– Благодарю. Постараюсь не ударить в грязь лицом, – оба собеседника прекрасно понимали, что телефонный разговор не позволяет произносить вслух имена и должности, но общению это ничуть не мешало.

– Наконец-то даже Старик понял, что нашей большой семье жизненно необходимо обновление, и ты – настоящий глоток свежего воздуха в этом затхлом подвале. Я всецело одобряю и поддерживаю его решение, лучшего варианта и не придумаешь.

– Время покажет, – уклончиво ответила Оксана. – На данный момент у меня еще нет полной ясности в отношении того, куда нам следует двигаться. Мне потребуется некоторое время, чтобы сформировать свою точку зрения по этому вопросу. Но все равно, спасибо за аванс.

– Ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку и помощь. Мне с моей… кхм… колокольни, возможно, некоторые вещи видны лучше, чем прочим, так что я всегда готов подсобить советом или рекомендацией, если понадобится.

– Рада слышать, хотя я бы не рискнула беспокоить вас по всяким пустякам.

– Помилуй! Звони в любое время! Кроме того, актуальные вопросы ты вполне можешь обсудить и с нашим общим знакомым, который дал тебе трубочку. Он в курсе всех последних тенденций и текущих дел.

– Буду иметь в виду.

– Желаю тебе поскорее включиться в активную работу. За последнее время у нас накопилось немало проблем, требующих решения, и я надеюсь, что ты не станешь откладывать их в долгий ящик.

– Какие именно проблемы вас тревожат? – коли представилась такая возможность, то не мешало узнать все, что возможно, из первых уст.

– В прошлом году мы внесли ряд законодательных инициатив, некоторые из которых, как, например, введение строгих ограничений на использование генетической идентификации, получили одобрение в Парламенте, но вот остальные забуксовали. Не в последнюю очередь из-за отсутствия должной информационной и пропагандистской поддержки. За нас эту работу никто делать не будет, но твой… предшественник, вместо того, чтобы помочь, засунул дело под сукно и даже пальцем не пошевелил, чтобы сдвинуть его с мертвой точки. С таким подходом мы ничего и никогда не добьемся, а потому я жду от тебя большей конструктивности.

– Я внимательнейшим образом изучу все материалы и обещаю не оставлять данную тему без внимания. Больше пока я ничего пока сказать не могу.

– Это уже немало, – судя по тяжелому вздоху, в действительности ее собеседник все же ожидал услышать нечто большее. – Подробности можешь узнать у…

– Я поняла.

– В таком случае, прошу меня извинить – дела ждут. Еще раз, прими мои поздравления.

– Всего доброго.

Арсений, ожидавший Оксану за дверью, буквально источал нетерпение.

– Ну что? – подскочил он к ней. – Как поговорили?

– Он меня поздравил, – хмыкнула девушка, возвращая ему телефон, – я его поблагодарила. Ничего особенного.

С одной стороны, Арсения, конечно же, стоило поставить на место.

Пусть привыкает, что она теперь – его босс, которого глупыми расспросами донимать не следует. Но, кроме того, Оксане показалось интересным выяснить его взгляд на затронутую тему. Арсений контролировал свой язык в куда меньшей степени, и вполне мог рассказать что-нибудь занятное. Что-то, о чем ее предыдущий собеседник предпочел умолчать.

– Там люди все занятые, ты же знаешь, – Оксана стрельнула глазами наверх. – Мне было сказано, что это как раз ты должен посвятить меня во все детали. Про ваше законотворчество я более-менее в курсе, но мне хотелось бы лучше понимать общую идею, стратегическую цель, к которой вы стремитесь.

– Цель у всех нас одна – обеспечить безопасность и процветание нашей расы.

– Не могу не согласиться, – кивнула Оксана. – Осталось лишь договориться насчет методов.

– Я считаю, что обеспечение благополучия нашего рода не приемлет никаких ограничений в выборе путей и способов его достижения. Такая цель оправдывает любые средства.

– Но не выходя за рамки Правил, разумеется.

О, да! Это была та самая больная мозоль, наступив на которую, Оксана спровоцировала Арсения на настоящее словоизвержение. Чего она, собственно, и добивалась.

