†††

Кира покраснела, растерялась и не знала, как реагировать на появление Бирка. Нужно было как-то себя занять, и она попросила у Смирнова протокол вскрытия. Сделала вид, что изучает документ, а сама пыталась восстановить дыхание и утихомирить колотящееся сердце. Когда Бирк засел в кабинете Лимонова спиной к ней, она стремглав пронеслась в комнату оперативников и попросила у Ивана адрес сожительницы Умрихина. Иван вручил ей анкету с личными данными жрицы. Кира взяла сумку и дала знак Алану идти за ней.

– Может, сегодня я поведу?

Митяева протянула ему ключи от «джипа» и мысленно поблагодарила. Сейчас ей лучше обдумать предстоящий разговор с Бирком. Но Алан не дал ей уйти в себя и, как только вырулил со стоянки, спросил:

– Как думаешь, почему убийца поместил жертве в рот мох и две бабочки?

С усилием Кира вернулась к обсуждению дела.

– Бабочки – символ цикла перерождения: жизнь, смерть, трансформация в куколку и воскрешение. Думаю, наш убийца верит в то, что жертва переродиться.

– Если должна переродиться только жертва, почему бабочки две?

– Возможно, убийца считает, что перерождается вместе с жертвой.

– А мох?

– Мох – древнее растение, вечнозеленый проводник для бабочек, не зря он их прикрепил именно к мху, а не к губам.

– Я посмотрел в Интернете, эти бабочки называются Траурницами.

– Ты не знал?

Алан с усмешкой подметил:

– В отличие от тебя, в бабочках я не силен.

Кира открыла планшет и забила в поисковике «Умрихин, сатанисты». Открылось более сотни ссылок, и Кира погрузилась в их изучение, изредка комментируя найденную информацию.

Группа Умрихина называлась «Потерянный рай». Изначально истоки культа черпались в люциферианстве. Позже Умрихин стал утверждать, что является земным проводником Люцифера, и к нему потянулись последователи.

– Зазнобу Умрихина зовут Алла Александровна Морозова. В группе ее называют Лилит. Здесь пишут, что Морозова до встречи с Романом была довольно заурядной.

Вспомнив бывшего мужа, Кира передернула плечами. Алан понял, что она провела параллель.

– Ты всех Романов ненавидишь?

– Алан, теперь мы напарники, давай договоримся, что личную жизнь мы не обсуждаем! Заметано?

– Близнецы обсуждают.

– Они мужчины, к тому же знакомы больше десяти лет. У нас другая ситуация. Еще та ночь перед моим отъездом, – Кира покраснела. – Понимаешь, мне это совсем не свойственно?

– Что конкретно?

– Так пить. Моя норма – бокал вина за ужином.

– Каждый день? – Алан выпучил глаза.

– Нет, конечно!

– Хвала Всевышнему. Я уж подумал, что мне в напарницы дали алкоголичку, – съехидничал Алан и шутливо толкнул ее в плечо.

– Я серьезно, Алан. Мне стыдно до ужаса. Из-за этого я не знаю, как заговорить с Бирком. Меня все это раздражает.

Кира продолжила изучать ссылки в Интернете. На глаза попались несколько фотографий. Парочка жрецов приглашала на вечеринки много народа, встречалась и обычная молодежь, которая пришла из праздного любопытства. Кира разглядела среди гостей погибшего парня, который не сводил восторженного взгляда с жрицы. Проштудировав несколько статей, посвященных расследованию смерти подростка, Кира сказала:

– Жертва Умрихина была убита на том самом ритуальном месте у дуба.

Алан присвистнул.

– Решетов нам и слова об этом не сказал. Как звали того парня?

– Андрей Смелов.

Кира набрала номер шефа и доложила новость.

– Надо побеседовать с родителями Смелова.

– Сейчас тебе позвонит Иван, он что-то нашел в сводках.

Через минуту на дисплее телефона высветился номер Свиридова.

– Что нашел?

– Я скинул в рабочий чат все данные по эксперту-теологу, который изучал культ Умрихина. Он консультировал следственную группу.

Кира открыла файл и прочитала информацию об эксперте. Эдуард Шинкарев специализировался на религиозных сектах и культах, частенько выступал по телевидению, и, как эксперт, давал показания в суде со стороны обвинения.

