Семья разместилась в серебристом седане, через минуту машина выехала со двора и скрылась за поворотом. Степан окинул взглядом комнату и нахмурился. Он не понимал, что ему делать дальше. Встретить объект после работы или навестить ее в офисе в обед? Сегодня, впервые за последний год, кто-то отвлек его от привычного распорядка дня. Рука потянулась к телефону. Ладно. Так и быть. Он даст себе еще шанс, но это будет последний. Степан набрал номер приемной доктора Краузе.

***

Кабинет Краузе был довольно просторным и поделен на две зоны – рабочую, в которой стоял письменный стол и книжные шкафы, и приемную, в ней располагались три кресла разной конфигурации, журнальный столик и кушетка. Офис, в отличие от его коттеджа, был оформлен в классическом стиле.

Настроение у доктора было хмурым, он не выспался, и не мог сосредоточиться. После ухода жены прошла неделя, а она до сих пор не дала о себе знать. Несколько раз он пытался дозвониться, но голос пронизанный металлом повторял избитую фразу: «Телефон абонента находится вне зоны сети».

В кабинет зашла ассистентка – кудрявая девушка с большими карими глазами, и доложила:

– Вас ожидает Степан Одинцов, записан на десять тридцать.

– Кто такой?

– Пациент Анисимовой, она заверила, что согласовала с вами этот вопрос.

– Да-да. Новый пациент, – вспомнил доктор. – Пусть войдет.

Через минуту перед ним предстал брюнет среднего роста с правильными чертами лица. Гладко зачесанные назад волосы оголяли высокий лоб. Губы плотно сомкнуты. На нем был черный джинсовый костюм. В руках он держал потертый рюкзак цвета хаки. Через белую футболку с лозунгом «Не в силе Бог, а в правде» проглядывал выпуклый мышечный рельеф.

– Присаживайтесь, меня зовут Эрих. Прошу меня называть по имени. Не доктор Краузе, не доктор и не док.

Степан опустил рюкзак на пол, сел в предложенное кресло и стал внимательно разглядывать Краузе. Ему не понравился щеголеватый вид, откровенно демонстрирующий достаток и успех. В отличие от гипнолога, Степан вел аскетичный образ жизни и довольствовался малым.

– Вас ознакомили с моими расценками?

– Да.

– Возможно, нам понадобятся несколько сеансов… – пространно намекнул доктор, не сводя пытливого взгляда с Одинцова.

– Я это понимаю, – насторожено ответил Степан и с горечью подумал: «Он у всех пациентов спрашивает о деньгах или только у меня?».

– В первую встречу я не ввожу пациентов в гипноз. Это мое правило. Сначала я вникаю в суть проблемы. Сеанс длится ровно час. К нему я могу добавить пять минут, если воспоминания нельзя прервать немедленно. Иногда между сеансами может пройти не одна неделя, это зависит от наплыва пациентов. Вам нужно набраться терпения. Если ситуация будет серьезной и потребует дополнительного расследования, я могу вам порекомендовать специалистов, которые специализируются на поиске исторических фактов той или иной эпохи, детектива и…

Нетерпеливо махнув рукой, Степан прервал доктора и сказал:

– Не надо. Я бывший следователь и сам в состоянии получить любую информацию.

– Вот как? Светлана этого не сказала. Хорошо. Остальное вам понятно?

Степан кивнул.

– Тогда приступим. Расскажите, с какой проблемой вы ко мне пришли?

Помпезная обстановка кабинета и лощеный вид доктора не прибавили новому пациенту уверенности в принятом решении. Мелькнула мысль, а не послать ли этого гипнолога куда подальше. Все тело напряглось. Но тут взгляд Одинцова скользнул по стене, на которой как на подбор была вывешена целая галерея фотографий доктора в обнимку с разными людьми, видимо, пациентами. Здесь были мужчины и женщины различного социального слоя и достатка, но одно их, несомненно, объединяло, все они смотрели на Краузе с благодарной улыбкой.

Степан откашлялся и прочистил горло.

– Три года назад… в автомобильной катастрофе… погибла моя семья: жена и сын.

– Примите мои соболезнования, – Краузе сказал это с невероятной теплотой в голосе, что никак не вязалось с его внешней холодностью.

