Естественна ли частная собственность?

Товарищи!

Горький хлеб и тухлая вода неволи не дают мне сосредоточиться на вечных истинах, которые мы обсуждали в прошлый раз, а мучают воображение трагическими картинами эксплуатации наемных рабочих, вынужденных продавать себя в рабство жирным мироедам. Разум отказывается впускать мысль о том, что свобода, которая так манила нас всего одно письмо тому назад, может привести к куда худшей кабале – добровольной.

Душа предпочитает подобно гордому соколу парить в прозрачной голубизне, попирая законы притяжения и питательной цепочки, нежели надевать на себя унизительное буржуазное ярмо, недостойное домашней скотины. Но свободы ли алчет наше тело? Не самого ли необходимого – спасительного хлеба и живительной влаги? Что свобода без этих простых и понятных вещей? Понятных даже невинному младенцу, еще не умеющему подписывать заковыристые трудовые договора, но уже тянущему хваткие ручонки к чужой соске. Именно этому противится вся моя сущность, лишенная имущества и заточенная в темницу – нельзя брать чужое! Или чужое, или свобода! нельзя морить людей голодом! Или голод, или свобода!

Многие мыслители, сердцем чуявшие дорогу к свободе, спотыкались на этом месте. Велик соблазн решить дело быстро и окончательно. Но мы, товарищи, пойдем дальше по пути тяжких размышлений. Спросим себя – как можно без самого необходимого быть свободным?

1 Нужда и свобода

Это первое, что приходит в голову, когда мы пытаемся оценить насколько мы свободны. Разумеется, никак. Если бы люди были бестелесными небесными волнами, а свобода – гармоничным межзвездным сиянием, мне не о чем было бы больше писать вам, друзья. К счастью, это не так! Хоть свобода, бывает, и рисуется в мечтах невесомым парением где-то в вышине, обитатели Земли отягощены материальными нуждами, которые удовлетворяются "ресурсами" – чем-то, что можно скармливать в пасть детерминизму.

Если рассматривать свободу с этой, земной точки зрения, то она будет выглядеть скорее как движение голубых шариков в пространстве ресурсов, которое представляет собой пространство возможностей, дополненное пространством потребностей, которые эти возможности призваны удовлетворить. Ибо зачем нам еще нужны возможности, как ни чтобы бороться ими с детерминизмом? И освобожденные люди будут поглощать ресурсы, согласуясь с соседями, чтобы ресурсов хватило всем. Как же добиться этого благолепия? Увы, никак, и потому такая свобода, фактически, мало отличается от неземной. Нет, природа конечно создает ресурсы, но поскольку она же создает и их потребителей, ресурсы обычно ограничены. Природа безжалостно балансирует одно и другое. Поэтому, кстати, одна из задач практикующих философов – распределить вечный дефицит ресурсов максимально эффективно с точки зрения детерминированных целей, обычно выжить, размножиться, да еще получить удовольствие. Кому? Да в итоге себе. Ибо задача эта нерешаема. Точнее – давно решена. Наиболее эффективно всегда максимально жестокое насилие, практикуемое самой природой, и думать тут, собственно, не о чем.

Но как же возможность создания возможностей, которое обещала нам свобода в прошлый раз? Разве не для этого люди мечтают о будущем? Вы правы, товарищи. Свобода требует не только справедливой дележки существующих, но и бесконечного производства новых ресурсов. Вот тут мы уже видим свободу в ее истинной красоте – красоте длинного списка вытекающих из договора правил, которые и дают нам необходимое для борьбы оружие. Ибо что такое правило? Это способ избежать конфликтов, а значит – способ обеспечить человека тем или иным ресурсом, ведь все конфликты, все ограничения свободы и вообще все неприятности – лишь следствия какой-либо нехватки! Так, например, при проходе по узкому мосту нам не хватает пространства, при добровольной кабале – хлеба, а при невозможности прийти к согласию – мудрости!

Но зачем нам бесконечные ресурсы? Разве нельзя создать столько ресурсов, чтобы хватило всем, ведь наши потребности детерминированы? Одна из причин – постоянный выбор насилия ленивыми, глупыми и жадными. Выбор насилия вообще легок – в этом одна из проблем со свободой. Казалось бы, выход прост – оставить любителей насилия в лесу – но в соответствии с принципом конечности ресурсов, они обязательно размножатся и попытаются захватить наши. Численность и качество жителей Земли, увы, пока подчиняется все тому же детерминизму. Но эта причина, как ни серьезна, все же в перспективе решаема – должны же они рано или поздно превратиться в людей? Истинная причина бесконечности – в несгибаемом упрямстве детерминизма. Ибо даже удовлетворенная нужда еще не делает человека свободным, потому что нужду невозможно удовлетворить раз и навсегда. Детерминизм ненасытен. Все новые ресурсы он делает дефицитными. Он расширяет зазор между потребностями и возможностями их удовлетворения, и тем превращает человека обратно в автомат выживания.

