– Таак… – начал бородатый американец неуверенно. – Таак, во время Корейской войны, когда китайские солдаты непрерывными потоками уже шли через реку Ялу, помогая северной Корее захватить Южную, которую защищали американцы, и китайцы были на грани официального вступления в эту войну, я был пилотом бомбардировщика. Перед моим экипажем стояла задача донести ядерную бомбу до аэропорта Кантона, расположенного рядом с городом. Мы взлетали с авианосца и снова и снова имитировали эту атаку. Надо было довести готовность к выполнению возможного приказа до максимума – ведь это война. К счастью для меня и тысяч и тысяч китайцев (а вообще-то говоря, для всего мира), приказа о применении ядерного оружия не поступило. И сейчас я еду в Кантон, чтобы попасть в эпицентр того планировавшегося удара… Сесть и медитировать, молиться, благодарить Бога, который удержал нас всех от этого шага…

В комнате молодых офицеров ОВИРа стало очень тихо. И тогда заговорил Игорь:

– Как интересно, Боб. Мы ведь никогда не говорили на эту тему. И, слушая тебя, я вспоминал, как примерно тогда же был занят похожим делом. Работал над тем, чтобы можно было донести советскую ядерную бомбу через Атлантический или Тихий океан в отделяемом головном конусе первой русской баллистической ракеты… Никогда не говорил тебе об этом, потому что случая не было. Как и у тебя…

В этот момент и русский, и американец поняли, как близки их жизни при всем множестве отличий. Возникло удивительное ощущение взаимопонимания и близости.

Тронутые услышанным, овировцы какое-то время сидели очень тихо. Потом, вскочив со своих стульев, начали жать руки американцу, желая ему счастливого пути:

– Приезжайте к нам снова, если захотите!

Тогда-то Бобу и Игорю и захотелось вместе написать книгу. Как часто бывает вначале, они не придали этой идее большого значения, но она уже дала ростки. Боб оставил Игорю оформленное как надо письмо, приглашающее того вместе с женой приехать в США в гости. Друзья решили, что для начала они смогут, если советские власти разрешат Зотиковым путешествовать по США хотя бы пару месяцев, перевести одну из уже опубликованных книг Игоря на английский.

В те времена еще не было уверенности, что ОВИР даст разрешение на поездку в США обоим Зотиковым. Ведь всего два-три года назад для гражданина СССР было практически невозможно посетить капиталистическую страну по приглашению друга. И абсолютно невозможно было поехать за границу мужу и жене вместе. Один из них всегда оставался дома в качестве своего рода заложника.

Однако горбачевская перестройка в 1988 году уже работала, появились изменения и в ОВИРе. Игорь показал приглашение Боба одному из дружески расположенных к нему офицеров, чтобы выяснить, возможно ли такое путешествие. Ответ удивил: «Да, конечно. Сейчас этого достаточно». Игорю дали заполнить какие-то не очень длинные формы, попросили принести восемь фото, почтовую карточку с домашним адресом и сказали, чтобы ждал, пока открытка не придет обратно.

– А сколько ждать?

– О-о, два месяца, может быть, немного больше. В начале 89-го года вы ее наверняка получите.

Итак, в январе 1989 года Игорь и его жена Валя получили открытку, на которой стоял официальный штамп, приглашающий их в главный офис ОВИРа за документами. В почтовой карточке не сообщалось, что разрешение на поездку получено, но ниже отпечатанных резиновым штампом слов была сделанная от руки, простыми чернилами, приписка: «И, пожалуйста, захватите с собой по 201 рублю каждому для оплаты пошлины на разрешение на выезд». Так стало ясно, что выезд разрешен и нужно оформлять заграничные паспорта. В тот же день Игорь отправил письмо на остров Хакамок, сообщив Бобу, что, следуя его совету, приедут летом. Оставалась, правда, сущая малость – достать билеты на самолет. Для любого, кто незнаком с ситуацией в СССР 1989 года, вопрос о билетах может показаться пустяком. Но когда горбачевская перестройка внезапно открыла советские границы и полет в США стал возможен для тысяч и тысяч людей, которые мечтали о такой поездке, чтобы повидать родственников, друзей или вообще уехать из страны навсегда, по-прежнему было всего два рейса самолетами «Аэрофлота» в неделю. И это для страны с более чем двухсотмиллионным населением. Свободно обменять русские рубли на иностранную валюту, необходимую для покупки билетов на самолет иностранной компании, было тогда невозможно. Специальное разрешение на такой обмен давалось лишь тем, кто летел в США в служебную командировку.

В кассе продажи билетов «Аэрофлота» Игорь увидел очередь в сотню человек к каждому окошечку кассира и объявление о том, что все билеты были проданы на девять месяцев вперед, вплоть до ноября. Но визы в паспортах Игоря и Вали разрешали покинуть СССР и пересечь границу США в течение шести месяцев со дня их получения, другими словами, нужно было улететь не позднее июня.

В СССР было невозможно заказать билеты на самолет по телефону. И Игорь снова и снова проводил часы в длинных очередях, пытаясь каким-то образом найти все-таки два свободных места на любой самолет. Но после долгого стояния повторялся короткий разговор с приятной девушкой в окошке, которая сообщала то, что он знал заранее: «Все билеты проданы до конца октября. Мы можем лишь поставить ваше имя на лист ожидания. Но при этом никаких гарантий, и вы должны приходить в нашу кассу лично каждую неделю и подтверждать ваше желание лететь. Иначе мы снимем ваше имя с листа. Возможно, ближе к отлету вам повезет…» И Игорь поставил свое имя на лист ожидания на любой самолет на май. Все это многообещающим не выглядело.

