Отзывы на книги автора «Илья Бояшов»

Давненько уже вышел такой фильм «Белый Тигр», ну посмотрел, реализация - на троечку, может быть с плюсиком, а идея (или то, что я принял за идею) – понравилась. Потому всем говорю, что «Белый Тигр» нормальный фильм, смотреть можно. А за спецэффектами – в другие части света.

А тут, стало быть, дошли руки до оригинального произведения «Танкист». В планах давно стояло, а тут еще удачно во флеш-мобе посоветовали – звезды совпали. Прочитал.

Сразу скажу оценку поставил низкую, и попробую объяснить почему, стараясь сильно не спойлерить. Так вот – книга является смесью эдакой басни-метафоры, иносказания о всем известных событиях начала сороковых годов прошлого века и, собственно, реальных событий той войны. Идея автора использовать реальные исторические события как фон для задуманного им метафорического действа мне понравилась, и за это книга получила от меня оценку отличную от 1.

К сожалению, все остальное хромает.
Хромает язык, неровный, сбивающийся, иногда вычурный, иногда простой, а иногда просто штампованный (через это удовольствие от чтения текста лично мне получить не удалось). Хромают второстепенные герои, которые хоть и изредка, но появляются, радуя нас стереотипностью и шаблонностью бетонной плиты. Хромает и фактология, историческая часть повествования. Про историчность скажу особо. Дело в том, что автор, судя по всему, осилил некоторое количество документальной исторической литературы о той войне и с энтузиазмом принялся к месту и не к месту украшать свой труд историческими деталями. Получилось некоторое перенасыщение, совершенно ненужное людям, читавшим тех же А. Драбкина и М. Барятинского, и совершенно излишнее людям, которые хотели прочитать художественный роман о войне. Мне, например, резали глаз откровенные заимствования некоторых не только реалий или слов, но и событий из сборников интервью А. Драбкина. Хорошо то, что многое ушло в авторские комментарии, и можно было не отвлекаться на чтение лишней или уже известной мне информации.

Помимо общей, вышеописанной, хромоты, есть еще главный минус – центральные персонажи произведения. Из каких западных агиток, из каких геббельсовких речей, из каких антисоветских, антирусских, русофобских в конце концов книг почерпнул идею таких главных «героев» автор - поначалу остается тайной, но в конце книги все встает на свои места – он «благодарит … английского историка А. Бивора, немецких исследователей А. Бухнера и Г. Беддекера, книги которых так мне помогли». Сомневаюсь, что эти «историки» и «исследователи» прочитают когда-нибудь творение Ильи Бояшова, но если бы прочитали, то вполне могли бы рекомендовать к изданию на западе как очень своевременную сейчас для них книгу.

Вполне возможно, что я только заинтриговал Вас, дорогой читатель. Может быть Вам теперь только интереснее стало – что ж там за адская смесь из Бивора и Драбкина. Ну и пусть. Прочитайте. Произведение небольшое, я осилил за один день. За то, может быть уже никогда больше в руки не возьмете этих «историков и исследвателей» которые так помогли при написании этой книги.

Сравнивая фильм и книгу можно сказать: то что я увидел в фильме, и чем он мне понравился, очень сильно отличается от того что я прочитал в оригинале. Сюжет – «Тигр» этот, танкист… все вроде совпадает, но идейно получилось что-то совсем другое… Может быть режиссер и сценарист не читали Бивора?