– Спасибо. Трудно описать… мое состояние в тот период. Скажу коротко: моя жизнь закончилась в день аварии. Я был глубоко убежден, что остался жив по ошибке и не собирался жить дальше привычным укладом. Я уволился, продал квартиру и написал завещание. Я готовился уйти.

Повествуя свою историю, он часто делал паузы и опускал голову, будто чувство вины не давало говорить о своей проблеме открыто.

– Вы хотели покончить с собой? – уточнил доктор.

– Нет, – рьяно замотал головой пациент, – я хотел… уйти из мира, подальше от людей.

– Понятно. Продолжайте.

С этого момента голос Степана изменился: стал жестким, он заговорил без запинки, как хорошо заученный текст.

– Религиозным я никогда не был, но мать покойной жены убедила меня молиться за семью, дабы облегчить им переход из этого мира в иной, что собственно я и делал. Так прошло полгода. Признаюсь, мне казалось, что я раньше и не жил вовсе, так комфортно и спокойно мне стало. Жизнь в одиночестве наполнила мой мир до краев. Меня переполняла радость бытия. Я молился уже не из-за семьи, а для себя и с немалым удовольствием, даже почувствовал тягу к отшельничеству. Мне захотелось принять постриг. Как только я осознал это, меня стали преследовать сны. Они были разными, но в каждом из них была вот эта женщина.

Степан вынул из кармана куртки фотографию и протянул доктору. На ней была изображена брюнетка обычной наружности лет тридцати. Посмотрев на фотографию, доктор Краузе спросил:

– Вы знали ее до того, как увидели во сне?

– Нет. Никогда не видел. Представьте, каково было мое удивление, когда я встретил ее на остановке.

От удивления брови доктора поползли вверх.

– На остановке? – переспросил доктор, словно, не веря своим ушам.

– Угу. Мое сновидение стояло рядом со мной в виде реальной женщины. Я был потрясен и ошарашен. Сам не знаю почему, но я пошел за ней. Я не хотел ее напугать и держался на приличном расстоянии. Навыки слежки за годы работы у меня отточены, поэтому она меня не заметила. Я провел ее до дома, узнал, где живет, как зовут.

– И как же ее зовут?

– Галина Смолякова. Она замужем, двое детей.

– Интересно, интересно. И что было потом? – спросил заинтригованный доктор и закинул ногу на ногу.

– Я стал за ней приглядывать, – опасаясь быть непонятым, Степан бросил на доктора красноречивый взгляд. – Понимаете, во снах она нуждалась в моей помощи. Я должен был ее спасти. Когда я ее встретил, то подумал, что должен ей помочь, но пока не знал как.

– И что вы сделали?

– Я все еще за ней приглядываю.

– Хм. Понятно. Вы с ней общаетесь?

– Нет. Я просто наблюдаю за ней и по возможности помогаю.

– Помогаете? Чем?

– Я оберегаю ее!

Он явно не хотел вдаваться в подробности. Доктор это понял и осторожно уточнил:

– Ваша помощь влияет на ее судьбу?

– Нет! Ни в коей мере! – запротестовал Степан и тут же разъяснил: – Это просто помощь в бытовом плане. Один раз я помог занести коляску в подъезд. Другой – починил кран бесплатно, по-соседски.

– Значит, вы познакомились?

– Нет, я стараюсь маскировать свою внешность.

– Вы на данный момент работаете? – настороженно спросил доктор.

– Нет, я не могу. Я за ней приглядываю.

Это озадачило доктора. Он слегка склонил голову на бок и одарил пристальным взглядом Одинцова. Кто перед ним? Больной, одержимый бредом преследования или все же нуждающийся в помощи человек, который из-за перенесенного стресса после потери семьи самостоятельно испытал во сне регресс?

– На что же вы живете?

– Я же говорил, я продал квартиру и машину.

– Понятно. Значит, вы добровольно возложили на себя миссию защищать эту женщину от возможных неприятностей.

– Да. Светлана Яковлевна работала со мной больше полугода, но результатов нет. Мы не продвинулись в решении моей проблемы ни на шаг.

– Хорошо, я вас понял. Вы сказали «по-соседски», вы живете с Галиной в одном доме?

– В одном подъезде, – уточнил Степан и заерзал. – Я снимаю там квартиру. Так мне легче контролировать ее передвижения.

