Последнее слово осталось всё же за капитаном. Подъехав к дому и выключив мотор он шумно вздохнул и, уже чуть приоткрыв дверцу авто, произнёс:

– О Даше надо забыть. Как бы тяжело ни было…

…Стоило переступить порог квартиры, как тут же Роман почувствовал, что сейчас он самый неумытый, самый голодный и самый вымотанный на Земле. Небрежно, без манер скинув ботинки и куртку капитан прошёл на кухню. Нетерпеливая рука открыла холодильник… Достав незаконченный кусок колбасы Роман прямо так его и сжевал а затем, скинув и остальное прямо на пол, зашёл в ванную.

Душ он врубил вовсю, да ещё под конец, сильно под кипятком напарившись, с минуту содрогался, брызгая на себя водой, кажется, с самых холодных ледников Антарктики.

Из ванной вышла уже не одетая в звёздную пыль разбитая душа, а человек. С отвращением поглядев на разбросанную под ногами одежду – следы временной слабости – Роман с сердито сдвинутыми бровями собрал эти тряпки и недовольно закинул в стиральную машинку.

И чего он вообще расклеился?! Тоже мне проблема… Да если кто-то Насте навредит, он, капитан Птачек, может испортить этому человеку жизнь ТАК, что самый отъявленный садист позавидует! Ну а Даша… Да, он её любит. Да, хочет, его к ней тянет. Ну и что?! Жизнь любовью не ограничивается! У него есть служба, которую он тоже… любит… и самое главное – у него есть дочь, о которой надо заботиться! Чего сопли-то жевать?!

Одевшись в старенькие, уже давно носимые лишь дома футболку и штаны Роман прошёл в зал и уселся в любимое кресло.

Лучше он займётся полезным: подумает, можно ли что-то ещё с этим «маньячным» делом поделать. Полковник сегодня наверняка не просто так вызывал: на него, небось, тоже давят, и сильно… Авось, если хорошо постараться, можно поймать какую-нибудь умную мысль?.. Тут же ведь как на охоте: кто кого перехитрит…

Роман думал, размышлял… и не заметил, как уснул.

***

В уши ворвался звонок. Старый такой раздражающий гул, когда давишь кнопку рядом с дверью. Кажется в этот раз кто-то давит кнопку рядом с его дверью, дверью капитана Романа Павловича Птачека…

Обнаружив себя в кресле Роман мгновение соображал, что происходит… Взгляд скакнул за окно, где свет заметно сбавил и снег в лучах солнца уже не блестит, ослепляя.

Загремело опять и сейчас пришедший оставил палец на звонке, от чего противный гул заиграл по квартире как целый духовой оркестр!

Отвернувшись от окна Роман вдруг округлил в тревоге глаза – дочь пришла! Он ведь обещал ей приготовить поесть, а сам, оказывается, в кресле провалялся! Сам предложил и сам слова не сдержал!

Это будет то ещё падение авторитета…

Стрелой выскочив в коридор, но старясь всё же не топать, капитан Птачек подступил к двери. Тихо всё равно не получилось и стоящий в подъезде понял, что его услышали: противный трезвон прекратился.

Ладонь поднялась, чтобы дотянуться до ручки, но тут Роман заметил, что в ней зажат телефон. Он что, случайно его прихватил?.. Чёрный экранчик загорелся, высветились цифры: семнадцать – одиннадцать.

Сунув гаджет в карман Роман снова протянул руку… и тут ему пришла мысль, что с его приезда прошло вообще-то не больше часа. Интересно…

Уже не спеша, с деликатностью и аккуратно пальцы капитана коснулись дверной ручки и повернули её. Дверь поддалась. В замёрзшей тишине створка отворилась и перед хозяином квартиры оказалась, глядя на него снизу вверх, молодая девушка.

От удивления сердце сжалось, как коллапсирующая звезда… но через мгновение взорвалось, как сверхновая! Не сумев сдержаться Роман взволнованно, совершенно искренне и неприкрыто вдохнул, а его челюсть предательски отвисла.