Книга содержит две равные по объёму повести: новую («Портулан») и уже издававшуюся («Каменная баба»).
«Портулан» – типичный литературный second hand. Книга написана с явной оглядкой на «Предчувствие конца» Барнса. B если в «Мёртвых душах» каждый предмет в доме Собакевича «казалось, говорил: и я тоже Собакевич! или: и я тоже очень похож на Собакевича!», то в «Портулане» многое намекает: так писал Барнс. Или: я тоже заимствовано у Барнса.
Прежде всего – структура повествования. Короткие главы, похожие на обрывочные воспоминания, сразу создают барнсовскую атмосферу. В обоих произведениях герой-рассказчик повествует о том, чему в прошлом не придавал большого значения. Текст представляет собой попытку создать картину былого с помощью небольших зарисовок, которые только и могут сохраниться в памяти реального человека. О меломане Слушателе в «Портулане» рассказано так же, как у Барнса об Адриане и Мэри.
Далее – повторы. Например, поиск героем ключей. «Я удивился испугу, который отпечатался на его лице ещё там, во дворе, когда он, обыскав себя с ног до головы, взволновался было из-за потери ключей (они благополучно отыскались в школьном портфеле)». «Слушатель засуетился (я сразу вспомнил ту озабоченность, с которой он хлопал себя по карманам возле родительского барака)». Этот приём Бояшов применяет часто, как и Барнс в «Предчувствии конца». Не удивительно, что в конце «Портулана» и вовсе описаны три дежавю рассказчика, связанные с образом Слушателя.
А барнсиана продолжается: в финале приводятся три записи, сделанные Слушателем в своей тетради. И как тут не вспомнить дневник Адриана Финна!..
Однако столь явные параллели с блестящим романом не оправдывают читательских надежд: чем ближе к концу, тем большее недоумение вызывает повесть. Сам автор в аннотации к новой книге услужливо уведомляет, что «Портулан» – «повесть о праве человека на сумасшествие, праве, которое у него никто не может отнять». Сумасшествие в повести присутствует, но вот с попыткой отнять право на него вышло как-то неубедительно. Поступки супруги безумного Слушателя воспринимаются как беспокойство жены о муже, а не как вторжение чужой особы, стремящейся лишить индивида священного права на помешательство. А читательское внимание постоянно заостряется на желании рассказчика избавляться от Слушателя и его жены, как только они возникают в его жизни, а не на декларированном праве на сумасшествие.
Цель, к которой стремится Слушатель, тоже не находит реализации в повести. Смерть безумца от рака не выглядит продуманным сюжетным ходом и вызывает откровенное недоумение: весь сюжет крутится возле грандиозной идеи Слушателя, а потом вдруг оказывается, что сюжет ни к чему не приводит. Да и первая половина повести, описывающая детство, выглядит явно увлекательней и динамичней второй, содержащей явный текстовый балласт (описание театра и имиджмейкерской конторы). Словно не убранные швеёй нитки, болтаются отдельные подробности. Так, неясно, зачем нужно было сделать главного героя евреем.
Наконец, портулан. В самой повести эта тема появляется лишь дважды, и оба раза она никак не связана со Слушателем. Автор высказывает мысль, что «любой из нас по сути своей является портуланом:
– Мы видим лицо человека, его фигуру, так называемые «линии берегов»; при желании можно провести рукой по этим линиям, прощупать их, обследовать их визуально, но то, что внутри, – загадка, терра инкогнита, неисследованная земля, сплошное белое пятно, не правда ли?»
Ну, портулан в этом отношении ничем не отличается от карт суши, как бы являясь их зеркальным отражением. Как на портуланах не прорисовывается материковая часть, так на картах суши не прорисовывается море (кроме островов). И если уж надо было писать про внутренний мир человека как «терра инкогнита», то и героя можно было бы выбрать и не столь экзотичного, и более сложного. Потому что Слушатель никакую «терра инкогнита» не напоминает, его внутренний мир – как на ладони.
Сведения о портуланах, которые приводит Бояшов, сильно отдают Википедией. А мечта Слушателя, увлечённого творчеством Вареза, чем-то напоминает такой факт: в 1958 году на Всемирной выставке в Брюсселе была использовано 300 динамиков для исполнения «Электронной поэмы» Вареза (об этом тоже есть информация в Википедии).
Наконец, создаётся впечатление, что портулан привлёк Бояшова как вещь: автору захотелось написать книгу о портулане, но ничего стоящего в голову не пришло. Вот и втиснул Бояшов портулан в историю о сумасшедшем меломане.
«Каменная баба» – уже издававшаяся ранее сатирическая повесть, прежде всего вызывающая ассоциации с «Кысью». И не только потому, что сама Толстая вполне вписывается в типаж Машки Угаровой, каменной бабы, но и потому, что Бояшов, как и Толстая, не чувствует той границы, за которой сатира перестаёт быть острой – и становится тупой. Как раз закулдыкавшая Толстая уже не может остановиться до конца «Кыси», так и Бояшов, оттолкнувшись от пропьянствовавшей всю беременность мамаши Угаровой, на протяжении всей повести не может изящно вписаться ни в один сатирический поворот. Одна лишь свадьба Машкиной дочери и закладывающего за воротник сэра чего стоит. Или шлягер «Леди Прошкина», распеваемый Угаровой. Такие приёмы больше напоминают интернет-троллинг, а не литературную сатиру.
Единственный же вопрос, остающийся после прочтения повести, заключается не в том, с кого именно Бояшов смалевал главную героиню, а в том, почему каменная баба превращается в дерево? В чём природа этой метаморфозы? Кстати, метаморфоза-то получается почище, чем у Овидия.