– Понятно. Теперь прилягте на кушетку и постарайтесь расслабиться.

– Зачем? – нахмурился Степан.

– Мы просто продолжим беседу в другом положении. Поговорим о вас, о вашем детстве, о родителях, о вашей жене и сыне.

– Как, опять?! Вы можете изучить записи Анисимовой. Зачем рассказывать дважды?

– Когда вы приходите к любому другому специалисту, скажем, к кардиологу, а до этого несколько месяцев вам не могли поставить диагноз другие кардиологи, вы же не предлагаете ему по записи восстановить анамнез?

– Что восстановить? – не расслышал Степан.

– Историю болезни.

Одинцов тяжело вздохнул, молча поднялся с кресла и пересел на кушетку. На вопросы доктора он отвечал неохотно, через силу. Лицо оставалось напряженным, а ладони периодически сжимались в кулаки. Особенно болезненными оказались вопросы о жене и сыне.

Когда прозвенел таймер на часах, доктор сказал:

– Постарайтесь с сегодняшнего дня вести записи ваших снов. Кратко и доходчиво. Что снилось и какие эмоции при этом испытывали. Передайте записи моей ассистентке не позже чем за день до второго сеанса.

– Хорошо, – Степан поднялся с кушетки.

– По поводу Галины хочу вам предложить другую модель поведения.

– Какую? – заинтересовался пациент.

– Перестаньте маскироваться. Пусть она вас заметит.

– Но это опасно! Она может подумать, что я ее преследую, станет более бдительной.

– Но вы же соседи, – возразил Краузе. – По поводу работы тоже что-нибудь придумайте. Найдите работу рядом с ее офисом. Вы год действовали по одной модели, начните завтрашний день с другой.

– Хорошо, я постараюсь, – нехотя согласился Степан и направился к двери.

– До свидания.

– До свидания, док…, э-э, – Одинцов почесал затылок и тут же поправился: – Эрих.

Глава вторая

На следующий день Степан, как обычно, вышел из подъезда с небольшим рюкзаком, в котором носил термос с кофе и бутерброды. Сегодня он решил последовать совету Краузе, поэтому не стал маскироваться.

Везти детей в детский сад была очередь мужа, а сама Галина должна была доехать до метро на автобусе – по пятницам у нее были занятия фитнесом, и она выходила из дома на час раньше.

Поглядывая на часы, Степан немного постоял у спортивной площадки, затем неторопливо двинулся в сторону остановки. Из подъезда вышла Галина и поспешила в ту же сторону. Он замедлил ход и пропустил ее вперед. Это была женщина заурядной внешности с темными кругами под глазами от постоянного недосыпа. Серо-черные оттенки гардероба позволяли ей незаметно смешиваться с толпой.

Автобус должен был подойти к остановке с минуты на минуту. Соседи стояли в пяти метрах друг от друга. Галина читала почту в мобильном телефоне. Когда подошел автобус, она зашла в салон последней, тщательно обыскивая карманы в поисках мелочи. Заметив ее задержку, Степан не стал проходить вперед, и с полуулыбкой протянул несколько монет.

– Возьмите, а то опоздаете на работу.

Женщина тут же запротестовала:

– Спасибо, у меня есть деньги.

Открыв кошелек, она вынула пятитысячную купюру и протянула водителю. Тот бросил на купюру недовольный взгляд и отрицательно помотал головой:

– Нет сдачи!

Степан снова протянул деньги.

– Возьмите, потом отдадите.

Водитель, глядя на Галину, с нетерпением крикнул:

– Ну, вы едете или как?!

Она раздраженно выпалила:

– Да еду-еду.

Позаимствовав деньги, женщина купила у водителя электронный билет и приложила к терминалу.

– Спасибо большое! – обратилась она к Степану с пылающим от смущения лицом. – Как же я вам отдам деньги? Вы часто пользуетесь этим маршрутом?

– Да, часто. Но обычно я еду на час позже. Просто у меня сегодня тренировка.

Она вскинула на него удивленные глаза.

– Да что вы?! – Галина хохотнула. – Вот совпадение! У меня тоже!

На первый раз Степан решил ограничить общение. Пожелав ей хорошего дня, он перешел на заднюю площадку автобуса и сделал вид, что наблюдает за движением транспорта за окном.

