Все, абсолютно все здесь буквально умоляло ее прекратить бессмысленное сопротивление и, наконец, расслабиться. Быть может, впервые за несколько лет. Ведь невозможно же постоянно находиться на взводе, каждую секунду ожидая от окружающего мира очередной пакости и готовясь дать отпор возможному противнику. Иногда Марии казалось, что на самом деле она воюет не столько с неласковой жизнью, сколько с самой собой в то время, как целый пласт совсем других ощущений, спокойных и неторопливых, проходит мимо нее.

Она задумчиво покачала оставшееся шампанское в бокале и одним махом опрокинула его в рот. Так уж и быть. Коли Судьбе сегодня было угодно подарить ей еще несколько часов заслуженного отдыха, то почему бы ими не насладиться в полной мере.

– Видите ли, – она поставила пустой бокал на столик и откинулась назад, почти утонув в перине мягкой обивки, – я биолог. Экзобиолог. И моя работа – изучать животных, наблюдать за ними в естественной среде обитания, подмечать и объяснять их повадки, распутывать тонкости социального устройства их сообществ, пытаться их понять. А это невозможно без того, чтобы их не полюбить. В то же время как вы, – Мария ткнула пальцем в сторону Серго, – занимаетесь тем, что ловите их, калечите, сажаете на цепь, запираете в тесные клетки и превращаете живых и даже разумных существ в экспонаты для потехи пресытившейся публики. Как, по-вашему, я должна относиться к подобному издевательству? Какого уважения вы от меня ждете?

– Справедливости ради должен отметить, – теперь Серго говорил уже осторожней, аккуратно подбирая слова. Он не привык, чтобы ему вот так, прямо в лицо швыряли неудобную правду, ничуть не смущаясь его имени и его влияния. Ему еще никогда не приходилось оправдываться за то, чем занимается его компания, и от этого он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, – что «Экзотик Парк» – не только развлечение для обывателей, но и мощная научная и исследовательская база, услугами которой пользуются десятки ваших коллег со всего мира. В некоторых случаях наши вольеры и террариумы – единственная возможность изучить редкие виды животных «в натуре», а не по сбивчивым рассказам и смазанным фотографиям.

– Да-да, и что бы мы только делали без вашей благотворительности!? – словно прочитав мысли Марии, вышколенный стюард вновь наполнил ее бокал, – а на выходе получаются идиотские монографии и целые каталоги, полные чуши, бреда и откровенного вранья. Вроде вашего, – девушка повернулась к Исиве и посмотрела на нее сквозь пузырящееся шампанское.

– Спасибо на добром слове, – холодно буркнула та.

– А за то, какими монстрами вы изобразили хайенн, я и вовсе готова навешать вам хороших тумаков.

– Хайенн? – наморщила лоб Исива, – Hyaena Moharra, что ли? Бр-р-р! Жуткие твари! Вон, «Экзотик Парк» их даже в свою экспозицию не взял, чтобы посетителей не шокировать.

– То есть теперь мы судим о животных, которых даже в глаза ни разу не видели, по тому, насколько они симпатичны чавкающей гамбургерами и зычно отрыгивающей газировку публике!? Ничегошеньки не зная об их реальной жизни, повадках, социальном устройстве стаи с ее детскими садами, выборными процедурами и даже неким подобием пенсионной системы!? Да они о таких понятиях, как любовь, дружба, преданность знают куда больше нашего! Вы уже совсем офонарели, воображая, будто вся Вселенная крутится исключительно вокруг homo sapiens, в то время, как на самом деле мы – лишь игрушка в руках Природы!

– Милые дамы! – Серго внезапно со всей ясностью осознал, что их дискуссия вполне может вылиться в самую натуральную драку с царапаньем лиц и вырыванием волос, – давайте немного сбавим обороты! Те или иные взаимные претензии имеются у всех нас, но не стоит на них зацикливаться!

– Да ну!? – раскрасневшаяся Мария перевела дух и снова откинулась назад, удивленно приподняв брови. – Вы хотите сказать, что у вас тоже припасен зуб на эту бумагомарательницу?

