В это время на вершину скалы, хлопая огромными крыльями, сел огромный орел. Там он свил свое гнездо. Орел практически сразу учуял детей и начал прислушиваться, наклонив голову вниз, высматривая добычу. Братья внизу услышали птицу, а Никос полез в сумку за осмой. Он отломил маленький кусочек белой ломкой руды от и так небольшого куска. Затем повернулся к своим младшим братьям, приложив указательный палец к губам: «Тсс!». Те беззвучно кивнули и начали потихоньку отползать вглубь тоннеля. А старший брат снял с пояса флягу и поднес к ней кусочек осмы. Осторожно вынул пробку и очень аккуратно смочил осму из фляги так, чтобы ни капельки не упало мимо. Руда тихо зашипела у него в руках, и началось растворение материала, сопровождаемое паром и легким белым свечением. Никос, не теряя времени, быстро положил растворяющийся на глазах кусочек осмы возле входа в скальный тоннель. Кусочек оказался на границе тени от скалы и света. Старший брат быстро и тихо последовал за братьями, передвигаясь на цыпочках.

Осма уже скукожилась до крохотной горошины, лежащей в лужице белой мутноватой жижи. Спустя пару секунд шипение прекратилось, и минерал окончательно растворился. К тому времени братья успели преодолеть практически половину тоннеля. За то время, пока осма растворялась, ее испарения сформировали в пространстве тончайший временный барьер, который не пропускал через себя любые звуки и запахи, даже мысли. Но прозрачная пленка быстро истончалась, как только руда превратилась в жижу.

В этот момент, орел снова прислушался. Птица испытала гамму ощущений за то короткое время, как уловила новые звуки и запахи, затем на какое-то время они пропали и снова появились в поле восприятия пернатого хищника. Его ощущения также обострились благодаря внутреннему духу-ами и генетическим мутациям, которые пережили многие животные в новом мире. Мутации влияли на живых существ не только негативно, но и в какой-то степени позитивно – обострились чувства, у некоторых особей увеличивалась физическая сила и размеры.

Сначала ощущения были очень слабые, практически неуловимые, но затем они усилились. Орел почуял детей несмотря на то, что они в данный момент передвигались под скалой. До него донесся запах их пота, их феромонов, а еще страх, о чем могло судить их учащенное дыхание и суматошная возня. Эти неведомые пока еще существа боялись, как любая загнанная добыча. Страх делает жертву уязвимой, с ней тогда намного легче справиться. Мозг орла не способен на рефлексивные размышления, но всю вышеперечисленную информацию он обрабатывал иначе, при помощи рефлексов и инстинктов. Разум хищнику заменяли обостренные органы чувств и природные инстинкты. В данный момент обострился инстинкт охотника. Режим убийцы. Зрачки птицы расширились и орел, взмахнув гигантскими крыльями, оторвался от скалы и взмыл ввысь. Он сделал оборот и устремился вниз.

Дети внутри услышали, как орел впорхнул в тоннель – гулкое эхо донесло хлопанье крыльев хищной птицы. Никос первым обернулся, так как бежал последним и его глаза округлились от ужаса: «Бегите! Я его остановлю!». Младшие братья сначала немного помедлили, но Никос крикнул на них еще раз и посмотрел на Макса так сурово, что тому пришлось согласиться. Схватив оторопевшего Трошу за руку, он бросился бежать к выходу, а Никос достал пистолет и начал судорожно заряжать обойму. Патроны падали на пол со звонким стуком, и старший брат бросился на колени их собирать.

Огромный пернатый хищник уверенно, хоть и не очень быстро, приближался к своей цели. Он не мог расправить крылья и нормально лететь в таком ограниченном пространстве, птице приходилось постоянно взлетать и падать, громко хлопая крыльями. Тоннель, конечно, был на стороне человека, в иных условиях орёл бы уже настиг и растерзал мальчишку в клочья. Но хищник быстро сообразил, что когда он отрывается от пола, то может сделать короткий прыжок, пока находится в воздухе. Так птица и начала подпрыгивать, все ближе и ближе подбираясь к цели. Оказываясь на земле и в стесненных обстоятельствах, орлу все-таки приходилось немного пройтись. В эти короткие периоды он скорее походил на неуклюжую курицу, чем на гордого хищника. Со стороны наблюдать за этим было бы забавно, если бы в этот момент ничего не угрожало вашей жизни.

А Никосу сейчас как раз было не до смеха. Он даже не смотрел на орла, потому что в суматохе подбирал пули. Освещением ему служил лишь луч старого мигающего фонарика, привязанного к левому плечу. А орел видел в темноте изумительно. Свет бы наоборот только ослепил птицу. Именно это и сделал Никос, притом совершенно случайно. Наконец он подобрал все патроны и встал на ноги, готовый заряжать пистолет. Все это заняло секунды, но отняло драгоценное время для спасения. Орел никак не ожидал такого маневра от человека, и когда в глаза ему ударила вспышка белого света, крикнул и отскочил немного назад. Никос зарядил обойму и наобум прицелившись, выстрелил перед собой.

Грохот от выстрела эхом прокатился по всему туннелю. В это время двое младших братьев уже были на другом конце тоннеля, и их сердца дрогнули, когда они услышали этот страшный звук. Затем наступила зловещая тишина, но она продлилась недолго – ее разорвал крик старшего брата. Макс тут же дернулся с места, чтобы бежать на помощь, но Троша остановил его, схватив за руку. Потому что раздался второй выстрел. Громкий вопль птицы. Снова тишина. Она затянулась, и новых звуков не было. Гнетущая неприятная тишина. У Макса уже кончалось терпение, а тревога все возрастала. Вот он вырвал руку у Троши и бросился в тоннель.

