После ухода Руслана я словно раздвоилась. Одна половина кричит: «Беги отсюда!», другая подбадривает: «Сделай это!». У меня совсем мало времени на раздумья. Принять решение нужно до оглашения завещания. Перед Русланом я хорохорилась, пыталась сосредоточить его внимание на отработке совместных действий. Но как только дверь за ним закрылась, на меня навалились сомнения. Справлюсь ли я с отведенной для меня ролью?

На столе все еще лежит инструкция. Я решаю отвлечься и углубляюсь в чтение. Меня ожидает очередной сюрприз: план Макса не имеет ничего общего с нашими договоренностями. Мы обсуждали схемы захвата и поглощения капитала акционеров «Эпсилона», типы сделок, стадии, инициаторов, а здесь на тридцати страницах отражен поэтапный сбор компромата только девяти крупных акционеров, словно остальные не в счет. Собранную информацию мне необходимо предоставить силовым структурам. Мало того, кое-какую работу Макс поручил лично Руслану и еще двум нанятым агентам, имен которых даже не удосужился сообщить, туманно сославшись на безопасность. Выходит, Макс не только не захотел со мной попрощаться, но и обсудить изменения в плане.

Задаюсь вопросом, с каких это пор Макс сдружился с силовиками и стал почитать закон? Вероятно, резкий разворот произошел из-за болезни и осознания скорой смерти. Другого объяснения я не нахожу. При случае обязательно обсужу этот вопрос с адвокатом, а пока решаю осмотреться и сконцентрироваться на последних днях свободы.

◊◊◊

Покинув Алекс, спускаюсь на этаж ниже – в свое убежище на ближайший год. Квартира без отделки. Из мебели только диван, кровать и мини-кухня. В санузле я сам выложил плитку и установил душевую кабину. Посреди квартиры стоит стол с оборудованием. На стене висят большие плазменные экраны, на которые я вывел изображение с камер видеонаблюдения, установленных в квартире координатора и штабе.

С пачкой чипсов и упаковкой томатного сока я размещаюсь на диване и включаю мониторы. Моя подопечная сидит на диване в гостиной. Плачет. С таким настроем лучше не начинать операцию. В Гордеевой нет искры, она раздавлена горем. Говорит хорошо отрепетированные слова о возмездии и справедливости, но я чую, ее что-то гложет, и пока не пойму, что она скрывает, двигаться дальше нет смысла.

Монотонные всхлипы объекта уже достали меня до печенки, я переключаю крайний нижний монитор на кабельное телевидение и ловлю один из центральных каналов. Показывают какой-то тупой американский боевик, кадры погони и развязка сюжета меня немного отвлекают.

Когда фильм закончился, я замечаю, что Гордеева уже не плачет. Раскладывает на кровати пижаму и идет в санузел. Раздевается и встает под душ. Приближаю ракурс камеры, смотрю на ее обнаженное тело и качаю головой. Да, Ежику нужна беговая дорожка и тренажеры. О, я только что дал ей прозвище! Это хорошо, значит, проникаюсь.

Вижу шрам на животе. У нее была операция? Но в досье об этом ни слова. Или она рожала? Тогда где ребенок? Умер? Интересно, это был ребенок Макса? Зараза! Без полного доступа к информации я бултыхаюсь, как в вакууме!

Координатор выходит из душа и, обмотавшись полотенцем, направляется в спальню. Ей не мешало бы сменить гардероб, а увидев ее лихую прическу, парикмахер вооружится опасной бритвой и погонит ее из салона, произнося заклятья. Макс был крутым мужиком, почему он не заботился о своей девушке?

В ее личном деле указано, что учеба в МГУ началась вполне удачно, но на втором курсе Гордеева скатывается в учебе, заваливает сессию, а потом и вовсе берет академический отпуск. Больше в универ она не возвращается, а переводится в другое учебное заведение, менее престижное.

Пока я изучаю документы, координатор облачается в футболку, пижамные штаны, ложится в кровать и выключает свет. Я следую ее примеру.

Среди ночи вскакиваю от жуткого крика и машинально тянусь к стволу. Через мгновение понимаю, что не выключил мониторы, и вопли идут из квартиры этажом выше. Гордеева мечется по кровати, отпихивая и закручивая ногами одеяло, и от этих нелепых движений еще больше запутывается.

