India Desjardins

Published originally under the title:

Le Journal d’Aurélie Laflamme tome 1: Extraterrestre… ou presque

Text copyright © India Desjardins, 2020

© 2015, Éditions de L’Homme, division du Groupe Sogides inc. (Montreal, Québec, Canada)

© Макарова О., перевод, 2020

© Кривогина А., иллюстрации, 2020

© Издательство АСТ, 2020

Сентябрь. Конец света

Вторник, 13 сентября

Временами мне кажется, что я одна во всей Вселенной. Я чувствую, что у меня ни с кем нет ничего общего, за исключением моей лучшей подруги Кэт, но мы не разговариваем с тех пор, как поссорились из-за сущей ерунды.

Конечно, есть ещё моя мама – она сейчас внизу на кухне, готовит соус для спагетти, и у неё получается о-о-о-очень вкусно – но я не могу рассказать ей всё-всё-всё, и иногда она меня бесит. Как, например, сейчас. Я наказана за то, что позволила себе небольшой, скажем так, «неподобающий поступок». В самом деле. Но моя математичка (которая стала свидетелем вышеупомянутого поступка) рассказала директору, а тот рассказал маме, и – привет! – меня наказали. Лично я считаю, что нельзя наказывать тех, кому исполнилось четырнадцать лет. Необходим закон, согласно которому, скажем, после одиннадцати родители не могут нас наказывать. При нарушении – штраф! Моя мама решила, что в наказание я буду сегодня лишена просмотра очередной серии «Холма одного дерева». Мама сказала, что, на худой конец, я могу потом посмотреть эту серию в онлайн-кинотеатре. Ну да, в онлайн-кинотеатре! Там обычно нет французской звуковой дорожки, а по-английски я постоянно упускаю какую-нибудь важную деталь. Пример: я пела «Гимн» из репертуара американской группы Good Charlotte, и вышло вот так: «Йу-у-у-ху! Снова-снова be just like you… нана-нана-нана This is the anthem ва-за ва-за ва йу-ху! Девон нанана йу!» Полная бессмыслица.

Честно говоря, наказание моё незаслуженное, потому что я лишь немножко подшутила над математичкой, а она, между прочим, вредничает с первого дня учебного года. Она всё время злая! Всё время! Например, мы входим в класс, а она начинает орать во всё горло, что мы ничего не добьёмся, если не освоим её ра-бо-чи-е про-то-ко-лы.

Её рабочие протоколы:

Жоселин Ганьон, моя учительница математики, постоянно указывает, какую букву надо подчеркнуть, какой карандаш при этом использовать и на сколько клеток отступить. Например, так: «Объём твёрдого тела есть величина свободного пространства – зелёным карандашом дважды подчеркните «величина свободного пространства» – занимаемого этим телом. Пропустите строчку, отступите от края два сантиметра и продолжайте».

Сегодня на уроке она кричала: «НАДО СЛЕДОВАТЬ РА-БО-ЧИМ ПРО-ТО-КО-ЛАМ, ИЛИ КОРАБЛЬ ВЫПУСКНЫХ ЭКЗАМЕНОВ УПЛЫВЁТ БЕЗ ВАС!»

А я сказала: «Мы сядем на поезд».

Кое-кто робко хихикнул, и она спросила: «Вы считаете, это смешно?» В классе повисла тревожная, или даже тягостная напряжённость (красным карандашом дважды подчеркните слово «тягостная»). Затем она отправила меня к директору.

Это как раз то, что меня сильно напрягает. Потому что когда я прихожу в кабинет Дениса Болье (это директор), чтобы обсудить мой нехороший поступок, я не в состоянии договорить до конца ни одной фразы, не разрыдавшись.

Вот один пример.

Денис Болье: Почему ты здесь?

Я: Потому что я сде-е-е-е-елала-а-а-а… (Окончание предложения невозможно понять, оно состоит из всхлипываний, сопения и обрывков слов.)

В общем, это очень напрягает.

Короче, я явилась в кабинет Дениса Болье. Даже сквозь мои рыдания он сумел понять, что именно я сделала (как мне показалось, он с трудом удержался от смеха, не знаю почему: то ли из-за того, что я плакала, то ли его рассмешила моя шутка). Потом он позвонил моей маме, а она в итоге решила лишить меня «Холма одного дерева». Я очень расстроилась.

Если бы она оставила меня без спагетти, то я была бы голодной, но это было бы не так мучительно. Да, именно, мучительно. Нет, не надо всё преувеличивать. Но моя мама – маньяк чистоты, и однажды она меня накормила жидким мылом. На самом деле это была ошибка: она перепутала бутылку с шоколадным соусом и бутылку со средством для мытья посуды (не знаю уж, как ей это удалось). Мы тогда очень смеялись, и в отместку я ей тоже налила мыла. Она его съела и согласилась, что оно довольно сносное.

