Процедуры бесконечного получения «добро» от вышестоящего командования, наличия соответствия с партийной линией партии БААС невероятно замедляли скорость принятия решения. Перед начальством процветали повсеместное замалчивание недостатков, очковтирательство и показуха. Сохранение такого образа действий в течение долгих и долгих лет для многих командиров было безопасно, но сковывало их в принятии решения, отучало самостоятельно работать, лишало творческого развития в служебном плане.

Во время войны подобная опека со стороны органов безопасности и их повышенная подозрительность ставили помехи в организации взаимодействия частей и соединений, принадлежавших разным дивизиям или видам войск (например, батальонам из гвардии и из армии и отрядам из «Аль-Кудс» и милиции БААС).

По мнению американских исследователей, связка из коррупционных кланов, жесткой реакции по доносам и спорным действиям подчиненных, развитый бюрократизм сделали больше в поражении иракской армии, чем все технические недостатки и тактические промахи саддамовских командиров и управленцев вместе взятые. Арабских менталитет (высокомерие и презрение власть предержащих, скованность и раболепие нижестоящих, повышенная подозрительность) проявился в психологическом климате внутри иракских дивизий в максимально уродливом воплощении.

2.4

Упоминая санкции, введенные против Ирака, и их последствия, нельзя не упомянуть про военную промышленность. В 70-е 80-е годы Ирак был наиболее динамично развивающейся страной в регионе, за счет своих нефтяных богатств производя вливания ресурсов в промышленность и экономику. В 80-е годы только усилия «развитых стран» вкупе с бомбежками не позволили развить ядерную энергетику.

Война 1991 года хорошенько обработала как вооруженные силы, так и промышленность. После войны в условиях санкций и ограничения ввоза военных товаров очень жестко встал вопрос о самостоятельных работах по производству и, главным образом, обслуживанию техники для вооруженных сил. Парк этой техники, массово закупавшейся в период Ирано-Иракской войны и сильно выбитой в 1991 году, базировался в основном на советских и китайских образцах.

Иракским правительством очень быстро оказался сформирован специальный орган – Военно-Промышленная Комиссия (ВПК). Данная структура в условиях санкций обладала большими полномочиями по работе в части военных поставок, как внутри страны, так и за рубежом. Были выделены денежные средства, дипломатические органы и спецслужбы оказались нацелены на оказание ВПК максимальной поддержки (например, для осуществления контрабандных поставок, если ВПК сможет организовать ту или иную сделку).

К началу 2000-х годов в ведении ВПК находилось порядка 170 проектов, с финансированием в 320 миллионов иракских динаров (около 95 миллионов долларов в ценах 1992 года). Но только лишь некоторые разработки (находившиеся на персональном контроле Президента Саддамам Хусейна) были закончены – например, усовершенствование ракет «Скад» до варианта ракеты «Аль-Хуссейн».

Остальные проекты, в своей массе так и не были завешены. Когда подходил срок их исполнения, то под различными благовидными предлогами он переносился, составлялись отчеты в стиле «мы на пути завершения вот-вот и будет сделано», рисовались схемы и диаграммы, чиновники и руководители ученых на партийных собраниях пламенно обещали улучшить и ускорить. Деньги выделялись еще и еще… результата не было.

Самое досадное было в том, что в массе своей эти проекты были не проектами луноходов или каких-то спутниковых систем. То оказывались вполне тривиальные НИОКР, имевшие собою цель разработать и внедрить на иракских предприятиях производство запасных частей к имеющимся образцам бронетехники, инженерным машинам, автомобилям, наладить копирование и изготовление боеприпасов, радиоэлектронных компонентов и так далее.