***

Краузе совершал привычный утренний заплыв в открытом подогреваемом бассейне. Каждое утро он проплывал пятьсот метров, невзирая на погоду и состояние здоровья. Легкие клубы пара струились над поверхностью воды. Эрих заканчивал двадцатый круг, когда над водой мелькнул стройный женский силуэт.

«Елена!» – подумал доктор, сердце затрепетало от волнения.

Но, подняв голову над водой и сфокусировав зрение, он тут же испытал разочарование, это была подруга жены – Кристина. Телосложением она походила на Елену, но была почти на голову выше. Она стояла в вечернем платье у края бассейна и оценивающе смотрела на Эриха.

Доктор вылез из воды, накинул халат и наспех вытер полотенцем голову. Кристина чмокнула его в щеку и спросила:

– А где Ленусик? Я звонила ей ужас сколько раз, она вне доступа.

– Привет, Кристи, здесь ты ее точно не найдешь, я не видел ее уже неделю, – с тоской в голосе ответил Краузе и потянулся к стакану со свежевыжатым апельсиновым соком.

Кристина вскинула на него удивленные глаза и спросила:

– Ты в порядке? Выглядишь отвратительно.

– Спасибо, ты всегда была ко мне добра, – с сарказмом парировал доктор и прошел на кухню.

Отбросив полотенце на кухонный остров, Эрих заметил сервированный на одну персону обеденный стол и приступил к завтраку. Незваная гостья проследовала в гостиную и остановилась перед портретом подруги, висевшим над камином.

– Тебе не предлагаю, потому что хорошо помню, что ты не завтракаешь, – объяснил свое негостеприимное поведение хозяин дома.

Кристина взглянула на еду и пренебрежительно фыркнула.

– Я бы выпила шампусика, – кокетливо произнесла она и села на диван. – Ночка была улетной, но быстро закончилась.

«Недопила!», – мысленно съехидничал он.

Когда Кристина получила желаемое, она сделала несколько глотков и поставила бокал на придиванный столик. Закинув ногу на ногу, она откинулась на спинку дивана и томно вздохнула, при этом разрез на вечернем платье обнажил ее ногу до самого бедра.

– Мы договаривались, что она мне позвонит обсудить совместную поездку во Францию.

– Думаю, что на этот раз Елена решила поехать без тебя, – с нескрываемой иронией произнес доктор.

Он всегда недолюбливал Кристину и никак не мог понять, что заставляет его жену, пианистку с консерваторским образованием, общаться с вздорной охотницей за богатством.

– У тебя все в порядке? Ты какой-то дерганный. Теперь ты совсем не похож на свое прозвище Ходзуки¹.

Эрих знал, что это прозвище дала ему сама Кристина, но что оно означало, понятия не имел.

– Кажется, наш брак трещит по швам, возможно, тебе скоро представится случай позлорадствовать.

– Нет, она мне ничего такого не говорила, – Кристина нахмурилась, потом отмахнулась, сочтя его слова очередной издевкой и добавила: – Ты все это только что придумал.

– Ничего я не придумал. Спроси у Василия. Он отвозил ее чемоданы в «Президент-Отель».

– Кто такой Василий?

– Мой шофер.

Кристина на минуту застыла, пытаясь переварить полученную информацию, потом одним глотком допила шампанское и поднялась с дивана.

– Ты не прав, – твердо сказала она.

– В чем?

– Я никогда не буду злорадствовать, если вы расстанетесь. Я глубоко убеждена, что вы созданы друг для друга, даже завидую подруге чернущей завистью. Она нашла своего мужчину, а я до сих пор мыкаюсь.

– Жаль, что она так не считает, – с грустью ответил Эрих, тяжело вздохнул и продолжил завтрак.

– Когда я ее найду, то вставлю ей мозги на место, – уверенно произнесла Кристина и пошла в сторону двери.

– Кристи! – окрикнул ее Краузе.

Она обернулась и вопросительно на него посмотрела.

– Спасибо! Буду тебе очень признателен.

Кристина кивнула и выпорхнула из коттеджа.