17 часов 19 минут

Мама кричит из кухни, что ужин готов.

В конце концов, я очень хочу есть; поэтому радостно, что без ужина меня не оставили.

Я: Да, да, иду-у-у-!

Иногда она в самом деле действует мне на нервы.

20 часов 34 минуты

Моя мама не помнит той истории, когда вместо бутылки с шоколадным соусом в дело пошла бутылка со средством для мыться посуды. Как унизительно! Тот случай – одно из значимых воспоминаний моего детства, а она ничего не помнит. Мне кажется, если ты выпил жидкого мыла, то уже никогда об этом не забудешь. Но я подумала, что раз у неё такая плохая память, может, она забудет и о моём наказании. Поэтому я попробовала пойти смотреть «Холм одного дерева», но она всё помнила. Пожалуй, у моей мамы избирательная память, и это часто работает не в мою пользу.

21 час

Я сижу в своей комнате и думаю, чем бы заняться. Нужно загадать несколько желаний. Сначала я немножко подождала, не пролетит ли падающая звезда; но звезду долго ждать. Ещё есть магическое время 11 часов 11 минут, но мне совсем не улыбается ждать почти до завтрашнего полудня. Я попробовала найти божью коровку, но не нашла. Исходя из моих знаний о загадывании желаний, остаётся только произнести слова одновременно с другим человеком или… Боже. Я же здесь одна.

«Мой Дорогой Бог (Ваше имя не имеет большого значения – нам рассказывали и о Вас, и о других многочисленных религиях, поэтому мне не хотелось бы Вас оскорбить в случае, если мы с Вами принадлежим к разным вероисповеданиям). Я не часто к Вам обращаюсь. Я не слишком религиозная, но сегодня вечером мне хотелось бы обратить свою просьбу к кому-нибудь, кто, скажем так, специализируется на исполнении желаний, и я не могу никого припомнить, кроме Вас.

Кстати, нужно ли представляться, когда молишься? Я хочу сказать, что Вы, наверное, уже запутались, потому что Вам поступает огромное количество подобных анонимных просьб, и Вы не знаете, где именно от Вас ждут тех или иных «чудес». Вы можете творить чудеса? Вы можете совершить что-то более крутое, чем, скажем, превратить воду в вино? Дело в том, что в наше время есть много волшебников, которые делают действительно впечатляющие штуки. Конечно, все знают, что это вовсе не «чудеса», а фокусы. Но именно Ваши «чудеса» ещё никто не смог объяснить. Впрочем, позвольте заметить, Вы немного утратили доверие с тех пор, как выяснилось, что это не Вы «сотворили» Вселенную, а она сама возникла в результате феномена, названного Большим Взрывом. И… Вас обижает, когда я об этом говорю? Я бы не хотела начинать наши отношения с бестактности, потому что есть очень много вещей, о которых я хочу Вас попросить… Но иногда я делаю ошибки при общении с другими людьми. Часто из-за того, что слишком много болтаю. Ладно, к делу.

Если я должна представиться, то пожалуйста, меня зовут София Лафламм. Я некрещёная; позволено ли мне обращаться к Вам с просьбой?

Я хотела бы Вас попросить, чтобы в сегодняшней серии «Холма одного дерева» не произошло ничего важного, потому что я боюсь запутаться в сюжете.

На самом деле, эта просьба не главная; я высказываю её просто для разминки.

2) Я бы очень хотела помириться с моей подругой Катрин Демер. Мы с ней недавно поссорились, и я правда переживаю. Всё вышло из-за пустяка, и я по ней скучаю.

3) Было бы действительно здорово, если бы моя мама могла больше зарабатывать и меньше работать.

4) И вот! Было бы замечательно, если бы Вы сделали печеньки с шоколадной крошкой полезными для здоровья; тогда я могла бы их есть гораздо больше, и мама не ограничивала бы меня тремя печеньками в обед, так что мне приходится потом тайком доедать остальные.

5) Также, если можно, я бы очень хотела, чтобы Вы сказали моему папе, что я по нему скучаю и что я его люблю…

21 час 12 минут

Мама зашла в комнату и увидела, что я реву. Она сказала, что не ожидала, что для меня так важен «Холм одного дерева». Я не из-за него плакала, но не хотела ей говорить про папу, потому что она бы тогда огорчилась. Она не любит, когда о нём говорят. Ещё она поклялась, что моя сегодняшняя шутка кажется ей весьма смешной, и что она говорила с Денисом Болье, который тоже так думает. Но всё равно он вызывает её в школу. Она пообещала, что будет меня защищать. И добавила: «В конце концов, ты же ничего не украла!»

Я крепко обняла маму. Может быть, чуть-чуть слишком крепко, потому что, смеясь и мягко меня отстраняя, она прошептала: «Я не могу дышать». Уходя, мама сказала, что смутно припоминает тот случай с бутылкой жидкого мыла.