Первым делом стало укрепление позиций сателлитов. В Кувейте соответствующее соглашение было подписано между правительствами Кувейта и США в сентябре 1991 года. В поддержку 16-тысячной кувейтской армии оставлялись силы обсервации и поддержки, на случай нарушения Багдадом договорённостей.

Фактически, они имели задачу сохранения и удержания плацдарма на случай новой войны.

Эти силы имели в своей основе 11-й бронекавалерийский полк США (3600 человек). Они постоянно меняли состав в порядке ротации, порой сокращаясь до размеров батальона. Кроме того, в стране находились бригадные комплекты вооружения и техники (о системе логистики и развёртывания американской армии – позже).

Другие принятые меры также впечатляли. 130-километровая граница между Кувейтом и Ираком, по двум договорам от 1992 года, прошла оборудование сложными инженерными сооружениями, что препятствовало лёгкому проникновению через неё.

В Персидском заливе дежурила на ротационной основе авианосная ударная группа. В Манаме, в Бахрейне, располагалось командование 5-го флота и примерно полковая группа морской пехоты (5-7 тысяч штыков).

Авиаподдержка осуществлялась с авиабаз в Иордании, Катаре, Бахрейне, Саудовской Аравии, Турции и ОАЭ (а также дислоцированного в Заливе авианосца). Стандартно в указанных локациях базировалось 8-9 авиакрыльев (250-300 самолётов). Стратегическая авиация могла также действовать с аэродромов Диего-Гарсиа в Индийском океане, острова Гуам, территории Европы и даже США (при помощи топливозаправщиков).

Сухопутный резерв представлял собой эквивалент тяжёлой бригады (3700 солдат), посещавший раз в год «лагерь Доха» в Кувейте в рамках четырёхмесячных учений. Его состав постоянно менялся.

Сам Ирак напоминал заключённого, жившего под прицелом видеокамер. Страна была подвергнута санкциям, в её отношении установили две бесполётные зоны, запрещавшие пролёт иракских самолётов на их территории. Изюминка состояла в том, что воздушное пространство над ними активно патрулировалось боевой авиацией союзников.

Северная «зона», за 36-й параллелью, прикрывала территорию Иракского Курдистана. Она обеспечивала проводимую там операцию «Утешение» по поддержке данной сепаратной территории. В 1991 году иракская армия полностью разгромила поднятое в Курдистане восстание, и на спасение злосчастных земель за «Зелёной линией» (границей между арабскими территориями и владениями Иракского Курдистана) Западом были брошены все силы и средства.

Вторую, южную, установили в августе 1992 года по 32-й параллели, она начиналась немногим южнее Багдада.

Такая тонкая и продуманная система слежения и реагирования давала свои плоды. До 2/3 территории проигравшей страны перекрывалось действиями союзной авиации. Любой перемещение войск по стране контролировалось силами спутниковой и воздушной разведки.

Малейшая попытка нарушения соглашений жёстко пресекалась.

Учения иракской армии вдоль кувейтской границы в январе 1993 года вызвали немедленную переброску батальонной группы в Доху (операция «Радужное золото»). Незначительная передислокация частей Республиканской гвардии южнее 32-й параллели в октябре 1994 года способствовала прибытию в Кувейт бригады 24-й механизированной дивизии армии США (операция «Бдительный воин»). Активность вокруг иракских пусковых установок в августе 1995 года вынудила Вашингтон перебросить дополнительные корабли и самолёты в Персидский залив и начать массовые военные игры в Иордании.

Каждый такой акт ставил ситуацию на Ближнем Востоке на грань войны.

Всего в течение период 1992-2002 годов было проведено как минимум 14 подобных «учений». Речь про те из них, что были не связаны непосредственно с военными ударами по Ираку. Стандартно они включали в себя доставку 1-2 бригадных, батальонных или полковых групп и переброску ограниченного контингента авиации или флота.

Впрочем, в 1996 и 1998-1999 годах подобные операции переходили в горячую фазу. Когда бомбилась территория Ирака, гибли люди, и, по сути, велась самая настоящая война удалёнными средствами.

Минимально группировка Центрального командования в странах Персидского залива достигала 40-50 тысяч человек, двух-трёх сотен самолётов различного базирования и 15-20 военных кораблей. Она легко увеличивалась за счёт дополнительных подкреплений.

Надзор за состоянием и деятельностью военной машины страны-изгоя оставался жёстким. Санкции и экономическая блокада дополняли его. Запрет на импорт и экспорт практически всей номенклатуры товаров, враждебное окружение вряд ли способствовали хозяйственной стабильности Ирака.

Это была настоящая осада. Багдад всё время находился в полной изоляции. Успех наступления 2003 года закладывался заранее, в 1990-е годы.