Даже в плане «контрабанды» всё обстояло не очень хорошо… Бывшие офицеры береговой обороны и флота Ирака (тот же генерал Яхья Таха Хувайш-Фадани аль-Ани, командующий иракским ВМФ и военный советник командующего южным региональным сектором), с досадой вспоминали, как Военно-Промышленной Комиссии удалось в некоторой стране заключить договор на поставку запчастей и составных компонентов. Из данных деталей заводы Ирака могли собрать пусковые установки противокорабельных ракет и сами ракеты. Для слабенького иракского ВМФ это была отличная идея, так как дальнобойность современных ракет позволяла бы использовать их из района Басры против кувейтских портов и/или против сил противника в Персидском заливе.

Несмотря на выделенные в полном объеме и быстро финансовые ресурсы были поставлены только пусковые установки. Поставка же ракет задерживалась, как объясняли чиновники из ВПК, «по административным причинам».

Так она задерживалась несколько лет, а потом началась война.

Говоря про техническое оснащение, нельзя не упомянуть о деградации иракских войск в техническом плане.

Иракские вооруженные силы, представители технических родов войск, наиболее сильно пострадали от санкций. Самым характерным примером служил тот факт, что в войну 2003 года иракские ВВС не произвели ни одного самолетовылета.

Хотя даже сербы в 1999 году в условиях абсолютного господства противника в воздухе продемонстрировали куда лучшие показатели. Тем более что некоторые боевые единицы (те же МиГ-21 и МиГ-23, состоявшие на вооружении ВВС Ирака) в 2002 году, перед войной, прошли сервисное обслуживание, предоставленное югославами в обход санкций.

Иракцы имели в общей сложности 267 самолётов и вертолётов (предвоенные оценки предполагали у них наличие вдвое-втрое большего количества), но ни один не поднялся в небо. Авиация находилась на земле, была вкопана в песок или переправлена частями в соседский Иран (последняя категория включала 173 летательных аппарата, 65% от общего числа).

Нехватка деталей, авиационного керосина, квалифицированного техобслуживания и лётчиков сыграли тут не последнюю роль.

Отсутствие или жестокий дефицит запасных частей к электронике ЗРВ, радиотехническим средствам, ЗИП к автомобильной технике и бронетехнике сильно уменьшили возможности войск.

В результате, обладая неисправной техникой, иракские солдаты и младшие командиры не могли в полной мере вести обучение, трата драгоценных моточасов влекла за собою вероятный выход из строя более-менее «живых» машин. Поэтому тренировки и занятия технически сложных войск проводилось очень примитивно и не в полном объеме.

Как известно, иракская техника состояла в основном из старых образцов, к тому же сильно изношенных в течение долгой ирако-иранской войны. Если в отношении, например, танков и орудий это имело некоторый плюс в части заведомой надежности простоты, то радиосистемы или зенитно-ракетные системы уровня 70-х годов (тот же ЗРК С-75) были очень сложными в обращении и гораздо более нежными, чем более современные комплексы.

Конечно же, в некоторых частях, являвшихся приоритетными, проблем с исправностью было меньше. Туда в первую очередь направлялись дефицитные запчасти, в них предприятия Ирака в первую очередь выполняли заводские ремонты. Но таких подразделений было не очень много.

Например, дивизия «Аль-Нида», занимавшая район города Баакуба, важного пути из Ирана на Багдад, имела коэффициент исправности танков Т-72 и своих БМП-2 примерно 0.9 -0.95.

В находившемся же неподалеку 2-м корпусе армии (3-й бронетанковой дивизии, 15-й и 34-й пехотных дивизиях) ситуация сложилась гораздо хуже. Из наличных 250 танков считалось исправными 220 машин. Реально же боеготовыми в пределах 3-го уровня готовности оставалось порядка 130-145 танков, еще 70-80 единиц находилось в пределах 4-го уровня (практические неисправные). Танков 1-й (новые) или 2-й (старые, но прошедшие ремонт) степени готовности не имелось вообще.

