2 Выбор насилия

Итак, размышления показали связь между размышлением и свободой, между свободой и насилием, а также между насилием и размышлением. Связь простая – степень свободы прямо пропорциональна размышлению и обратно пропорциональна насилию. И хотя полностью избежать насилия невозможно – хотя бы потому, что люди могут случайно столкнуться лбами – свобода очевидно присуща человеку. И чем ее больше, тем больше человек становится человеком, а не волком. Или, в последнем случае, бараном.

Кстати о баранах. Как же быть с обманом? Люди же не идиоты? Да. То есть нет. Люди разумны и понимают – кто понимает! – что свобода есть результат договора. Обманывая, человек нарушает договор, а значит обман – это насилие. Что и подтверждается его последствиями. Ну и что, скажете вы, человек может добровольно отказаться от свободы и возвратиться в состояние природной невинности. Разве это не свобода? Нет, отвечу я вам. Человек не может "выбрать" несвободу. Будучи свободным, от нее, как например и от знаний, нельзя "отказаться". Опять парадокс. Свобода "выбора" предполагает только один выбор – саму свободу. Детерминизм, так сказать, сносит свободу, как курица яйцо. Но ведь есть люди, выбирающие насилие, не согласитесь вы. Нет, повторю я. Тот, кто "выбирает" насилие, нарушает договор, а значит он обманывал с самого начала и никогда не был свободным. Это волк, который притворялся человеком. А если не притворялся? – станете вы упрямиться, друзья мои, – просто передумал? Вышел из договора? Нет, не сдамся я. Потому что, какая нам разница – подло обманывал или честно передумал? Но ведь передумать так соблазнительно! Легко говорить "давайте жить дружно и быть свободными", когда даже маленький выход из договора дает большой результат в виде огромного преимущества! Кто знает, что там дальше, победа или поражение, а преимущество вот оно – здесь и сейчас!

Ладно, сдаюсь. Ситуация, когда кто-то отказывается от насилия, а кто-то не в силах удержаться – поистине тупиковая. С парадоксами всегда так. Было бы все легко – жили бы мы давно в раю и разум был бы нам не нужен. Значит умным людям надо не мечтать о рае, призывая всех и каждого стать белым и пушистым, а поступать просто – запрещать выход из договора. Под страхом кары и во имя свободы. Иными словами – загонять несогласных в договор силой.

Но значит ли это теперь, что свобода невозможна? Ведь избежать насилия очевидно нельзя? Яйцо снова рождает курицу?

Вы совершенно правы, друзья мои! Конечно, принуждение отказаться от насилия и стать свободным – это единственное принуждение, которое освобождает. Это принуждение правильно, и даже логично, поскольку оставаясь несвободным и утверждая насилие, человек сам его на себя вызывает. Но кому нужна такая свобода? Чем она лучше неживой материи с ее лесом? Никому и ничем. Свобода может быть только добровольной. Она возможна только когда люди по-настоящему хотят ее.

Но как можно хотеть свободу, если она фактически лишает нас свободы? Если она позволяет только один выбор – самой свободы?

Не все так плохо. И не все так просто. Да, свобода сама по себе ничего не гарантирует. Более того, она как бы постоянно провоцирует нас – ведь надо же ей как-то себя проявлять, а то так все и забудут о ней! Проявляется свобода как раз в том, что подстрекает нас к свободному выбору насилия. Можем ли мы его не выбрать? Можем. Например, случайно. Но тогда насилие само выберет нас. Вот как в случае с волками и баранами. Почему так? Потому что свобода требует – заметьте, друзья, она уже требует! – постоянно и осмысленно выбирать свободу и тем подтверждать ее существование. Ибо свобода – это непрерывный выбор. Хоть и только один.

Так что не стоит грустить. Благодаря парадоксам мы не только мучаемся от безнадежности, но и можем размышлять до бесконечности, а это большое дело! Это значит, наше мышление не детерминированно, оно свободно. Детерминизм загоняет нас в стойло как баранов, подчиняет логике и примитивному "здравому смыслу" – рациональности собственного выживания, но свобода с ее парадоксальностью не подчиняется логике. Она не поддается измерению, описанию и заключению в рамки. И это, – парадоксально! – дает надежду, а надежда – выход. Надо только суметь его разглядеть.

И какой же выход из всех этих нелепых парадоксов? Надо размышлять! Зачем? Чтобы найти утешение в разрешении парадоксов? Нет! Чтобы знать, кто хочет свободы, а кто – нет. Чтобы уметь отличить людей от волков и оставить последних в лесу. А также, чтобы не быть бараном и знать куда идешь. Ведь что такое размышления? Это предвидение, позволяющее не только понять, что каждый думает, намеревается и планирует, но, главное, заглянуть вперед, увидеть там окончательную победу и захотеть ее. Размышлять нельзя научить и тем более заставить, но это именно то, что дарит человеку веру в будущее и позволяет выбрать свободу, потому что он хочет туда. Размышление – это как бы мысленный взор, благодаря которому мы видим: настоящее взывает к нам, оно простирает израненные руки и молит о том, чтобы мы изменили его, сделав правильный выбор.