Рассказы скорее про взрослых через призму детства. О том, какие мы с детьми и благодаря детям. О том, как рядом с ними оживает в нас наше детство. Какие мы, когда не просто абстрактные взрослые, а вполне определённые мамы, папы, дяди, тети... воспитатели, учителя, психологи... - свидетели таинства детства.
Отцы и отцовство. Очень ценный взгляд "изнутри". Особенно полезно почитать тем, кто считает, что "отец не так важен в жизни ребёнка" или "отцу не так важен ребёнок, как матери". Приверженцам подобных "теорий" почитать стоит, вдруг поможет...
К тому же под обложкой собраны рассказы современных писателей и эта книга хорошая возможность с ними познакомится.
Пиши-читай. Е. Российская

Стиль новой книги Ильи Бояшова отличатся от стиля всех предыдущих, но все же по ходу повествования в тексте "Портулана" всплывают привычные бояшовские нотки.
В центре сюжета оказывается некий индивидуум - то ли безумец, то ли гений, жизнь которого обещает завершиться грандиозной феерией, однако у судьбы на его счет иные планы.
В целом книга оставляет положительное впечатление, вне зависимости от того, была ли у автора оглядка на другого/других писателей или нет (И. Бояшов не скрывает, что прибегает к готовым формам/формулам и пр). В любом случае читать Бояшова всегда приятно.

Маленькая повесть, но сколько же в ней всего понапихано. Начинается как банальный бытовой спор о преимуществах США над СССР, продолжается как топорный советский шпионский детектив. И вдруг начинается нечто, что можно примерно описать как «Террор» Дэна Симмонса в декорациях фильма «Выживший» с Ди Каприо. Финал внезапный. Не неожиданный, а именно внезапный.

Критика милитаризма? Вопрошание о судьбе человека?
Грозная армада отправилась в свое метафизическое путешествие. Все вернулось к изначальному состоянию: суша исчезла, сплошной океан. Ну, Америка исчезла и черт с ней, но как жить мужчинам, здоровенным воякам без женского полу. На острове нашлись обезьяны, быстро эволюционировавшие, потерявши шерсть и приобретя речь. Но не все. «Всем уже была известна Манька-комиссарша, разбитная, жестокая приматка, с которой несколько раз тщетно старались состричь шерсть»…
Но привычная реальность снова вернулась, сначала в эфире, а потом и во всем мире. К сожалению или к счастью?..
Притчи Бояшова одно время были интересны.

Хорошая идея загублена на корню!
Это могла быть красочная притча, а вышло что-то абсолютно невразумительное.
Ознакомившись с аннотаций, я решил, что во время чтения моему взору предстанет история маленького человека. Воображение рисовало скрюченного под ношей своего тяжелого труда старика - медлительного, безропотно выполняющего свою работу, и, поспевающего всегда в срок. А что кроется за этой работой - об этом автор и расскажет.
Но, все вышеописанное было лишь игрой моего воображения. На страницах книги взору предстал постоянно ноющий ханжа.
В начале произведения, когда ее главный персонах попадает в фантасмагорический эдем, все вполне чинно - он теряет реальный мир, трудится под присмотром своего старшего предшественника - весьма непреклонного (вот где, оказывается, старик), и это дается нелегко.
Но невыносимы становятся в дальнейшем бесконечные жалобы молодого человека о том, что его - такого хорошего умного и преуспевающего - лишили возможности кататься на дорогущих автомобилях, пить самый лучший алкоголь и трахаться с элитными проститутками. Быть может, рассказ о том, как безвестно погибли туфли от какого-то там супер модного кутюрье за тридцать тысяч долларов и вышибет слезу у какого-нибудь представителя богемной тусовки. Но лично меня этот факт оставляет более чем равнодушным.
Конечно, это можно объяснить попыткой автора произведения показать привязанность своего героя к вещам материальным, а впоследствии отказ от них и принятие утраты - как символ духовного роста. Вот только путь выбран, по-моему, не совсем верный. Не каждый посочувствует ТАКОМУ персонажу. Многие решат - "так ему и надо!"
Попытка привнести в историю эротические ноты также не венчается успехом. Тем более, что эта линия в конце концов сводится к какому-то элементарному шовинизму. Да и к чему приплетен описанный на этих же страницах заговор против героя, честно говоря, непонятно.
Стилистическое оформление произведения также оставляет желать лучшего.
Книга читается очень тяжело. На протяжении нескольких страниц на глаза может не попасться ни одного глагола. Вообще же, иногда создается впечатление, что вся работа задумана лишь для того, чтобы продемонстрировать словарный запас автора. Признаю, он велик. В какой-нибудь игре, на вроде "Scrable", литератор имел бы все шансы стать абсолютным чемпионом. Можно пользоваться книгой, как небольшим словариком.
Кроме того, что за нелепая попытка постичь лавры Энтони Берджеса? Знаменитый британец в своем "Заводном апельсине" использует вкрапленные в текст русские слова, написанные латиницей. Даже при том, что нам, носителям языка, все использованные автором слова знакомы, этот метод делает текст трудно читаемым. Что, в таком случае, говорить о ситуации, когда русский текст постоянно перемежается иноязычными словами? Причем, делается это иногда абсолютно невпопад.
Я героически читал "Эдем" в надежде, что хотя бы концовка сдобрит все ужасы этого текста. Когда книга закончилась, надежда плюнула, послала все к чертям и удалилась...
В примечании редактора сказано, что автор не стал публиковать часть текста, которая объясняет некоторые финальные решения героя.
Зря?
Быть может. Возможно, некоторые сопроводительные слова преобразили бы концовку в более вразумительную и целостную - на деле решения героя возникают из ниоткуда. Но есть и другой вариант развития событий - еще несколько десятков страниц текста могли бы сделать книгу еще более скучной.
Лично мне и написанного хватило для формирования мнения, как говорится, с головой. Ну а каждый для себя пускай решает сам...