– И не один, – кивнул старик, – то, как она переиначила памятную историю с отловом Алькорского песчаного дельфина, я ей до сих пор простить не могу, но это еще не повод устраивать склоку. Будьте терпимей и вы. Нам еще вместе работать.

– Вы сговорились, что ли!? – всплеснула руками Исива, едва не опрокинув свой бокал, – Нашли себе козла отпущения, да!?

– Да Боже упаси, дорогая моя! – попытался успокоить ее Серго, но было поздно. Писательница вслед за Марией одним глотком прикончила шампанское и бросилась в контратаку.

– Как же я вас ненавижу! – ее первый залп, однако, оригинальностью не отличался, но вот дальше дело пошло уже веселей, – вас, профессионалов! Складывается впечатление, что по достижении некоторого критического уровня квалификации, мастерства и опыта, у вас в головах что-то переклинивает, и еще недавно совершенно нормальный человек превращается в некое спесивое псевдо-божество. После чего вы и вам подобные сбиваетесь в кучки по интересам, формируя закрытые касты, и уже оттуда, из-за крепостной стены собственного раздутого самомнения, презрительно плюете на головы всем прочим, кто не дорос до вашего уровня.

Мария, изрядно ошарашенная таким напором, только сейчас обратила внимание, что за иллюминатором разлилась бездонная чернота космоса. Их корабль уже подбирался к орбите, а она даже не заметила момент старта. Идеально настроенные гравикомпенсаторы бесследно впитывали все перегрузки и тряску, оберегая драгоценный комфорт пассажиров, и позволяя им собачиться друг с другом, не отвлекаясь на посторонние помехи.

– Что вы, Звероловы, – разошедшаяся Исива навела пустой бокал на Серго, – гордые, неприступные, с обветренными лицами и устремленным за горизонт взглядом, даже не скрывающие своего раздраженного презрения при каждой нашей встрече, и почитающие прочих обывателей изнеженными слабаками. Что вы, ученые, – подрагивающий от праведного гнева бокал нацелился на Марию, – считающие ниже своего достоинства снизойти до простого смертного, дабы объяснить суть своей работы простыми словами, и закатывающие форменный скандал из-за пропущенной запятой в какой-нибудь формулировке. Вы все одинаковы! Одинаковы в том, что вам абсолютно безразлично все, что происходит за рамками вашего уютного мирка, населенного единомышленниками, разговаривающими с вами на одном языке. А потом вы удивляетесь, почему всем остальным ровно так же плевать на ваши проблемы. Да все потому, что простые люди зачастую и понятия не имеют о вашем существовании, о том, чем вы занимаетесь и почему это так важно!

Исива покрутила головой, высматривая стюарда, и протянула ему свой пустой фужер, который мгновенно сменился другим, уже полным.

– Я же в меру своих скромных возможностей всегда пыталась навести мосты между узкими специалистами и широкой публикой, старалась сделать науку интересной. А в благодарность получала только презрение, издевательства и ругань. Спасибо, чего уж там, – Исива вздохнула и залила горечь своих откровений большим глотком вина.

– А еще вы получили миллионные тиражи изданных книг и цикл популярных передач, – Серго погрозил ей пальцем, – так что на роль бедной и всеми обижаемой сиротки вы не годитесь. Во всяком случае меня разжалобить у вас не выйдет.

– Все Алькорского дельфина забыть не можете?

– Ну, не его самого, конечно, а то, как вы выставили нас бандой шантажистов, вымогавших деньги у администрации «Зоопланеты». На самом-то деле все обстояло ровно наоборот – они сами нас наняли, чтобы мы исправили их оплошность. Нам еще пришлось долго с ними бодаться, прежде чем они отказались от требования убить несчастное животное. Мы же потом за свой счет вывезли его обратно на Алькор, но вот об этом-то вы не словечка не черкнули. В итоге в глазах ваших читателей мы надолго получили репутацию беспринципных жуликов и проходимцев. За что мне вас благодарить?

– А все почему? – парировала Исива, – все потому, что ваш коллега, Иган, едва меня с лестницы не спустил, когда я попыталась расспросить его о подробностях той операции. Пришлось самой додумывать, но на позитив при таком настрое рассчитывать не стоит.