– Я бы переговорила с этим экспертом до того, как нанести визит жрице.

– Есть его телефон? – спросил Алан, сбрасывая скорость.

Кира набрала номер мобильника теолога и услышала гудки. Алан припарковал «джип» у обочины и включил аварийку. После шестого гудка Киру перебросили на голосовую почту.

– Почему не оставила сообщение? – спросил Алан, когда она отбила звонок.

В задумчивости Кира потерла переносицу.

– Если не выйдет на связь, оставлю сообщение.

Алан взглянул на фотографию эксперта и спросил:

– Так едем к Морозовой или будем ждать звонка эксперта?

– Едем.

†††

Бирк сидел в кресле, положив руки на набалдашник трости, и через стеклянную стену наблюдал, как эксперты в лаборатории раскладывают улики на металлических столах.

После доклада заместителю министра Лимонов вытер пот со лба и сел в кресло напротив. Минуту смотрел в пол, потом вспомнил, на чем закончился разговор с Бирком и спросил:

– Васенков уже знает про Канаду?

Бирк кивнул, положил трость на колени и сделал глоток горячего кофе.

– На нашем отделе это как-то отразится?

Расмус в удивлении уставился на друга.

– Он попросил меня найти убийцу. Я нашел. Все изначально понимали, что подобный исход возможен. Во время ареста парень дал признательные показания. Адвокату есть с чем работать, права обвиняемого неоднократно нарушались. Полиция допрашивала его без адвоката и переводчика, когда он находился под воздействием фенциклидина или, как именует этот наркотик молодежь – ангельской пыли. Как известно, он вызывает галлюцинации. Андрон, нас это уже не касается.

Лимонов с облегчением выдохнул.

– Лично меня волнует только одно, не считая последнего убийства, конечно, – Бирк кивком показал на девять досок. – Пока летел над Атлантикой, думал, как выманить Цапакина. Я даже заглянул в древнекитайский трактат о тридцати шести стратагемах.

Полковник хмыкнул и с улыбкой спросил:

– На кой ляд?

– Искал вдохновения. Мне понравилась стратагема «Сманить тигра с горы на равнину». Китайцы советуют использовать приманку, для того чтобы заманить противника в ловушку.

Лимонов пытливо взглянул на Бирка, прищурился и ворчливо озвучил догадку:

– Над Атлантикой он летел… Ты разработал этот план еще два месяца назад, и в нем фигурирует Майя, – полковник постучал ребром ладони по подлокотнику. – Ты взял ее в отдел специально для этой цели. Ее обучение в твои планы не входит. Спихнул на меня девчонку при первой же возможности.

– Цапакин ее не знает, – продолжил гнуть свою линию Бирк.

– Что конкретно предлагаешь?

– Если почтить его труд, выказать благодарность, тогда он выйдет на связь. Официально мы этого сделать не можем. Вчера я читал показания блогеров и меня осенило. Нужно чтобы Майя создала журналистский блог, где будет освещать криминальные расследования. Уверен, что Цапакин регулярно мониторит Сеть на предмет собственной фамилии. Он ждет, что мы вот-вот опубликуем результаты расследования и отметим его вклад. Доклад пресс-центр наметил на двадцатое октября. После доклада Цапакин рассвирепеет. Больше всего я боюсь за Киру. Он сказал, что помиловал ее, а что, если просто отсрочил расправу? Он знает, как она важна для меня. Я не переживал, пока она была на курсах, но сейчас она живет у матери. Заманить ее в ловушку, используя больную мать или другой предлог, для него не составит труда.

Лимонов хмыкнул и покрутил кончики усов.

– Сейчас ты предложишь мне поговорить с Митяевой?

– Я сам поговорю…

– Брось, Расмус, я знаю, как ты мыслишь. Если скажешь ты, она тебя пошлет, если прикажу я, она обязана подчиниться.

Бирк наклонился корпусом вперед и отчеканил:

– Когда я запущу Майю в дело, Цапакин захочет подстраховаться и обзаведется козырем, а я не хочу, чтобы это была Кира.

– А как на счет остальных? Расмус, я тебя не узнаю! Когда это ты стал пофигизмом нервы лечить?!

– Цапакин питает слабость только к женщинам.

