Глава 2

– Я закладываю дом, чтобы частично рассчитаться с кредиторами, – отец слишком зол, и слишком уж наглядно демонстрирует свою агрессию. – Частично, понимаешь? – глаза горят, ноздри раздуваются, как у дракона, того и гляди пар пойдет вместе с дымом, еще и огнем полыхнет, будь здоров.

Сцепляю зубы, чтобы не сорваться. Лучше промолчу, иначе будет скандал. Разочек мы упражнялись в остроумии и обвинениях в адрес друг друга, до сих пор вспоминать тошно. И больно, потому что его слова тогда сильно ранили.

Как будто это я виновата в смерти матери. Я, а не он, рискнула, взяв большую сумму денег на раскрутку. И прогорела. А теперь я еще должна расплачиваться за все его грехи.

Виновата, чего уж там. Может, и родилась я тоже не вовремя?

– Где подписать? – опускаю взгляд на бумаги, а отец встает со своего места.

Краем глаза наблюдаю, как двигается ко мне нетвердой походкой. Точно, перебрал слегка, ему бы поспать. Но лучше сейчас не будить в нем зверя. Ему и так тяжело, еще я тут сейчас фыркать начну.

– Здесь, здесь и здесь, – тычет пальцем в нужные строчки, и я, даже не читая, подписываю.

Сегодня я вступила в права наследия, так как после смерти мамы часть дома принадлежит мне. И банк не давал отцу кредит, пока мне не исполнится восемнадцать.

Подстраховывались, чтобы проблем не возникло.

– Дальше что? – смотрю на отца, а он в ответ отводит взгляд. Слишком неуверенно, и как-то подозрительно. – Остальные деньги где брать думаешь? И, кстати, если кредит вовремя не отдадим, жить мы где будем?

– Есть человек, который может помочь, – отец демонстрирует мне спину, направляясь к своему креслу. Провожаю его взглядом, а у самой холодок по коже. Вот чувствую, сейчас ошарашит меня очередной «супер» новостью.

Может, мы уже бомжи? И никакого кредита под залог дома отец брать не планирует? А моя подпись…

– Что за человек? – чуть ли не по слогам произношу, замирая на месте. Вот реально сейчас придумываю то, чего нет в помине, но бегающие глаза отца мне не нравятся. Возможно, это действие алкоголя, ведь он раньше всегда говорил твердо и уверенно, глядя собеседнику прямо в глаза.

И я не исключение, сама привыкла пристально смотреть на того, с кем разговариваю. Можно считать это моим недостатком, но уж какая есть.

– Именно ему я должен денег, – отец закатывает глаза и тут же тяжело вздыхает. – Черт, как же я так просчитался? Ведь новый проект должен был выгореть, и я бы получил…

– Хватит скулить! – резко обрываю его сопливую речь. – Лучше скажи, что делать.

– Сходи к нему, – отец смотрит затуманенным взглядом. – Попроси отсрочку еще на месяц.

– Ты в своем уме? – вскакиваю с места, а папа подрывается следом. Чуть ли не бежит ко мне, хватает за руку и с мольбой во взгляде произносит:

– Доченька, спаси нас!

Страх медленно опутывает меня. Какой-то липкий, противный и слишком навязчивый. Дыхание замирает, и я не могу пошевелиться. Как будто цепями сковали запястья, а к ногам гирю привязали.

– К-как? – даже заикаться начинаю, пока туго соображаю. – Зачем мне к нему идти?

– Пусти слезу, расскажи, что мы вдвоем остались, и как нам тяжело, – произносит, как скороговорку, но это реально похоже на бред сумасшедшего. – Доченька, это наш единый шанс!

– Это туфта чистой воды, – вырываю руку и вылетаю из кабинета, слыша в спину:

– Мы банкроты, – пауза. – Это конец!

Последняя фраза эхом отдается в голове, пока я бегу по лестнице на второй этаж. Залетаю к себе в комнату и падаю на кровать лицом вниз.

Это дурной сон, да и только!

Ведь это не может происходить со мной на самом деле!

Глава 3

Как чумная хожу по комнате, мысленно то и дело возвращаясь к разговору с отцом. Сколько я в прострации нахожусь – час? Два? Надо что-то делать, как-то искать выход. Но решения данной проблемы нет, хоть ты тресни.

«Это конец», – снова всплывают в памяти слова отца. С болью, отчаянием и каким-то жутким страхом, поселившимся в сердце.

Как же так? Неужели я потеряю свой дом? Место, где родилась, была счастлива и всегда знала – это моя крепость. Никто меня здесь в обиду не даст. И память о маме еще жива – я просто не имею права ее предать.

