Глава 6

Будь благодарна… Она повторяла эти слова про себя, как мантру… Уже третий час мысленно готовя себя к пугающей перспективе ночи с ним. Зачем она здесь? Зачем она влезла по собственной глупости и ненужной смелости в эту авантюру? Чтобы теперь стоять вот здесь, посреди затерянного Богом места в ожидании «хозяина», от мысли о чем все тело передернуло с отвращением и неприятием… Униженная, низведенная до уровня безвольной и бесправной рабыни… Этой ли перспективы ты для себя хотела, Валерия? И куда только делась ее бравада и привычная смелость? Туда же, куда и все остальные права… В этом месте, словно в аномальной зоне, не действовали никакие привычные для нее как для свободного, независимого индивида правила и законы… Зато работал один – единственный закон – закон силы… Вот она, безрадостная правда жизни…

Ее действительно достаточно быстро забрали из зала, отвели через большой, песчаного цвета, двор в другое здание… Валерия шла и пыталась поймать полуопущенным взглядом хоть что – то, что помогло бы ей понять, где она, где может содержаться ее муж… Но не видела ровным счетом ничего, кроме безжизненной унылой картины… Большой пустой двор был вроде чистым, вымощенным желтым плитняком, но совершенно пустынным. Как же многое значила зелень для уюта. Эта земля была проклята ее отсутствием… Морская соль, песок и жара иссушили здесь все, даже сердца этих жестоких людей… Двор словно опоясывался двух – трехэтажными зданиями по кругу… Все они являлись строениями одного комплекса. Было очевидно, они принадлежали Корсану, вот только выполняли разную роль.

Ее забрала из зала высокая смуглая женщина. Статная и яркая, она не прикрывала тело никабом, хоть и была облачена в красивый фиолетовый кафтан, очень гармонировавший с оттенком ее кожи. Зато Валерии она презрительно кинула в ноги черную хламиду, давая понять, что ей нужно напялить это на себя… Молча зашли в одноэтажное здание с куполом посередине. Там она обнаружила, что попала в то, что у ближневосточных народов называлось хаммам – восточную баню. И здесь все было предельно аскетично, без изысканных убранств и декора в виде витражей, высеченных в камне узоров и красивой деревянной инкрустированной мебели в зоне отдыха. Она вспомнила потрясающей красоты хаммам, который они посещали с Ричардом в свою поездку в Стамбул. Сердце снова сжалось… С Ричардом… В той, нормальной жизни… Она помнила свои чувства, когда лежала, блаженно расслабившись, под руками умелой массажистки, вся укутанная пеной с головы до ног. Почему – то думала о жизни наложниц в гареме султана. Тогда все это ей казалось сюрреалистичной сказкой, придуманной для туристов. А теперь… Теперь она понимала, каково, возможно, было тем женщинам, которые становились жертвами обстоятельств и желаний сильных мужчин… Насколько от их воли ничего не зависело… Это чувство просто разъедало изнутри… Уничтожало…

– Раздевайся догола, девка, – грубо произнесла на английском женщина.

Валерия в очередной раз удивилась, что все вокруг нее говорили на английском… С другой стороны, они ведь пираты… Своего рода, космополиты, которым приходится общаться с огромным количеством… пленников… сама усмехнулась своим мыслям… Если верить тому, что она читала в интернете, захват кораблей и заложников – это лишь вершина айсберга всех тех дел, которыми промышлял Корсан – контрабанда всего на свете, включая людей, спекуляция и влияние на цены на нефтепродукты за счет задержки крупнейших танкеров, браконьерство, наркоторговля, банальный рэкет в зоне залива, когда кораблям попросту перекрывали путь, пока не заплатят соответствующую мзду… Этот список нелегальных, но крайне прибыльных дел можно было продолжать больше часа…

Валерия мечтала, наконец, избавиться от ненавистной мужской одежды, пропахшей потом, но пристально – оценивающий взгляд этой женщины, которая, судя по всему, не собиралась ее оставлять один на один с водой и мылом, заставили поежиться и прикрыться руками.

– Нечего стесняться, глупая, – сказала та, одарив презрительной улыбкой, – чего там у тебя есть того, что я не видела… Поверь мне, видела в основном намного лучше…

Валерия быстро скинула с себя одежду до белья и попыталась прикрыться. Взгляд этой мегеры унижал даже больше, чем Корсана. Подошла оценивающе к девушке, с силой расцепила руки, которые были крепко сжаты на груди.