– Дело только в этом? Или ты под шумок хочешь наладить с Митяевой отношения? Видел я, как вы оба только что делали вид, что друг друга не замечаете.

Бирк не удостоил полковника ответом. Вздернул подбородок и наблюдал за своим помощником, который в этот момент что-то оживленно обсуждал со Свиридовым.

– Ты понимаешь, что Майя будет в смертельной опасности? Придется приставлять к ней охрану, а таких ресурсов у меня нет.

– Я сам об этом позабочусь.

Лимонов насупился, план Бирка ему не нравился. Через минуту он спросил:

– Ты обдумал, как Майя будет получать информацию?

– Она якобы закрутит роман с Громовым. У них взаимные симпатии. Играть особо не придется.

– Едрён батон! Еще и Громова хочешь привлечь!

– Громов подойдет идеально.

Зазвонил телефон внутренней связи, полковник снял трубку. С проходной доложили, что к нему приехали коллеги из Калуги. Он вскочил, схватил со стола электронный пропуск и погрозил Бирку.

– Мы не договорили. Пока не увижу все стадии твоего плана и конечную цель, не дам согласие на это безумие. Ты сам говорил: «Игра выигрывается до того, как она началась».

†††

МО, Медынский район, Никитское

Обветшалый дом, в котором местные пацаны три года назад нашли человеческие глаза, стоял на окраине села, и с виду был неприметным. Покосившийся забор держался лишь за счет деревьев. Почерневшие бревна сруба и крышу из металлических заплаток поглотили заросли дикого винограда. Окна без стекол казались порталами в потусторонний мир, а туманная дымка, обволакивающая фундамент дома, придавала деревенскому эстампу мрачности и таинственности.

Озерцов, следователь из Калуги, передал Громову тоненькую папку с фотографиями, сделанными в день обнаружения необычной улики.

– Местные называют этот дом ведьмовским, пустует с 2000-го. Говорят, старуха, построившая дом, занималась приворотами и прочей ерундой.

– Говорят, в Москве кур доят. Доить пошли, да сисек не нашли, – проворчал Токарев, разглядывая на осине пучок сухих трав и скрученного из соломы человечка.

– Вы осмотритесь здесь, а я разузнаю все о сыне Зудельшиной и позвоню.

– Не надо, мы сами побеседуем с Зудельшиной, – Громов кивком показал на входную дверь. – Покажите место, где нашли глаза.

Следователь замялся, было видно, что он не горел желанием заходить в заброшенный дом.

Пробираясь вдоль стены дома по сколотой бетонной отмостке, Токарев разглядел через корявые ветки с пожелтевшей листвой протянутый от столба электрический кабель.

– Глаза обнаружили днем позже головы? – спросил Громов, перелистывая протоколы допросов.

– Точно так.

– Кто позвонил в полицию?

– Зудельшина. А ей младший сын сказал.

Токарев залез в дом через окно и осмотрел самую большую комнату. На полу три обветшалых матраса. Пластиковые бутылки из-под воды наполовину забиты окурками. Кругом пустые пивные банки. В дальнем углу старый мини-холодильник «Морозко», шнур от которого болтается на ручке. На маленьком журнальном столике колода потертых игральных карт. У стены напротив двери печь из кирпича огорожена решеткой для конфорок от газовой плиты. На дне старой обувной коробки пачка презервативов.

Послышались шаги, Токарев оглянулся и увидел напарника.

– В этой комнате нашли?

– Угу, – Озерцов пугливо озирался по сторонам.

Громов протянул напарнику фотографию, на которой были запечатлены глаза. Комната была пуста, на полу не было даже мусора. Токарев скривился, вернул фотографию и спросил:

– Сам скажешь или я?

– Руби с размаху, – ступая осторожно по скрипучим доскам, Громов продолжил исследовать дом.

Озерцов навострился и взглянул на фотографию.

– Что не так?

– Этот дом местная шантрапа использует для вечеринок. Выпивка, наркотики, секс. Для этого они даже перекинули от электрического столба времянку. Здесь были не глаза, а голова целиком. Они не хотели светить своим тайным убежищем и подкинули голову в лес.

– С чего вы это взяли?

Токарев ткнул в фотографию.