1.2

После завершения Холодной войны американские вооружённые силы неуклонно сокращались. Демобилизация «после Холодной войны», начавшись с роспуска 4-й, 5-й и 9-й пехотных дивизий, а также 2-й танковой дивизии, продолжала набирать обороты. 3-я танковая дивизия, вернувшись в Германию летом 1991 года, «спустила флаги» весной 1992-го. Вместе с ней прекратили существование 2-й бронекавалерийский полк, 8-я пехотная дивизия и VII Корпус.

К лету 1993 года численность только армии упала с 786 тысяч до 500 тысяч. К 2002 году указанная численность составила 485 тысяч офицеров и солдат при общем количестве вооружённых сил Соединённых Штатов Америки почти полтора миллиона человек.

Встал вопрос о перспективном облике будущей американской армии.

Битвы первой Войны в Заливе показали следующее:

Во-первых, они, безусловно, отражали методы и приёмы боёв Второй Мировой войны. Но появление перспективных средств достижения успеха – высокоточных боеприпасов и спутниковой навигации – коренным образом переломили ситуацию в сражениях. Как и возникновение продвинутых систем связи и управления подразделениями.

Во-вторых, информационное и политическое обеспечение. Успех кампании 1991 года обуславливался нарядом привлечённых к ней сил (созданной политиками коалиции), широкая общественная поддержка так называемого «мирового сообщества» у себя на родине и массовая сдача солдат противника в плен – грамотной пропагандой. Пресловутый «вьетнамский синдром» американского общества оказался в немалой степени преодолён при помощи средств медийного вещания.

В-третьих, скорость развёртывания (а она, по мнению американских генералов, не впечатляла). Операция «Щит пустыни» продолжалась около пяти месяцев. За этот период оказалась создана потребная группировка, доставлен нужный наряд сил на ТВД. Однако это время являлось явно слишком долгим. При проведении массовых трансокеанских операций такой период развёртывания был сочтён недопустимым. Войскам следовало прибывать на театр военных действий заметно быстрее.

Ну и, в-четвёртых, городские бои. Кампания 1991 года не грешила боями в плотной застройке. Весь успех операции решился в пустыне, на равнинных местах, до выхода в плотно населённые места. Вторжение же в центральный Ирак, атака Багдада требовали тщательного подхода к планированию атак городов и агломераций.

(Одна только столица Ирака обладала в 1990 году почти 5 миллионами населения и площадью карликовой европейской страны. Другие поселения также существенно выросли, имелись и два «миллионника» – Басра и Мосул. Опытом же штурма таких больших городов, да ещё со сложной и запутанной застройкой (преимущественно «касбой», состоящей из малоэтажных глинобитных строений) американская армия не располагала вот уже несколько десятилетий).

Фактически, реформы начались сразу после ухода из Ирака.

В основу были положены наработки американского военного теоретика Джона Бойда. В качестве их стержня использовалась концепция «циклов Бойда» – НОРД (по-русски).

Суть концепции была проста. Она представляла военные действия как непрерывную замкнутую цикличность четырёх определённых действий: «наблюдай-ориентируйся-принимай решение-действуй» (сокращённо НОРД). Сторона, опережавшая другую в указанной последовательности, побеждала её в сражении.

Соответственно, достигаться указанные цели должны были более высоким технологическим и управленческим уровнём американской армии.

(1980-е годы вообще стали в американском военном строительстве периодом споров. Споров по поводу дальнейшего устройства вооружённых сил, перспективных моделей организации, управления, логистики. Война 1991 года только подтвердила или опровергла правильность тех или иных постулатов).

Непосредственно в фундамент военной доктрины легла так называемая «операция полного спектра». Сущность доктрины, основанной на принципах Сунь-Цзы, состояла в том, что при необходимости американские военные силы любыми средствами вмешиваются в конфликт, избегая масштабных военных боёв и потерь.

Такой «операцией» могла стать гуманитарная акция в стране, благополучие в которой могло быть подорвано американскими же агентами. Или действие под эгидой ООН, с достижением нужного результата. Или спецоперация (обозначенная как «операция вне войны») на территории страны-жертвы силами специального назначения без объявления ей войны. Либо непосредственное военное вторжение.

Конечно, указанное применялось и раньше. Но впервые оно нашло такое комплексное закрепление в нормативной документации. Как и термин «спецоперация».

Предварительно страна-жертва ослаблялась различными средствами. Информационными – формировался её соответствующий образ. Политическими – обеспечивалась её международная изоляция, сколачивалась коалиция против неё. Иными (например, подкупом правящей элиты).

Данная доктрина оказалась утверждена в новом Полевом уставе FM-100-5, принятом армией в 1993 году. Работы над Уставом начались ещё в 1990 году, теоретические положения внедрялись на практике командованием Третьей армии, а основывался документ на законе 1986 года.