– Это что за два прыщика? – прыснула она, – он и груди – то твоей разглядеть не сможет.

Валерия ничего не ответила, но нельзя сказать, что слова смуглянки ее не задели. Она не считала свою грудь некрасивой или уж очень маленькой. Между первым – вторм размером, красивая форма, розовые соски… Ричард любил ее грудь и говорил, что она крайне привлекательна, а еще делает Валерию вечно юной… По его версии, огромная грудь сильно придавала женщине возраста… Сама девушка на эту тему мало парилась. Просто часто радовалась, что можно ходить без лифчика, не обременять себя этими зажимающими тисками… И почему только сейчас ее зацепили слова этой пантеры в женском обличии…

Презрительный взгляд женщины теперь проследовал вдоль живота Валерии, устремившись ей между ног.

– Какой уродливый шрам… Знаешь, цена женщины намного падает, если на ее теле есть шрамы или татуировки… И что это за бедра? Думаю, милочка, он порвет тебя, не успев даже войти… – снова гнусный смешок. И что эта женщины так сильно хотела ужалить Валерию… – не думаю, что ты долго протянешь под ним… рядом с ним…

– А я и не собираюсь тут долго протягивать, – ответила резко, наконец, Валерия, не выдержав потока желчи,  – у нас с ним договор. Сто дней. И больше Вы меня не увидите здесь… Так что сильно так не переживайте…

На секунду глаза пантеры блеснули злобным блеском, а потом она резко разродилась громким, раскатистым смехом. Словно потешалась над Валерией…

– Сто дней? Да ты наскучишь ему через неделю, глупая! – потом она резко перестала смеяться, растянутые в улыбку губы превратились в оскал, с силой схватила за запястье Валерию, больно тряхнув. Получалось это у нее с легкостью, потому что была намного физически сильнее девушки.

– Слушай сюда, западная шлюха. И хорошенько запоминай. Меня зовут Балкис. И я любимица Корсана. Таких, как ты, у него сотни, а я одна… Не знаю, кто ты и что задумала, но не смей переходить мне дорогу  – тогда останешься цела… А иначе не проживешь и недели – не успеешь и опомниться, как я скормлю тебя рыбам…

Балкис оттолкнула Валерию так, что та упала на влажный пол хаммам. Презрительно кинула ей киису (араб. – специальная перчатка для мытья из конского волоса) и оливковое мыло.

– Бери, вымойся. Как закончишь, выходи в соседний зал. Обработаю твои руки…

Как только тела Валерии коснулась живительная влага и ароматное мыло, она забыла обо всем на свете, даже о постоянно зудящей боли в ладонях. Просто наслаждалась чистотой, наслаждалась тем, что можно смытть с себя многодневный налет пота, страха и пыли. Она потеряла счет времени, просто растворилась в этих ощущениях, не горя желанием возвращаться к Балкис и ждать дальнейшего продолжения ночи… Но время неумолимо шло, пришлось накинуть на себя тонкое вафельное полотенце и таки – выйти в большой круглый зал под куполом, куда после банных процедур обычно устремлялись отдохнуть и расслабиться…

– Наконец – то, а то я уж было обрадовалась, что ты утонула, – сострила Балкис. Валерия разглядывала ее, пока та небрежно и довольно больно перематывала ей раны на руках. Красивая, породистая… Но эта красота и порода какие – то дикие, необузданные, пугающие своей энергетикой… Такая же аура исходила и от Корсана… Валерия на их фоне казалась каким – то маленьким несуразным белым пятном…