У порога стоит Даша! В том самом своём пальто! В той самой своей шапке! Но в отличии от обычного её образа лицо девушки неспокойно: глаза такие большие и глядят так возбуждённо, будто у неё горячка. Да её всю трясёт! Поражённый до глубины души, Роман оглядел гостью и заметил, что её руки сцеплены у живота и так сильно впились друг в друга, аж покраснели! А девичьи губы… они чуть приоткрываются… и снова девушка сжимает их, точно не в силах сказать, что хочет.

Их взгляды встретились. Точно магнитом увлекаемый Роман почувствовал, как он погружается в эти серо-голубые очаровывающие озёра. Его тянет, манит со страшной силой и если он не дастся сам, его поволочёт неволей и он уже ничего не сможет сделать!

Чувствуя, как сердце бьётся всё быстрее, как оно ноет от непосильной нагрузки, как мечется в груди и, наверное, теперь на нём будут гематомы, Роман произнёс единственное, что крутится, требует, так и просится на язык:

– Дашенька…

Точно это было слово-ключ или какое-то заклинание – девушка вдруг дрожать перестала. Она неуловимо успокоилась и её пальцы, всё ещё сжимающиеся у живота, расслабились. Взгляд однако остался беспокойным… и ищущим мужского взгляда. Глядя на Романа проникновенно, будто пронзая его взором Даша со всё ещё заметным волнением облизала уста и сглотнула. Роман зачарованно глядел, как она вздохнула поглубже, как, глядя ему в глаза и чуть исподлобья, точно и желая уронить взор, но заставляя себя смотреть, она произнесла:

– Рома… Я люблю тебя.

Мгновение стало похоже на секунду, когда разбивается стекло. Или огромная глыба льда раскалывается на тысячу осколков!

Роман ощутил, как под левым глазом намокло, там собралась в каплю и покатилась по щеке слеза… но неожиданно стало плевать на всё: на то, как он выглядит; на то, есть ли в подъезде ещё люди; на то, не поглядывает ли кто-то в глазок; на то, насколько неубрана и небогата его квартира; на то, сколько лет ему и сколько Даше.

Одновременно и полностью управляя собой, и подчиняясь той самой, исходящей из глубины силе, он шагнул вперёд! Его левая ухватила вздрогнувшую, снова будто начавшую колебаться девушку за талию, правая взлетела быстро!.. и уже медленно и бережно прижалась ладонью к холодной девичьей щеке.

На мгновение Даша зажмурилась, точно боясь, точно подумала, что её ударят… но вот она трепетно вздохнула и с удовольствием прижалась щекой к его пальцам, словно человек, долгое время запрещавший себе какую-то радость, однако наконец-таки поддавшийся ей. Девичьи веки поднялись, её глаза, вновь сверкая огромными зрачками, снова пронзили устремлённые на неё мужские глаза. Дашины руки расцепились; одна тут же поднялась и прильнула к ласкающей её щёку Романовской ладони, вторая взмыла выше и, на мгновение нерешительно замерев, кончиками пальцев коснулась мужского подбородка…

Роман ощутил, как губы стали влажными, точно он голодным увидел изысканное кушанье. Неспособный, да и не желающий отрывать своего восхищённого взгляда от взволнованного и точно напуганного девичьего, тем не менее он опустил его на её набухшие, без всякой помады ставшие уже алыми, чуть разомкнутые припухшие губы…

Слыша, как тяжело и часто дышит он сам, грудью чувствуя, как взволнованно вдыхает девушка Роман застыл… или же момент меж ударами сердца показался ему волшебно долгим, хотя умерла всего секунда… прижал её к себе и с жадностью впился в её тёплые, нежные, невыносимо сладостные уста!

Безумие!

Жадно, ненасытно, хищно Роман стал смаковать, пробовать и с упоением наслаждаться сокровищем в своих руках! Он почувствовал своими губами её губы, почувствовал своим языком её язык. Он ощутил, что, когда он страстно сжимает её в объятиях, она сама сжимает в объятиях его!