– Нет, папочка, – произношу в пустой комнате, уверенным шагом подходя к шкафу. – Это еще не конец.

Что он там говорил – слезу пустить? Это мы умеем, сколько контрольных прогуляно из-за моих актерских способностей. Правда, потом и по шее получала лихо, но кто ж победителей-то судит. Важен результат: урок прогулян, причем по самой что ни на есть уважительной причине.

Да и мужик этот, скорее всего, старый пердун. Разве может молодой столько бабла заработать? Еще и кредиты раздавать таким неудачникам, как мой отец? Нет, я его, конечно, очень люблю, но порой его глупое поведение раздражает до ломоты в зубах.

И чего я, спрашивается, испугалась? Действительно, может, и вправду послушает, если придет к нему невинная овечка – волосы распущены, проборчик ровненький, глазки невинные и ни грамма косметики на милом личике. Возможно, дядька и пожалеет сироту вроде меня, а заодно сжалится над отцом, продлив срок выплаты кредита? А я уж постараюсь выдавить из себя слезу – заставлю старичка сочувствовать бедной девочке, которой скоро и жить-то негде будет.

– Хрен ты получишь, а не наш дом, – закрываю шкаф, заканчивая одеваться. Скромная юбочка, гетры, свободный свитерок – на улице вечер, прохладно. Не мерзнуть же в майке или футболке. Хоть и лето, но по ночам бывает слишком зябко. Лучше уж подстраховаться.

Спускаюсь на первый этаж и направляюсь к кабинету отца. Сидит, опустив голову на сложенные руки. Вроде и жалко его, но в то же самое время отвращение вызывает. Знает же, терпеть не могу, когда он пьет. Зачем провоцирует?

– Решила добить меня? – видимо, слышал, как я зашла, но головы так и не поднял. Сидит, печалится и сетует о судьбинушке своей несчастной. Лучше бы делом занялся, а не ерундой страдал.

– Адрес давай своего человека, – замираю возле стола, а отец медленно поднимает голову.

Глаза затуманенные, однако на лице блуждает улыбка. Не хочется говорить гадости близкому человеку, но на языке так и вертится парочка нелицеприятных фраз.

– Вот его визитка, – лезет в верхний ящик стола и достает оттуда кусок картонки.

Вырываю прямо из рук, так как больше не желаю видеть своего папашку в таком состоянии. Разворачиваюсь и выхожу из кабинета, по дороге читая вслух:

– Доманский Игнат Валерьевич, – переворачиваю карточку тыльной стороной. – Улица Светлая, восемнадцать, – написано от руки. Странно.

Обычно крутые дядьки адресов своих не оставляют, а тут даже не поленился, собственноручно написал. Хотя имя у него красивое – Игнат.

Помнится, пару месяцев назад судьба столкнула меня с одним мужчиной. Случайно. Тоже Игнатом. Вот, где пример мужской красоты, харизмы и обаяния.

Староват для меня, но все равно очаровал мое бедное девичье сердце!

Жаль, что не с ним у меня встреча…

Глава 4

Такси я ловлю очень быстро – город-то не маленький, областной центр, как никак. Ножками не дойдешь в другой конец. Нервничаю сильно, рассматривая за окнами проносящиеся дома с деревьями. Первоначальная смелость проходит как-то слишком быстро, а неизвестность пугает.

Вдруг я ошибаюсь? И погорячилась с этим походом к неизвестному мне бизнесмену с красивым именем. А если он извращенец, к примеру? Или маньяк? А что, я читала статьи о подобных типах – денег много, а фантазии на уровне шизофрении. То ему девственниц подавай, то чулки беленькие надевай. Мерзость еще та, но это реалии нашей жизни.

Тьфу ты, какая чушь лезет в голову. Раз решилась, поздно включать заднюю.

«Мама, думай о ней!» – мысленно даю себе установку, глубоко вдыхаю, не успевая выдохнуть, как слышу голос водителя:

– Приехали. Светлая, восемнадцать, – и кивает в сторону железных ворот.

– Спасибо, – я расплачиваюсь и выхожу из машины, через несколько секунд провожая взглядом габаритные огни. – Да уж, попала, так попала, – подхожу к калитке и осматриваюсь по сторонам.

Странно – ни звонка, ни камеры, как любят обычно богатые бизнесмены. В общем, ни пафоса, ни понтов. Толкаю калитку – открывается.

А меня бросает в дрожь.

Ладно, чего уж там – во двор-то зайти я могу. Хотя, может, человек не в курсе, что именно сегодня я припрусь к нему с мольбой о помощи?