– Да этим Правилам уже давно место в музее, в банке с формалином! – вспылил он. – Сколько можно на них молиться, точно на икону?!

– Во многом именно благодаря этой, как ты выразился, «иконе» мы вообще хоть как-то выжили! Не стоит забывать об этом, – Оксана старалась говорить спокойно и почти равнодушно, чтобы не вспугнуть разговорившегося парня.

– Но нельзя же вечно сидеть в колыбели! Твой отец ведь сам сказал, что нам пора переходить к развитию, а старые нормы лишь мешают. Ты пойми, мир изменился, и вместе с ним должны измениться и мы, если не хотим оказаться на обочине… а то и вовсе в придорожной канаве. Нам следует привести наши Правила в соответствие с современной действительностью. Отбросить замшелые нормы и ограничения, которые все равно уже давно превратились в пустой звук.

– У тебя есть конкретные предложения? – Оксана вопросительно приподняла бровь.

– Да целый вагон! – не моргнув глазом, выпалил Арсений. – Для начала мы вполне уже можем перейти от скрытности и тотальной секретности к обеспечению своей безопасности более эффективными и действенными способами. Через соответствующие законы, например, через переформатирование информационного и культурного поля. Все необходимые для этого возможности у нас имеются, вот только решимости ими воспользоваться кое-кому недостает. А время уже давно пришло! Нужно быть слепцом, чтобы не замечать этого.

– У меня со зрением, слава богу, все в порядке. Но бросаться в омут очертя голову я не намерена. Резким переменам я всегда предпочитала эволюционный путь, – краем глаза Оксана видела, как остальные следят за их разговором. Кто с живым интересом, кто с любопытством, а кто и с явным неодобрением, но равнодушным не оставался никто, сохраняя, тем не менее, почтительную дистанцию, чтобы это не выглядело откровенным подслушиванием. Ни для кого не являлось секретом, что Арсений выступал глашатаем оппозиции, и от его первых переговоров с новым Вожаком могло зависеть очень и очень многое.

– Изменения в мире происходят вне зависимости от нашего желания и от нашего к ним отношения, и далеко не всегда в тот момент и таким образом, как нам того бы хотелось. История ждать не будет. Если запрягать слишком долго, то лошадь вполне может ускакать и без тебя.

– На что ты намекаешь?

– Тебе же не хуже меня известно, что некоторые положения Правил уже полностью выродились в пустую формальность, на которую никто не обращает внимания… да ты и сама их не раз нарушала, – Арсений махнул рукой. – А чем дальше, тем больше таких пунктов будет становиться. Людей раздражает, когда от них требуют соблюдения каких-то норм, в которых уже давно не осталось ни грамма здравого смысла. Разве тебе самой не надоело чокаться по праздникам бокалами с такой вот бурдой вместо нормального шампанского?

Он сделал глоток сока из своего фужера и демонстративно поморщился.

– Старые Правила себя изжили, и если ты в ближайшее время не предложишь Стае современной альтернативы, то новые законы будут писаться явочным порядком. И тогда уже твоего мнения никто спрашивать не будет.

– Звучит как угроза.

– Помилуй! Это всего лишь реальность. А я пытаюсь помочь тебе не попасть под ее колеса, – Арсений развел руками, словно приглашая Оксану к сотрудничеству.

– Спасибо за заботу, – она сделала шаг назад, прозрачно намекая ему, что на сегодня переговоры окончены. – Когда мне понадобится твой совет, я дам знать.

– Жду с нетерпением.

Они разошлись, улыбаясь друг другу как старые добрые друзья, но вряд ли это могло хоть кого-то обмануть.

* * *

– Шампанское в четвертый номер, – проворковал наушник.

– Принято, – охранник развернулся к двери и открыл ее, чтобы впустить официанта с подносом, на котором красовалось запотевшее ведерко.

Вместе с ним в холл на секунду прорвался и грохот из главного зала. Жизнь в ночном клубе «Вишневая аллея» только-только набрала обороты и вышла на крейсерский режим. Всего мгновение оглушающей ритмичной музыки и гомона голосов – и толстая звукоизолированная дверь вновь погрузила помещение в тишину. Только слегка подрагивающий пол под ногами давал понять, что там, снаружи продолжает бурлить привычная для заведения разудалая жизнь.