"Бансу" - Илья Бояшов, страниц 189
Оценка: 4/5
Лётчик и штурман перегоняли самолеты с Аляски в СССР и делали это уже не первый раз. Но на дозаправочный пункт прибыл только пилот, штурмана в самолёте не оказалось, а люк был открыт. Так куда делся штурман, выпал во время виража, или дезиртировал? Именно это и предстоит выяснить его напарнику, но успеть надо до того, как на него выйдет американская команда.
Написано легко, читается быстро. Показалось, что непохоже на обычные истории про военное время. Боевые действия не разворачиваются возле героев, у них борьба за выживание с недружелюбной природой Аляски и её жителями.
Так что книжка-малышка скрасит ваши вечера и вы точно будете сопереживать ГГ, летчику, старающемуся спасти напарника и не попасть под горячую руку майора.

Кто что берет в качестве сувениров из поездок. Я взяла книгу местного автора. Чего лукавить: не такой уж он и неизвестный, как оказалось.

Из Санкт-Петербурга, если кого интересует.

Вообще Бояшова мне посоветовала подруга, она взяла у него другую книгу, (возможно, я до неё тоже когда-нибудь доберусь; ”Путь Мури”), но и ”Кокон” читала. Когда я спросила, мол, и как тебе, понравилось, она ответила что-то вроде “да норм, я не особо помню, о чём там”. Пожалуй, это самая честная и полная рецензия.

И что я могу сказать… Ну-у-у, я бы не сказала, что она мне и правда как-то запомнилась, оставила после себя какой-то след, отпечаток. Скорее пронеслась скорым поездом, да и всё, пожалуй.

Это небольшой рассказ, читается за один вечер. Написан он легко, язык приятный, но сказать мне тут особо нечего. Ощущение, что это скорее набросок, чем полноценное произведение.

Довольно интересно то, как автор описывает само понятие “душа” - главный герой воспринимает её, как некое инородное тело, которое скребётся, чего-то требует и даже - упасигосподи - поёт. Поёт, Карл! Я вот никогда не воспринимала свою душу, как нечто отдельное от меня. Мне всегда казалось, что ну, я как бы и есть душа, а тело - это оболочка, которая дышит, щупает, болеет, чтоб её. А тут всё наоборот. Это человек ощущает себя как оболочку, а душу, как нечто, копошащееся внутри, словно паразит. С этой точки зрения да, весьма любопытно.

Дочитала вчера повесть Ильи Бояшова «Кокон».
Илья Бояшов – историк и писатель – родился в 1961 году в Ленинграде. Окончил исторический факультет Ленинградского пединститута им. Герцена. Автор десяти книг, одна из которых, «Танкист, или Белый тигр», экранизирована (реж.К.Шахназаров, премия «Золотой орел», 2012 год), Лауреат премии «Национальный бестселлер» (2007 год).
«Кокон» - это история одной болезни. Сюжет интересен, если бы его развить более глубоко, получилась бы великолепная вещь. А так… Очень поверхностно…