Как же это сладко! Как же восхитительно! Ещё никогда, ни один на свете мужчина не испытывал, наверное, такого счастья! Целовать такую красавицу, такую прелестную, милую девушку и чувствовать, как со страстью и желанием она сама целует тебя и отдаётся тебе – от радости можно скончаться!

Поддаваясь не голосу разума, но уже одним только голым инстинктам Роман оторвался от Дашиных губ и тут же подхватил её под талию. Точно не заметив этого девушка, как пьяная, сама потянулась к нему; освободив руки от объятий она ладошками обхватила его лицо и снова впилась своими горячими губами в его губы.

Каблуки сапог оторвались от пола. Подняв любимую и с упоением продолжая наслаждаться ею, прямо с ней на руках капитан развернулся и сделал шаг в квартиру. На секунду его ладони соскользнули и Даша чуть сорвалась, однако Роман тут же подхватил её удобнее и выше. Дашино лицо оказалось прямо у него над головой, а её спрятанная в пальто грудь возле его носа.

– Рома… О боже, Ромочка…

Еле дыша, шепча слабым, обессиленным голосом Даша скользнула пальцами мужчине за затылок и со всей страстью обняла его, притянула к себе. Тонкие ладошки стали гладить Романа по волосам, а макушкой он ощутил её горячее, прямо-таки обжигающее дыхание и непрекращающиеся поцелуи.

Так с девушкой на руках он переступил порог и, одной рукой прижимая её сильнее, другой как-то умудрился захлопнуть дверь.

– Даша… – Роман руку опустил и неожиданная гостья вновь оказалась пред ним со взглядом снизу вверх. – Любовь моя, Дашенька…

Девичий рот приоткрыт, глаза её большие и впечатлённые, дыхание жаркое и частое. Услышав его Даша вздохнула глубже; её кажется что-то готовящиеся сказать губы растянулись в счастливейшей улыбке. Роман однажды уже видел такую: один человек должен был умереть и сильно этого боялся, но когда ему сказали, что всё обойдётся, в тот момент на его устах заиграла именно такая блаженная, по-детски искренняя улыбка.

Уловив момент, когда Даша опять с шумом вдохнула, Роман вовсе не нежно, а уже нетерпеливо обхватил её лицо ладонями и вновь с жадностью впился в губы. Управляя девушкой он шагнул на неё, заставив прижаться к стене. Руки мужчины скользнули на тонкую шею и ниже – вдоль боков на узкую талию. Одновременно прижимая Дашу и к стене и к себе капитан стал покрывать горячими поцелуями её нежные щёки, её гладкий подбородок и наконец уже её мягкую шею. Он почувствовал себя животным, зверем! Он ощутил, что его разрывает от страсти! В голове бьёт набат! Руки действуют сами, даже приходится сдерживаться, чтобы не причинить девушке боль – настолько невыносимо жаждется обнимать и дотрагиваться до неё!

– Рома… Ромочка…

Голос ласкаемой дал хрипотцу, как у сонной. Словно потеряв волю Даша в бессилии опустила руки. Как-то заранее предугадывая, чего мужчина хочет, она подняла лицо и Роман стал покрывать поцелуями её ключицы. По спине девушки, там, где мужские руки прижимают её талию, от низа позвоночника и до самого верха пробежала дрожь, как от щекочущего электрического разряда. А уж что творится в животе… О! Там расцветает весна!

Чувствуя, что не может, да и не желает останавливаться Роман оторвался от любимой и застыл, держа её в руках. Поймав её преданный возбуждённый взгляд он опустил свой ниже, на её раскрасневшуюся от поцелуев шею… потом на такие же румяные ключицы… а затем и на скрытую за тканью грудь…

Руки оторвались от девичьей талии и стали подниматься, медленно гладя её по бокам, словно провоцируя её убежать. В Даше же в этот момент совместилось, наверное, вовсе не совместимое: она дышит, как ненормальная, почти ловит ртом воздух, словно задыхается… но в тоже время она застыла, точно боясь пошевелиться. Когда правая ладонь скользила по ткани вверх мимо её груди, Роман даже через одежду почувствовал, как бешено колотится её сердце. Да-а-а… так же сильно, как и его…

Оказавшись выше девичьих подмышек пальцы пустились на хрупкие плечи, сжали их, а потом медленно переползли на меховой воротник. Теперь уже глядя девушке только в глаза Роман неспешно, словно испытывая любимую медленно приблизился к её лицу. Нагибаясь он чуть склонил голову вбок, чтобы не встретиться с ней носами… и замер в одном сантиметре от её губ.

