Глава 10

Эмоции бьют через край. Папа, ну как же так? Как ты мог меня предать – продать свою дочь первому встречному? Любимую принцессу, как ты обычно меня ласково называл. Единственный близкий человек, который остался в моей жизни.

И тот бросил – растоптал, как сломанную куклу, убив все живое. Выкинул в мусорку, как ненужную вещь. Мне всего восемнадцать, а душа уже мертва. Такое чувство, что и не оживет никогда.

Слезы злости душат, и я размазываю их по лицу, уверенно двигаясь вперед. Куда иду, и сама не знаю, но ношусь, как угорелая, по незнакомым улицам.

Сколько моталась в таком состоянии, сложно сказать, пока не заскрипели тормоза, а яркий свет фар ударил в лицо.

– Ненормальная, куда прешь? – мужской голос как будто выводит меня из состояния аффекта. Прихожу в себя, лежа на капоте внедорожника. Это какой-то дурной сон! Я закрываю глаза, глубоко вдыхая воздух.

Грудь сдавливает в очередной раз – еще аварии мне не хватало для полного счастья. Дергаюсь, когда мужская рука хватает меня за локоть.

– Отпустите, – я шиплю, как змея, глядя в лицо незнакомцу. Наверное, в тот момент я выглядела безумной, потому что вырывалась, орала, но в результате сдалась.

– Тише, малышка, – мужчина прижимает меня к груди и гладит по голове, произнося какие-то ласковые слова. И я расслабляюсь, давая волю эмоциям, перед этим замечая на безымянном пальце незнакомца обручальное кольцо.

Мужчина располагает к себе, поэтому я больше не сопротивляюсь. Рыдаю, как ненормальная, уткнувшись лицом в грудь постороннего человека. Реально было пофиг, что он со мной сделает – хотелось просто сдохнуть от безысходности.

– Давай домой тебя отвезу, – незнакомец произносит мягко, когда моя истерика идет на спад. Я хлюпаю носом и позволяю усадить себя на переднее пассажирское сиденье внедорожника.

Пока незнакомец обходит автомобиль, я оглядываюсь назад – детское кресло. Плюс обручальное кольцо – можно расслабиться и больше не думать о плохом. Хотя сейчас вообще думать не получается, резко нападет какая-то дикая апатия.

Безразличие ко всему происходящему.

– Спасибо, – я шмыгаю носом, вытирая остатки слез с лица, когда мужчина усаживается за руль и трогается с места.

– Тебе куда? – на пару секунд он поворачивает голову в мою сторону, а я откидываюсь на спинку сиденья и тихо произношу:

– Вишневая, девятнадцать.

И больше ни слова – мужчина не лезет в душу со своими вопросами, а я молча разглядываю пролетающий за окном пейзаж. Голова гудит, мысли роятся, одна другое витиеватее, а боль внутри лишь усиливается с каждой секундой все сильнее. Плевать на боль физическую, в груди разгорается пламя ненависти.

Прожигает душу насквозь.

– Приехали, красавица, – мужской голос снова выводит меня из раздумий. Я смотрю в окно – мой родной дом. Жаль, что теперь это останется в прошлом.

Восемнадцать лет я была здесь счастлива, а теперь…

– Сколько я вам должна? – я поворачиваю голову влево, встречаясь взглядом с незнакомцем.

– Под колеса больше не бросайся, – он усмехается в ответ, показывая ряд белоснежных зубов. – И рыдать завязывай, а то в психушку могут сдать.

– Не буду, – я даже пытаюсь улыбнуться, но выходит криво и как-то неестественно. Еще раз благодарю своего спасителя и покидаю внедорожник.

Отца снова нахожу в кабинете – он стоит спиной ко входу, уткнувшись в окно. В тот момент я не знала, с чего начать наш разговор.

Да и стоило ли его начинать в принципе?

– Ненавижу! – я ору, как ненормальная, и мой когда-то самый любимый мужчина в мире резко поворачивается ко мне лицом, услышав мой голос. – Никогда не думала, что однажды это скажу тебе прямо в лицо!

– Дочка, – он делает шаг вперед, а я выставляю руку, заставляя отца держаться от меня на расстоянии.

– Не подходи! – чувствую, что снова срываюсь. Еще немного, и накатит очередная истерика. Не хочется давать слабину, поэтому я пытаюсь держаться. Хотя бы недолго, а потом я просто уйду.