Проверка на практике новых реформаторских положений производилась на базе американского тренировочного командования TRADOC (United States Army Training and Doctrine Command), существовавшего со времён окончания войны во Вьетнаме в 1973 году, которому переподчинялись проходившие «обкатку» подразделения. Непосредственным производством и претворением в реальность всех этих новых веяний занимался их идейный вдохновитель и проводник в жизнь, генерал Гордон Салливан, 32-й начальник штаба армии США в 1993-1995 годах (с 1995 года в отставке).

Доработка постулатов Устава продолжалась и далее, в 1994 и 1995 годах, по мере развития цифровых и иных технологий. Правильность содержания закреплённой в нём военной доктрины подтвердилась в 1993-1995 годах. Операции в Руанде, Сомали и на Балканах.

Впрочем, то же Сомали продемонстрировало слабые места американской армии. Поражение сил специального назначения 3-4 октября 1993 года в городском сражении на узких улочках Могадишо показало необходимость «доводки» теории и практики участия в боях в урбанизированной местности. В то же время, правильная оценка возможностей вероятного противника позволила избежать принятия скоропалительных решений.

С точки зрения логистики сохранялось ряд важных положений. Концепция «10-30-30» (прибыть в 10 дней в любую точку земного шара – разбить за 30 дней) не в 2004-2006 годах начала зарождаться. Ещё в 1989 году появляется «голубая мечта» американских генералов – иметь возможность доставить 250 тысяч офицеров и солдат в любую точку земного шара и открыть с их помощью боевые действия.

Под подобное мировоззрение делалось всё возможное.

Во-первых, логистика. Система логистики и развёртывания базировалась на APS. Суть её – в следующем. В отличие от армий прочих стран, предпочитавших перевозить технику и всю материальную часть непосредственно вместе с перебрасываемыми подразделениями, США создали принципиально иную организацию складирования. Так, бригадные комплекты вооружения и экипировки уже находились на потенциальном ТВД по всему свету, войска попросту перевозились налегке и получали их на месте.

Это – заимствование из разработок вермахта времён Второй Мировой войны. Однако американцы вспоминать об этом не любят, предпочитая выдавать означенное за собственное достижение.

Во-вторых, снабжение. Сильное и слабое место американской армии одновременно. Прибывая на ТВД, американские войска уже, как правило, имели там значительные запасы складирования. Однако, наступая, они традиционно могли оторваться от своих запасов, повесив снабжение армии на плечи транспортных подразделений: их коммуникации в этом случае становились уязвимы.

Создание же новой системы складов на дальнем, прифронтовом рубеже, требовало времени. Это повлекло за собой отказ от слишком глубокой операции на территории врага. Фактически, во Второй войне в Заливе войска американского армейского V-го корпуса провели две операции, на максимальную глубину 350 километров первая и на глубину примерно 150-170 километров вторая, с оперативной паузой в 8 дней.

Таким образом, в основе успеха снабжения лежали: заблаговременное создание складских запасов на ТВД, ограниченная по глубине операция и быстрота переноса складов на новый рубеж развёртывания.

В-третьих, транспортировка. Концепция перспективной трансокеанской операции вынуждала перестраивать вооружённые силы. Дефицит ресурса оперативности заставил в 2000 году инициировать работу над созданием специальных «лёгких» бригад «Страйкер», вооружённых одноимённым БМП, с утратой в боеспособности в ущерб мобильности. Первая бригада должна была развернуться на ТВД уже через 96 часов, опыт войны против сербов в 1999 году подтверждал это. Задача – обеспечение и удержание плацдарма до подхода «тяжёлых» соединений.

В-четвёртых, организационно-штатные структуры подразделений. Структура американского отделения была полностью создана под индивидуальный бой даже в полном окружении. «Каждый стрелок в морской пехоте являлся снайпером» – девиз Корпуса Морской пехоты американских вооружённых сил. В зависимости от функционального назначения подразделения или соединения, определялась его насыщенность вооружением или людьми. Тот же экспедиционный батальон морской пехоты (ЭБМП) представлял собой маленькую армию, имевшую свои артиллерию и танки, а также сильное пехотное ядро от 800 до 1000 человек в своём составе.

В-пятых, возросшая роль сил специального назначения. Больше не требовалось применять громоздкие линейные подразделения в ситуациях, когда подходящей являлась скорее скальпельная диверсионная акция. Например, захват электростанции. Или рейды через боевые порядки врага с наведением авиации на места скопления войск и складирования военной амуниции, а также действия по стратегически важным объектам.

В-шестых, методика штурма крупных населённых пунктов. Она также преобразовалась. Кампании израильтян в городах, кровопролитные штурмы российской армией Грозного, собственная неудача в том же Могадишо показали, что «кое-что надо менять». Самый свежий мировой опыт был должным образом проанализирован, на базе анализа оказались сделаны соответствующие выводы.