– Но что ему оставалось делать, когда про инцидент с Алькорцем вообще никто не должен был знать!? Вся операция планировалась в строжайшей тайне! И тут вдруг вы с диктофоном к нему на порог заявляетесь! Ну психанул человек немного, с кем не бывает?

– Да какая разница? – стюард-телепат вновь наполнил бокалы, – Сделанного все равно уже не воротишь.

– Ну хоть ясность какую-то внесли, уже хорошо.

– Да-да, теперь мы намного лучше знаем, за что именно мы друг друга терпеть не можем, – хмыкнула Мария, – мне прям сразу дышать легче стало. И, кстати, насчет ясности…

– Что? – поймав пристальный взгляд девушки, Серго принял искренне растерянный вид, как будто он не имел ни малейшего понятия, на что она намекает.

– Не пора ли посвятить наш исключительно дружный коллектив в детали вашего предприятия? Начиная с пункта назначения, и далее по списку.

– Всему свое время, – старик поднял вверх указательный палец, – я обязательно все расскажу вам, как только мы прибудем на место.

– По-вашему, мы можем с этой информацией в иллюминатор выпрыгнуть, что ли? – возмутилась Исива.

– Извините, но с такими вопросами у нас все строго. Вот выйдем на посадочную траекторию – тогда пожалуйста, – Серго сверился со встроенным в подлокотник дисплеем, – благо, ждать уже недолго осталось. Раньше приходилось добираться окольными путями, совершая целую череду прыжков, но теперь, при содействии наших друзей, развернувших на орбите тактический шлюз, все можно сделать в один присест.

– Тактический шлюз? – нахмурилась Мария, вспомнив некоторые рассказы Чертенка, – мы, получается, будем с военными работать?

– И с ними тоже, – Серго виновато развел руками, – в наше непростое время приходится принимать любую помощь. Иначе никак.

– Вот порадовали, так порадовали! Какая может быть связь между людьми в погонах и изучением животных? Они что, решили кавалерию реанимировать? Или ездовые упряжки?

– Все, хватит вопросов, – оборвал ее Серго, – в свое время вы все узнаете. А сейчас лучше пристегнитесь, мы скоро будем прыгать.

В недрах корабля, действительно, послышался нарастающий гул, предвещавший активацию портала, и Мария с Исивой, отложив дальнейшую дискуссию до лучших времен, поставили бокалы в специальные держатели и застегнули ремни. Костя постоянно в своей черной манере шутил, что их придумали спасатели, чтобы в случае аварии им было проще пересчитывать трупы, но, тем не менее, сам постоянно ими пользовался, да и от Марии требовал. На некоторых особенно расхлябанных транспортах в момент прыжка трясло так, что существовал реальный риск расстаться не только с недавним завтраком, но и с зубами.

Тем не менее, опасалась она напрасно. Корабль такого класса не мог позволить себе даже минимальную неряшливость, словно ватным одеялом окружая своих пассажиров максимально возможным комфортом. Если их немного и тряхнуло, то исключительно внутри, где-то в глубине души.

– Вот мы и на месте, – Серго с явным облегчением расстегнул пряжку, хотя, на взгляд Марии, сделал он это преждевременно. Ее личный опыт говорил о том, что снижение и посадка обычно были сопряжены с куда большим риском, нежели гиперпространственный прыжок. Однако, не желая выглядеть паникершей и трусихой, она предпочла последовать его примеру.

– Ну хоть теперь-то вы раскроете нам стра-а-ашную тайну нашего пункта назначения? – Исива прильнула к иллюминатору, разглядывая медленно поворачивающийся под ними подернутый дымкой облаков лазурный шар.

– Ладно, уговорили, – усмехнулся старик, уступив ее напору, – добро пожаловать на Пракус!

– Пракус!? – почти взвизгнула она, – но как? Как вам удалось на него пробраться? Он же, насколько я помню, закрыт на строгий карантин!

– Думаю, именно поэтому вам понадобилось содействие военных, – сообразила Мария, – верно?

Вместо ответа Серго только слегка наклонил голову и виновато пожал плечами, словно признавая неизбежность определенных компромиссов.