Здесь же, в заднем коридоре, где располагались VIP-апартаменты, царили тишина и безмятежность, обильно приправленные красным деревом, бархатом и пышными коврами.

Впрочем, клиенты уединялись здесь вовсе не в поисках покоя и уединения. Скорее наоборот, с целью близкого и обстоятельного общения без помех и суеты. В самых разнообразных сочетаниях и комбинациях. Администрация гарантировала полную приватность, а вышколенный персонал не задавал лишних вопросов. Так что, несмотря не изрядную стоимость такого рода услуг, здешние апартаменты практически никогда не пустовали. Клиенты «Вишневой аллеи» могли себе позволить отдых с подобным уровнем обслуживания.

Хотя из-за закрытых дверей номеров иногда и прорывались отдельные звуки, давно привыкшие охранники не обращали на них внимания, и их фантазию уже давно не будоражили картины догадок о том, что там могло происходить. В конце концов, когда в свое время ты вволю наслушался и криков раненых, которым взрывом противопехотной мины оторвало ногу, и предсмертных хрипов тех, кого прошило пулеметной очередью, то нынешние эпизодические постанывания и повизгивания подвыпивших посетителей не доставляли никаких неудобств.

Доставив шампанское, официант вернулся в коридор и нырнул в приоткрытую перед ним охранником дверь. Громыхание неистовствующей музыки еще раз коротко полоснуло по ушам, и вновь воцарилась тишина.

Через некоторое время следом за официантом из четвертого номера вышел мужчина в темном костюме и плюхнулся в одно из расставленных в холле кресел. В его резких движениях сквозило очевидное раздражение.

«Возможно, личный телохранитель, – мелькнуло у охранника в голове, – которого так и не пригласили поучаствовать в оргии. Да уж, есть, от чего опечалиться».

Он вскинул левую руку, чтобы взглянуть на часы и, одновременно, скрыть рвущуюся на лицо улыбку…

И в тот же миг воздух разорвал истошный женский вопль, который внезапно оборвался. Послышался глухой удар, за которым последовал грохот падающей мебели. Мужчина в черном костюме пулей вылетел из кресла и метнулся обратно в четвертый номер.

Охранник бросился за ним, на ходу расстегивая свой пиджак, чтобы облегчить доступ к висящей на боку кобуре. Тот пронзительный крик, что еще звенел у него в ушах, был исполнен всепоглощающего, безумного ужаса, и следовало подготовиться к любому, даже самому худшему развитию событий. Хотя у него не имелось даже малейших предположений насчет того, что именно там случилось.

Он влетел в распахнутую дверь номера, и в следующую же секунду загрохотали выстрелы…

* * *

Зудение телефона с трудом пробилось через вязкие путы сна, и высунувшаяся из-под одеяла рука зашарила по тумбочке.

– Слушаю!

– Вытащите меня отсюда!

Человек рывком откинул одеяло и сел на кровати. Если Арсений, далеко не последний из членов Стаи звонил в такое неурочное время и просил о помощи дрожащим от волнения голосом, то дело и впрямь обстояло серьезней некуда.

– Что случилось? Где ты сейчас?

– На углу Тверской и Страстного.

– Э-м-м, – в голове всплыла карта московского центра, – где «Макдональдс», что ли?

– Нет, с другой стороны, где этот, как его… Пушкин. Заберите меня отсюда!

– Да что там у тебя стряслось-то?

– Долго рассказывать. Объясню по дороге.

– Хорошо, сиди там тихо и не отсвечивай. Скоро буду.

Сборы заняли всего несколько минут, и очень скоро черный лимузин с номерами правительственного гаража уже мчался по полупустой ночной Москве. Арсению потом придется изрядно раскошелиться, оплачивая штрафы за превышение скорости. Готовность помочь в трудную минуту – вовсе не то же самое, что благотворительность.