Каким образом? Для этого он породил хитрую закономерность бесконечного роста потребностей, намертво привязанную к свободе – создание возможностей порождает потребности, появление потребностей приводит к созданию возможностей. Что первичней в этой гонке – потребность в создании возможностей или возможность появления потребностей – неизвестно. Удовлетворить все потребности невозможно, но и реализовать все возможности – тоже. Договор требует согласования одного и другого – с обязательным опережающим производством возможностей! – и превращается в аналитическую задачу разума, решение которой требует бесконечных ресурсов, включая ресурсы разума. Только успешный разум свободен – он может идти до самого конца. Если он не справляется с задачей, человек становится рабом потребностей – он прекращает думать и начинает действовать. И такие действия ни к чему хорошему не приводят.

Происки детерминизма ведут к тому, что противостояние человека и ресурса приобретает поистине трагический характер. И тут на выручку свободе приходит собственность.

2 Собственность

Что такое собственность, чем она полезна? Это механизм присвоения и распределения ресурсов, а его польза в том, что он позволяет обойтись без насилия. Есть ли собственность в природе? Можно ли например считать, что если Солнце удерживает Землю рядом с собой, та стала ее собственностью? Разумеется нет, потому что мы можем точно так же сказать, что это Земля удерживает Солнце ибо оно ей нужнее – и это подтверждается вековыми наблюдениями наших предков. А как дела обстоят у волков и их родственников, которые не хотят жить в обществе? Тут уже намного интересней. Животные весьма озабочены собственностью и чем они умнее, тем больше. Правда захватывают они не все что плохо лежит, а только то, чего не хватает для их серой детерминированной жизни, т.е. самое необходимое. Но несмотря на такое постыдное отсутствие фантазии, захваченное без сомнения можно назвать собственностью. Форма ее случайна, от индивидуальной – норы, гнезда или ракушки, до коллективной – территории, улья или муравейника. Если в стае существует иерархия, то она вносит дополнительные градации в этот спектр. Да такие, что точно определить форму собственности вообще невозможно – ведь пользу от нее члены стаи получают согласно рангу в иерархии, а польза, как нетрудно догадаться, и указывает на принадлежность и, собственно, собственность собственности.

Отчего такой хаос? От насилия. Насилие не позволяет собственности оформиться. Собственник имеет столько ресурсов сколько захватит за вычетом того, сколько не удержит, а потом поделит сколько осталось на сколько хотелось и завоет с горя. Потому что даже то что осталось у него рано или поздно отнимут. Доступ к ресурсу – одна из целей насилия. И значит твердых форм собственности нет – есть лишь множество претендентов, постоянно перераспределяющих ресурсы в соответствии со своими силовыми качествами. Как эту ситуацию меняет свобода? Место насилия заменяют переговоры, которые приводят к появлению правил. Правила, пусть пока несовершенные, позволяют в перспективе низвергнуть иерархию, высушить слезы, а собственность отлить из несбыточных мечтаний в цивилизованную форму. Так хаотичный силовой доступ к ресурсам заменяется регламентированным мирным, а новая форма собственности выражает ее новую сущность – гарантии, невозможные во времена насилия.

Многие собственники, отравленные избытком свободы, считают, что суть собственности – ограничение доступа посторонних. На первый взгляд – так оно и есть: об этом и название говорит. Но посмотрим опять на волков. Для волка главное – возможность пользоваться ресурсом, если волк сыт, он легко позволит угоститься голодному товарищу. А вот для человека главное – не позволить другому! Что-то тут не то! На мой взгляд, гораздо правильнее и разумеется человечнее считать, что суть собственности, как раз и достигаемая договором, не ограничение доступа, а его гарантии. Ограничение – лишь одно из возможных средств для этого. Будь ограничение целью собственности – ничего лучше уничтожения ресурсов нельзя было бы придумать. Однако люди заняты прямо противоположным – они создают ресурсы!

Трагедия рождения цивилизованной собственности в том, что гарантии мирного доступа требуют перераспределения ресурсов, ибо нынешнее основывается на предыдущем силовом захвате. Но какой смысл владельцам захваченных ресурсов отказываться от силы? Сила для них продуктивна. С другой стороны, какой смысл отказываться от насилия тем, у кого ресурсов нет? Важнее отнять и поделить. Цикл насилия повторяется до полной и окончательной бесперспективности, после которой люди неизбежно приходят к свободе, как единственной гарантии. В этом и смысл.

А трагедия в том, что он никак не проникнет в мозг.

3 Два вида пользы

– Общее и личное

Собственность призвана решить "проблему общего и частного". Так мудрено философски именуется тот простой факт, что удачная возможность доступна обычно одному, а иметь ее хочется всем. Иными словами, каждый желает получить ограниченный ресурс в личное неограниченное пользование, и добиться чего-то подобного можно только путем общего договора. Любые попытки обойтись своими силами означают только это – использование силы, да плюс сопутствующую неудачу. В зависимости от того, в каком месте между общим и частным нашлось решение, такой и окажется в итоге форма собственности. Крайности, как нетрудно догадаться, так и называются – "общая" и "частная". Но какая из них правильна? Как узнать? Может есть какие-то обьективные законы, могущие помочь людям? Например, раз собственность ответственна за распределение, то естественно предположить, что она решает все ту же старую задачу – распределения дефицитных ресурсов наиболее эффективным образом? Скажем, по критерию возрастания свободы? Или общей пользы? Или еще чего-то?

