Товарищ Хвостов очень предприимчивый и неравнодушный человек. Он помешан на выдумывании законов, возмущён социальным неравенством, его гражданские инициативы заслуживают самого пристального внимания, а законопроекты справедливы, актуальны и необходимы. Я убеждён, что если бы товарищ Хвостов являлся депутатом Государственной Думы, то ему аплодировали бы стоя несколько часов подряд.
Проще говоря, он совершенно не дружил с головой. Был вечно не брит, неопрятен, от него за километр несло жжёными покрышками, а иногда он заявлялся в редакцию в потёртом элегантном женском пуховике. Но при этом всегда оказывался зверски решительным и невозмутимым.
От его энтузиазма мир вокруг меня сотрясался.
– Экономика должна быть экономной, – заявил он, ворвавшись в кабинет. – Нужно задаться вопросом: а почему на товаре ЗАВОДОМ не указаны ценники?.. – он достал из недр малинового пуховика бытовой кантер и демонстративно заявил, указывая на заводской штамп: – Вот как тут ценник: всё до рубля и копеечки!
Я в предвкушении целой лекции об экономике брутто\нетто потёр виски и зажмурив глаза, спросил:
– Разумно: а почему же сейчас ценники не стоят…
– Вот и я задаюсь этим непростым вопросом!
Чтобы столь важные наблюдения не пропали даром, я вручил ему ручку и чистый лист, предложив:
– Пишите.
Он решительно продолжил, уже судорожно записывая довольно приличным, размашистым почерком:
– Я вот как разумею: необходимо привести всё к единому тарифу. Да-да. Например, один килограмм картошки должен стоить 30 рублей. Зачем привязывать курс доллара к золотому запасу? Ведь картошки полно! К ней надо привязывать. Понимаете?
Я кивнул. Хотел сказать, что необходимо срочно звонить Трампу, но промолчал. Или Лукашенко…
Он же немедленно аккуратно вывел на бумаге свои умозаключения и задумчиво посмотрел на меня.
– Более конкретные примеры есть? – спрашиваю.
Поразмыслив, он сказал:
– Ну… а если… если… А один килограмм ШУБЫ по тридцать рублей!
Это было сильно.
– Шубы – это потрясающе! – отозвался я. – Пишите.
Товарищ Хвостов, чувствуя понимание и поддержку что-то судорожно записал, робко пробубнив:
– Пять килограммов соболиной шубы всего получится за 150 рублей…
После двух или трёх подобных посещений, я перестал его СЛУШАТЬ. Молчать было не вежливо, – человек, всё-таки. Пусть, совершеннейший безумец, скорее всего, живущей с мамой, одинокий и отвергнутый обществом, но тем не менее – человек. Вскоре я понял, что если поддерживать с ним диалог, то это непременно затянется. Именно поэтому с некоторых времён я стал каждый раз предлагать ему всё записывать на официальном бланке. Его это несказанно радовало и воодушевляло.
Он записал и снова вопросительно на меня посмотрел.
– Изумительно, – восхитился я. – Сдав пять килограмм картошки, получается целая одна шуба.
– Именно! – восторженно заявил товарищ Хвостов и продолжил: – Ведь есть же такой закон «12 квадратных метров на человека»?
– Возможно…
– Если на человека приходится меньше метров квадратных, то пусть Государство ему доплачивает за каждый недостающий.
– Картошками или шубами? – спрашиваю.
Товарищ Хвостов размышляя, взволнованно задёргал ручкой над листом, а затем торжественно воскликнул:
– Шубами!
– Браво! Пишите!
Он тут же начал яростно записывать эту удачную мысль.
– Что ещё?
– Шубы – это слишком мелко, – лихорадило его. – Надо брать более глобально: один килограмм вещей по тридцать рублей!
– Любых?
– Хороших… Например: килограмм хороших носков с начёсом равен одному килограмму соболиной шубы… Да-да. Как же я…
Мысли товарища Хвостова оказались настолько искромётны и быстры, что он едва успевал их записывать и, кажется, запутался. Потом начал рисовать эмблему Чемпионата мира по футболу в России. Это было уже слишком.