«Милый дяденька, пожалейте сироту». И одинокая слезинка катится по щеке…

Черт, какая дуристика – зря, кажется, я согласилась на эту аферу. Ну какой нормальный человек откажется от денег? Еще и бизнес наш может прихватить в придачу. Я думаю, если правильно распорядиться деньгами, то небольшая строительная фирма отца будет приносить доход. А если вложиться, как следует, то и немалый.

А тут я: здравствуйте, помогите. Да бред же, если не сказать похлеще.

Но думать о таких мелочах надо было раньше, теперь только вперед.

Крыльцо, четыре ступеньки и железная дверь. Без звонка! И что делать?

Стучу – ноль реакции. Нажимаю на ручку, и очередная дверь открывается, как по мановению волшебной палочки.

– Да ну нафиг! – я осматриваюсь по сторонам. Никого. А пустота и тишина дома манят своей неизвестностью.

Все-таки правильно говорили люди, что во мне плещется дух авантюризма. Внешностью я удалась в маму – такие же черные, длинные, густые волосы, темно-карие глаза и смуглая кожа. Вроде у нее в роду даже цыгане были, отсюда и наш с ней неуемный оптимизм. Желание двигаться вперед, не останавливаться на достигнутом и постоянно попадать в какие-то передряги.

– Ау! Есть, кто живой? – я делаю шаг вперед, рассматривая огромную прихожую. В доме царит полумрак, как в сказках о заколдованных чудовищах. Такое чувство, что какая-то театральная постановка.

А вдруг это ловушка? И меня специально сюда заманили. Одна, в чужом доме – докажи потом, что не воровка. Мой глупый ответ, что пришла плакаться богатенькому дяденьке, точно не прокатит. А проблем будет выше крыши.

Дверь оставлю-ка открытой, на всякий, так сказать, случай, и для начала попробую отыскать хоть кого-то. Вряд ли бы держали дом незапертым, если бы здесь никого не было.

Иду дальше, разглядывая стены. Арка без дверей, как я понимаю, столовая. Хоть и темно, но стол со стульями рассмотреть можно. А вот дальше дверь полуприкрытая. Свет, хоть и неяркий, пробивается, и я решаюсь.

Толкаю дверь и замираю на пороге, глядя перед собой резко округлившимися глазами.

– Вы?!

Глава 5

Вот тебе и старый пердун, и о чем только думала! Ведь даже предположить не могла, что здесь меня ждет именно тот самый мужчина, который пару месяцев назад произвел неизгладимое впечатление. Старше меня лет на пятнадцать, но я же не замуж за него собралась.

Да и я ему, по ходу, совсем не интересна.

Раз уж мы знакомы, даже играть свою роль не придется. Можно и без слез обойтись, вряд ли его это зацепит. Объясню все, как есть. Вроде не дурак, поймет. И я очень надеюсь, что поможет.

Во второй раз.

– А ты кого ожидала увидеть? – Игнат сидит в кресле за столом, откинувшись на спинку, и пристально смотрит на меня.

Захожу в кабинет, останавливаюсь посредине, не зная, куда приткнуть свою пятую точку. Вроде и наглеть не хочется, но и стоять, как тополь на Плющихе, едва дыша от пронизывающего взгляда мужских глаз, тоже не жажду.

А они прожигают. Такое чувство, что Игнат меня оценивает. Как товар в магазине выбирает. И от этого начинают слегка дрожать руки, а ноги подкашиваться.

– Здрасьте, – улыбаюсь, пытаясь справиться с нахлынувшим волнением.

– Привет, – улыбка едва касается его лица. – Так кого ты здесь ожидала увидеть?

Делаю еще один шаг вперед, намеренно приближаясь к креслу. Вдруг все-таки предложит присесть? И я сразу же без разговоров пристрою попу поудобнее.

– Понятия не имею, – пожимаю плечами, глядя ему в глаза.

Теперь они ближе, и мне сейчас жуть, как не нравятся. Стеклянные. И какие-то неживые.

Присматриваюсь повнимательнее, что-то здесь не чисто. Мужчина на себя не похож. Вроде и смотрит пристально, но взгляд какой-то пустой.

– То есть, ты пришла, – пауза, – в дом к незнакомому мужчине, – еще одна пауза, – даже не зная, что тебя здесь ждет?

– Как-то так, – я тяжело вздыхаю, так как помимо безумных глаз еще и тон мне не нравится.

Я ему вроде не служанка. И не рабыня, чтобы он разговаривал со мной так грубо. Как будто приказы отдавал.

Как будто я – его собственность!