Важным моментом в понимании различия готовности и технической исправности мотопехоты и радиотехнических войск следует упомянуть тот факт, что танки, пехота могли использоваться и использовались в подавлении бунтов и против курдских боевиков. В то время как наличие радиотехнических и зенитно-ракетных войск в таких операциях было несущественно, вследствие чего подразделения с подобным уклоном подспудно в сознании иракских генералов отошли на второй план.

Офицеры армии и гвардии в своих интервью и воспоминаниях с негодованием отмечали факт перекоса приоритетов в части снабжения. Специализированные части Республиканской гвардии помимо лучшего укомплектования, формирования и отбора, получали также и дополнительную экипировку.

На оснащение этих, по сути, охранных отрядов тратились значительные средства и приобретались за рубежом современные снайперские винтовки, оптические системы, импортные радиостанции, приборы ночного видения, шикарные, по иракским меркам, внедорожники «Лэнд Крузер».

В то время как части дивизий Республиканской гвардии, не говоря уже про армию, имели подобные вещи в очень сильном дефиците или не имели вовсе, полагаясь на радиосистемы уровня 70-х годов, советские и китайские танки экспортных моделей, автомашины, пережившие две войны, иракские варианты СВД и так далее.

Не был использован в полной мере так же и момент распада Союза, когда у вновь образованных постсоветских демократий можно было контрабандно приобрести критически важные элементы вооружения (те же советские системы ночного видения или более современные ПЗРК/ПТРК).

Конечно, было заготовлено очень большое количество снарядов, патронов к стрелковому оружию, топлива и ГСМ (после войны американцы несколько лет находили в окрестностях Багдада просторные хранилища). Однако одними снарядами и патронами много не навоюешь, к тому же их качество (за время хранения) очень часто оказывалось под вопросом. Да и их ещё нужно доставить к ведшему бой подразделению, а у иракцев в силу их местной специфики имелись и с этим проблемы.

В итоге в войну 2003 года Ирак вступал сильно деградировавшим в техническом плане, лишённым промышленной самостоятельности.

2.5

Заканчивая общий обзор иракских приготовлений к войне в части состояния войск и управления, также хотелось бы остановиться на следующих аспектах.

Первый – это создание иракским руководством региональных командований, по образу и подобию зарубежных стран. Возглавляемые по замыслу преданными людьми, способными устоять в любой тяжелой обстановке, такие командования организовали бы тотальную оборону подчиненных сил, даже в условиях раздробления и окружения. Именно руководители региональных командований должны были бы, в условиях затянувшейся (по замыслу иракцев) войны являть собою полноту власти на удерживаемых территориях.

Всего было четыре командования:

Северное командование, командующий Иззат Ибрагим Аль-Доури, вице-президент Ирака, председатель Революционного Совета (что-то вроде Совета Обороны времен Великой Отечественной Войны). Это было вполне логичное назначение, так как он очень сильно отличился в борьбе с курдами, на территории своего командования. Кстати, после казни Саддама он официально возглавлял иракское сопротивление и оказался пойман только в 2010 году.

Центральное командование, командующий Кусей Хуссейн, сын Саддама, так же являвшийся руководителем, попечителем Республиканской Гвардии.

Центрально-Евфратское командование, командующий Избар Кхадар Хаади, член Революционного Совета, политический деятель партии БААС.

Южное командование, командующий генерал Али Хасан аль-Маджид аль-Тикрити, вызванный из отставки бывший министр внутренних дел, министр обороны Ирака, позднее захваченный в плен американцами и казненный за военные преступления против курдов и за деятельность в бытность свою военным губернатором Кувейта, во время оккупации того в 1990-1991 годах. В отставку в 1995 году он был, кстати, отправлен за контрабандные связи с Ираном.

Помимо того, что военные командующие командованиями отнюдь не являлись гениями военных дел (за исключением, возможно, лишь Али Хасан аль-Маджид аль-Тикрити, который, несмотря на приставку «аль-Тикрити», все же имел достаточный опыт), хотелось бы обратить внимание на территориальные границы командований. Они были проложены по границам провинций.