Внезапный порыв сбежать на край географии пришел внезапно – все равно ведь не смогу здесь дальше оставаться. И жить под одной крышей с человеком, который меня практически уничтожил, тоже не смогу.

– Он обещал тебя не трогать, – отец понимает, но я ему не верю. Потому что знаю точно – он лжет.

– Как ты мог! – я продолжаю гнуть свою линию, не обращая внимания на его слова. – Продал собственную дочь за долги!

– Это неправда! – он снова делает еще одни рывок вперед, но я громко ору в ответ:

– Заткнись! И не подходи ко мне!

Наверное, это безумие, а я сумасшедшая. Боюсь даже представить, как выгляжу со стороны, но мне плевать. Именно сейчас все перестало иметь значение, потому что ненависть вкупе с болью уничтожило все живое.

Я резко разворачиваюсь и выбегаю из кабинета из кабинета, направляясь к лестнице, а после перепрыгивая через ступеньку.

Двери комнаты, шкаф, спортивная сумка и хаотично заброшенные туда вещи – да пофиг, если что-то забуду. Хорошо, что я отложила себе на «черный день» приличную сумму, на первое время должно хватить. Видимо, экономист у меня в крови, раз я постоянно думала о будущем. Раньше-то просто подстраховывалась, видя, что дела у отца идут хреново, и даже не предполагала, что деньги понадобятся для побега из родного дома.

Единственная проблема – паспорт. Уже три дня не могу его найти. Зачем-то требовали оригинал в деканат, и я перерыла всю комнату вдоль и поперек.

Как будто сквозь землю провалился.

– Да где же ты, – я выдергиваю ящики письменного стола, выбрасываю оттуда бумаги, но документа нигде нет.

Фигня какая-то, честное слово. Как такое в принципе могло случиться? Я прекрасно помню, что не теряла паспорт, но от этого все равно не легче.

Усаживаюсь на кровать, кусая губы. Без паспорта мое дело труба – дальше родного города не выбраться. А мне надо бежать, желательно подальше отсюда.

Может, отец в курсе, иначе внезапная пропажа моего документа выглядит слишком уж подозрительной, и я резко срываюсь с места, подхватываю сумку с вещами и направляюсь на первый этаж.

– Ты бы не горячилась, – отец пристально смотрит на меня, когда я снова вхожу в его кабинет. Вроде и пил, и выглядит, кстати, еще хуже, чем несколько часов назад, но взгляд трезвый.

Печальный, какой-то побитый, но не замутненный. Я даже усмехаюсь, глядя на его плачевный внешний вид.

– Мой паспорт у тебя? – догадка слишком быстро приходит мне в голову.

А опущенные вниз глаза стоящего напротив мужчины отвечают вместо него. Как бы проблем мне сейчас не создал, забрав документ.

А ведь он у него, только вот зачем?

– Давай я тебе все объясню, – отец поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом.

– Паспорт отдай, – внутри у меня начинается паника, так как отец не шевелится. Я хоть и настроена решительно, но слегка теряюсь. От непонимания. Что делать, если не отдаст? А еще и Игнату позвонит, сдав меня с потрохами.

Мне почему-то кажется, от этого психа так просто не отделаться. Пусть лучше спит. Может даже не просыпаться, печалиться не буду.

Но вот взгляд отца мне не нравится, хоть ты тресни.

Как бы очередная подлянка с его стороны не вылезла наружу.

И вот сдается мне – именно так и будет.

Отец медленно открывает верхний ящик стола, достает оттуда мой паспорт и швыряет его на стол. Засовывает руки в карманы, снова опуская глаза в пол.

А у меня резко начинают дрожать руки. Я перевожу взгляд со стола на своего родителя и обратно, а внутри нарастает самая настоящая паника. Вот чувствую, что-то здесь нечисто. Какой-то «сюрприз» мне сейчас преподнесет судьба.

Я бросаю сумку на пол, делаю два шага вперед и дрожащими пальцами беру документ.

Первая страница, вторая… Я перелистываю страницы одну за другой, но паника только усиливается. Пока не натыкаюсь на…

– Не-ет! – я заорала, поднимая на отца взгляд. – Этого не может быть!

Глава 11

Отец молчал. Но даже затянувшаяся тишина не напрягала. Наоборот, давила еще сильнее по оголенным нервам, от чего хотелось выть. Орать, что есть мочи, а еще лучше убить кого-то.