– А-а-а! Нет! Не надо! Мне больно! Отпустите! Помогите кто-нибудь! А-а-а! Подонки! Ублюдки! Не трогайте меня!

Это не просто дурной сон…

Пару минут наблюдаю и не могу сообразить, что делать. Надеюсь, что крики вот-вот прекратятся и она снова мирно засопит. Но не тут-то было! Вопли становятся истошными, будто с нее кожу живьем сдирают. Нужно ее разбудить, но как? Позвонить вот так просто среди ночи я не могу. Как объясню свой звонок?

После серии повторных криков я все же решаюсь. Она просыпается, тянется к телефону и смотрит на экран.

– Алло, – отвечает она севшим голосом.

– Александра, – как можно мягче произношу я.

– Я же просила так меня не называть!

Она швыряет телефон об стену и бежит в санузел. Скинув одежду, встает под душ и снова рыдает. Я выключаю монитор, обхватываю голову руками и переключаю мозг в режим аналитики. На втором курсе института с ней что-то произошло. Судя по крикам, она жертва насилия, но опять-таки в досье об этом ни слова. Информацию о ней мне предоставила Контора. Похоже, официальное личное дело можно выкинуть на помойку. Самому заполнять пробелы нет времени, я принимаю решение обратиться к проверенному челу. Вероятно, за срочность он потребует приличную сумму, но выбора нет.

◊◊◊

После завтрака приносят посылку – новый мобильный телефон. Мне стыдно за ночную выходку. Руслан не виноват в моих проблемах, он просто делает свою работу. В следующий раз постараюсь быть сдержанней. Где-то внутри меня писклявит робкий голосок: «Ты должна ему все рассказать». Но я его тут же опротестовываю. Никакого отношения к Максу и его плану моя личная трагедия не имеет, поэтому и рассказывать незачем.

Как только я вставляю свою SIM-карту в новый телефон, на экране высвечивается список оповещений. Яфа, не дожидаясь вторника, забросала меня вопросами. Я решаю, что сегодня самый подходящий день для объяснений. Завтра церемония прощания с Максом. В среду будут зачитывать завещание, а потом у меня начнется совершенно другая жизнь. Звоню подруге и предлагаю встретиться в нашем любимом ресторанчике на Пречистенке.

Перебирая вешалки, я понимаю, что первым делом нужно пройтись по бутикам. Весь прошедший год я совершенно не обращала на себя внимания, в итоге стала похожа на Бабу Ягу.

Когда я вхожу в ресторан, Яфа уже сидит за столиком в глубине зала. На ней красное облегающее платье, лиф которого еле сдерживает пышную грудь. Увидев меня, она энергично машет рукой.

– Я на тебя обижена, – она целует меня в щеку. – Ты не отвечала на мои звонки! Из-за тебя я съела брикет мороженного и коробку зефира в шоколаде. В наказание ты будешь развлекать меня, пока я буду корячиться на беговой дорожке. Ну как? Ты его уже видела?

– Дедушку? Нет. Его еще не привезли.

– При чем тут твой дедушка! Я говорю о том красавчике – Руслане!

Ах, вот оно что! Откидываюсь на спинку стула и вглядываюсь в лицо подруги. Яфа никогда ни по кому не сходит с ума. Больше одного дня ее беспрерывно блуждающий в космосе мозг не может сконцентрироваться ни на одном мужчине. Тень разочарования пробегает по моему лицу, но подруга не замечает этого и продолжает гнуть свою линию:

– Слушай, я такого экземпляра еще не встречала! У него идеальное тело. Это просто бомба! Ты видела его татушки?

– Нет, – раздраженно передергиваю плечами, если б я знала, что разговор пойдет о Руслане, осталась бы в своей новой сияющей белизной квартире. – А ты их где видела?

– Их же видно сквозь белую футболку, глупенькая!

Татуировки меня не интересуют, мало того, не понимаю тех, кто уродует ими свое тело. Я еще могу понять, если это делается по какой-то причине, например, скрыть шрам от операции или ожогов, но вбивать чернила в девственную кожу… нет! Это точно не мое!

– Он как Зевс, мечущий гром и молнии, – восторженно ахает Яфа. – Губы как у греческого бога. Брови широченные, густые! А эти глаза! Никогда не видела таких глаз! Синие, как морская бездна. А кожа! Кстати, это не загар! У него действительно такая смуглая кожа.