– Но что такого интересного вы здесь нашли, что пришлось организовывать настоящую спецоперацию по моей тайной вербовке и переброске сюда? – непонимающе нахмурилась она, поскольку ей, в отличие от Исивы, название планеты ни о чем не говорило, – да еще и Минобороны вокруг ошивается?

– Ну как же! – воскликнула ее соседка, ерзавшая как на иголках от нетерпения, – местный фольклор изобилует описаниями исключительно удивительных животных, причем настолько детальными и подробными, что у меня нет ни малейших сомнений в их достоверности. В шестом томе моей монографии фауне Пракуса посвящен целый раздел.

– Ах, это! – протянула Мария понимающе кивая, – теперь я догадываюсь, почему вы до самого последнего момента отказывались назвать нам цель полета. Вы опасались, что я и в самом деле потребую меня ссадить с этой летучей психушки.

– Фу! Ну зачем же так грубо? – поморщился Серго, хотя в его глазах плясали озорные искорки.

– Я – экзобиолог, а не филолог, и изучаю реальных животных, а не сказки! – возмущенно фыркнула девушка. – Да, я встречала статьи, весьма правдоподобно описывающие анатомию и физиологию кентавров или русалок, но все они публиковались в апрельских выпусках соответствующих журналов. Если вам нужен еще один-два подобных текста, то я, в принципе, могу что-нибудь набросать, но для этого нет необходимости тащиться через всю галактику. Или же вашим друзьям в форме просто понадобилось убедительное прикрытие для их мутных делишек?

– Сегодня, как ни крути, не первое апреля. Да и я на дешевого клоуна не похож. Наберитесь терпения, мисс Оллани! Я обещаю, что вы не будете разочарованы!

– У вас припасено что-то интересное, что-то необычное? – Исива была готова буквально выпрыгнуть из кресла.

– Всему свое время, – с садистским спокойствием осадил ее Серго, – давайте дождемся посадки. И тогда вы сами все увидите, я лично все вам покажу!

* * *

Турбины аэрокрана взвыли на повышенных оборотах, слившись в единый оглушающий ансамбль с натужным хрустом лебедок, метр за метром наматывающих толстые тиклоновые тросы. Болотная гладь заколыхалась, исторгая россыпи зловонных пузырей, и начала вспучиваться огромным зеленым холмом. Покрывало мха с редкими чахлыми кустиками вздыбилось горными отрогами и вдруг лопнуло, выпустив на волю острый плавник хвостового стабилизатора, за которым из трясины показался и остальной фюзеляж.

– Ну что ж, – кивнул Калим, наблюдая за выкорчевываемым из грязи кораблем, – ваши данные оказались верны, это действительно «Сапсан». Я, как и обещал, замолвлю за вас словечко.

– Безмерно признателен, – проворчал стоящий рядом с ним человек в рыжем тюремном комбинезоне, – быть может, парочку пожизненных и скостят.

Внешне он выглядел совершенно равнодушным к происходящему – задумчиво почесывающий отросшую бороду и время от времени переминавшийся с ноги на ногу. Но в его взгляде, направленном на искалеченную яхту, которую аэрокран выволакивал из трясины, сквозила смесь озлобленности и боли. Он любил свой корабль, и вид его изодранного, истерзанного корпуса с зияющими сквозными дырами причинял ему почти физическое страдание.

– Вы пока никуда не уходите, – Калим словно не заметил горького сарказма в его словах, – надо будет его как следует осмотреть, и у нас вполне могут возникнуть к вам еще какие-нибудь вопросы.

– Да куда я денусь-то!? – его собеседник тряхнул ногой, на которой красовался тяжелый следящий браслет.

Искалеченная туша корабля к этому моменту уже полностью освободилась из болотного плена и теперь висела в нескольких метрах над землей, исторгая из многочисленных пробоин потоки бурой жижи. Густой аромат сероводорода долетал даже сюда, на скальный утес, где собрались люди, наблюдавшие за процессом.