– Замечательно, – строго сказал я и быстро выхватив, спрятал исписанный им лист в стол. – Весьма необходимые законопроекты. На сегодня хватит. Всего доброго.
Ручка в его руках всё ещё дрожала. Он был преисполнен инициативами. Казалось, он не угомонится, пока я как минимум не позвоню во всемирный валютный фонд или в ФИФА. Но я был непреклонен.
– Пожалуй, мне пора, – сдался он. – Ведь главное, чтобы экономика была экономной.
И ушёл, спрятав ручку в свой стильный женский пуховик.
Я же достал его «Дело» со всякими законопроектами. Читаю:
«За сруб ёлки под новый год сажать негодяя на 31 год! Как дней в декабре», «У купюры две стороны, а значит, сто рублей это на самом деле двести рублей!», «Заработная плата должна измеряться в среднемесячной купюре 2500 рублей за один килограмм труда. Перекидал сугроб – получи свои законные сто тысяч!» и так далее.
Овации.
Храбрости безумцев поём мы песню.
Люди сейчас делятся на три категории:
1) Те, кому оплачиваемая самоизоляция нравится
2) Те, кому она решительно не нравится
3) И те, кто продолжает работать.
Я отношусь к третьей категории и завидую тем, кто сейчас вынужден сидеть дома. Да-да. А вот тех, кто при таком раскладе не может находится в родных стенах, кривит рожей и скулит, что он на работу хочет – я не понимаю.
*Уже примерно здесь у некоторых закипает говно: Иль, труд облагораживает человека! А ты, со своим домоседством превратишься в обезьяну! Чего дома сидеть, жизнь – это движение! Сколько уже можно самоизолироваться!
Сколько угодно, если при этом на карточку приходит зарплата.
Но для некоторых затянувшаяся самоизоляция – испытание. Таким людям надо обязательно ходить на работу, что-то там делать, чем-то заниматься… Ну, не может человек найти себе занятие дома.
Рассмотрим две основные причины хождения на работу:
1) Зарабатывать деньги
2) Потому что дома нехуй делать
Понятно, что одно другому не мешает, типа мне и дома делать нехуй и как раз на работу хожу, деньги зарабатываю. Удобно и в целом расклад заебательский. Но лично я устроился на работу исключительно для того, чтобы только зарабатывать деньги. Ходить мне туда не нравится, а особенно присутствовать.
Начну с того, что я всегда найду, чем заняться на самоизоляции, добровольной или вынужденной. Даже ТРУД себе организую, скорее всего, физический. Буду колотить скворечники, а в перерывах писать стихи. Все же помнят выражение: «найди себе оплачиваемое занятие по душе и ты никогда в жизни не будешь работать». Стихи – они нахуй никому не нужны, а вот скворечники можно продавать скворцам. Но это не точно. Оплачиваемое занятие по душе я себе пока что не нашёл, поэтому хожу как все на работу.
*Сразу пусть идут нахуй те, кто скажет: а кто тебе, ебанат, мешает найти оплачиваемое занятие по душе! Подними жопу, думай, действуй, воплощай! А то развёл тут демагогию…
Справедливое замечание. Но как-то не сложилось во мне что-то эдакое инициативное. Мне вечно что-то мешает править миром: то в магазин за сосисками идти, то ботинки порвутся. Я ведь с детства исключительной активностью не отличался. Чаще дома сидел. Даже стишок об этом однажды написал:
«Я словно ленивая жопа
Брожу от дивана к столу.
А потом от стола до дивана,
Но уже по пути что-то жру…».
Я, можно сказать, ещё с детства тренировал и приучал себя к самоизоляции. Книжки читал, из пластилина лепил, рисовал, мастерил, разбирал, и вообще любое занятие превращал в игру.