После завтрака доктор прошел в библиотеку и развернул «Новые Известия». Пробежавшись по заголовкам, он не нашел ничего интересного и отбросил газету в сторону. Из головы не выходил приезд Кристины. Ранее он был уверен, что она приложила руку к их разрыву с Еленой. Но, наблюдая за ее жестами, понял, что Кристина говорила совершенно искренне. Получается, что о своем решении уйти от мужа Елена не сказала даже лучшей подруге, хотя они были вместе на благотворительном вечере сразу после их разрыва. Это показалось доктору очень странным, его жена всегда делилась с ней основными событиями семейной жизни. Если она не с Кристиной, тогда с кем? Елена никогда не путешествовала одна. Если уезжала без него, то с компаньонкой, будь то сестра или подруга.

«Наверное, на этот раз она уехала с одной из сестер», – успокаивал себя доктор, но решил проверить и набрал номер Ольги, старшей сестры, с которой у него сложились доверительные отношения.

После третьего гудка услышал бодрый голос и дружелюбным тоном произнес:

– Доброе утро! Не помешал?

– Привет, Эрих! Давно не общались.

– Работа, – воспользовался обычной отговоркой доктор и спросил: – Можешь уделить минуту?

– Засекаю, – усмехнулась она.

– Я по поводу Елены. Она не звонила тебе в последние дни?

Ольга сразу насторожилась.

– Нет, а должна была?

– Неделю назад она собрала чемоданы и сказала, что ей надо побыть в одиночестве, но я знаю, это был просто предлог. Она бросила меня. В последнее время все к этому шло. Она снова замкнулась и почти не общалась со мной.

– Боже… Мне очень жаль, Эрих… – расстроено отозвалась Ольга. – Чем я могу тебе помочь?

– Расспроси родных, может, кто-нибудь что-то слышал о ней, может, говорил с ней. Может, она оставила свой новый номер. Я не буду ей докучать, просто хочу знать, что с ней все в порядке. Старый номер отключен, на электронные письма она не отвечает. Все это время я думал, что она с Кристи. Ты же знаешь эту плутовку, она могла заманить жену на благотворительный вечер, а оттуда увезти на частном самолете куда угодно. Но сегодня Кристи сама пришла в коттедж разыскивать Елену.

– Я сейчас же обзвоню всех и наведу справки.

– Ольга, пожалуйста, не переусердствуй, вдруг с ней все в порядке, а мы напрасно поднимем тревогу. Прозондируй почву осторожно.

– Не волнуйся, я знаю, как это сделать.

***

Дверь кабинета открылась, ассистентка гипнолога пригласила пациента войти. С прошлого приема прошло десять дней. Степан выглядел более уверенным и спокойным. На нем была та же одежда, что и в прошлый раз.

– Проходите, Степан, присаживайтесь, – мягко произнес Эрих.

– Добрый день!

Взглядом, показывая на исписанные листки, лежащие на коленях, доктор сказал:

– Спасибо, что выполнили мои рекомендации.

– Да, я тщательно все записал, – Степан усмехнулся. – Уж не знаю, чем это поможет.

Краузе прожег его пытливым взглядом.

– А как обстоят дела с Галиной?

Степан пригладил волосы и многозначительно закивал.

– Мы познакомились, но я пока не форсирую события.

– Правильно. Есть изменения в вашем состоянии?

– Да, – твердо заявил Степан, – мне стало легче. После того как мы стали общаться, я даже начал немного ее отпускать.

– Это хорошо. Но вернемся к навязчивым снам. Я прочитал ваши заметки и вижу две проблемы. Одна – это злая старуха, которая проклинает вас на все лады. Другая – это девушка, которая молит вас о пощаде.

– Да. Именно так. И эти события тесно связаны, но как, я не могу понять. Есть такое ощущение, если я помогу девушке, то старуха замолчит.

Краузе отложил в сторону записи Степана и взял рабочий блокнот.

– Сегодня мы совершим первое путешествие в ваши прошлые жизни.

– Как далеко можно продвинуться за один сеанс? – поинтересовался Степан.

– Все очень индивидуально. Обычно именно последние три жизни концентрируют в себе проблемы, которые могут влиять на нас в этой инкарнации, но бывают исключения. Все зависит от яркости и значимости события и одновременного воплощения душ в одном временном отрезке.

– Я понял.

– Ложитесь на кушетку, закрывайте глаза и слушайте мой голос.