В моменты сильной боли, когда меня отвергали близкие люди и я испытывал чувство огромной утраты или потери, я мог просто лечь на бок, обняв скомканное одеяло, и глубоко дышать, чувствуя, как пульсирует во мне боль, иногда заполняя все тело. Боль меняется, одно переживание перетекает в другое, и это могут быть стыд, вина, отвращение, отчаяние, ярость, горе — что угодно. Можно лежать почти весь день, дышать, слушать эти чувства и искать слова, которые могли бы их выразить, — что это за боль, о чем я страдаю, что я в себе обнаружил такое, с чем мне так трудно жить? Боль всегда ищет выхода, так ее легче пережить. Немая, невыразимая боль — самая тяжелая, невыносимая.
Когда боль вызвана сильным разочарованием в себе и утратой иллюзий (о том, что в чем-то более компетентен, чем в реальности; о том, что могу быть любим или признан каким-то человеком; или же при столкновении с тяжелыми последствиями наших ошибок для близких) — то единственный способ справиться со стыдом и отвращением — это, как ни удивительно, не отворачиваться от нее. Смотреть на себя, на то неприятное, что о себе узнал, на свои поступки и их последствия и дышать, дышать: «Да, и это тоже есть во мне». Не надо истязать себя, боль уже есть, ее много, она может пульсировать в груди и животе, иногда заливая все тело. Может появиться желание выпить водки, чтобы заглушить боль. Иногда все внутри застывает, и от этого становится даже легче, и можно заняться какими-то делами. Психика словно предлагает обезболивающее: ничего не чувствуешь — и ладно, зато живешь дальше.
И тогда боль может облечься в какие-то слова, найти выражение. Часто это происходит с помощью других людей. Слезы горя, рык ярости, крики злости и отчаяния, нежная жалость… Боль перестает разливаться бесформенным морем, она концентрируется, а потом постепенно стихает, сменяясь печалью — конечной станцией принятия. И тогда можно почувствовать, как расслабляется и дышит тело. Ощутить себя живым — дышащим, переживающим, откликающимся на вызовы и вопросы бушующей жизни. И принять ее.