Поиски пропавшего «Сапсана» отняли у них не один месяц, и только содействие его бывшего владельца позволило сдвинуть процесс с мертвой точки. Несмотря на то, что после конфискации яхту прочесали вдоль и поперек, в ее переборках и шпангоутах все еще оставались тайные закладки, отзывавшиеся лишь на хозяйский зов. Калим с самого начала полагал, что использовать изъятый у контрабандистов транспорт – неудачная идея, поскольку оставленные ими тайники могут представлять опасность, но сейчас, наблюдая за тем, как аэрокран осторожно подносит несчастную яхту к расчищенной для нее площадке, он не мог не признать, что для затеянной адмиралом дерзкой вылазки она подходила как нельзя лучше.

Стремительная, скрытная и прекрасно приспособленная как для преодоления межзвездных расстояний, так и для нырков в атмосферу – инженеры и конструкторы, создававшие в свое время этот шедевр диверсионных операций, потрудились на славу. Прискорбно, конечно, что такое чудо волею судеб оказалось в руках темных личностей, промышлявших торговлей оружием и банальной контрабандой, но в условиях послевоенного хаоса случалось всякое. И какая-то злая ирония присутствовала в том, что столь совершенный корабль закончил свои дни, не взорвавшись от столкновения с астероидом, не сгорев при опасном пролете мимо неспокойной звезды, а бесславно утонув в вонючем болоте.

Когда активированный секретным кодом маяк указал им на это место, Калим сперва воспринял это как дурную шутку. Подспудно он ожидал, что на месте аварии обнаружится заметный кратер, поваленные и обгоревшие деревья или другие явные следы катастрофы, но уж никак не заросшая ярко-зеленой ряской трясина. Тем не менее, он согласился отправить в ее глубины разведывательного дрона, и уже скоро робот доложил, что поиски «Сапсана» можно считать законченными…

Мощная струя водяной пушки ударила в борт корабля, очищая его от наслоений ила и водорослей. В облаке брызг в стороны полетели клочья грязи. Аэрокран плавно поворачивался, последовательно подставляя все бока яхты под потоки воды.

– Что скажете? – Калим вновь повернулся к своему бородатому спутнику, – что могло послужить причиной аварии?

– Вопрос на миллион, – отозвался тот, озадаченно рассматривая искалеченную машину, – складывается впечатление, что его кто-то до смерти изрубил гигантским топором. У него вся обшивка изодрана буквально в клочья – при падении или столкновении со скалой характер повреждений оказался бы совершенно иным.

– Что ж, тогда давайте попробуем взглянуть поближе, – Калим поднес к губам рацию, – все, заканчивайте с водными процедурами и ставьте его на место.

Водная пушка прекратила поливать корабль, и аэрокран медленно и осторожно понес его к подготовленной и расчищенной площадке. Калиму и всем остальным пришлось пригнуться и прикрыть лица, когда упругие потоки воздуха подхватили и закружили тучи пыли и сухой травы. Одежда трепыхалась и громко хлопала на ураганном ветру, пока аэрокран плавно опускал «Сапсана» на землю. Поскольку посадочные опоры корабля не были выпущены, он неуклюже завалился набок, подобно развалившемуся на солнышке тюленю, ничем не напоминая более ту стремительную и опасную птицу, какой был ранее.

Сбросив тросы, аэрокран поднялся выше и отправился обратно на базу, поднятые им шум и ураган, наконец, стихли, и у людей появилась возможность подойти к «Сапсану» и рассмотреть его подробней.

Несмотря на принятый душ, от него все еще исходил ощутимый болотный запах, а из пробоин изливались струи грязной воды. Они собирались в ручьи, которые, прячась в траве, бежали обратно к обрыву, и следовало внимательно смотреть под ноги, чтобы на наступить ненароком в такой мутный поток. Корпус яхты скрипел и потрескивал, сбрасывая накопившееся напряжение и казалось, что еще немного и он, устав бороться, рассыплется грудой бесформенных обломков. Но впечатление это было обманчивым – корабли такого рода создавались, чтобы противостоять самым суровым испытаниям. На свете имелось не так уж много сил, способных причинить ему серьезный вред, и какая-то из них, пока неизвестная, все же сумела изуродовать «Сапсан» до неузнаваемости.