Она показывает мне фотографии англичанина, на которого якобы похож Руслан. Пытливо вглядываюсь. Кроме роста, цвета волос и комплекции ничего общего. Почему женщины так слепы, когда влюблены? В начале отношений он похож на киноактера, в постели – бог, в компании – король юмора, а после расставания – неблагодарный, эгоистичный и жадный козел.

– А разве он не мусульманин? – осторожно осведомляюсь я в надежде охладить пыл подруги. – Я видела у него кулон в виде полумесяца, – показываю на шею.

Подруга озадачена, наверное, это единственное, что она не разглядела, а точнее, не захотела замечать. Ее восторга я не разделяю. Если честно, я вообще не рассматриваю мужчин как потенциальных кавалеров, и в данном случае меня интересовали сугубо профессиональные качества. К тому же Руслан женат, а для меня это табу. Влюбиться в женатого мужчину – это как купить идеальное по фигуре платье, поносить, а потом аннулировать покупку.

– Не было у него никакого кулона! Не выдумывай! Такое я бы ни за что не пропустила!

Надо срочно переводить тему.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

По тону она понимает, что это что-то серьезное. Отключается от амурных грез и с готовностью кивает.

– Я завтра увольняюсь.

– Правильно, не хрен горбатиться на дядю, когда на тебя свалились такие бабки.

– В среду я улетаю в Италию. Дедушка оставил мне домик на Сардинии. Нужно оформить документы, привести дом в порядок. Так что…

– Я еду с тобой! – выпаливает с ходу Яфа, чем ввергает меня в шок, и вся заученная история летит в тартарары.

– Ты не можешь! – судорожно пытаюсь придумать причину, хотя знаю заранее, что Яфа не отступит.

– Конечно, могу! У меня еще две недели отпуска! На Сардинии прекрасные пляжи, я тебя не буду стеснять. Буду уходить утром, а возвращаться к ужину и вести себя тихо, как мышка.

Яфа – мышка? Это что-то новенькое! Мотаю головой. Ее глаза тускнеют, а мне становится стыдно. Когда мне было плохо, лишь она была рядом.

– Я еду с родственниками. Они очень закрытые люди, не любят посторонних… – придумываю на ходу. О Боже! Я вру единственной подруге и это только начало! – Вся эта дележка наследства неприятнейшая процедура.

– Понимаю…

Хлопая наращенными ресницами, подруга театрально высасывает через трубочку остатки коктейля «Красный грех». Со стороны соседнего столика слышится приглушенный стон, мы поворачиваемся и видим, как блондин с круглым лицом не сводит с Яфы похотливого взгляда.

– Но как только все закончиться, я вернусь в Москву, и мы обязательно встретимся.

Гружу ее бесконечными подробностями якобы предстоящих сборов. Яфа отвлекается от мрачных мыслей – мода ее страсть – и соглашается пройтись со мной по магазинам.

Едем в «Крокус Сити Молл». Когда-то Яфа там работала. Всю дорогу она без остановки трещит о том, как ей осточертела Москва, что она тоже хочет куда-нибудь уехать. Ее доводы пестрят красочными примерами. Я отворачиваюсь, еле сдерживая улыбку. Понятно, куда она клонит – ей хочется со мной в Италию. Если бы я туда действительно улетала, наверное, сдалась.

– Когда ты его увидишь? – спрашивает подруга, паркуя автомобиль перед Моллом.

– Дедушку?

– Какого дедушку?! Мир праху его! – недовольно ворчит Яфа. – Я про Руслана!

– Он же глава моей охраны, всегда при мне, правда, сегодня мне удалось вырваться от его вездесущих глаз, – непринужденно отвечаю я и только по ее реакции осознаю, как облажалась.

Она выпучивает на меня глаза, а я гадаю, что произвело на нее такое впечатление: наличие собственной службы безопасности или то, что Руслан будет со мной две недели в Италии в близком контакте.

– Ну, он не только будет меня охранять, а всю семью, – смягчаю я удар.

– Я думала, у тебя нет семьи.

– Это дальние родственники, я знала об их существовании, но мы никогда не общались, – неуверенно лепечу я.

– Что-то ты темнишь, Алекс. Ладно, не хочешь говорить – дело твое.

