КУНИЦЫН. Ты забыла, куда положила ключ… Забыла фамилию писателя, которого читала в детстве… Это может быть наследственным, а у отца в его возрасте сильнее. Он пошел за новыми ботинками, но забыл их примерить, забыл свой размер. Купил ботинки, принес их домой, и только тут обнаружил, что они ему не подходят. Пошел обратно в магазин поменять ботинки, но забыл их дома. Тогда в магазине он взял новые, на этот раз переобулся сразу, а чтобы не забыть вернуть в магазин не подошедшую пару, попросил менеджера сходить к нему домой и забрать ботинки самому. Для этого оставил ему ключ. Сам же после обувного пошел не домой и до сих пор где-то ходит.

РИТА. Почему в магазине тебе не сказали о том, что он приходил два раза?

КУНИЦЫН. У них была пересмена. Когда он приходил первый раз – были одни продавцы, когда второй – другие. Эти же другие продавцы были там, когда приходил я. Они просто не знали о первом визите. А менеджер, который работает полный день, как раз в это время ушел сюда забирать ботинки. Мы с ним разминулись.

РИТА. Так ботинки забрал менеджер?

КУНИЦЫН. Конечно! Как они и договорились с отцом.

РИТА. А когда он это сделал? Если ты пришел в магазин, а его не было, значит он пришел сюда, когда здесь не было ботинок… Они же были у тебя!

КУНИЦЫН. В этом-то весь и фокус! Я ухожу с ботинками отсюда в магазин. Менеджер приходит из магазина сюда. Ты – в комнате на диване. Отдыхаешь, возможно даже спишь. Менеджер хочет открыть дверь ключом, который дал ему отец, но видит второй ключ в замке. Решив, что это очередное проявление забывчивости твоего отца, он забирает ключ, чтобы вернуть его отцу вместе со своим. Далее он заглядывает в коридор – ботинок не видит. Желает сходить в туалет, закрывается там, и как раз в это время возвращаюсь я. Мы с тобой оставляем ботинки в коридоре и выходим на площадку. Менеджер выходит из туалета – видит ботинки. Забирает их и уходит, как ни в чем не бывало. Мы же с тобой его попросту не замечаем, так как чересчур увлечены твоими воспоминаниями об отце и наших чувствах друг к другу.

Пауза.

РИТА. Ладно. Это как-то объясняет ботинки и ключ. Но как быть с тем, что когда я пришла домой, дверь была заперта изнутри?

КУНИЦЫН. Здесь у меня тоже есть версия. Постарайся вспомнить (это очень важно): ты провернула ключ в замке, прежде чем заметила, что дверь закрыта на задвижку? Дверь была закрыта и на замок, и на задвижку или только на задвижку?

РИТА. Не помню.

КУНИЦЫН. Вот видишь? Моя теория о наследственной забывчивости подтверждается…

РИТА. Даже если она была закрыта и на замок, и на задвижку, о чем это говорит и что объясняет?

КУНИЦЫН. А вот что! Твой сосед Миша замешан в квартирной краже. Он, конечно, оправдывается, будто бы его подставили, но это пока не доказано, и обвинения с него не сняты. Мы еще все проверяем, но в разговоре со мной он уже проболтался, что врет. Я не говорю сейчас со стопроцентной уверенностью, но предполагаю, что Миша может оказаться вором. А если он обворовывал чужие квартиры, почему бы ему не позариться и на вашу? Знаешь же сама, какая у вас тут слышимость… Миша сидит целый день дома, потому что ждет меня. Он слышит, как ты уходишь на работу. Слышит, как уходя, закрывает дверь отец. В квартире – никого. Он перелезает с балкона на балкон, закрывает вашу дверь изнутри на задвижку на случай, если кто-то вернется, и начинает аккуратно шерстить шкафчики. Но Миша не успевает ничего найти, как приходишь ты. Он слышит повороты ключа в замочной скважине и возвращается в свою квартиру тем же способом, через балкон.

РИТА. То есть ты хочешь сказать, что… Мишу не подставили?

Стук в дверь.

ГОЛОС МИШИ. Можно?

Входит МИША.

МИША. Я тут подумал… Что если меня не подставили?

Пауза.

