новая прическа.

Черт! Какая же она красивая! Смотрю на нее, и сердце сжимается. Тело мандражирует. Больше всего на свете сейчас я хочу оказаться рядом с ней. Сгрести ее в охапку и не отпускать, но после того, что произошло в этом кабинете, понимаю: мне к ней подходить нельзя. Впереди война, и я подставлю ее под удар. Будет трудно, но мы оба переболеем и в конечном итоге угомонимся.

Вера

На входе нас оглушила громкая музыка. Кругом все блестит и переливается. Танцевальная площадка поделила зал на две части. Пустующая сцена, где в ожидании одиноко стоит барный стул, окрашена в розово-фиолетовые цвета.

Саня подводит меня и подруг к центральному столику, за которым сидят Аквамарин и брюнетка лет тридцати пяти. Подвигает мне стул.

– Садись, – приказывает брат. – Аквамарин, это моя сестра Верона. Верона, это Аквамарин, – он хотел что-то добавить, но передумал. – А это ее подруги – София и Анна.

При виде меня Аквамарин расплылась в виноватой улыбке, но, когда к столику подошли мои подруги, сразу вспылила:

– Курт, мест нет! Где ты их собираешься размещать?

Аквамарин метнула злой взгляд на Софию, безошибочно угадывая в ней соперницу.

– Мы посадим их за свой столик, – сказал тот, что пригласил меня на танец, и, обняв девчонок за плечи, потащил на другую половину зала.

Байкеры, их было не так много, держались в дальней части зала у бара. А те, что одеты не в кожу и с дамами, разместились за столиками. И те, и другие чувствовали себя не в своей тарелке. Торжество, по-видимому, только началось, гости еще трезвые.

Рассматриваю гостей за столиками, Руссо нет. Софа тоже крутит головой, наши взгляды встречаются, я пожимаю плечами, мол, его нет. Через минуту она шлет мне СМС.

«Он здесь! В кабинете владельца на переговорах».

Сердце сжимается, а потом стучит как бешеное. Значит, он совладелец, иначе зачем ему в таком месте вести переговоры.

Аквамарин без конца у меня что-то спрашивает, я отвечаю сухо и односложно. Саня заставляет меня сделать заказ. Выбираю жареного на гриле цыпленка и картошку фри. Больше ничего в меню подходящего не нашла, это заведение не сильно кухней.

Саню не узнать, выглядит все еще растерянным, словно только что сделал открытие и теперь пытается его осознать. Разведывательный взгляд периодически скользит в сторону столика, где разместились мои подруги. Я это вижу, а острые проницательные глаза Аквамарин и подавно.

– Теперь понятно, почему ты откисал в том коттедже последние три дня, – шипит она на брата, – и не плети мне брехню о разбитом сердечке сестры.

– Не выдумывай, – Саня даже не пытается быть убедительным и сразу переводит взгляд на Софу.

Она уводит его в коридор, при этом кидает на меня такой уничтожающий взгляд, что мороз пробегает по коже. Ну, конечно, я же во всем виновата.

Пока они выясняют отношения, я учу слова песни. Не думаю, что они мне пригодятся, но нужно чем-то заняться, а говорить с брюнеткой, лицо которой выглядит как натянутая восковая маска, мне не хочется.

Приносят мой заказ. Я понимаю, что мне без алкоголя не расслабиться, и прошу официанта принести коктейль с клюквой, здесь он почему-то называется «Зимняя вишня».

Саня с подружкой возвращаются к столику. Вид у обоих озлобленный и возбужденный. На щеке Сани красное пятно. Аквамарин отвесила ему пощечину? Хорошо, что я этого не видела.

– В вашей семейке принято не только приходить без приглашения, но и тащить за собой кучу дерьма, – Аквамарин уже не скрывает злобы.

Она смотрит на брата, но я понимаю, что это камень в мой огород.

– Заткнись! – рявкает на нее Саня. – Как я и сказал, не нравится – проваливай!

– А кто заплатит за этот зал, Курт? Ты, что ли? – она насмешливо кривится.

Саня сжимает кулаки. Брюнетка нервно визжит, это она так смеется. Мне до жути противно и обидно за брата. Аппетит тут же пропадает, я отодвигаю тарелку.