Добравшись до места, машина сбавила ход, медленно двигаясь вдоль тротуара. Арсений вынырнул из подсвеченного желтым светом уличных фонарей парка совершенно внезапно, буквально материализовавшись рядом с машиной.

– Назад, болван! – резко осадил его водитель, когда тот попытался забраться на место рядом с ним. – Не хватало еще, чтобы твоя физиономия рядом с моей отсвечивала.

– Уф! Погнали отсюда! – Арсений быстро нырнул в салон и облегченно перевел дух.

Машина плавно тронулась с места, и он, поймав на себе изучающий взгляд в зеркале заднего вида, торопливо пригладил взъерошенные волосы. Хотя помогло это мало. Измятый пиджак с разорванным на плече рукавом, покрытый темными пятнами выбившийся воротник рубашки, мечущийся по сторонам испуганный взгляд – в любое другое время Арсений скорей предпочел бы провалиться под землю, нежели показаться на людях в таком непрезентабельном виде. Все говорило о том, что произошло нечто и впрямь экстраординарное.

– Рассказывай.

– Вовка мертв.

– Я, конечно, ценю твою лаконичность, но нельзя ли подробней. Давай-ка все с самого начала…

По мере того, как Арсений сбивчиво излагал последние события, лицо сидящего за рулем человека каменело все сильней, его губы сжались в недовольную тонкую полоску, а пальцы отбивали по ободу рулевого колеса нервную дробь.

– А твоя-то машина где? – в рассказе недоставало некоторых деталей, которые следовало как можно скорее прояснить. – Или вы туда на такси приехали?

– У клуба… на парковке осталась, – Арсений раздосадовано поджал губы. – Я через задний вход выскочил, и возвращаться, бегать вокруг здания счел неразумным.

– С твоей стороны неразумным было появиться на свет! – последовал быстрый взгляд в зеркало заднего вида, – Ты туда прямо так, в костюме заявился, или…

– Куртка! – несчастный пассажир хлопнул себя по лбу. – Черт! Она у них в гардеробе осталась!

– Арсюш, тебе когда-нибудь говорили, что ты – дебил? – последовал тяжкий вздох, – Это сколько же мне теперь дерьма за тобой разгребать придется! Моя благосклонность, знаешь ли, имеет свои пределы. Если исправление последствий потребует, чтобы ты умолк навсегда, то я более не стану тебя выгораживать. Ты явно напрашиваешься на хороший запоминающийся урок.

– Я сам все исправлю! – с жаром воскликнул Арсений. – Я уже не маленький, и уже давно вышел из того возраста, когда взрослые дяденьки утирали мне сопли. Мне уже приходилось подобным заниматься, справлюсь и на сей раз.

– Все, с чем ты имел дело ранее – мелкие неурядицы в сравнении с тем бардаком, что вы учинили сегодня! – резко огрызнулся его собеседник. – Ты даже не представляешь себе, какой объем работы предстоит проделать, чтобы зачистить последствия ваших с Вовкой художеств! Тебе такое не поднять, опыта маловато.

– Но иначе я никогда этого самого опыта и не наберусь! Если не буду браться за реально сложные задачи, постоянно перепоручая все «старшим товарищам»! – в голосе Арсения зазвучали почти умоляющие нотки. – Да, я накосячил, ну так дайте мне же все за собой и прибрать!

– А если ты, напротив, все только усугубишь? Что тогда? Опять мне отдуваться?

– Ну, тогда либо вы, либо Оксанка преподадите мне тот самый «запоминающийся урок». Но я уверен, что этого не понадобится! Я справлюсь!

– Либо Оксанка, да… – барабанившие по рулю пальцы на несколько секунд замерли, но потом возобновили движение, отбивая уже другой ритм. – Ладно, пусть будет по-твоему. Ты навалил, тебе и разгребать. Действуй!

* * *

– Ты так себе челюсть вывихнешь, в конце концов! – Сергей с некоторой опаской наблюдал за тем, как Степан в очередной раз зевнул, словно исследуя, насколько широко может при этом распахнуться его рот. – Или пасть порвешь. Выпей кофею, что ли.