Вспоминаю совет Руслана о работе с зеркалом. Надо потренироваться, потому как убедить подругу мне не удалось.

◊◊◊

Ныряю лицом в обжигающе-горячее полотенце. Распариваю кожу. Достаю из кейса бритвенный набор. Прохожусь помазком из барсучьей щетины по щекам, подбородку и шее. В считанные секунды лицо обрастает бородой из пены. Вынимаю новое лезвие и вставляю в Т-образный увесистый станок. Отработанными за годы бритья движениями избавляюсь от трехдневной щетины и споласкиваю лицо.

Люблю эти минуты. Во время бритья ко мне приходят самые дерзкие идеи и удачные схемы, вижу собственные промахи и недосмотры. В памяти может спонтанно проявиться какой-то образ, лицо или чье-то нелогичное поведение, то, чему я ранее не придавал значения, а в момент бритья переосмыслил.

Завтра похороны Макса. Алекс еще не знает, что на этот день намечена операция «Подмена». Интересно, как она на нее отреагирует. В этот день многое прояснится, я смогу понять, как координатор справляется со стрессом и как работает в команде.

Напарница докладывает, что Алекс с подругой ходят по магазинам. Это меня напрягает. Макс недооценил влияние подруги на свою подопечную. Отделаться от нее будет не так-то просто, но эту миссию я передам самой Алекс – пусть проявит характер.

– Сисястая постоянно спрашивает о тебе, – ехидничает напарница после доклада. – Кстати, она ничего так. Трещит о твоих татуировках. Интересно, где она их лицезрела? Ты зря время не теряешь! Хи-хи! Хр-р-р!.. – смех Норы походит на хрюканье. – Похоже, Алекс тебя уже ненавидит.

Мне нужно наладить контакт с координатором, а не вызывать в ней негативные эмоции.

– Держи дистанцию, Нора, – предостерегаю я, застегивая белую рубашку. – Твоя задача узнать, нет ли за ними хвоста.

– Не учи ученого, сиськолов, – шутливо огрызается напарница и отбивает связь.

– Мужичка, – бурчу я и затягиваю ремень на джинсах.

Шутливые перепалки во время операции – это норма. Так мы снимаем напряжение и перезаряжаемся. Обычно я ворчу на участников группы, чтобы не засоряли эфир, или как мы выражаемся – зефир, но иногда меня самого заносит, а сейчас как раз такой случай.

Напарница знает мое отношение к таким женщинам, как Яфа, поэтому спустила сарказм с поводка. С Норой и ее мужем я знаком больше десяти лет и доверяю им как самому себе. Они воспитывают двоих сорванцов и постоянно нуждаются в деньгах. Я всегда беру Нору в дело, когда моя цель женщина. Хотя профессионального интереса к коллегам-женщинам я не испытываю. Всегда утверждал и буду утверждать: «Баба ненадежна и обуза в деле».

Я как-то читал исследования канадских ученых на тему производительности женского и мужского серого вещества. Оказалось, что в участках мозга, ответственных за рассудительность, индивидуальные способности и планирование, плотность клеток у женщин на пятнадцать процентов выше. Эти же умники доказали, что женщины меньше подвержены влиянию толпы и быстрее справляются со стрессом. По их мнению, женский мозг компактнее мужского, но клетки в нем упакованы более плотно и быстрее между собой обмениваются информацией. Единственное, с чем я согласен, так это с тем, что правое полушарие, отвечающее за интуицию и творчество, у женщин развито сильнее.

Поднимаюсь этажом выше. Захожу в штаб-квартиру. Это соседняя дверь с квартирой Гордеевой. Провожу инструктаж группе из шести человек. Показываю оборудование и все навороты, которые приобрел для охраны. Не ожидал, что больше всего у спецов вызовет удивление Bodyguard Blanket – одеяло-телохранитель, способное защитить от пуль и осколков битого стекла. Одеялом с ремнями можно обвязаться, а можно просто выставить перед собой как щит.

Разбираем предстоящую операцию. Раздаю средства связи и кодовые позывные. Распределяю обязанности. Вывожу на экран схему крематория и расставляю людей по точкам. Объясняю задачу и возможные угрозы. Далее провожу экскурс по квартире Алекс и рассказываю о системе безопасности. Показываю датчики и делаю акцент на том, чтобы в каждый обход убеждались в их рабочем состоянии. Про сейф не говорю, о нем знает только Нора. Осматриваю свою команду – всем вроде как все понятно. После инструктажа группа расходится.