Свобода требует будущего – размышление его дает. Оно открывает в нем возможности и они делают будущее притягательным, ибо это – то единственно хорошее, что будущее может обещать. Как только мы перестаем размышлять, мы погружаемся во мрак и превращается в тех, кто живет по законам детерминизма. Размышления – единственный противовес детерминизму, а поскольку детерминизм не дремлет, размышления не должны ни на секунду прекращаться. Или, по крайней мере, предшествовать всякому действию. Или, по крайней мере действию, затрагивающему других. Потому мы с вами и размышляем. А размышляя – освобождаемся. Вы чувствуете, что уже стали свободнее? Я – пока нет. Потому что мы пока не поняли самого главного.

Зачем нам свобода?

3 Смысл свободы

То-то и оно! Непрерывность выбора означает, что свобода не есть некое состояние, куда стоит только попасть – раз! – больше ничего не надо. Человек не камень, он не может находиться в "состоянии". Стало быть, человек не может "быть" свободным, он может только "становиться" свободным. И мы это знаем – мы ощущаем "свободу", когда становимся к ней ближе. Свобода – это процесс! Но тогда вопрос сводится к тому, куда и зачем он идет. Найти его цель значит вдохнуть в него смысл. Потому что хотеть свободы можно только в одном случае – когда в ней есть смысл. От того, что в детерминизме смысла нет, он сам собой в свободе еще не появляется. И ваши вопросы это постоянно подтверждают.

Хотим ли мы свободы, друзья? Безусловно хотим. Но зачем? Неизвестно. А это неправильно. Нам нужна цель – и только тогда появится свобода, потому что появится будущее, ради которого стоит жить. Причем, заметьте друзья, эта цель должна быть такой, чтобы не достигаться никак иначе, кроме как договором. То есть она должна быть общей. И одновременно личной, потому что – а при чем тут тогда свобода?! Найдем ли мы такую цель? Не знаю. Но согласитесь – по крайней мере, тут есть о чем поразмышлять!

В частности, а существует ли правильная цель? Непременно, иначе не было бы возможности свободы. А существует ли неправильная цель? Непременно, иначе не было бы выбора и, следовательно, свободы. А есть ли способ определить, какая цель правильная? Нет. Детерминированного способа найти правильную цель нет, иначе свобода стала бы частью детерминизма. Но есть не детерминированный! Абсолютно свободный! Какой?

Договор, друзья мои!

Как он ищет цель? Вдумаемся. Всякая цель возникает в конкретной, персональной голове – там, где происходит размышление, вызванное недостатком свободы. И всякая цель ведет в неизвестность, ибо в возможности всего чего угодно – коварный характер будущего. Но неизвестность не обещает нам успех, напротив, она гарантирует неприятности. Какие? Новое насилие. Откуда? От чужих целей, выбранных баранами, не понимающими смысла движения вперед. Свобода подтверждается каждым шагом, приближающим нас к цели, но целенаправленное движение невозможно, если чья-то цель вызывает встречное движение. А нужно ли нам неизвестное будущее полное насилия? Выходит, остается только одна альтернатива – свести цели в одну, дабы шагать к ней единым строем? Да, и это логично – ясное будущее бывает только совместным. Когда люди действуют поодиночке – они производят насилие, когда вместе – находят свободу. Поэтому я и пишу вам, друзья, а не хожу молча из угла в угол как раньше.

Что же это за такая уникальная цель?! Трудно сказать, но зато можно быть уверенным, что она, вырастая из субьективных, будет иметь обьективную, 100%-ную правильность. Ибо только правильная цель делает возможным движение в будущее, где не будет столкновений и, как в притче про узкий мостик, сопутствующих неприятностей. Как возможно чудо согласования неизвестно, но зато известно, что люди способны договариваться, а не просто упираться как бараны. Ведь согласитесь друзья, ходить строем воображая себя свободным как-то неуютно! Но совсем иное дело, если ходишь строем потому, что сам так выбрал – по собственной воле, потому что уверен в правильности выбора. А разве не в этом заключается таинство договора? Таинство свободного выбора собственной цели, которая неожиданно оказывается общей!

Так мы получаем непрерывный, нескончаемый договор, смысл участия в котором – получить максимальную свободу самому и одновременно дать максимальную свободу другому. Что, очевидно, требует серьезного размышления! Озабоченность общей свободой выливается в тяжелый труд, ибо измыслить способ преодолеть детерминизм – великое дело, легко наполняющее смыслом жизнь. И тогда, если общей целью становится устранение любого насилия, поиск для этого всевозможных способов и необходимых средств, то личной – собственный вклад в общее дело, добавление своего персонального кусочка свободы в общую копилку. А процесс согласования личного с общим – т.е. поиск обьективного в субьективном – гарантирует персональной цели коллективный "знак качества". Личная цель должна обязательно вытекать из общей: личное будущее ограничено как и все личное, но чтобы в ней, а значит и в жизни, был смысл, личная цель должна стать частью следующей, большей цели. А самая большая и есть свобода с ее общими, постоянно растущими, бесконечными возможностями.