– У меня твой кофей скоро из ушей польется, – тот кивнул на мусорную корзину, доверху заваленную пустыми бумажными стаканчиками. – Не действует он на меня, хоть тресни. Из сои они его делают, что ли?

Сергей и сам чувствовал, как после бессонной ночи слипаются его глаза. А нудный процесс оформления описи вещдоков еще больше усугублял положение. Только Степан, разбиравший сделанные на месте фотографии, хоть как-то разбавлял эту скуку своими комментариями и регулярными богатырскими зевками. Одним глазом Сергей посматривал на его монитор в тщетной надежде, что запечатленные на бесстрастных фотографиях жуткие сцены немного разгонят сон.

Засохшие бурые брызги, пятна, потеки, чьи-то босые ноги, неожиданно чистенькая блестяща гильза, снова бурые разводы, валяющийся посреди бурой же лужи пистолет… Раньше при виде подобных картин ему приходилось бороться с тошнотой, причем не всегда успешно, а потом настроение и аппетит оказывались гарантировано испорченными на весь оставшийся день. Однако за годы работы в лаборатории он столько насмотрелся на кровавые ужасы, что уже давно перестал испытывать по этому поводу какие-либо эмоции.

– Интересно, – протянул Степан, рассматривая очередной снимок, – кто это ее так?

– Ты о чем? – Сергей повернулся вместе с креслом и взглянул на монитор.

Тело полуодетой молодой девушки лежало в углу комнаты и, судя по обломкам мебели, ее с силой швырнули об стену. Неестественно вывернутая голова говорила о том, что умерла она мгновенно. Ее правая рука от локтя и выше была буквально разорвана до самой кости.

– Смотри, это не пулевое и не ножевое ранение, – Степан постучал пальцем по экрану, – тут что-то другое.

Он перебрал еще несколько снимков, остановившись на том, где ее изувеченная рука была сфотографирована крупным планом вместе с масштабной линейкой.

– Похоже на укус, – заметил Сергей, наклонив голову набок и рассматривая изображение. – Вот здесь, смотри, определенно следы зубов.

– Это кто же так оголодал-то, чтобы до каннибализма опуститься? Да еще в самом центре Москвы! Какое раздолье для желтой прессы!

– При всем уважении, Стэп, но даже ты, регулярно тренируя свои челюсти спортивной зевотой, так бы не смог. Тут, скорее, собака постаралась.

– Собака? В ночном клубе? Откуда?

– Кто знает, какие извращения они своим клиентам там предлагают. Мальчики, девочки, собачки, кошечки…

– А, казалось бы, серьезное заведение, топ-модели на ресепшне, охрана с боевыми стволами.

– Чистенький фасад, успешно маскирующий неприглядную изнанку. Я, во всяком случае, не удивлен.

– Знатно тяпнула! – Степан вытянул руку и приложил два пальца к экрану, словно измеряя расстояние между следами от клыков. – «Крупнее терьера… и мельче мастиффа».

– Ага, – поддакнул Сергей, – кокер-спаниель. Точно!

– А если серьезно? Чем ее так шарахнуло?

– Я же тебе говорю – следы от зубов это!

– Да брось! Насчет собаки это ты, пожалуй, перегнул.

– Думаешь? – Сергей порылся в коробке с вещдоками и вытащил небольшой пакетик. – А это что такое, по-твоему?

– Это? – Степан наклонился вперед, рассматривая экспонат сперва через очки, а потом поверх них. – Какие-то волосы слипшиеся.

– Почти. Клок шерсти с кусочком кожи. Пулей вырвало.

– Да он, быть может, от шубы чьей-нибудь и вообще к нашему делу отношения не имеет.

– Шуба? В сентябре? Не валяй дурака, Стэп! Кроме того, он прилип к стене поверх брызг крови.

– Пинкертон! – фыркнул Степан, признавая поражение. – И что за порода?

– Откуда мне знать!

– Может, возьмешь несколько проб для своего «электроноса»? Попробуешь зверя опознать?

– Ха! Чего захотел! Да я пока что человека от чебурека с трудом-то отличаю. Куда там…

– Не скромничай. Да и каталог твой пополнить нелишне.