Следует особо заметить, что такая разлиновка оказалась выбрана крайне неудачно. Стык между Южным и Центрально-Евфратским командованиями – это то место, где впоследствии проходила ось наступления американской 1-й дивизии морской пехоты (1MEF).

Фактически лишь Северное (где размещался 1-й и 5-й армейские корпуса) и Южное (3-й и 4-й корпуса) командования имели нормальные границы, совпадавшие с операционным районом сухопутных сил.

2-й армейский корпус был де факто разорван между двумя командованиями, 15-я и часть 34-й дивизии находились в районе линии столкновений с курдами, на территории Северного командования, 3-я бронетанковая дивизия располагалась на территории Центрального командования.

Северный, 1-й корпус Республиканской гвардии «Аллах-Акбар» оказался разорван на две части. Дивизия «Аднан» дислоцировалась в районе Баджи-Тикрит, подчиняясь Северному командованию, остальные две дивизии – «Хаммураби» и «Небухаззер» оставались в ведении Центрального командования, причем перед началом войны дивизия «Небухаззер» была передана в состав Южного, 2-го корпуса и её операционный район пришелся на стык Центрального и Центрально-Евфратского командований.

Южный, 2-й корпус Республиканской гвардии «Аль-Фатех Аль-Мубин» дислоцировал свои дивизии на территории также сразу двух командований. Дивизии «Аль-Нида» и «Багдад находились в Северном командовании, дивизия «Медина» – на стыке Центрального и Центрально-Евфратского командований.

Разумеется, такое сумбурное смешение операционных районов корпусов и вышестоящих региональных командований не прибавляло хорошего в систему взаимодействия иракских сил.

Каждое командование помимо одного, двух или трёх корпусов также имело в своем составе еще и силы ПВО, и иррегулярные вооруженные формирования (ополчение).

Силы ПВО Ирака представляли собою четыре сектора ПВО (Северный, Южный, Центральный, Западный). В составе сил находилось примерно 100 радарных станций обзора РТВ и до 400 станций наведения и обзора. В составе ЗРВ числилось также около 20 зенитных бригад, имевших на вооружении 25-27 систем (дивизионов) С-75 (SA-2), 35-40 систем С-125 (SA-3), 102 пусковых типа Куб (SA-6), 27 пусковых «Оса» (SA-8), 30 пусковых «Роланд», 8 пусковых «Кроталь».

Зенитные системы прикрывались силами РЭБ, а также ствольной артиллерией – 57-мм и 85-мм АЗП, ЗСУ «Шилка». Общая численность персонала оценивалась в 17 тысяч человек, однако время показало, что это завышенная цифра.

Если в начале 90-х годов система С-75 в своем самом крайнем исполнении (С75М3) могла бы считаться как один из полноправных элементов общей системы ПВО, то к 21 веку этот комплекс, даже в своем самом лучшем исполнении (которого у Ирака не было) уже безнадежно устарел. Его тактико-технические параметры (вроде времени свертывания / развертывания за 4-6 часов) не отвечали требованиям времени, помехозащищенность оказывалась в 20-30 раз ниже, чем возможности американских самолетов РЭБ (например, EA-6 «Проулер») и в 4-6 раза ниже, чем комплексы РЭБ, установленные на обычных ударных самолетах.

Технические параметры (частоты, дальности, сектора, тактика использования и тому подобное) ЗРС, радаров и средств РЭБ, которыми обладали иракцы (де-факто образцы уровня 70-х годов советской разработки), были уже давно и тщательно изучены американцами – как по данным разведки, так и по купленным у «молодых постсоветских демократий» образцам.

Не добавляла оптимизма и уже упоминавшаяся деградация технических войск.