После того, как ее привели в порядок и надели прямо на голое тело какое – то странное, цветное шелковое платье и отвели в одну из спален другого здания, заперев за ней дверь, покой и умиротворенность, неизбежно наступившие после долгожданного соприкосновения тела с водой, прошел. Валерия металась по комнате, заранее холодея от осознания того, что Он придет сегодня за ней… Он будет унижать… Топтать… Он уничтожит ее как свободную, независимую женщину, как личность… И эта мысль выворачивала душу девушки наизнанку от неприятия, отвращения и…, как бы больно и обидно пораженчески это ни было признать, страха… Да, она трусливо и малодушно боялась. И этот страх может впоследствии заставить ее пойти на многие низости, много раз переступить через себя – вот это было самым нестерпимым среди всех мыслей, кружащихся теперь в ее голове. И в то же время она мысленно уговаривала себя отключить разум, постараться покорно принять свою участь… Жизнь ее мужа да и ее собственная жизнь сейчас целиком и полностью были в руках этого устрашающего мужчины… Она должна быть приветливой, послушной, услужливой… Не девочка, ведь наконец… Даже если не получится, надо стараться, изо всех сил стараться… На худой конец, он пока не сделал ей ничего плохого… В его действиях можно было даже рассмотреть некие элементы заботы… Она тут же громко усмехнулась своим мыслям… Какая забота? Так фрукты и овощи моют перед тем, как нарезать их в салат… Вот его забота… И какие иллюзии она строит? После того, что он сделал с тем мужчиной в зале… После того наполненного смирением и ужасом взгляда в пол Абу Самака… Она имела дело с очень жестоким и опасным человеком… Куда же ты влезла, Валерия… Куда же ты влезла…

Глава 7

Наступили густые сумерки, а потом их сменила темная ночь…Валерия никогда не видела таких темных ночей. Выглянула в окно через тонкую узорчатую затворенную раму и оторопела от того, как темно было вокруг. Наверное, это от того, что нет цивилизации, нет привычного яркого городского освещения… А может от того, что все жители этой Богом забытой страны были с такими черствыми, черными сердцами… Валерия невольно поежилась…

Дверь скрипнула и она дернулась, автоматически группируясь в оборонительную стойку.

Вместо Корсара в комнату зашла женщина с ног до головы покрытая черным одеянием, точно таким, какое было на самой Валерии всего пару часов назад.

Она зажгла несколько свечей. Поставила какие – то благовония медленно вальяжно дымиться в углу, а еще водрузила поднос с едой на невысокий столик посередине комнаты. Он был накрыт сверху огромной крышкой. Что было внутри – Валерия не знала. И хотя есть хотелось неимоверно, к еде притрагиваться она побоялась… Вдруг он рассвирепеет, вдруг это не для нее, а для него… Она ведь здесь никто, Балкис ей прямо дала понять… Все здесь подчинено единственной цели – удовлетворению Его желаний…

Он зашел где – то через час. К тому времени ее тело было настолько напряженным, словно обколотым тысячами иголок. Валерия дернулась, но в то же время, осталась стоять на месте.

Зашел молча, сразу наполнив комнату своим терпким мужским запахом. Удивительно, но этот запах не отталкивал. Корсан был чист, очевидно, сам только из хаммам. А Валерия вдруг поймала себя на мысли, что этот запах  – его естественный, натуральный… Так пахнет его кожа… Снял с себя верх, оголив острый рельеф мышц. Хотя и снимать – то не пришлось. Он просто скинул расстегнутую льняную рубашку…

Избавился от обуви. Босиком подошел к ней. Почувствовала руки у себя на плечах. Сжалась.

– Почему не поела? – спросил как – то спокойно, тихо, даже расслабляюще. Валерия удивилась. Ожидала его агрессии, нахрапа, прыти…

– Тебя ждала, – ответила честно, – думала, это тебе…, – она сама не поняла, как тоже перешла на «ты».

– Меня не нужно ждать, чтобы поесть. Я сыт. Ешь, Златовласка…. Или мне тебя покормить? – он бросил последние слова с усмешкой, явно чтобы побудить ее действовать более активно…

Она села за стол, желудок сводило от запаха еды, взяла было тарелку с вилкой, но толстые повязки на руках делали ее действия скованными, Балкис зачем – то связала ей даже пальцы, руки не слушались, вилка тут же выпала из рук.

Он вздохнул. Молча подошел, сел рядом, наколол небольшой кусок мяса на прибор.

– Открой рот, – эта команда не последовала, как что – то чувствительное и интимное. И даже как грубый приказ – нет. Он действительно хотел, чтобы она поела. Это немного расслабило. Желание, наконец, утолить голод возобладало. Валерия откинула все дурные мысли и сосредоточилась на еде.