Даёт, например, батька задание перекидать кучу дров из одного места в другое. Уныло, да не уныло. Я сразу задумываюсь и вспоминаю, что у меня есть отличная коллекция пачек из-под сигарет. А значит, пришло их время! В том месте, куда надо перекидать дрова, устраиваются оборонительные позиции – то есть расставляются пачки из-под сигарет в хаотичном порядке. Типа солдаты, затаившиеся перед артобстрелом. Потом туда перекидываются дрова, то есть идёт тотальная, блять, бомбардировка. Эпичная битва возле Сарая! Сражение при уличном Сортиркуре! Некоторых сразу убило, а кого-то задело и расхуяченные пачки вопят от боли, но к ним уже ползут другие пачки-санитары. Кто-то выжил и повышен в звании. Короткий отдых и снова летят снаряды…
И так целый день. Захочется в школу идти? Какая нахер, школа! Надо на следующий день с утра рыть маленькие траншеи, планировать позиционную войну, из веточек сложить командный пункт… Дел дохуища, ведь батька неистово машет колуном и непрерывно курит, а значит, боезапас непременно пополнится, и освободятся новобранцы.
Сейчас, разумеется, я такой хуйнёй не занимаюсь. Но в целом понятно – дома всегда интереснее, чем в том месте, куда необходимо ходить. Будь это школа или работа.
Чем бы я занялся на оплачиваемой самоизоляции? Много чем. У меня, например, хранятся стопки непрочитанных книг, купленных ещё лет пять назад, плюс – есть список сериалов и фильмов к просмотру, который растёт ежемесячно, как иностранная валюта. У меня, в конце концов, в голове множество сюжетов и тем, которые хочется записать. Ведь ещё с юности я придерживаюсь правилу: чтобы день прошёл не зря, надо почитать книгу или что-то написать самому. Можно даже заняться лёгкой деревообработкой – шахматы там сделать собственными руками, доски разделочные расписать или вырезать в них не сильно глубокие орнаменты. Да что говорить, мне в деревне у родителей надо сенки полностью разобрать и собрать новые: брус там заказать, фанерок, утеплителя…
Сейчас самоизоляция – это не только уникальный шанс спасти мир, сидя дома, но и блестящая возможность для саморазвития, духовного или физического. В коем-то веке появилось время на свои личные дела.
*Короче, я могу хуячить по клавиатуре до потери пульса, поэтому закругляюсь. Всем терпения, здоровья и успехов!
Часто вижу в сети картинки и высказывания примерно следующего содержания:
«Все эти ваши роллы, пиццы и гамбургеры – хуйня полная! Вот сейчас бы картошечки нажарить, да с грибочками маринованными, да огурчиками солёными! Эх!».
Да неужели?
У нас в деревне в 90-х жрать вообще нехуй было. В магазине продавалась только водка, перловка и вафельные полотенца. Мороженое привозили раз в неделю. Оставалось лишь найти на всё это деньги. Но они не находились. Мы, соответственно, кушали одну картошку, которой было чрезвычайно дохуя. Жареную, варёную, толчённую, запечённую…
Ох, как она остопиздела! Целыми днями на завтрак, обед и ужин КАРТОШКА. Ах да, вечером травяной чай и можешь на десерт из старой наволочки достать подсушенных семечек. Капитализм пришёл, ура, блять, всем пидорам, благодаря которым развалился совхоз, не стало рабочих мест, денег и продуктов в сельмаге.
Рядышком с картохой на тарелке выкладывались огурчики солёные и грибочки маринованные. В холодильнике шаром покати, но зато в подполе картохи по самые перегородки, а сверху по периметру в три ряда банки с соленьями. Осенью заебёшься всё это собирать, а потом кушать всю зиму.
Приезжаешь в город, тебя сажают за стол кормить и надеешься: вот сейчас макарон наебну, а если повезёт, то ещё сайру откроют и заварят ведро вкусного чёрного чая пиквик. Но нет. Специально для дорогих гостей на рынке закуплено в три дорога четыре картошины для ПЮРЕ, сосед дядя никифор подарил охуенно редкую банку маринованых груздей, а безумный таёжник с третьего этажа отдал кулёк иван-чая. Объедение! М-м-м!
Для них – деликатес, но я решительно другого мнения. Впрочем, от души и спасибо поварам, а где у вас тут лапша и майонез?..
