Цитаты из книги «Люди, годы, жизнь. Не жалею о прожитом. Книги шестая и седьмая»

Илья Александрович вскоре после этого застрелил Урса и его мясом кормил Куса, который выжил, но стал недоверчивым, угрюмым.

Пуделя глядели на хлеб и роняли слюну; у них оказалось больше выдержки, чем у многих людей.

На выставке я вспомнил историю двух ленинградских пуделей Урса и Куса: они принадлежали И.А. Груздеву, биографу Горького, одному из «серапионов». В начале блокады жена Груздева принесла хлеб – паек на два дня. В передней зазвонил телефон; она забыла про голодных собак, а вспомнив, побежала в комнату

маленькие, высохшие старушки, которые делились со своими любимцами голодным пайком.

месте сидела овчарка Дина с оторванным ухом; надпись гласила, что она обнаружила пять тысяч мин. Собака печально глядела на посетителей, видимо не понимая, почему на нее смотрят, – ведь она делала только то, что делали люди, и отделалась легко – одним ухом. Собак, переживших блокаду, было, кажется, пятнадцать – маленькие, отощавшие дворняжки; их держали хозяйки

Я увидел афишу: «Выставка служебных собак и собак, уцелевших при блокаде»

Снова я увидел душевную силу нашего народа – жили трудно, многие впроголодь, работали через силу, и все же не опускали рук.

Человек создан для счастья, как птица для полета».

После очень долгой жизни мне не хочется говорить того, чего я не думаю, а молчание в некоторых случаях хуже, чем прямая ложь”.

но главу о Фадееве Твардовский печатать категорически не захотел