А он так же молча ее кормил, серьезно, спокойно, не пытаясь как – то задеть или подшутить, словно действительно это было важно, словно так было нужно.

Приложил к губам стакан с каким – то напитком, внешне напоминающим Кока – Колу.

Она невольно отшатнулась. Чувство насыщения уже пришло, тело немного расслабилось.

– Это Кока – Кола? Извините, я не пью ее. У меня аллергия… – снова появилось это «Вы» в речи…

– Не волнуйся, – отмахнулся он от ее слов нетерпеливо, и тем не менее не убирая от губ стакан, – это не Кока – Кола, это традиционный напиток на основе индийского финика. Тамар Хиндий. Попробуй, тебе понравится. Его в этих краях пьют испокон веков – мы на пути древнейшего торгового маршрута, связывавшего Индию с Европой. Все самые ценные богатства Индии были перевезены в Европу этим путем. За контроль над ним издревле шли войны, тысячи отважных моряков устремлялись сюда испытать свою жизнь. Этот путь видел красивейших женщин и самых отважных мужчин, видел любовь и ненависть, верность и предательство, жажду наживы, трусость и высшее проявления благородства и чести…

– А теперь в этом море правишь ты, Корсан, – горько подумала она про себя, но промолчала, выпивая почти до дна вкусный, натуральный, освежающий напиток с кислинкой.

– Наелась? – спросил все так же спокойно.

– Да, большое спасибо.

– Ахлян ва сахлян (пожалуйста),  – ответил он по – арабски. – А теперь займемся…

Она невольно скукожилась, он заметил это и, игриво сделав паузу, улыбнулся,

– Нет, Златовласка, не то, о чем ты подумала. Займемся твоими руками. – Бросил взгляд на бабины бинтов у нее на кистях и невольно усмехнулся, – Балкис – Балкис, неисправима… – почти прошептал, а Валерия услышала и почему – то от этих слов как – то напряглась…

– Ширин! – закричал так, что стены затряслись.

В комнату тут же нырнула та самая женская черная тень, что молча принесла еду девушке. Если тогда даже через черную ткань было видно, как служанка держится надменно – высокомерно, даже презрительно в отношении Валерии, то теперь ее облаченный в бесформенную черную тряпку силуэт скрючился в три погибели в пресмыкающейся позе покорности перед господином.

Он что – то приказал на своем языке. Женщина вернулась буквально через минуту, принеся поднос с какими – то предметами и баночками. Все это время Корсан нагло и с еле заметной усмешкой изучал лицо Валерии. От этого взгляда хотелось скрыться и спрятаться. А ей ничего не оставалось, кроме как раболепно опустить перед ним глаза. Как же раздражало и одновременно с этим унижало это положение безвольной зависимости… Она, свободная женщина, которая всегда смело смотрела в глаза любым трудностям, теперь должна была склонить голову перед этим жестоким тираном… А главное, делала это словно добровольно…

– Протяни свои руки, – деловито снова приказал он. Девушка повиновалась.

Он умело размотал бинты и недовольно осмотрел раны на руках.

– Абу Самак сказал мне, что раны получены при попытке бегства от него… Почему хотела бежать?

– А что мне оставалось? Я не знала, что они от меня хотят… – честно ответила девушка…

– Они ведь сказали, что привезут тебя ко мне?

– Ну… Мало ли… Говорят и тут же пытаются схватить… Что – то мало веры в такие обещания…

– Глупый поступок… Все, что ты делала, не иначе, как глупостью, назвать нельзя… – он отвлекся от ее рук и тронул за подбородок рукой, заставив поднять на него глаза, – ты хоть понимаешь, что чудом спаслась от рабства или чего – то еще хуже? – спросил искренне… – если бы у меня не было своих ушей во всех портах этого моря, если бы я не знал, что европейка сама добровольно хочет приплыть ко мне и меня это просто для забавы не заинтересовало бы, ты наверняка бы оказалась легкой добычей каких – нибудь мерзавцев…

– Спаслась от рабства? А она сейчас разве не добыча мерзавца? – крутился ответ вопросом на вопрос у нее в голове, но она предпочла промолчать…

– Нет смысла это обсуждать. Хвала небесам, я здесь…  – ответила честно.

Корсан задумчиво задержал на ней свой взгляд в очередной раз за вечер и снова вернулся к ее рукам, начал водить по ним, оценивающе.

