Аксенов положил рацию на панель, посмотрел на часы.

– Половина второго. Вряд ли они покажутся сегодня.

– Не сегодня так завтра, – пожал плечами Крылов. – Бутер будешь?

– С вечера закормленный.

Рация прохрипела голосом опера из машины-2:

– Грузовик.

– Порожняк, наши на легковушке работают, – отозвался опер из машины-3. Слушая их, Аксенов сладко и долго зевнул. Мимо них прополз, громыхая на выбоинах, порожний «Камаз». Он прополз мимо проходной оптовой базы и вскоре скрылся в темноте.

– Денис, эти склады за месяц уже три раза выставляли, – сказал Крылов, покосившись на скучающего Аксенова. – И каждый раз перед налетом тут тусовались подозрительные типы, которых никто не знает. Разнюхивали обстановку. В понедельник здесь снова вертелись какие-то мутные типы. Они сработают снова, зуб даю.

Аксенов пожал плечами. Рация снова ожила, опер из машины-3 возвестил:

– У нас движуха. «Логан», внутри четверо.

Крылов собрался, быстро закрыл термос и бросил на заднее сиденье. Вскоре впереди показался свет фар. Он приближался, и вот из темноты выплыли очертания легкового автомобиля. Крылов и Аксенов не отрывали от него глаз. Но «рено-логан» прокатил мимо проходной. Миновав припаркованную метрах в 10 от обочины – чтобы не привлекать внимание – машину оперов, «логан» поехал дальше.

– Порожняк, – заключил Аксенов. Крылов оглянулся и прищурился, пытаясь разглядеть номер.

– Степан 391 Константин Константин. Запиши на всякий пожарный, потом пробьем. Вдруг они, присматриваются.

Аксенов хотел так и сделать, но в его кармане завибрировал сотовый.

– Черт… СМСка.

– Ладно, я сам, – Крылов, с усмешкой косясь на молодого опера, взял с панели приборов блокнот. – С кем ты там по ночам переписываешься? Опять та баба? Как ее, Таня?

– Почти. Ольга.

– У вас серьезно или как?

– Трахнемся – потом скажу. Скорее всего нет. Но ей знать не обязательно.

– Как был малолетний упырь, так и остался, – рассмеялся Крылов.

В это время снова ожила рация:

– Мужики, внимание, «логан» разворачивается, идет на второй круг.

Крылов напрягся.

– Это они. Убирай мобилу!

Аксенов поспешно спрятал телефон в карман. А потом позади них забрезжил свет фар.» Логан» приближался. Проехав мимо почти незаметной машины оперов, стоящей около мусорных контейнеров в стороне от проезжей части, «логан» двинулся дальше. До проходной базы оставалось метров десять, когда на легковушке моргнули стоп-огни – «логан» притормаживал, чтобы свернуть в ворота.

– Внимание, это они, – возвестил Крылов по рации. – Это наши клиенты!

«Логан» скрылся за воротами. Сразу же Крылов завел двигатель. Фары он включать не стал. Темный силуэт «жигулей» выкатил на дорогу и медленно покатил к проходной. Крылов снова взялся за рацию:

– Стягиваемся на территорию, медленно, никаких фар. Спугнуть нельзя.

– Понял, – по очереди отозвались коллеги.

«Жигули» оперов поползли к воротам на погруженную во мрак территорию.

«Рено-логан» остановился в двух десятках метрах от склада и погасил фары, после чего из машины выскочили трое. Три тени – каждый с дробовиком и в одинаковых рабочих комбинезонах – бросились за угол склада. Ханыгин, оставшийся за рулем, не глушил двигатель, как и приказал Жила. Опустив стекло, он услышал далекий звон – Жила, Шкет и Рыжий выбили окно.

Сторож встрепенулся в своей сторожке. Может, показалось? Он выключил звук на крохотном походном телевизоре, который приносил на дежурства из дома и прислушался. Вроде бы тихо. Но на всякий случай сторож взял со стола дубинку и шагнул к двери.

Он успел лишь дотронуться до ручки. Мощным ударом ноги Жила распахнул дверь, едва не сбивая с ног сторожа, и обрушил на его голову мощный удар дробовика. Сторож с выбитой челюстью рухнул на пол – он отключился сразу же.

– Вяжи его! – рявкнул Жила Рыжему, бросая ему моток скотча, после чего обернулся на Шкета: – Ищи сейф!

