Цитаты из книги «Люди, годы, жизнь. Не жалею о прожитом. Книги шестая и седьмая»

Первой мировой войны в Двинск приехал Шолом‑Алейхем –

Доброта, вопреки мнению многих, не столь распространенное свойство, это скорей дефицитный товар.

Свыше ста лет Греция была негласной колонией Великобритании.

Государственном еврейском музее зал, где на камнях, покрывающих стены, мелкими буквами выдолблены имена трехсот тысяч евреев Чехословакии, убитых гитлеровцами.

В последние годы Сталина в Москве рассказывали анекдот: еврей заполняет анкету для поступления на службу и, дойдя до пункта пятого, где нужно проставить национальность, вздохнув, пишет «да». Это отнюдь не смешная история. Память о гитлеровском геноциде, преследования евреев в 1948–1952 годах, неприязнь тех или иных соседей – все это вызвало среди советских евреев настороженность, повышенный интерес к своей национальности.

В Праге нацисты предполагали устроить «Музей исчезнувшего народа». Именно это определило понятие «геноцида

гитлеровцы убили там около сорока тысяч советских граждан еврейской национальности.

Брута из шекспировского “Юлия Цезаря”: “Я любил Цезаря, и я его оплакиваю. Он преуспевал в своих начинаниях, и я радовался. Он был отважным, и я его чтил. Но им овладело властолюбие, и я его убиваю”. Я повторяю: “Я любил Сталина, и я плакал над ним. Он преуспевал в своих начинаниях, и я радовался. Он был отважным, и я его чтил. Но он стал деспотом, и я его убиваю…”

я должен был вторично его убить в своем сердце, прочитав про его злодеяния.

е: «И вскользь мне бросила змея: у каждого судьба своя! Но я‑то знал, что так нельзя – жить, извиваясь и скользя»