Немногочисленные маневренные системы борьбы с низколетящими самолетами («Оса», «Шилка», «Куб») иракцы использовали, за неимением лучшего, для прикрытия стационарных систем ПВО (С-75, С-125). Будучи распылены по стране и прикованы приказом к охраняемому объекту (тому же крупногабаритному и неподвижному комплексу С-75), эта техника не могла использовать свою маневренность и работать из засад. В то время как пехотным дивизиям иракцев приходилось полагаться максимум на ЗСУ «Шилка», а чаще – на прикрытие своих боевых порядков ПЗРК, зенитно-пулеметными установками ЗПУ, ЗУ-23-2 и 57-мм АЗП.

2.6

Следующий важный момент – иррегулярные формирования. Ополчение, милиция.

Иррегулярные военизированные формирования Ирака представляли собою три массивные группировки: ополчение милиции БААС, ополчение «Аль-Кудс» (так у мусульман называется город Иерусалим), отряды «Фидаинов Саддама».

Ополчение милиции БААС. Созданное еще на заре правление Саддама Хусейна, представало собою территориальное вооруженное формирование, аналогичное итальянским карабинерам или французской жандармерии. Подчиняясь в своем отношении губернаторам провинций, страдая от всех социальных болезней гражданского общества Ирака, в 1990-е годы оно сильно утратило доверие Президента и собственно свою боеспособность.

Во время волнений 90-х годов ополчение милиции БААС часто оказывалось неспособно справляться с демонстрациями и крупными отрядами курдов. Во время стычек и операций по наведению порядка структуру все время подпирали армейские или гвардейские части. Численность милиции БААС предполагалась порядка 300 тысяч человек, однако реальный состав был, предположительно, не более 50-70 тысяч ополченцев.

Ополчение «Аль-Кудс». Такие части начали формироваться в 1995-1997 годах, когда стало ясно, что в условиях постоянных волнений после двух войн, недовольства жителей, деградации милиции БААС нужно принципиально новое иррегулярное формирование. В основу была положена идеология, несколько отличная от социалистической, продвигаемой государственной партией БААС.

В фундамент «Аль-Кудс» встала теория панарабского господства, освобождения святой земли от неверных, создания арабского государства от моря до моря. Именно работу «Аль-Кудс» ставили в вину Хуссейну, как доказательство связи с палестинскими и ливанскими экстремистами. В состав ополчения добровольно зачислялись молодые люди примерно 25-летнего возраста. Что называется, «с горящими глазами».

Именно с опорой на территориальную сеть «Аль-Кудс» велась борьба с волнениями, однако с течением времени все больше и больше деятельность «Аль-Кудс» стала приобретать черты принудиловки и очковтирательства. Число членов боевой организации оставляло порядка полмиллиона человек. В своей организации и формированиях «Аль-Кудс» опирались на губернаторов провинций и политические органы управления.

Фактическое число боевых ячеек, которые вступили в бой с американцами (или готовы были вступить) вряд ли превышало 50 тысяч человек. Но это все равно оказывалась достаточно большая сила, так как на поле боя выходили люди с горячим сердцем и высоким уровнем мотивации.

Организационно «Аль-Кудс» были представлены ротами и батальонами по 200-300 человек, сгруппированными в бригады, числом не более 1000 штыков. Вооружение – стрелковое оружие и гранатометы, иногда минометы и безоткатные орудия. Сложное пехотное оружие вроде ПТУРС или снайперского оружия ими не применялось.

Самая большая группировка – порядка трех бригад числом более 3 тысяч боевиков «Аль-Кудс», – находилась в районе города Ас-Самава. В различных источниках иногда эта группировка так же упоминается как «дивизия «Аль-Кудс», а американцы вообще предполагали поначалу в её составе не менее 10 тысяч участников.

«Фидаины Саддама». Считались самыми преданными сторонниками режима, их число оценивалось в 15-25 тысяч человек. В составе отрядов «Фидаинов Саддама» находились наиболее мотивированные и храбрые ребята. Во время войны они безжалостно расправлялись с любыми проявлениями паники или дезертирства среди вооруженных сил.