Ханыгин, сидящий за рулем, посмотрел на часы на панели приборов. Две минуты. Пора. Он тронулся. «Рено-логан» медленно подполз к дверям склада, расположенным рядом с массивными подъемными воротами.

– Сюда! – крикнул Шкет.

Сейф находился в офисной каморке через две двери от сторожки. Жила и Рыжий быстро прошли внутрь, Рыжий скинул со спины рюкзак и выудил из него легкий и компактный сварочный аппарат.

– Быстрее, — скомандовал Жила.

Нацепив очки, Рыжий включил сварку – и огнедышащий сноп искр вгрызся в металл.

Ханыгин снова бросил взгляд на часы. Четыре минуты. Через две-три минуты они должны выйти. Еще ни разу работа не занимала больше семи минут.

Вдруг в зеркале заднего вида мелькнула какая-то тень – Ханыгин скорее почувствовал ее, чем увидел. Дернувшись, он обернулся. В ту же секунду водительская дверь распахнулась, и Ханыгина выдернули из машины мощные руки двух бойцов ОМОНа. Ханыгин не успел открыть рот, как получил такой удар в живот, что захлебнулся собственным дыханием.

Другие спецназовцы, в шлемах с пуленепробиваемыми забралами и с автоматами в руках, уже стягивались к дверям офиса, беря ее в клещи с двух сторон.

– Документы тоже, берем все! – рыкнул Жила. Рыжий и Шкет выгребали в клетчатую капроновую сумку все содержимое сейфа. Пачки с деньгами, накладные, сотовый телефон. Под ворохом бумаг обнаружились еще 20—30 тугих пачек пятитысячных купюр.

– Здесь до х… бабла! – обрадовался Рыжий, запихивая деньги в сумку. – Все! Может, по столам пошмонаем, вдруг…?

– Уходим, – рыкнул Жила, первым выходя из офиса.

Первыми из офиса вывалились Рыжий с рюкзаком в руках и Шкет, волочащий на плече баул. И тут же на них со всех сторон бросились вооруженные спецназовцы, оглашая ночь криками:

– На землю! Ми лиция! Лежать!

Рыжий мгновенно плюхнулся вниз. Шкет заколебался, и на него мгновенно навалились двое бойцов. Еще двое омоновцев рванули к дверям склада, но изнутри их встретил мощный выстрел. Заряд дробовика отбросил бойцов назад, одному разнесло плечо, и он истошно завопил. Остальные бросились к двери, паля в темноту из автоматов.

Жила бросился назад по темным помещениям склада. Услышав крики за спиной, он на бегу обернулся и дважды жахнул в темноту. Кто-то закричал. Со всех ног Жила пустился в заднюю комнату с разбитым окном, через которое они проникли на склад.

– Сзади! Они через окно вошли! Сзади! – кричал Крылов, бросаясь за угол. За ним бросились двое омоновцев. Аксенов, пораженно глядя на истекающего кровью и кричащего бойца, которого обступили соратники, еле заставил себя вернуться в реальность и пустился за Крыловым.

Жила выпрыгнул из окна, но на него уже бежали тени.

– Суки! — проорал он, открывая огонь.

Первый же заряд дроби угодил в бедро Крылова, и он, дико взвыв, рухнул на землю. Бегущие за ним спецназовцы открыли огонь из автоматов, но Жила стремительно сорвался с места и, пригибаясь и петляя под градом пуль, исчез за поворотом.

– За ним! – орал Аксенов, с ужасом подбегая к раненому Крылову. – Быстро, мужики, за ним!

Он плюхнулся на землю перед Крыловым. Того колотило от боли, глаза дико вращались. Из раны размером с кулак на бедре хлестала кровь. Аксенов в шоке отшатнулся, даже в темноте увидев потоки крови.

– Б… дь, Леонидыч! Скорую! Вызывайте скорую! – сорвав с плеч пиджак, Аксенов скомкал его и прижал к ране на ноге Крылова. Самого Аксенова трясло от шока. Глянув на бледное и наполненное ужасом лицо истекающего кровью напарника, Аксенов истошно взвыл, срывая голос: – Скорую, б… дь, сюда!!

– Сбежал, значит, сука, – хмуро кивнул Крылов.

– Мы взяли Ханыгина. Помнишь, водила ихний? Который Жилу сдал? За разбои, с одним корешом стал хаты выставлять. А ведь завязал.

– С Жилой он связан?