Все вот эти продукты на таких картинках – обыкновенный и обыденный набор простого сельского жителя. Минимум, который он может себе позволить. Это ж каким надо быть отбитым колхозником, чтобы прийти в городской ресторан и заказать себе картошки жареной с огурчиками?.. Вот если ты зажравшийся мещанин, то конечно, иди в ресторан и заказывай такой набор.
Меня тут спросили, а как я, мол, отношусь к реформам Петра I? Ведь они так неоднозначны со всяких разных точек зрения в историографии… Заебись я отношусь к реформам Петра Великого, ведь если бы он картоху однажды не привёз, то жрать было бы крестьянам нехуй. Давились бы, как городские, всякими роллами, пиццами и гамбургерами. Такие дела.
Да и вообще, картоху надо уметь жарить.
Приятного аппетита=)
В мае месяце принял участие в конкурсе песен от одного гриль-бара и занял там третье почётное место, выиграв сертификат на 5000 рублей. Ну, думаю, заебись, игра на гитаре наконец принесла ощутимую пользу. А с учётом того, что последние месяцы крупные деньги вижу только по телевизору или в руках кондуктора троллейбуса, решил сертификат немедленно потратить. Надо, во-первых, отдыхать, а во-вторых – хорошенько выпить. А то с пьянством в последнее время туго. Как и со всем остальным.
Когда все друзья-алкаши оказались предательски заняты, то сразу же, без раздумий, позвал свою возлюбленную на романтический ужин. Потому что для одного пять тысяч это чрезвычайно дохуя, а на двоих уже терпимо.
Возлюбленная моя страшно обрадовалась и надела красивое платье. Потом сняла и надела другое. Потом снова первое. Всё это сопровождалось вопросом «Ну как?». Потом стартовал подбор туфлей. Босоножек. Туфлей… Брать сумочку или не брать… Пфффф.
Пришли в гриль-бар и сели за столик. Из ниоткуда, как коперфильд возник официант и сказал:
– Добрый вечер! Я— Стас, буду вас обслуживать.
Подал меню и скрылся за поворотом.
– Так, – говорю Насте. – У нас пять тысяч и надо их сегодня потратить. Поэтому, заказываем все самое дорогое.
Настя кивнула и расцвела, мол, говно-вопрос.
И тут мы столкнулись со страшным испытанием! Всякая вкусная хавка стоит в пределах трехсот рублей. Ну съем я одно блюдо, потом второе, возможно, третье, а потом в меня просто не полезет. Настя высказалась в том же ключе. Максимум на что мы способны, приплюсовав ещё и бухлишко, то это тысячи две. А у меня их пять!
С блокнотом вернулся стремительный Стас. Кстати, в настоящих официантов встроен моторчик, который на кухне заводят, закрутив пружину потуже. Потом вжиииик – официант бегает, как ужаленный и, жонглируя подносами спрашивает:
– Готовы сделать заказ?
– Да, – горько вздохнув, отозвался я. – Нам вот это, вот это и вот это. И пива мне нефильтрованного самого дорогого кружку. А девушке коктейль вот такой с финтифлюшками финипёрстовый.
Стас три раза переспросил, потому что я назаказывал много всякого илитного. А вот рожа моя нихуя не илитная. Он-то думал, что я так упорно размышляю над меню потому, что жмот, а вот не угадал… Я тот ещё жмот. Убедившись, что мы заказываем всё, что я перечислил, Стас скрылся.
– Бля, – говорю Насте. – Как же тяжело живётся олигархам, бизнесменам и, прости, Господи, депутатам! Всё такое дешёвое! Вот так пойдёшь ужинать, а тут меню для нищебродов… Я бы тоже НДС поднял, пенсионный возраст повысил. И цены, главное, надо поднять, а-то копейки.
Стас принес хавку. Я ему говорю:
– Стас, принеси ещё бокальчик виски вот этого за 300 рублей.
– Тут всего 40 милилитров.
– Всё равно неси.
Стас приподнял левую бровь в положение «Хуясе».
– И вот такой коктейль для девушки, а ещё мяса вот этого…, – закончил я.
Стас сильно удивился. Он подумал, что я, наверное, и вправду дохуя богатый. И такие чаевые ему оставлю, что он себе восьмерку мокрый асфальт купит утром.
О проекте
О подписке