– Ты думаешь, я не в состоянии заплатить за зал? – хрипит Саня с покрасневшим от гнева лицом. – Собирайся! Ты уходишь!

Саня вскакивает, хватает Аквамарин за руку и тащит ее к выходу, та язвительно хохочет, но не сопротивляется. Брюнетка подчеркнуто не торопится, допивает коктейль, берет со стола свой клатч. Хмыкает и с важным видом уходит, виляя бедрами. Мне кажется, или в зале все с облегчением вздохнули?

На сцену выходит ведущая, худющая девушка с асимметричной стрижкой, по ее же словам диджей на радио. Она говорит, что раз зал уже поделен на две части, можно сегодня не просто попеть, но и посоревноваться.

Заметив отсутствие Аквамарин, мои подруги переместились за наш столик.

– Она тебя оскорбила? – Анна бросает испуганный взгляд в сторону входной двери.

– Нет, ее оскорбило то, как Саня таращился на Софу.

По лицу Софы расползается победная улыбка. Но в дверях появляется Саня, и она тут же отворачивается. Брат видит, что подруги перебрались за наш столик, и невольно замирает.

– Объявили конкурс, – приходит на выручку Анна. – Не хочется, чтобы Верона была за другую команду.

– Да, она сильный соперник, – кивает Саня и жестом подзывает официанта, показывает на свою рюмку и просит повторить.

Подруги уставились на меня как на предательницу. Да, я пою, говорят, даже неплохо, ну и что? Почему я должна кричать об этом на каждом углу?

Ведущая приветствует первого участника конкурса, парня с банданой на голове. Он говорит, что будет петь «Как упоительны в России вечера».

– Помнишь его? – спрашивает Саня и подмигивает, я мотаю головой. – Это Волк, ты на него накинулась с кулаками.

– А-а-а, – тяну я, – теперь вспоминаю.

Это было в тот самый день, когда я познакомилась с Руссо.

Софа спрашивает, что за история. Понятное дело, ей нужно завязать разговор, а я лучшая тема для обсуждения. Саня рассказывает про судьбоносную ночь, теперь уже немного с юмором.

– Сваливаю с ринга, а она загорает на капоте тачки Руссо, – заканчивает свой рассказ Саня, притягивает меня за плечи и подмигивает. – Вот тогда между ними и пробежала эта пресловутая химиевина.

Девчонки смеются и попивают свои разноцветные коктейли.

Песня заканчивается, ведущая обращается к нашей группе. Но никто не хочет выходить первым.

– Споет моя сестренка Верона! – кричит Саня на весь зал.

Я тычу его в бок. Он ухмыляется, говорит, что после проигрыша боя по моей вине это меньшее, чем я могу отплатить. Вспоминаю про его долг и краснею. Саня не дает мне опомниться, подталкивает по направлению к сцене. Делать нечего, все на меня смотрят.

Под всеобщее улюлюканье встаю и иду на сцену как на казнь. Руки дрожат, ноги заплетаются, я чуть не навернулась на ступеньках. Судорожно пытаюсь вспомнить слова песни, что заучивала последний час, но страх парализовал два жалких процента и так плохо функционирующего мозга. Говорю диджею, что буду петь песню «Реки любви» группы «Би-2». Представляю, как вытянутся лица моих подруг. Но я им скажу, что Руссо в зале еще нет, а значит, и петь не для кого.

Звучит вступление, подхожу к микрофону.

Аристарх

После душераздирающих воплей Волка, от которых я чуть не сдвинулся, на сцене запела какая-то девчонка. Голос приятный, мелодичный. Черт! Хорошо поет! Поднимаю голову и смотрю на сцену. Проклятье! Это Верона! Из груди вырывается мучительный стон. Детка, зачем ты раздираешь мне душу в клочья?

Легко сказать отступи, как это сделать в реале? В голове назойливо крутится текст сообщения, который я бы мог ей написать, чтобы она свалила из клуба. Я уже вижу, как она бежит в слезах. Пусть ей будет так же больно, как и мне! Черт! О чем я помышляю? Псих конченый!

Вскакиваю и нарезаю круги, не хуже Годзиллы. Нужно напиться! Тогда немного полегчает. Тянусь к телефону и пишу Фаре месагу:

«Пришли мне вискаря».