Аксенов покачал головой.

– Жила ему кишки бы выпустил и все. И Ханыгин об этом знает. Не говорит ничего, зараза. Но я думаю, он после пяти лет завязки снова взялся за старое, чтобы на скорую руку бабла поднять. И свалить из города. Узнал про Жилу – и понял, что надо валить. Потому что Жила до него доберется, и за косяк придется отвечать.

– Запросто, – согласился Крылов. – Эта сука зверь настоящий… Я в ментуре почти тридцать лет провел, Денис. А такого как он отморозка не встречал. До сих пор не могу забыть, как мы тогда взять его пытались… Урод мне ногу чуть не отстрелил. Я еле выкарабкался. Два года по больницам мотался… Хромаю теперь, б… дь. А если бы не эта падла, может, до сих пор в операх бы ходил.

Аксенов с сочувствием посмотрел на наставника, зная, какое огромное место в его жизни занимала работа.

– Тебе еще повезло, Леонидыч. Одного из бойцов так и не спасли.

Крылов отмахнулся. Внешне он был всегда сдержан. Но когда Крылов потянулся к сигаретам, Аксенов сообразил, насколько неприятной для него была новость про Жилу. Бармен за стойкой поднял голову:

– Виктор Леонидыч, у нас не…

– Стаканы протирай свои, – осадил его Крылов. Бармен кашлянул и затих за стойкой. Крылов все же отложил сигареты в сторону. А потом поднял глаза на Аксенова.

– Денис, эта тварь настоящий терминатор. Его обложил взвод спецназа, а он умудрился не только свалить, но и подстрелить троих ментов. Поэтому послушай-ка меня, сынок. Его ищет УФСИНовцы? – вот и пусть ищут. А ты не лезь на рожон, занимайся своими делами. Я не хочу тебя хоронить, понял?

Аксенов промолчал.

Фокин стоял на тротуаре и закуривал, когда у обочины перед ним тормознула машина Ефимова. Тот усмехнулся:

– Ты опять куришь?

– Не опять, а снова, – проворчал Фокин, пожимая ему руку. – Как дела?

– Потихоньку.

– Это было вежливое вступление, если ты догадался.

– Не дурак, – хмыкнул Ефимов и, выудив из кармана несколько купюр, протянул Фокину. Тот быстро спрятал их в кармане. – Видел мой материал по твоей последней информации? – На сайте.

– Она кстати и на сайте больше всего просмотров получила. А в газете пошла на третью полосу, основным материалом. Так что гордись.

– Мне-то что? В газете твое имя, ты и гордись.

– Ты хотел просто деньги взять, или у тебя для меня еще что-нибудь есть?

– Еще как есть, – довольно кивнул Фокин. – Мы вчера банду взяли. Двое в полицейской форме.

Ефимов покачал головой.

– Извини, не интересно. Пресс-служба уже дала подробности, наши делают треть полосы на «Криминале» на завтра.

– Фига се, – расстроился Фокин. – Долбаная пресс-служба, весь хлеб отнимают… А там какие подробности? Они сказали, что те козлы сопротивление оказали? Собровцы подстрелили одного.

– Само собой. И следственный комитет тоже комментарий дал. Говорю же, полноценный материал.

– Ну елки-палки! Я там был, сам все видел, а ты пишешь статью по пресс-релизу, да? Зашибись вообще.

– Сергей, у нас ежедневная газета, – удивился Ефимов. – Ты мне с информацией офигенно помогаешь, я тебе сто раз говорил. За это я тебе кстати бабки и даю из нашего фонда. Но если что-то случилось, мне это нужно уже на следующий день, понимаешь? Не через два дня, не через три – а на следующий. Ну а кто не успел, тот опоздал. Если бы ты утром или хотя бы в обед позвонил – базара нет, а так…

– Да ясно все, – вздохнул Фокин. – Журналюги проклятые. Знаешь, за что вас никто не любит? Вот как раз за это.

Ефимов расхохотался.

– Зато от ментов у нас вся страна тащится, да?

Когда Аксенов приехал домой, уставший, мрачный и чуть хмельной, Ольга плакала на кухне. Увидев это, Аксенов изумленно шагнул к жене.

– Оль, ты чего?

– Ничего, – всхлипнула она.

– Да что случилось?

– От тебя пивом пахнет? Опять к своему Крылову заезжал?

– Мне посоветоваться надо было, по работе.