– Девственно чистый пол. Они вынесли из дома матрасы и холодильник, потом прибрались. Кирпич под глазами мокрый. Значит, глаза только вынули из жидкости, в которой их держали, а голову к тому времени уже сутки назад увезли на экспертизу. Тогда, где хранились глаза?

– Где? – ошарашено спросил Озерцов и попятился.

– Убийца подкинул голову в этот дом неспроста, а с какой-то целью. Скорее всего, хотел, чтобы это место наводнили полицейские. Зачем он это сделал? С этим надо разбираться. Но голову отнесли в лес, и полиция в этот дом не попала. Тогда убийца вернулся и подложил глаза, которые изначально собирался оставить как трофей. Обыск после обнаружения глаз был?

– Конечно.

– Что нашли?

– Ничего противозаконного.

– Озерцов! – окрикнул коллегу Громов.

Следователь из Калуги поспешил в соседнюю комнату, но Громов загородил дверной проем.

– Коноплю выращивал не только Колотушкин, но и местные пацаны. Они этот участок обвесили амулетами для устрашения, чтобы никто не побеспокоил их маленький бизнес.

– Какой еще бизнес? – растеряно пролепетал Озерцов, судорожно соображая, достанется ли ему от начальства за недосмотр или нет.

Громов сделал шаг в сторону, освобождая проем. У Озерцова подкосились ноги и отвисла челюсть.

– Страсти-мордасти…

Токарев протиснулся между Озерцовым и проемом, оглядел комнату и присвистнул. Все было увешано пучками конопли. На столах и стеллажах траву сортировали по пакетам с маркировкой веса и сорта.

– Это не для себя. Продукт элитный. Значит, у них был рынок сбыта, – сделал вывод Громов, осмотрев несколько пакетов.

Токарев увидел шнур, ведущий в соседнюю комнату, пнул дверь и заглянул внутрь. По центру стоял большой стол, на котором выращивали коноплю разных сортов. Над столом висели фито-лампы. К каждому кусту была подведена капельная система полива. За дверью слышалось чье-то тяжелое дыхание. Токарев дал знак коллегам и вынул пистолет из кобуры.

– Полиция! Выходите с поднятыми руками!

Из темноты вышел подросток в спортивном костюме и кроссовках, с телефоном в руке и жалобно прописклявил:

– Не стреляйте…

– Ты там один?! – Токарев кивком показал, чтобы парень вышел.

– Да…

Озерцов надел на подростка наручники и усадил на матрас.

– Ты кто такой?! – навис над парнем Громов.

Подросток не горел желанием общаться, опустил голову и шмыгал носом. Следователь из Калуги утер лоб рукавом форменной рубашки и сказал:

– Это Павел Зудельшин. Он нашел глаза.

†††

Алан припарковал «джип» у современного шестиэтажного дома в центральном районе Москвы, выключил двигатель и огляделся. Каждый этаж элитного здания имел оригинальную кладку из белого кирпича. Входная группа и лифтовые шахты были пристроены к зданию отдельной башней. Дом от улицы отделял невысокий забор и шлагбаум, возле которого стояли двое охранников.

– Как-то неожиданно…

– А чего ты ожидал? – Кира отстегнула ремень безопасности. – Сатанинский храм и жертвенный алтарь со стекающей по специальной канавке кровью? Если дела у секты пошли именно с приходом Морозовой, логично предположить, что именно она была идейной вдохновительницей Люцифера, а не наоборот, как пишет пресса. Иди за деньгами и никогда не ошибешься.

– Чую, здесь много денег.

Митяева убрала планшет в сумку и вышла из машины вслед за Аланом.

– Эта темная история смерти подростка навела меня на мысль, что жрица захотела править единолично.

– Ты думаешь, она подставила своего дружка под тюремный срок? Но ведь не она убила, а он.

– Три года назад он был в расцвете сил, а перед арестом – выжатая мочалка. Заметь, до того случая Умрихин ни разу не попадал в поле зрения полиции, даже за вандализм.

– Может, Умрихин болеет чем-то. Когда я был на стажировке в Питере, помогал расследовать убийство младенца. Оказалось, что убил и выпил всю кровь соседский старичок, на вид такой добродушный. Мы его даже не подозревали. Ему какая-то ведьма сказала, если он выпьет кровь новорожденного младенца – болезнь уйдет, мало того, он омолодится на десять лет и снова будет бегать по девам, как он их называл. Я не мог поверить и сам пошел его допрашивать. Решил, что коллеги нашли козла отпущения. Так вот, пока я не отыскал в его квартире одежду малыша, аккуратно завернутую в газетку, не верил даже после его признания.