Даша опустила веки. Она дышит часто, раскраснелась, а её грудь, чуть выше которой лежат мужские ладони, вздымается и падает чуть ли не подбрасывая их!

Кожей, носом и губам, даже шеей Роман почувствовал её жаркие выдохи. Преодолевать последний сантиметр он не стал и его пальцы, уже нащупавшие первую пуговичку, остановились.

Глядя на закрытые девичьи глаза, на её разрумянившееся, словно испытывающее муку лицо он в очередной раз восхитился – как же она красива! Потрясающе! Её щёки, её нос, губы, весь её облик – совершенство! Это какой-то самый лучший в жизни праздник, который ты можешь потрогать и поцеловать! Который можешь прижать к себе, обнять! И раздеть…

Даша резко взмахнула ресницами: её зрачки стали больше! Девичьи ладони ожили и поднялись, тут же ухватив за запястья мужские руки – не чтобы остановить, а чтобы прижать к себе сильнее! Приподнявшись на носках эта дерзкая девчонка преодолела последний сантиметр и они снова впились друг в друга со страстным, никак не утоляемым голодом!

Смакуя уста любимой Роман ощутил, что у него начинается эрекция. Сердце точно переключило скорость и мир вокруг стал в тысячу раз реалистичнее и от того в тысячу же раз приятнее. Пинками выгнав последние сомнения сознание мужчины оккупировала ЦЕЛЬ.

Пока его губы горячо и ненасытно целовали её губы, пальцы стали расстёгивать пальто, пуговичка за пуговичкой. Стараясь не рвать, но быстро! Нащупав пояс Роман нехотя от Даши оторвался; глянув вниз он разгорячённо схватился за этот синий узел. Концы поползли в стороны, руки наскоро, почти хамски развязали его! Тут же ухватив тёмно-синие полы Птачек с нетерпением откинул их и отошёл: с держащейся только на нежных плечах и уже почти спавшей накидкой, девушка оказалась открыта пред его возбуждённым взором…

На Даше то самоё тёмное школьное платье с белым кружевным воротником и таким же белым, выделяющемся на тёмном поясом. Уперевшись ладонями в преграду, сжираемая глазами мужчины, да и сама не способная от него глаз оторвать, девушка прижалась к стене. Точно загнанная в угол, как пойманная тигром лань она перестала двигаться и лишь ждёт, что же с ней сделают.

Шагнув Роман ухватил её уже почти сползшее пальто и швырнул к порогу! Пока рука ещё разжимала пальцы, выбрасывая чужую одёжку, вторая ухватила девушку за талию и прижала! Губы влюблённых встретились с новым жаром!

Даша закрыла глаза и отдалась вожделению полностью. Она остро, очень остро почувствовала, как мужчина наслаждается ей, как ему хорошо и как он ужасно рад! А ещё что его уже не остановить… В возбуждённом, накачанном любовной химией мозге всплыла яркая картина, будто она вдруг начала вырываться, попыталась убежать, но Роман не дал, остановил, силой вернул, подчинил и стал насыщаться ей уже грубо и не спрашивая.

Воображая это одновременно Даша чувствовала, как Роман целует её губы и шею, как его руки скользят по её спине и жадно щупают её, где только окажутся.