– Ну да, я забыла, теперь это так называется, – съязвила Ольга, вытирая слезы.

– Блин, ты из-за этого рыдаешь?

– Я не рыдаю.

– Может, расскажешь уже или как? – Аксенов начал терять терпение. – Что стряслось вообще, Оль? На работе что-то или…?

– Нет у меня больше работы, – жалобно отозвалась она. – Меня сократили.

– Что?

– Глухой, что ли? Сократили меня. Меня и еще девять человек. В целях, блин, оптимизации. Безработная я теперь, понял?

Вечно неуверенная в себе Ольга сейчас наверняка и вовсе считала, что жизнь ее закончена. Вспомнив слова Крылова о жене, Аксенов ласково обнял ее за плечи, погладил по голове.

– Вот для чего это собрание сегодня было, – жаловалась Ольга. – А я, дура, опоздать еще боялась… Денис, я три года своей жизни этой дурацкой шарашке отдала! Видишь ли, продажи у них упали. Потому что продажи надо специалистам поручать, а не любовнице своей, кобель старый!

– Значит, скоро у него начнет падать кое-что еще, не только продажи, – хмыкнул Аксенов.

Ольга невольно усмехнулась сквозь слезы.

– Это точно. Надеюсь, упадет так, что никакая «Виагра» не поможет.

Склонившись к Ольге, Аксенов поцеловал ее.

– Не расстраивайся ты. Ну сократили, и что? Все к лучшему, сама знаешь. Тебе эта работа ничего не приносила. Зарплата маленькая, коллектив дурацкий, интриги и все такое… Вот пусть и копошатся в своем змеином гнезде дальше. А мы найдем тебе нормальную работу. Правильно?

Ольга с надеждой кивнула и тут же в знак благодарности прижалась к нему, продолжала всхлипывать.

Они еще долго разговаривали: пока разогревали ужин, пока Аксенов ел, а Ольга сидела рядом, пока укладывались спать. Наконец Ольга, выговорив все обиды, уснула на плече Аксенова. Улыбаясь, он слушал ее дыхание. Покосился на часы. 1:16. Поздно, пора бы и самому уснуть. Но сон не шел. Глядя в потолок, Аксенов не мог забыть события пятилетней давности, которые новым витком внезапно вернулись в его жизнь.

Пять лет назад

Так светло перед складом в это время суток не было, пожалуй, некогда. Десяток машин – «Газель» группы немедленного реагирования из дежурной части, экипажи ППС, местные опера, «скорые». Фары слепили, а вспышки мигалок было видно, наверное, даже за огромной территорией базы.

– Вы с нами? – крикнул Аксенову фельдшер, заталкивая в «скорую» носилки с отключившимся Крыловым. – Вы с НАМИ?!

Аксенов был в таком шоке, что почти ничего не понимал. Вздрогнув, он пытался решить. Фельдшер рявкнул, прыгая в машину:

– Нет времени, он умирает!

«Скорая», немедленно огласив всю округу воем сирены, рванула с места. Аксенов остался стоять, пытаясь вернуться к жизни. У него перед глазами стояло лицо истекающего кровью Крылова.

Аксенова замутило. Он даже не успел добежать до угла склада, его вырвало прямо на колесо ближайшей патрульной машины. Стоящие около склада ППСники лишь мрачно переглянулись и отвели глаза.

– Твою мать, – пробормотал Аксенов, вытирая рот. Как ни странно, ему полегчало, словно вместе с остатками непереваренной до конца пищи ушла и часть пережитого. Осмотревшись и пытаясь различить что-то в толчее из людей и машин, наводнивших территорию перед местом бойни, он увидел оперов, которые жестко прессовали закованного в наручники Шкета. Учитывая, что в перестрелке тяжело ранили троих сотрудников – задержанного могли в ярости даже забить до смерти – и никто не сказал бы ни слова.

– Где он, сука? Куда он пошел?

– Я не знаю, – скулил Шкет. – Отвечаю, не знаю.

Оперов это не убедило, и Шкет получил мощный удар в бок ботинком, от которого захрипел.

– Где он?! Адрес?

Аксенов различил перед собой знакомое лицо. Опер из управления.

– Ты как, Аксенов?

– Я-то что, не меня продырявили, – подавленно сказал он. – Ох… ть, как он мог уйти? Его преследовали четверо подготовленных, б… дь, бойцов! Как?

– Спроси что попроще, – мрачно отозвался опер.