Никогда раньше не замечала за собой подобной кровожадности. Видимо, не довели меня еще до точки кипения.

Мой когда-то любимый мужчина кусал губы в кровь, сжимал пальцы в кулаки, но продолжал хранить гробовое молчание. Я слышала биение собственного сердца в висках. Громко так, слишком уж противно, но это не давало расслабиться. Забыться, может даже сознание потерять, лишь бы выпасть из реальности.

Так страшно мне не было никогда. Даже когда плакала на похоронах у мамы. Тогда хотелось быть рядом с ней, так мне ее не хватало, а сейчас…

Сейчас было страшно от неизвестности. Кто он такой, этот Игнат, черт бы его побрал? Нахрена ему штамп в паспорте? Вроде как женился на мне, сука, только вот мнения моего по этому поводу не спросил.

И как это понимать, скажите на милость? К чему готовиться? Стать игрушкой зажравшегося ублюдка, которого я уже ненавижу? Видеть не желаю, а тут замужество! Ведь это не просто так, зачем-то я ему понадобилась.

Фигня полная, когда говорят «от ненависти до любви один шаг». Если человек тебе настолько омерзителен, что ты даже видеть его не желаешь, про секс с чудовищем я просто промолчу – какая, нахрен, любовь?

– Дочка…

– Я сплю, – шептала, вроде как мантру читая. – Я просто сплю, – повторяла раз за разом. – И мне снится кошмарный сон, – зажмурилась, не желая мириться с этим чудовищным фактом. – Сейчас я проснусь, открою глаза и посмеюсь над своими страхами.

Но чуда не произошло. Паспорт все так же у меня в руках, а в нем – штамп о браке с Доманским Игнатом Валерьевичем, зарегистрированным… сегодня.

– Алиса, я все объясню…

– Как такое могло произойти? – я подняла глаза на отца, игнорируя его попытки вставить хоть слово. – Объясни для начала, как я могла выйти замуж сегодня! – последнее слово практически прокричала, пылая гневом.

– Закладная на дом, – на выдохе произнес, только вот его печальный голос ничуть не трогал. Наоборот, лишь добавлял агрессии.

Раньше надо было думать головой и печалиться о судьбе единственной дочери. А он продал меня за долги похотливому уроду! И ладно бы на одну ночь – переживу, девочка не маленькая, но замужество… Это выше моего понимания. Это за гранью реальности.

Это просто какой-то бред, больше смахивая на кошмар наяву.

– То есть ты мне подсунул на подпись документы о том, что какой-то ублюдок хочет меня иметь на законных основаниях? – пыталась сдерживаться, но под конец все равно сорвалась. Так больно и обидно – все решили без меня. За моей спиной.

Твари, как же я вас презираю!

– Он обещал не торопить события…

– Я заметила, – выдохлась, пытаясь унять разбушевавшееся сердцебиение. – Трахнуть девственницу, будучи в белой горячке – это не торопить события? А что ты на меня так смотришь? – отец молчал, не отводя взгляда. Я усмехнулась – Ты же ему продавал меня, как будто не знал, что я – девственница. Надеюсь, не продешевил, папочка?

– Он богатый человек! – попытался повысить голос, но я снова не впечатлилась.

– А мне насрать! – заорала, что есть мочи. – И на его бабки, и на его статус, и на его желания! Можешь так ему и передать, потому что я сваливаю.

– Успокойся, – включил строгого папашу, а я в ответ повторно горько усмехнулась. Раньше надо было думать, а не сейчас учить меня жизни. – Остынь, а завтра все решим. Я не продавал тебя, что бы ты там не думала.

Офигеть, еще и наглости хватает оправдываться! А как это называется, когда сам же отправил вроде как слезу пустить к злобному дяденьке, который хочет у нас все забрать?

А я-то, дура, повелась на его печальный взгляд. Отец все-таки, родной человек. Он просто не может подставить! Еще и таким способом!

– И где сейчас документы о моем якобы замужестве? – сказала и скривилась, так тошно стало.

Муж, твою мать. В клочья разорвала бы его, попадись он мне сейчас под горячую руку. А ведь нравился когда-то, таким милым и обходительным был. Никогда бы не подумала, что он хитрый, наглый и циничный ублюдок!