– А как вы его взяли?

– У той самой ведьмы. Он полосонул ее ножом по руке, та крик подняла. Соседи вызвали полицию. На допросе ей пришлось изложить суть конфликта. Ты бы видела с какой уверенностью она заверяла, что процедуру нужно повторить еще дважды, чтобы организм полностью переродился.

– То есть, если бы вы его не взяли, старик убил бы еще двух младенцев? – Кира передернула плечами. – По ходу с головой там у обоих проблемы.

– Я месяц не спал, места себе не находил. Потом написал прошение и меня перевели в родной Майкоп.

– Уедешь туда после стажировки?

– Планировал, но теперь передумал. Слишком много плохих воспоминаний.

– Расстался с девушкой?

– Нет.

– Развелся с женой?

– Ты же выставила запрет на личные темы, а это очень личное.

Кира фыркнула и потянула на себя массивную входную дверь.

На рецепции элитного дома Алан предъявил новенькое удостоверение и сказал о цели визита. Администратор набрала номер внутренней связи и оповестила жительницу о визитерах. Пока она говорила, Алан изучал план эвакуации здания.

– Шесть этажей, двенадцать почтовых ящиков. По две квартиры на этаже. Нам нужен пятый. В доме есть лестница, которая выходит во внутренний двор и парковку. Ты поднимайся на лифте, я обойду дом и подожду у лестницы.

– Зачем? – в недоумении Кира уставилась на напарника.

– У красивой женщины всегда кто-то остается на ночь, – философски подметил Алан и направился к двери.

Кира не понимала, зачем ему нужен любовник Морозовой, но спорить не стала, ведь шеф дал указание установить круг приближенных, почему не начать с тех, кто знал жрицу слишком близко.

Администратор протянула Митяевой разовый пропуск визитера и натянутым голосом объяснила:

– Лифт можно вызвать только по пропуску.

Кира поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь. Через минуту послышались поспешные шаги. Дверь открыла женщина лет сорока в униформе горничной. Майор показала удостоверение и объяснила цель визита.

– Проходите, можете не разуваться.

Горничная пропустила Киру в квартиру, выглянула в холл, убедилась, что гостья одна и закрыла дверь на три замка. Попросила подождать в гостиной и скрылась за ближайшей дверью.

Митяева вошла в просторную и светлую комнату. Подметила функциональный современный дизайн без излишеств, где минимум личных вещей, и написала напарнику о том, что зашла в квартиру. Ответа не последовало, тогда она подошла к окну, выходящему во внутренний двор и отодвинула штору. Алана нигде не было.

Послышались шаги и шелест ткани, Кира включила диктофон на телефоне, обернулась и обомлела. Перед ней стояла привлекательная блондинка лет тридцати, совершенно не похожая на жрицу, которую она видела на фотографиях и видео.

– Мне нужна Алла Александровна Морозова.

– Это я. Чем обязана, да еще в такую рань?

Голос тот же, что на видео, но разница во внешности была такой разительной, что Кира никак не могла сосредоточиться и начать допрос.

– Я на счет Романа Умрихина…

– Конечно, вы по его проклятую душу! Больше ни по какому вопросу полиция меня не беспокоит. Суд вынес приговор. Люци в тюрьме. Что вам еще нужно?

– Открылись новые обстоятельства.

– Какие еще обстоятельства?! – повысила голос Морозова, плюхнулась на диван, скрестила ноги и сложила руки на груди.

В гостиную вошла горничная, расставила на кофейном столике косметические бутылочки и ватные тампоны. Хозяйка принялась протирать лицо, шею и декольте, попутно отчитывая горничную.

Кира решила не встревать, внимательно изучала жрицу и пыталась вычленить все изменения, которые произошли с ее лицом. Морозова избавилась от горбинки на носу, родинки у виска и шрама над верхней губой. Лицо стало более овальное. Единственным диссонансом в ее новом нежном облике был грубый голос и властный, требовательный, надменный тон.