При самом входе, Макс натолкнулся на преграду и упал. Тот, кто шел на него тоже упал. Крики, вздохи и суматоха быстро прекратились.

– Никос!

– Макс!

– Ура, живой! – закричал Трошка.

И браться обняли друг друга. Затем Макс помог Никосу встать на ноги. Макс засуетился и испугался, заметив, что из правой икры старшего брата сочилась кровь. Красная полоса проходила от колена и практически до лодыжки. Серьезную отметину оставил орел.

– Черт, Никос, эта гадина тебя здорово цапнула, глубокая рана, надо прямо сейчас обработать!

– Я в пор-рядке, все нор-р-мально! – тяжело дыша, принялся успокаивать Макса Никос.

– Ага! Какое там, в порядке, ты что, совсем братишка? Эй, Троша подай-ка мне аптечку, живо!

Младший брат отреагировал мгновенно и ринулся к брошенным вещам. Быстро откопал аптечку и дал в руки Максу. Пока он обрабатывал ногу Никоса, тот сквозь боль рассказывал, что с ним приключилось в тоннеле во время боя с пернатым грозным хищником.

– Сначала у м-меня попадал-ли пат-р-оны, че-е-рт! Я брос-с-ился их с-собирать, и пока с-собир-рал, эта тварь, ай! Как больно жжет! Ух!

– Жжет, но ты терпи! – спокойно ответил Макс, посмотрев на брата. Троша уселся рядом и с широко открытыми глазами наблюдал за диалогом старших братьев.

– Да терплю, я терплю, ой, терплю! Все норм. Короче, пока я эти чертовы патроны собирал, орел подобрался ко мне о-о-чень бл-и-зко. Но я ослепил эту огромную курицу своим фонарем. Тот немного отпрянул. Я в тот момент как раз успел зарядить проклятую обойму и выстрелил. Честно, сам не понял сразу куда. Понимаете, чисто интуитивно: «Пух!». Еще я зажмурился, как назло. А когда открыл глаза, то увидел гигантскую разъяренную птицу. Она летела прямо на меня, понимаете?! Даже не летела, а падала, потому что там для нее узковато. И когти свои страшные вперед выставила!

– Ужас! – выпалил Макс.

– Ой, как страшно! – вторил ему Троша и прикрыл рот двумя ладошками.

– Не то слово, страшно, Трошик! – Никос окинул младшего братишку беглым взглядом. – Видел бы ты, как я испугался, ведь орел был очень-очень близко и вот-вот он меня схватит! Я опешил и упал назад, и отползая, вновь попытался выстрелить, но в этот раз пистолет меня подвел, – на этом слове Никос нахмурился.

– Заклинило! – догадался Макс, забинтовывая обработанную рану.

– В самый неподходящий момент, черт подери! Орел в этот момент меня и ранил. Вонзил свой коготь мне в правую ногу, которую я не успел убрать с линии атаки этой… пташки. Вы должны бы услышать мой вопль, – усмехнулся Никос и тут же сделал кислую мину.

– Вопль-то мы услышали! – подтвердил Макс повышенным голосом. – Да так услышали, что я уже было, ринулся тебя спасать. А что было дальше?

– Ну да, я сумел выстрелить во второй раз, оружие, наконец-то меня не подвело, и я попал куда надо. Тогда я не понимал, что истекаю кровью. Все произошло так…стремительно. Я действовал инстинктивно, орел тем более. Передо мной была лишь тьма, которую озаряло мельтешение моего фонаря и расстояние между мной и хищником, которое сокращалось с каждым мгновением. Птица задергалась и завопила. Кажется, я угодил в крыло, но точно не уверен. Да мне было и неважно, главное выбраться живым из передряги. Орел тут же начал в бешенстве размахивать своими крылищами, а они у него ого-го! Я не успел от них как-то уклониться, и в тот момент я осознал, что мою правую ногу разрывает боль. Осознал и грохнулся на живот, перевернувшись в воздухе. Да, с такой силой орел меня ударил своими опахалами. Видите, еще фонарь разбил!

– Черт! И правда, разбил, сразу не заметил! – охнул Макс. – Ну и тварюга этот орел!

– Плохая птица! Надо ее убить и зажарить! – разорвался вдруг от негодования Трошик. Он даже сжал кулачки и встал на ноги, нахмурив брови. Казалось, что вот-вот сорвется мстить за старшего брата.

– Ахах! А ты полон решимости, храбрый братишка! – улыбнулся Никос и потрепал Трофима по голове.

Никос, в который раз, ощутил, что они одно целое и готовы встать друг за друга горой. Пока так есть, все беды им не страшны. И не хотелось думать, чтобы все стало иначе. Никос сразу же отогнал подобные мысли. Плохие мысли. Нельзя думать о плохом, его и так хватало. Потому Никос вернулся из раздумий в реальность.

– Слышь, Никос! Может, сходим, проверим, что там с этой крылатой зверюгой? Надо проверить сдохла она или нет. И если нет, то мы ее добьем, думаю, вместе справимся! – предложил Макс, готовясь уже схватиться за оружие на поясе. Он всегда носил с собой острый охотничий нож, который достался ему отца. Нож висел у него на поясе в прочном кожаном чехле.

– Нет! – резко выкрикнул Никос, дернувшись всем телом. – Мы туда не пойдем, Макс! Лучше поскорее убираться отсюда. Я не знаю, насколько сильно ранил того орла – он, может быть, уже мертв, а может, затаился в темноте, понимаешь? И еще – не забывай про ами, который его подпитывает! Подумай хорошенько об этом, Макс! Я знаю, что говорю, потому что сам с ними сталкивался намного чаще, чем ты, уж прости. Такого опыта и врагу не пожелаешь, – Никос нахмурился и посмотрел в чистые голубые глаза среднего брата.