Хоть вопросы эти и непростые, ждать помощи от детерминизма смешно. О какой эффективности может идти речь при свободе? Чьей? Всех? Но то, что эффективно для одного, вполне может оказаться неэффективно для другого. Ускоренное производство лишь породит ускоренные потребности. Может, тогда эффективней сокращение потребностей? Так или иначе, ничто не может заменить договор, зато договор может заменить все, включая детерминизм, эффективность и даже обьективные законы. Да, но как насчет общей цели и, следовательно, общей пользы? Они же – суть договора! Увы, свобода не радует нас конкретикой. Свобода допускает все что угодно – мы не знаем ни какова общая цель, ни какова общая польза, мы только знаем, что они есть, иначе не было бы соглашения. Договор – это процесс не только поиска, но и нахождения ответов на все вопросы. Так что можно сказать, вопросы наши не простые, а очень простые, и ответ на них короток и ясен – см. Договор.

Но не значит ли это, что дальнейшие размышления бесполезны? Не совсем. Даже договор начинается с размышлений, так почему бы не поразмышлять еще немного? Можно даже, по примеру спотыкающихся философов, попытаться предугадать – как свободные граждане захотят договориться, как распределят ресурсы, какую форму собственности выберут. Но поскольку мы не философы, ограничимся очевидным – окончательное разделение общего и частного невозможно так же как достижение конца договора и абсолютной свободы.

Итог небогатый. Попробуем поразмышлять еще. Личная цель сочетается с общей, так же как личная собственность с общей и как, наконец, личная польза с общей – непонятно как. Но зато понятна одна простая вещь. Общая собственность может быть абстрактна, но частная – конкретна так же, как конкретно для каждого его личное бытие, невозможное без личного гарантированного доступа к ресурсам. Не менее конкретна личная субьективная цель, с которой, как мне подсказывает память, начинается поиск общей, а значит без "частного" в собственности свободы не получится! Впрочем, выглядеть эта частная собственность наверняка будет несколько иначе, чем то, к чему мы привыкли. Если перевести эту мысль в термины эффективности – максимальная общая польза, а значит и максимально общая собственность получатся только тогда, когда каждый получит максимальную личную пользу, а значит и максимально частную собственность! Парадокс? Свобода.

– Собственность как мера

Нет сомнения, что ресурсы могут порождаться людьми даже когда они лишены свободы. В такой ситуации их прирост лишь усугубляет насилие, потому что еще больше искажает общее пространство ресурсов. При этом человек производит ровно столько ресурсов, сколько его удается заставить. Что меняется с приходом свободы? У свободного человека может появиться личная цель – производить ресурсы, а с целью – желание, фантазия и вдохновение. Может конечно и не появиться, но как показывает опыт, производство ресурсов – одно из двух его любимых занятий. И неспроста: оно – наиболее легкий путь к свободе. Свободный человек не может без цели, а потребление ресурсов в качестве цели никак не подходит. Так уж устроена свобода, которая требует скорее расширения возможностей, чем сокращения потребностей. Разумеется, бессмысленно сравнивать, в каком случае человек произведет больше ресурсов. Вполне возможно, и даже крайне вероятно, что если человека заставлять, он будет работать гораздо эффективнее. Важно, что при свободе выбор эффективности остается за человеком.

Но при чем тут частная собственность? Где-то я вычитал, что "собственность обьективирует человека, служит его обьективной мерой в социуме". Если выразиться проще – собственность есть оценка человека. А нужна ему оценка? Нужна, ибо двигаясь к цели, человек должен знать, как хорошо у него это получается. Но оценка относительно чего? Относительно других. По какому критерию? Вот в этом все дело. Свободные цели у всех разные, единственное что их роднит – они порождают ресурсы, т.е. новые возможности. Собственность способна отражать количество произведенных человеком ресурсов и имея такой наглядный показатель, человек всегда будет знать, как хорошо у него получается достижение цели.

Но может быть, общая собственность сочетается с личной целью еще лучше? Сомнительно. Человек безусловно может трудиться анонимно и даром – но недолго. Его вклад должен быть признан, ассоциирован с ним, иначе это лишь вид насилия, лишение его оценки и попутно – плодов труда. Да, но признание не обязательно сводится к собственности! Возможны варианты, например, почет, уважение, известность, награды наконец. Проблема в том, что эти способы оценки не вполне подходят в качестве меры. Ведь любой человек достоин уважения. А почет и известность по определению не могут быть присущи всем, равно как и выражены количеством медалей. В конце концов человек производит не почет и медали, а ресурсы! Реальную пользу. И она может быть измерена только относительно других ресурсов – как производимых остальными, так уже оцененных ранее. Частная собственность, особенно наглядно воплощенная в виде денег, выступает как хранитель и эталон ценностей.