– Харам (араб. – грех) портить такие ручки. Они созданы, чтобы ласкать мужчину… – он нежно провел по ее коже, отчего Валерия невольно выдернула свою кисть из его аккуратного захвата. А может это его слова на нее так подействовали…

Корсан посмотрел на нее, никак это не прокомментировал. Снова вздохнул, налил какую – то жидкость на вату и начал обрабатывать порезы, нагноение на которых пока не сходило.

Она невольно скрючилась от щипающей боли и тут этот жесткий, жуткий тип, убийца и головорез, держащий в страхе полмира, нежно и успокаивающе… подул на ее руку…

Она в удивлении подняла на него глаза. Он был сосредоточенным и, казалось, полностью поглощенным процессом ее лечения.

– Нужно быстрее привести их в порядок, Златовласка. Так дело не пойдет…Мне нужны твои руки…

От последних его слов все внутри сжалось…

Конечно, нужны, чтобы делать с ней гадости… Вот к чему вся эта нежность… Кукла бракованная попалась. Надо быстрее исправить брак. – стала она преднамеренно накручивать себя в голове.

Он снова взял с подноса некий предмет. На этот раз, сорванный кусок какого – то мясистого растения.

Выдавил его сок прямо на раны. Обильно, не скупясь. Прохладная субстанция приятно обволокла порезы, все еще шипящие от предыдущего лекарства.

– Это сок сокотрийского алоэ, Валерия. Одно из самых лучших лечебных средств в мире. Заживляет раны лучше любых антибиотиков… В свое время Аристотель завещал Александру Македонскому при путешествии в Индию плыть через Сокотру, чтобы раздобыть это магическое лекарство. Оно бы сделало армию военачальника непобедимой.

– Разве сделало? – спросила она с легкой горькой усмешкой,  – намекая на его поражение в той самой Индии.

Корсан с интересом улыбнулся. Определенно, ему нравилось то, что она может поддерживать такие темы, что она знает то, о чем он говорит… Мало кто из женщины в его окружении даже попросту бы заинтересовался такой историей…

– Сделало, если мы говорим о ее боевой мощи и относительном успехе,  – ответил он парирующе, – но у всего есть предел. Особенно у человеческого тщеславия… Никто не должен настолько оглушаться своим успехом, настолько жаждать власти, чтобы считать себя Богом, саамонадеянно верить в собственное бессмертие… Великий Зу – ль – Карнейн (прим. –арабы очень почитают Александра Македонского. Согласно одной из гипотез, он упоминается в Коране под именем «Двурогий» – «Зу – ль – Карнейн», отсылая к его легендарному золотому шлему, увенчанному двумя рогами барана как дань древнему геральдическому символу Македонии) поплатился именно за это… Нет силы сильнее Создателя… Он наш хозяин.

– Человек – вот кто сам себе хозяин… Все в руках человека… – зачем – то по старой привычке возразила Валерия. Она действительно верила только в себя… Если и могла упоминать имя Бога, то скорее метафизически, как восклицание…

Он лишь усмехнулся, снова задержав на ней свой пристальный взгляд.

– И поэтому ты сейчас в моих руках? Поэтому я твой хозяин сейчас? – с усмешкой ответил он.

Она лишь вздохнула. Корсан больше не говорил, умело и быстро обернул ее руки в бинты, на этот раз повязка была гораздо более удобной и не стесняющей ее действий.

Корсан встал и направился к двери под удивленный взгляд девушки.

– Отдыхай, Валерия. Завтра насыщенный день. Мы возвращаемся домой…

Домой? – переспросила она нерешительно.

– Ко мне домой.

– А это? Разве не это твой дом?

– Нет, это Богом проклятое место. Я ненавижу его. И не хочу находиться тут дольше, чем того требуют обязанности…

Обязанности… Смешно прозвучало… Обязанности похищать и убивать людей? Перед кем, интересно, перед самим собой?

– Можно последний вопрос? – быстро спросила Валерия.

– Валяй.

– Тот мужчина… вы отрезали ему руку… За что? Он жив?

Корсан было поколебался, говорить ли девушке, но все – таки решил удовлетворить ее любопытство, особенно с учетом того, как болезненно она восприняла увиденное там, в зале.