Я-то думал, что Селиверстова изначально не было в той злополучной квартире. Он просто хотел ее обокрасть и не засветиться, поэтому так все и подстроил. А если предположить, что Селиверстов не врал? Он действительно попал в какую-то невероятную историю, которую хотел рассказать сразу, как из нее выпутается… Но не успел. Он мог действительно быть запертым в той квартире, но к моменту моего прихода исчезнуть из нее тем же самым таинственным способом, что и твой, Рита, отец. В таком случае мы имеем дело уже с двумя таинственными исчезновениями людей из запертых квартир, которые могут быть как-то связаны.

Пауза.

РИТА (сама себе). Мишу не подставили… (Всем.) Кто-нибудь знает фамилию Бориса Борисовича?

КУНИЦЫН. Нет. А какое это имеет…

МИША. Я не знаю, но… Я же вот недавно подписывал бумаги тети Гали. Там были фамилии всех жильцов. Борис Борисович тоже подписывал. Его фамилия есть в этих бумагах. Они у тети Гали.

РИТА (вскакивает с дивана). Тетя Галя знает правду! (Бросается к выходу из комнаты.) Я вернусь! (Убегает.)

Сцена 7

Комната в квартире БОРИСА БОРИСОВИЧА.

БОРИС БОРИСОВИЧ сидит в кресле, читает книгу.

Звонок в дверь. БОРИС БОРИСОВИЧ кладет книгу на стол, выходит из комнаты. Тут же возвращается. Вслед за ним в комнату проходит КУНИЦЫН.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Ты вовремя… (Смотрит на часы.) Семь часов. Но как мы сегодня будем играть в преферанс без Ритиного отца? Вдвоем не получится…

КУНИЦЫН. Может тогда духов повызываем?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Можно. Кого бы ты хотел?

КУНИЦЫН. Бунина. Хочу спросить, есть ли у него рассказ «Моя Изольда».

БОРИС БОРИСОВИЧ. Это можно выяснить проще. (Показывает на книжный шкаф.) Вон его собрание сочинений. В последнем томе все произведения в алфавитном порядке.

КУНИЦЫН подходит к шкафу, достает одну из книг, листает, ставит на место.

КУНИЦЫН. Так и думал. Нет у Бунина такого рассказа.

БОРИС БОРИСОВИЧ. С чего решил, что он есть?

КУНИЦЫН. Рита сказала.

БОРИС БОРИСОВИЧ (садится в кресло). Она все перепутала. Математичка – ей простительно. А вот я в сто первой школе двадцать лет преподавал русский и литературу, поэтому знаю точно: это рассказ не Бунина, а другого, неизвестного, писателя – моего отца, Бориса Селиверстова. (Берет со стола книгу, листает.) Только называется он не «Моя Изольда», а «Маргарита изо льда». (Продолжает читать книгу.)

Пауза.

(Отрывается от чтения.) Отец Риты взял у меня эту книгу много лет назад и до сих пор не вернул. Дать почитать? (Протягивает книгу КУНИЦЫНУ.)

КУНИЦЫН (садится в кресло напротив). Нет времени… Расскажите вкратце, о чем там.

БОРИС БОРИСОВИЧ. История девушки, которая убила своего отца.

КУНИЦЫН. За что?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Да так… Семейная драма… Отец бросил их с матерью, когда ей было лет десять. Мать сильно переживала, болела, рано умерла. Дочь с детства затаила обиду на отца… И все такое прочее. История ничего не напоминает?

КУНИЦЫН. Нет.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Мне тоже.

КУНИЦЫН. А чем кончается?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Самоубийством главной героини. (Продолжает читать книгу.)

Пауза.

КУНИЦЫН (достает блокнот с ручкой). Писатель Борис Селиверстов – ваш отец? То есть ваша фамилия – Селиверстов?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Именно.

КУНИЦЫН. Вчера вы мне сказали… (Смотрит в блокнот.) «Про Селиверстова кое-что знаю. Завтра в семь подходи, пообщаемся». Что вы планировали рассказать?

БОРИС БОРИСОВИЧ. То, что уже рассказал. Селиверстов – это я.

КУНИЦЫН. Что-то я не пойму… Вы подставили Мишу?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Мишу не подставили. (Отрывается от чтения.) Я, признаться, думал, что это ты уже понял…

КУНИЦЫН. Но вы звонили ему?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Да.

КУНИЦЫН. И называли адрес некой квартиры?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Точно.

КУНИЦЫН. Что за квартира?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Понятия не имею. Никогда там не был.

КУНИЦЫН. Выдумали адрес?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Совершенно верно. Первое, что в голову пришло. Честно говоря, рассчитывал, что Миша просто не найдет этот адрес, ибо его не существует.

КУНИЦЫН. Какой именно адрес вы назвали?