Аксенов нахмурился, вспомнив про Ханыгина.

– Где водила?

– В воронке, его наши колят.

– В каком?

Опер и Аксенов добрались до одной из машин ППС. Внутри, прикованный наручниками к поручню, сидел бледный и избитый Ханыгин, над которым нависали двое разъяренных оперов. Когда Аксенов подошел к машине, один из оперов врезал Ханыгину в зубы.

– Ты у меня, падла, заговоришь, ты понял меня?!

– Отойди, – сказал Аксенов.

– Что?

– Отошел нахер отсюда! – рявкнул Аксенов. Опер сначала опешил, но что-то в лице Аксенова заставило его лишь молча сжать зубы и отступить. Аксенов забрался в воронок и сел напротив Ханыгина. Тот затравленно смотрел на опера.

– Эта сука подстрелила троих ментов, – сказал Аксенов. – У меня на глазах. Я не знаю, кто он тебе. Кореш, брат, сват… Плевать. Но ты понимаешь, что менты перевернут этот город с ног на голову, но найдут его?

Ханыгин молчал.

– Ты хочешь пойти с ним по одной статье? Покушение на жизнь сотрудника? Там двадцаточка светит. И это не считая разбоев. Ты готов ради своего кореша на пожизняк идти?

– Я ни в кого не стрелял, – пробормотал Ханыгин. – У меня даже оружия не было.

– А никого не колышет. Аксенов, пристально наблюдая за ним, заметил, что у Ханыгина дрожат руки. А еще – заметил кольцо на безымянном пальце правой руки.

– Трое ментов за раз, – напомнил Аксенов, не сводя с Ханыгина глаз. – Такого у нас не было лет 15, наверное. Это будет показательный суд. Чтобы остальным неповадно было. Ты это понимаешь?

Ханыгин не ответил, лишь опустил глаза.

– Значит, понимаешь, – кивнул Аксенов. – А теперь послушай меня… Как тебя зовут?

– Павел.

– Послушай меня, Паша. Вас было четверо. Но ствола не было только у тебя. Ты не оказывал сопротивление. И плюс ты не принимал участия в самом налете. Ты просто водила. Ты даже внутрь не заходил. У тебя офигительные шансы отмазаться. Только у тебя. У тебя одного из всей банды. Ты женат, да? – Ханыгин бросил на Аксенова быстрый взгляд. – Давно женат? Любишь, наверное, жену, а? Паша, ты можешь получить условку. Ваш главный получит максимальный строгач. Те двое лет по 10—15. Но ты можешь отделаться условкой. Понимаешь?

Ханыгин помолчал.

– Условкой – если…?

– Если ты сдашь этого упыря. Не когда-нибудь, уже в СИЗО, а прямо сейчас. Урод подстрелил троих ментов, Паша. Один из них мой друг. Больше, он мне как отец. И я тебе обещаю. Сдаешь его прямо сейчас – я этого не забуду. И я сделаю все, чтобы помочь тебе. Просто скажи, куда могла пойти эта сука.

Ханыгин ответил не сразу. Взвешивая за и против – с одной стороны страх, с другой желание быть на свободе – он протяжено выдохнул. И наконец отозвался:

– Он у Светки. Это его баба. Она живет на Краснознаменной.

Меньше чем через час группа спецназовцев уже штурмовала квартиру. Учитывая, с кем они имели дело, задержание решено было провести с размахом. Двое бойцов на веревках спустились с крыши на уровень шестого этажа, где располагалась квартира Кибиревой, один из них заглянул в освещенное окно. Подал знак второму. Бесшумно переместившись к другому окну, второй боец также заглянул внутрь. После чего тихонько бросил в эфир:

– Кухня. По коридору налево. Он один.

А потом начался штурм.

Жила глушил водку, стараясь залить стресс после западни, из которой вырвался чудом. Голый по пояс, он сидел около бутылки водки и просто курил и пил – одну за одной. Услышав мощный грохот в прихожей и одновременно с этим визг Светы, Жила подорвался. Но в ту же секунду окно за его спиной разлетелось вдребезги, и в комнату ногами вперед влетел спецназовец с автоматом.

Реакция Жилы была чудовищной. В мгновение ока он успел отскочить в сторону и разнести бутылку водки об голову спецназовца. Тот свалился вниз, в груду осколков. Рыча от ярости, Жила врезал ему кулаком в лицо, добивая, после чего дернул на себя автомат…