Ладонь мужчины прошлась по девичьей пояснице и опустилась ниже, на закрытые юбкой бёдра, пальцы почувствовали вожделенную мягкость. Ощущая сладость горячих влажных уст правой рукой Роман прижал девушку сильнее, прямо вдавил в себя! Его левая с восторженной развязностью сжалась на упругом бедре, с наслаждением почувствовала и то, насколько оно мягкое и приятное, и то, что Даша не сопротивляется совершенно, наоборот – выгибается и приподнимает попу, стараясь подать себя удобнее.

Пальцы левой разжались, но не для того, чтобы вновь подняться на талию; быстро скользнув вниз они задрали девичью юбку и снова сжались на ягодице, уже без дурацкой мешающей ткани осязая всё ещё более восхитительно!

Даша не выдержала, застонала. Её звучное прерывистое воздыхание раскатилось по коридору и прозвучало в ушах мужчины песней! Оторвавшись от девичьих губ Роман стал снова целовать её шею и ключицы, правой всё ещё прижимая её талию, левой же спустившись с бедра ещё ниже.

Пальцы прошлись по девичьей ноге, смяли колготки. Ухватив Дашу под колено Роман задрал ей ногу и они застыли: она с откинутой головой, закрытыми глазами и то размыкающимися, то смыкающимися губами, с которых срываются стоны; и он, держащий её, чтобы не упала, целующий её декольте, прижимающий её талию и подтягивающий её под правое колено у пояса.

Точно располагая своим разумом левая скользнула ниже, на кромку сапога. На мгновение вернувшись на мягкую девичью икру она снова скакнула на обувку и нащупала там молнию. Пальцы ухватили за собачку, потянули… «Вжик»! Ощущая, что ногу девушки он уже не держит, что это она сама уже прижимает колено к его бедру, Роман отыскал на сапоге каблук и с силой потянул: снятая порывистой рукой обувка выпустила тонкую девичью ножку, которая тут же подверглась агрессивному мужскому нападению! Осязая ткань колготок капитан Птачек с удовольствием смял стройную ступню, но, не давая Даше передышки, резко отпустил её и поменял руки: левой ухватил талию, а правой скользнул уже на вторую, всё ещё обутую пленницу.

Постепенно поднимаясь, покрывая поцелуями Дашино декольте, затем шею, уже и губы, знакомым движением Роман задрал её левую ногу под колено, оттуда спустился и расстегнул молнию на втором сапоге. Вытянутый за каблук теперь и он присоединился к первому. Не позволяя любимой ступню опустить и всё ещё жадно целуя её Роман убрал руку с её талии и резким движением снова подхватил под правое колено.

Рывок!

Быстрым гимнастическим прыжком девушка оказалась на нём! Поддерживая её за бёдра, прижимая её к себе и целуя её Роман почувствовал, как Даша обвила руки вокруг его шеи, как сама прижалась к нему, как ещё туже сжала ноги вокруг его пояса и устроилась на нём, словно на большом шесте.

А ещё он почувствовал, как его уже эрегированная часть, хоть и скованная одеждой, стала упираться во что-то мягкое и очень приятное, но Даша и виду не подаёт, что её что-то беспокоит.

Целуясь и обнимаясь они погрузились в наслаждение друг другом, горячее частое дыхание заполнило квартиру так, что если бы дверь в подъезд снова открылась – услышали бы все соседи!

Почти ничего за Дашиным лицом и её уже растрёпанными волосами не видящий, но более от её сладких губ отрываться не жалеющий, Роман на память, поддерживая девушку под бёдра и с наслаждением сжимая их пошёл к спальне. В какой-то момент он всё-таки оторвал руку проверить, где стена, но в тут же секунду, как его ладонь покинула её бедро, Даша сжала ноги сильнее и не позволила себе сползти и на волосок.

– Рома… – Оторвавшись от мужчины она с широкими, неправдоподобно большими глазами и зрачками размером с Луну уставилась на него. – Ты будешь любить меня вечно?..

– Глупая! – Он по-разбойничьи дерзко снова чмокнул её в губы. – Это УЖЕ случилось!

Даша с шумом выдохнула, на её лице снова возникло то самое выражение: блаженная, безумно радостная улыбка и глаза, прямо-таки излучающие счастье!