Ненавижу! Впрочем, повторяюсь уже. И так понятно, что он мне омерзителен.

Только вопрос остается открытым – что мне делать дальше?

– Курьер забрал, – очередной печальный вздох и глаза побитой собаки. – Сразу же, как ты уехала к Игнату Валерьевичу.

– Игнат Валерьевич, значит, – фыркнула, сверкая глазами в отца. – Мне его тоже по имени-отчеству называть прикажете? Да как ты вообще мог так со мной поступить, папа!

Сердце вырывалось наружу, и я пыталась все-таки достучаться до отца. Не получалось, хоть и давил на жалость своими печальными глазами. Он точно пил сегодня? Или так, притворялся, чтобы я повелась?

– А надо было на улицу тебя выбросить? – вспылил, но тут же резко остыл, снижая тональность голоса. – У нас дом заберут, если я с долгами не рассчитаюсь, и мы совсем скоро останемся на улице! Без копейки денег! Такая жизнь тебе больше нравится?

– О будущем моем беспокоился, как благородно, – я медленно, демонстративно хлопала в ладоши, растягиваясь в злой улыбке. В глубине души хотелось плюнуть ему в лицо, но я сдержала свой порыв. Не могу даже шаг сделать в его сторону. А уж близко подходить и вовсе желания не было.

После слов отца на душе стало еще хуже. Не просто тошно, а безумно мерзко. О будущем моем беспокоился, ну надо же, а я, неблагодарная, не оценила его добрых и благородных намерений. Какая же я скотина! Как посмела-то ослушаться строгих наставлений родителя!

– Ты реально не понимаешь, как тебе повезло? – чуть ли не процедил сквозь зубы, а я даже на пару секунд опешила от подобной наглости. И дара речи, кстати, тоже лишилась на некоторое время. – Богатый человек не просто, как ты выразилась, «поимел» тебя, а дал тебе законный статус супруги. Дом, деньги, обеспеченная жизнь и семья, а ты…

– Хватит! – выкрикнула, больше не желая слушать этот бред. – Такое чувство, что ты кредит новый берешь или очередной контракт подписываешь. И такие условия выгодные, потому что на кону такие легкие бабки, – я выдохлась, хватая воздух ртом.

Несло меня уже конкретно, но и останавливаться не собиралась. Будь, что будет, все равно ведь свалю. Жить под одной крышей что с одним монстром, что с другим – это без меня. Я не смогу, даже пробовать не хочется.

– Он обещал не торопить события! – вспылил отец, повышая голос, снова повторяя эту фразу. Главное, самому в нее свято верить. И я бы поверила, если бы сегодня не побывала в доме Игната. – Сначала познакомиться поближе, а уж потом…

– Уже познакомились! – я подхватила с пола сумку, запихнула в боковой карман паспорт и развернулась, слыша в спину:

– Алиса, вернись!

Ускорилась, так как возвращаться в принципе не намерена. Не для этого сбегаю, чтобы слышать вопли отца.

Штамп в паспорте давил на оголенные нервы. Разрывал душу, выворачивая ее наизнанку, а в голове настойчиво билась одна единственная мысль:

«У меня есть муж!»

Черт бы его побрал!

Сейчас главное свалить из города, о разводе подумаю позже. Будь проклята эта долбанная страна со своими законами, продажные чиновники, а в первую голову олигархи, которые правят миром.

А что, очень удобно, когда бабла много. Захотел – купил себе жену, заплатив нужным людям круглую сумму. Ручную зверушку, которая будет молчать, исполнять роль красивой куклы, не имея права на собственное мнение, и раздвигать ноги по первому требованию хозяина.

А иначе нафига я ему? Молодая дуреха, которая и жизни-то не видела. Ведь не просто так он женился на мне, еще и столько секретности возвел вокруг этого события.

Но я испорчу все его грандиозные планы. Не хочу и не буду чьей-то игрушкой!

Одинокое такси скучало возле обочины, и я, не раздумывая, залезла вовнутрь.

– На выезд из города, – ляпнула первую попавшуюся шальную идею, которая пришла мне в голову.

На вокзалах быстро вычислят, а вот попутку вряд ли. А что, до кучи сойдет, я сегодня и так столько глупостей натворила, худе придумать уже сложно. И даже темнота вокруг не останавливала, когда таксист высадил меня возле придорожного кафе, а сам растворился в ночи.