Стало очевидно, что прежний способ – создание плотного кольца окружения объекта атаки, занятие окраин и их зачистка с медленным продвижением к центру – больше неэффективен. Хотя бы в силу его затратности, дефицита ресурсов (города заметно увеличились за последние полвека, на их обкладывание по периметру требовалось много войск) и массовых разрушений, которые он повлечёт.

Это раньше, в годы Второй Мировой войны, когда воевали миллионные армии с обширной тыловой инфраструктурой, существовала возможность установления кольцевого порядка блокады с последующей зачисткой. В условиях же, когда под рукой в решающий момент мог оказаться батальон-полк-бригада, максимум дивизия, зачастую в отрыве от своих баз снабжения, такой выбор тактики штурма становился убийственен.

Теперь предполагалось, имея небольшую ударную группировку, в тесном взаимодействии с различными родами войск нарушать управление, связь и связность атакуемого гарнизона, разрушать его структуру, волю к сопротивлению, а не убивать как можно большее число людей.

В первой фазе (так называемом «встряхивании») войска занимали удобное положение вокруг осаждаемого города, формируя укреплённые лагеря в малодоступных местах. Затем рейдами по улицам разрушали связность гарнизона, на любую активность в эфире отвечая огнём артиллерии и бомбами, выманивая силы противника под удар и быстро отводя свои отряды. Задачей фазы становилось: прежде всего ослабить потенциал врага, лишить его связи, а его подразделения – моральной устойчивости, координации и управления.

Во второй войска стремительно прорывались к центру, захватывали преимущественное положение там, рассекали улицы действиями ударных групп и зачищали город. На узловых позициях (высотках, труднодоступных районах) располагали свои посты наблюдательные подразделения и снайперы, они обладали должной степенью взаимодействия и автономности, чтобы сражаться длительный период в одиночку. Контролируя ключевые точки и центральное положение, рассекая город на сектора, атакующие имели возможность бить противника «по частям».

Третьей не было. Дезорганизованные защитники, как правило, разбегались, сдавались в плен либо контратаковали разрозненно. Удар ставил своей целью поражение связности и управляемости сопротивления, а не уничтожение живой силы врага.

Такая организация городского штурма полностью оправдала себя в дальнейшем.

1.3

Ситуация после Холодной войны на Западе грешила определённым дуализмом мнений. Во-первых, она определялась усталостью американского общества от военного напряжения, тягой к снижению экономической нагрузки. Во-вторых, характеризовалась определённой эйфорией в правящих кругах в Вашингтоне, связанной с падением их основного геополитического соперника, Советского Союза, и успехами в первой войне в Заливе.

Образно говоря, получив свободу, правительство стремилось повоевать, хоть где-то. Но непременно успешно и обязательно с минимальными потерями и затратами.

Участие американских вооружённых сил в новом постсоветском мире впечатляло. 1992-1994 – Сомали, операция «Возрождение надежды». 1994 год – миротворческая миссия в Руанде. 1995 год – замаскированное под миротворческую миссию вторжение на Балканы, Дейтонские соглашения как капитуляция сербов.

В 1993-1996 годах планировалось нашествие на Корейскую Народно-Демократическую республику. Однако прогнозы не впечатляли: потери в 50-100 тысяч (в том числе не менее нескольких тысяч убитыми) для американской армии и от полумиллиона до миллиона – для южнокорейской, за полгода боёв заставляли задуматься о целесообразности такой интервенции. При том, что пришлось бы развернуть группировку, сопоставимую с фронтами Второй Мировой войны.

А для общества, привыкшего к малокровным войнам, этот урон стал бы довольно-таки чувствительным. От операции пришлось отказаться, ограничившись санкциями.

Перспектива военного столкновения с Китаем в 1996 году в Тайваньском проливе также вынудила американское правительство искать компромисса. При абсолютном военном превосходстве американской военной машины в воздухе, на море и в средствах стратегического сдерживания, американцы не пошли на серьёзную конфронтацию и отступили. Их корабли не вошли в Тайваньский пролив, а поставки новейших вооружений союзнику США Тайваню были ограничены.

Определённая боязнь или, вернее, стремление избежать потерь наблюдалась и в воздушной кампании против Югославии в 1999 году. Мало кто знает, что существовало сразу пять версий планов сухопутного вторжения в Югославию.

Наиболее масштабный план предполагал задействовать полмиллиона офицеров и солдат (половина – американских) западной коалиции с полным захватом Югославии и подавлением партизанского движения, при предполагаемых потерях в 15-20 тысяч человек (убитые и раненые) и сроках проведения в 6-8 месяцев. Он включал в себя концентрический удар с разных сторон, с территорий сопредельных государств, с последующей оккупацией страны-жертвы.