Пока Гордеева занята покупками, решаю проехать в ее старую квартиру и осмотреться. Мне нужно вытащить на свет все ее скелеты и слабости. Не могу начать операцию, не зная, кого на самом деле охраняю.

◊◊◊

Заскакиваю в парадный подъезд «Сталинской высотки». Достаю из кармана ключи от квартиры координатора и еле слышно вхожу в темный коридор. В нос бьет терпкий застоялый запах смеси сандала и воска. Это не духи Алекс – она пахнет чем-то вкусным и еле уловимым.

Обследую комнату за комнатой. Хорошей хозяйкой Алекс не назовешь. Плафоны люстр покрыты слоем липкой пыли. По разбросанным вещам понимаю, что она собиралась в отпуск в спешке. В квартире давно не делался ремонт. Ее шкаф в спальне забит дешевым тряпьем, единственное ценное, что я нашел —серьги с крошечными брюликами.

Она же встречалась с инвестиционным магнатом! Даже я, со своим непостоянным заработком, мог дать женщине больше. На эту квартиру даже вор не позарится. Что-то тут не так. Во мне зреет дума, что меня поимели. Вот это уже интересно. С какой целью? Ничего, теперь я сам разберусь, кто такая Александра Гордеева.

В гостиной натыкаюсь на сервант, в котором оказывается потайной выдвижной ящик с документами. Это семейный архив: свидетельства о рождении, смерти и регистрации брака. Делаю снимки всех документов. На полке над телевизором разглядываю развешанные медали, на стенах в рамках грамоты и дипломы. На серванте стоят призовые спортивные кубки. До восемнадцати лет Алекс часто побеждала в соревнованиях по легкой атлетике. Не понятно, как такая спортсменка довела свое тело до консистенции рыхлой ваты.

Ищу хоть какое-то подтверждение рождения ребенка. Ни свидетельства о рождении, ни игрушек, ни детских вещей. Может шрам вовсе не от кесарева сечения? Я уже подметил, что он выше, чем обычно. Тогда что это? Другая операция?

Изучая спальню, я натыкаюсь на маленький блокнот в коричневой кожаной обложке. Закодированные пометки, цифры, счета и даты. Похоже, Алекс отслеживала чей-то денежный след. Убираю блокнот в задний карман джинсов —пригодится для нашего расследования.

В прикроватной тумбочке нахожу вибратор. Тьфу! Мерзость. На коробке стоит дата продажи: апрель 2012 года, а сейчас 2015-й. Выходит, он у нее давно. Это опять не вяжется с Максом. Услугами эскорта он пользовался даже в израильской клинике, в этом я сам убедился, а значит, с потенцией проблем не было. С другой стороны, все знали о его любвеобильности. Возможно, Алекс не могла удовлетворить все его потребности, или же он намеренно ее от них ограждал.

Стоп! Какое отношение это имеет к делу? Зачем я лезу к ней в постель? Главное, чтобы она группу не подставила. Про второй курс института, конечно, уточнить нужно, чтобы потом это не вылезло в реальную проблему, но остальное…

Я уже направляюсь к выходу, когда слышу, как в замке проворачивается ключ и кто-то тихо входит в прихожую. Кто это? Алекс? Почему Нора меня не оповестила?

Скрываюсь за занавеской, отделяющую кровать от гардеробной. Отключаю звук мобильника и замираю. Шаги в коридоре осторожные, неуверенные. Это точно не Алекс! Еле слышный скрип паркета в гостиной, затем снова в коридоре. Таинственный гость идет в спальню! Оглядываюсь и понимаю, что мне некуда деться, я весь как на ладони. Единственным преимуществом будет внезапная атака. Через щель между шторами вижу чела в черной ветровке. На улице тридцатиградусная жара, а он в куртке. Перед собой держит «Беретту» с глушаком! А я без ствола! Макс убедил меня, что до среды нет никакой опасности, вот я и расслабился.

Он приближается. Пульс учащается, я готовлюсь к прыжку. Его рука тянется к шторе. Глушак прямо перед моей грудью. Я могу нанести ему удар в горло и сбить с ног, но это чертовски рискованно, наверняка он успеет выстрелить!