Налегать на бухло не буду, просто смочу горло и приду в себя. Нужно добить расчеты и понять, как лучше действовать дальше. Отрываю взгляд от Вероны. Пытаюсь вникнуть в расчеты.

Официант приносит горючее, я тут же опрокидываю стакан и прошу еще. Верона все поет и поет. В голове проносятся сомнения. Стоило ей только появиться, как меня опять затягивает в ее воронку. А что будет, если она со мной заговорит? Когда официант возвращается, я одним рывком опрокидываю обжигающую жидкость в глотку и смотрю на объект своих мучений.

Песня закончилась, Верона сходит со сцены. Мангуст уже раскатал на нее губу! Верона на него не смотрит, убегает к своему столику. По всему телу разливается тепло. С каждой секундой мне все труднее ее разглядеть. Перед глазами все плывет, не могу сфокусироваться. Голова осоловевшая. Ладно, детка, хочешь петь, значит, будем сегодня петь.

Вера

Происходящее на сцене стерлось из памяти, помню только аплодисменты. Громче всех, конечно, хлопали Саня и мои подруги. На лестнице меня подхватили крепкие мужские руки, я взвизгнула и, только спустившись со сцены, поняла, что это все тот же настойчивый брюнет.

– Меня зовут Олег, для друзей Мангуст, – он доводит меня до столика, помогает сесть и, прежде чем уйти, шепчет на ухо: – Я тоже люблю «Би-2».

– Верона! Почему ты не сказала, что у тебя такой красивый голос? – Анна надувает губы. – Теперь даже не знаю, стоит ли мне петь после тебя.

– Жизнь прекрасна и удивительна, если выпьешь предварительно, – Софа как всегда в своем репертуаре.

– В точку. Я всегда говорю: «Истина на дне рюмки», – вторит ей Саня и снова подзывает официанта.

Стул Софии, словно одушевленный предмет, движется в сторону Сани. Брат старательно делает вид, что ему до лампочки.

Периодически к нему подходят только что прибывшие гости, поздравляют, суют конверты. Как я поняла, в его кругу вместо подарков принято вручать конверты с деньгами. Саня выглядел напряженным, тяжело вздыхал, нога дергалась под столом ровно до того момента, пока к нашему столику не подошел владелец клуба. Они отошли за перегородку, и до меня донеслись обрывки их разговора, из которого я сделала вывод, что в качестве подарка клуб уполовинит счет за мероприятие. Вернулся брат уже совершенно в другом настроении, на лице сияла улыбка. Он кому-то послал короткое сообщение «Спасибо, бро!» и тут же получил ответ «Оторвись по полной». Может, это от Руссо?

После моего выступления атмосфера в зале заметно потеплела. Музыка еле перекрывала гул голосов. Громче всех общались байкеры. Три раза Олег посылал через официанта десерты. Стол уже завален, мы еще не доели предыдущий заказ, а нам принесли новую порцию красиво оформленных фруктов.

Я упрямо продолжаю учить текст песни. Что-то мне подсказывает: нужно довести дело до конца.

Через час мы с девчонками уже порядком навеселе идем в туалет. Подруги хохочут над очередной шуткой Софы, а я блуждаю глазами по клубу. Ожидание становится невыносимым. Снова начинаю сомневаться. А здесь ли Руссо? Может, уже ушел? Софа улавливает мое настроение как барометр.

– Синеглазка опять заскучала, – вещает она Анне пьяным голосом и, глядя на меня, добавляет: – Не дрейфь, мы его сегодня из-под земли достанем.

Софа открывает дверь мужского туалета, сталкивается с Олегом и говорит:

– Упс, а я думала, «М» – это Мадамский!

Тот смеется и просит больше ей не наливать.

– Я свою меру знаю, упала – значит хватит! – Софа поворачивается к нам и спрашивает: – Я падала?

Мы с Анной как пловчихи-синхронистки мотаем головами.

– Значит, продолжаем пить!

Она ныряет в мужской туалет, а мы заходим в женский и разбегаемся по кабинкам. Через пять минут возвращаемся в зал, следом спешит Софа. Сани нигде нет. Не успеваем сесть за столик, как Софа меня уверяет: