– Еще бы! Прямо перед сеансом я узнала, что ее забота – это корыстный страх. Оказывается, ее больше беспокоит не подамся ли я в паломничество. Тогда ведь я не смогу снабжать ее информацией об антиквариате. – Взглянув на Эриха, она осеклась. – Извините, я не должна вываливать на вас свои проблемы. Тем более вы друзья.

Краузе не стал комментировать. Его отношения с Островскими ее никоим образом не касались. Доктор пробежался по записям, которые делал во время сеанса, и подготовил список вопросов. Все это время Дария прохаживалась по кабинету, разминая затекшие мышцы.

– Сеанс дал вам ответы на нерешенные вопросы?

– Безусловно. Я была права: скопившиеся проблемы – отголоски прошлой жизни.

– Поступок того юноши был для судьбы Анисы трагедией?

– Трагедией? – Дария свела брови и насупилась. – Возможно, но с другой стороны, Аниса смогла вылечить и поддержать духом тысячи людей. Что ее ждало, если бы она стала жрицей?

– Не знаю, – пожал плечами Краузе. – Расскажите, потому что я так и не понял, к какому культу принадлежал жрец, у которого училась Аниса.

– Аниса была из племени, которое исповедовало чистый зороастризм. Но семья переехала в Эхбатану, столицу Мидии…

Эрих ввел в поисковик название города и страны, переписал даты существования государства.

– …а там был храм богини плодородия Анахиты. В нем служили жрицы, которые приносили жертву через ритуальный акт любви. Мои родители знали об этом, и когда встал вопрос о смоем служении, отец попросил мать найти жреца-отшельника, к которому люди ходили тайно. Он молился пять раз на дню, соблюдал чистоту тела и души. Для смирения носил на себе огромную цепь, обмотав вокруг тела.

– Что-то типа веригов?

– Так он укрощал соблазны. Был очень сильным человеком. Вокруг него все преображалось. Люди приходили, чтобы просто побыть на богослужении и подпитаться чистотой. Он источал невероятную радость. Аниса многому у него научилась. Бабаждан помогал всем, кто к нему обращался. Бывало людям нечем было поднести жертву огню, не было даже фруктов, тогда он говорил: «Покаянный плач – язык, на котором мы говорим с Богом».

– После того как вы покинули горный храм, вы его не видели?

– Аниса обладала даром предсказательницы. В огне она видела будущее. Но говорила о нем не всем. Можно сказать, что многое замалчивала. Люди не готовы были слышать правду. Она еще в детстве предсказала смерть двух братьев и сестры. Мать ее за это недолюбливала. Держала обиду, будто это Аниса была виновата в их смерти. Аниса видела своего учителя в огне. Огонь показал ей, как и когда умрет Бабаджан.

Дария остановилась перед стеллажами и стала задумчиво разглядывать корешки книг, потом опомнилась и повернулась к доктору.

– Мы говорили о трагедии, – она села напротив Эриха в кресло. – После посвящения Анису ждала жизнь затворницы. Да, люди бы приходили, но тайно. К тому же многие не хотели общаться с женщиной, охотнее доверяли проблемы жрецам-мужчинам.

Хоть тема была щепетильная, но Краузе обязан был спросить:

– Почему Сарда надругался над Анисой?

– Так он ей отомстил.

– За то, что она прошла испытание?

– И за это. И за то, что не отвечала на его чувства.

– Он был в нее влюблен?

– Он был завистливым и злопамятным. Внешне привлекателен, а внутри – гнилой плод. Хотел, чтобы она ему принадлежала, но уступать главенство не собирался. Хотя о главенстве речь не шла в принципе, жрец прожил в этом храме еще тринадцать лет. Даже если бы Аниса прошла посвящение, полноправной жрицей, выполняющей все ритуалы самостоятельно, она стала бы только после смерти учителя.

– Понятно. А сколько прожила Аниса?

– Она умерла в возрасте тридцати шести лет. К моменту смерти она выглядела как старуха. Быстрое старение – это цена за общение с огнем.

Эрих отложил блокнот и задумчиво произнес:

– Обычно пациенты редко доходят до древних времен. Ваша душа ждала два с половиной века, прежде чем прийти на землю повторно. Ведь древневосточная Мидия просуществовала от 670 года до н.э. до 550 года до н.э. Как вы считаете… – Краузе решил перефразировать. – Нет, не так. После посещения временного портала есть ощущение, что до Анисы у вас была еще одна жизнь?

Дария вскочила, пересекла кабинет и прильнула к окну. Доктор услышал ее тяжелый вздох, кажется, он задел щепетильный для нее вопрос, но отступать не собирался. У него создалось стойкое ощущение, что она рассказала далеко не все, что видела и знала в воплощении Анисы. Факт общения с огнем тоже нельзя было забывать. В видениях ей могла открыться любая информация: начиная от сотворения мира, заканчивая ее прошлым и будущем.

– Если говорить о воплощениях, то вы правы, я второй раз воплощаюсь в облике человека. Эти два с половиной века я была на Земле, но пребывала в стихии огня.

Краузе замер и в недоумении уставился на пациентку. Такого ответа он не ожидал и боялся ее спугнуть или упустить хоть слово.

Она повернулась – в ее зрачках плескались всполохи пламени.

– Я и есть огонь. Вернее, его малая часть.

Она сняла перчатки и развернула ладони. В полумраке комнаты шрамы казались огненно-красными.

Эрих испытывал необычайное волнение. Он впервые слышал, что человеческая душа может пребывать на Земле как часть стихии.

– У вас какая-то миссия?

– Служение.

– В чем оно заключается?

– Помощь нуждающимся.

– В чем заключается помощь? Конкретно.

– У каждого воплощения она разная. У Анисы был путь паломницы и целительницы, у меня, видимо, другой. В детали меня пока не посвятили. Вероятно, я еще не готова.

– Поэтому вы не можете иметь детей? Стихия огня не плодородна?

– Это одна из причин.

– Есть и другие?

Она закивала.

Эриха осенила догадка: подобная энергия не могла принадлежать человеку. Что-то иное, могущественное и мощное витало вокруг ее облика.

– Вы знали… – прошептал он и с трудом сглотнул. – Не только Аниса могла предвидеть будущее, вы тоже способны на это. Огонь открыл вам прошлое воплощение и указал будущее. Вот откуда у вас шрамы. Это ожоги. В отличии от Анисы, достигнув двадцатитрехлетия, вы еще не служительница огня.

Девушка отступила на шаг, ее лицо скрылось в полумраке. Эриха сковал благоговейный трепет перед опасностью. Столкнувшийся с непостижимым для его сознания явлением, он боялся совершить ошибку.

– Я прав? – спросил он после затянувшейся паузы.

– Да, – тихо отозвалась она и заговорила на непонятном языке.

– Это язык, на котором говорила Аниса?

– Нет, это авестийский язык – язык богослужения. Сейчас он считается мертвым.

Перед Эрихом раскрывалось истинное положение дел. Одна догадка за другой мелькали в его сознании. Он закинул ногу на ногу и усмехнулся.

– Дария, а вы искусный манипулятор. Вам нужно было как-то объяснить близким прошлое и нынешнее предназначение, и вы придумали подключить меня. Мне вы сказали, что сошлетесь на загадочную болезнь и разорвете помолвку, а на самом деле…

– Я предоставлю им запись этого сеанса и объявлю о разрыве помолвки, – закончила за него Дария.

– Вы трусиха, Дария, а стихии огня трусость не свойственна.

Дария вышла в центр комнаты и с вызовом ответила:

– Я не трусиха! Всего лишь осторожна. Я уже причинила страдания своим родителям. Если скажу как есть, сердце отца не выдержит.

Она взглянула на часы, подхватила сумку и пошла к двери.

– Мне пора. Родители с ума, наверное, сходят.

– Конечно, – Эрих вынул из камеры карту памяти.

Перед дверью она остановилась и резко обернулась.

– Я не сама так решила. Я увидела это в видении.

– Что конкретно? Сеанс?

– Сеанс, вас, меня на кушетке. Даже Еву. И… – она осеклась и выскочила в приемную.

Давид вручил ей счет. Пациентка выудила из сумки бумажник. Последовавший за ней Эрих успел заметить во внутреннем отделении бумажника черно-белое фото светловолосого, коротко стриженного мужчины и с подозрением спросил:

– Это ведь не Анвар?

Она проследила за его взглядом и покраснела.

– Нет. Этого мужчину я разыскиваю. Это давнишняя история.

Дария дала понять, что не намерена вдаваться в подробности, а Краузе не стал настаивать. Мужчина на фото был европеоид брутального типа и не мог быть ее женихом.

– Спасибо, Эрих, – девушка помялась и добавила: – Я вам очень благодарна. Надеюсь, вы не озвучите Еве мои откровения.

– Все сказанное во время сеанса остается в кабинете, – заверил он ее, отдал карту памяти и попрощался.

Когда за пациенткой закрылась дверь, Эрих повернулся к ассистенту.

– Ты договорился с адвокатом о встрече?

– В СИЗО завтра в восемь утра. Адрес и контактные данные адвоката я скинул вам в рабочий чат.

***

После ужина Эрих с бокалом вина устроился на диване. Все мысли были о необычной пациентке, оставившей после себя неоднозначное впечатление. Эрих был уверен, что она многое скрыла, как скрывала и раньше, в своем прошлом воплощении, боясь людского осуждения и злобы.

Размышления прервал Василий. Он вошел в гостиную и протянул доктору трубку стационарного телефона. Номер знал узкий круг друзей, поэтому Эрих даже не стал спрашивать кто звонит.

– Слушаю.

– Дружище, я уже пожалел, что втянул тебя в эту аферу, – посетовал Островский.

– Что случилось?

– Ева пробиралась домой под шквал криков родственников Дарии.

– Вот как? Чего они от нее хотели?

– Наш дом выдержал землетрясение в десять баллов. Я был вынужден отправить детей к соседям. Боялся, что злобные мавры ворвутся в дом и оставят от нас мокрое место. По их мнению, Ева виновата во всем, даже в том, что солнце закатилось за горизонт.

– Ну теперь я знаю кому предъявлять претензии в моей бессоннице, – шутливо отозвался Краузе и спросил: – Ева не пострадала?

– Ты знаешь мою девочку. Миссионерка, а если надо – гладиатор. Отмокает сейчас в ванной и нейтрализует негатив красным вином. Кстати, твоим подарком.

– Почему подруги повздорили?

– Как только ты уехал из музея, пантера выпустила когти и накинулась на мою жену. Знаю, ты уже сложил о ней мнение и нам с женой очень любопытно было бы его послушать, но мы помним правила: пока она твоя клиентка ты рта не раскроешь.

– Она больше не его клиентка! – услышал Краузе голос Евы. – У них контракт только на один сеанс!

– О! Тогда раскрой нам глаза на правду, пока мы живы. Шансы остаться в живых ничтожно малы – четыре машины блокировали ворота моего дома.

Эрих никогда не раскрывал происходящее в его кабинете. Исключением были непосредственные участники проблемы пациента. Оценив техничный подход адвоката, Краузе поспешил перевести тему.

– Влад, на твоем месте я бы вызвал полицию. Это избавит тебя от дальнейшего преследования.

– Я сделал лучше, позвонил в антитеррористический комитет и сказал, что мой дом оккупировали вооруженные люди арабского происхождения. Ева уже выходит из ванны и занимает нам первые места.

Адвокат переключил на громкую связь. Послышался звук наливаемого в бокал вина.

– Нет, дорогая, я дождусь развязки спектакля. Очень хочется посмотреть на арест группы радикалов.

Краузе чувствовал, как возбуждены супруги, это и понятно. Даже если не учитывать межнациональную вражду, Островским пришлось эвакуировать детей из собственного дома, безопасностью которого они так гордились.

– Эрих, ты уверен, что она была под гипнозом? – спросила его Ева. – Дария знает фарси, древнеиранские диалекты. Досконально знает арабский восток: культуру, ритуальные и религиозные обряды, архитектуру и предметы быта. Она прекрасный оценщик. Еще ни разу не ошиблась. С ней спорят профессора институтов, но она упорно берет первенство, раскрывая такие факты, от которых у великих умов волосы встают дыбом. Я была удивлена, что она наградила меня громким званием «подруги» и потащила с собой на гипнотический сеанс. В свою очередь я считала нас лишь коллегами по цеху. Иногда мы оказывали друг другу услуги, но это не говорит о близкой дружбе, просто все мы люди.

– Кажется, приехала гвардия! – послышался голос Влада. Хлопнула входная дверь.

– На мой взгляд произошло следующее: она использовала нас с Владом, чтобы добраться до тебя. Ей непременно хотелось, чтобы я была свидетелем ее спектакля.

– Зачем? – у Эриха была своя версия происходящего, но он хотел услышать мнение Евы.

– Это же очевидно! Чтобы снять с себя ответственность. Она дирижировала увертюрой. Подруга, то бишь я, предложила сеанс гипноза. Муж подруги, то бишь Влад, предложил гипнолога. Гипнолог, то бишь ты, сам приехал к ней на работу. У нее просто не было другого выхода, как пойти на сеанс. Она подставила нас. Как только я зашла к тебе в кабинет, она отправила СМС матери, в котором описала все так, будто ее силком затащили к самому дьяволу, и за все, что будет в последствии, она не несет ответственности. Естественно, родители стали бомбардировать ее и мой телефоны. Ее мобильник отключен, а я не отвечаю на звонки. Через три часа разъяренная толпа бородатых мужиков встретила меня у ворот собственного дома. Они не дали мне въехать в гараж. Стали орать, что я обманом удерживаю их беззащитную родственницу. Можешь представить весь этот ужас?

– М-да, приятного мало.

Снова хлопнула дверь.

– Все! – Влад забрал телефон у жены. – Эрих, периметр чист. Всех погрузили в бобики. Спасибо тебе, дружище, за помощь. Но мы торжественно клянемся больше в это дело не лезть. Нужен гипнолог? Ныряйте в Интернет, находите специалистов, читайте отзывы и принимайте самостоятельное решение. Я официально ухожу в запой. Данке! Гуте нахт!

Судя по происходящему, история девушки со шрамами не закончилась, а только набирала обороты.