Через неделю, простояв в очереди полдня, он снова увидел в том же окошечке ту же девушку:

– Товарищ Зотиков, это не вы писали в журнал «Вокруг света» рассказы о путешествиях в Антарктиду, об американцах и о Новой Зеландии?

– Да, это я! Это я!

Заговорил Игорь скороговоркой, боясь упустить хоть какой-то контакт с девушкой, от которой зависит так много:

– Я, когда вы ушли уже прошлый раз, подумала, что это, наверное, вы. Я люблю ваши рассказы, всегда читаю их. Мне нравится в них авторский подход. Американцы, новозеландцы в них хорошие, такие же как мы, люди. Даже лучше. Мне кажется, я могу помочь вам с вашими билетами, только, пожалуйста, продолжайте писать дальше…

Она поиграла немножко на компьютере, что стоял перед ней:

– У меня на экране сейчас появились два билета на первое мая. По-видимому, кто-то отказался от них. Я могу поставить ваши имена на этот полет. Только думайте быстро. Эти места могут быть взяты другими в любую минуту…

– Да, я беру их…

Вот так Игорь сделал еще один важный шаг к рандеву с Бобом на острове Хакамок.

Следующим шагом была оплата билетов рублями и покупка разрешенного государством количества американских долларов на оплату проживания в США. Самый дешевый билет туда и обратно до Нью-Йорка или Бостона стоил тогда приблизительно две тысячи долларов, или, по тогдашнему обменному курсу, около 1300 рублей. Советский Внешторгбанк разрешил обменять на валюту по четыреста рублей. В результате получилось по шестьсот долларов. Так полная стоимость поездки возросла примерно до трех с половиной тысяч рублей. Огромная сумма, близкая к годовому окладу Игоря. Конечно, у семьи не было и десятой части таких денег.

Но Бог, видимо, в этот раз продолжал быть на их стороне. Незадолго до этого получилось так, что одно из хороших московских издательств выпустило книгу Игоря «Пикник на Аппалачской тропе» о его поездке в Америку. И ему заплатили гонорар, которого было достаточно, чтобы оплатить поездку. Боб, узнав о развитии событий, радостно приветствовал друга по телефону. Во время этого разговора оба решили не тратить время на перевод на английский язык одной из изданных книг Игоря, а вместо этого начать писать новую. О том, как жизнь, которая началась для каждого так по-разному, привела их к встрече, сблизила и, в конце концов, подружила.

И вот Боб и Игорь со своей Валечкой живут, наконец, вместе в маленьком бревенчатом домике, построенном Бобом собственными руками из стволов кедровых деревьев. Он срубил их на другом острове и привез сюда по воде. На Хакамоке растут только ели, сосны да хемлоки – деревья, напоминающие российскую лиственницу. Друзья живут на южном конце острова, обращенном к заливу Хакамок. Рассказывая друг другу свои истории, они пытаются понять, что это – случай или судьба. Как случилось, что американский военный летчик и советский ракетчик сажают вместе фруктовые деревья на скалистом острове у берега американского штата Мэн?

Конечно, они попытались дать название будущей книге. И среди десятков вариантов, которые перебрали, остановились на том, что стоит сейчас в начале книги: «Зимние солдаты». Это случилось, когда Игорь вспомнил прочитанную где-то историю времен американской гражданской войны. Война шла несколько лет в условиях, когда солдаты вступали в армию добровольно, а режим в стране, несмотря на войну, был не строгим, и количество солдат зимой и летом было разным. Летом погодные условия для ведения войны и жизни в поле, в окопах были благоприятнее. Тогда число солдат в строю заметно возрастало. К зиме же многие из них бросали фронт и уходили по домам. Но, что удивительно, существовал тип людей, которые именно к зиме становились заметными среди поредевших солдат, и они-то и держали фронт, копаясь в грязи, замерзая от холода под ударами холодного зимнего ветра с дождем или снегом. А герои летних кампаний сидели в тепле далеко в тылу и отдыхали, готовясь к очередному потеплению. Впервые это было замечено несколько сот лет назад в Европе, где в те времена часто круглый год воевали. Те, кто воевал зимой, «герои» зимних баталий, и получили тогда название «зимние солдаты». Потом, уже во время американской гражданской войны, когда тоже были любители воевать только летом, а на зиму каким-то образом расходиться по домам, оно перекочевало в США. И вот сейчас на Хакамоке Игорю и Бобу стало казаться, что это название им подходит. Во-первых, потому, что они избрали, в конце концов, своей профессией жизнь и работу в постоянной зиме, которая царит в Антарктиде. И еще Игорь сказал Бобу, что он чувствовал свою нужность, да и был более активен в периоды похолодания отношений между их странами. Он чувствовал, что именно тогда, когда многие в его стране отворачивались от Америки, а в Америке – от России, его искреннее стремление удержать дружеские контакты, хотя бы на его уровне, было важно и нужно. А когда наступало потепление в отношениях (например, почти забытый сейчас период разрядки времен Рейгана-Брежнева 1974–1980 годов или сегодняшний период дружбы между нашими странами), когда сотни и тысячи людей, активно участвовавших до этого в холодной войне, вдруг бросались в объятия друг друга и клялись в дружбе Америке и России, а водка и шампанское лились рекой, он чувствовал, что не нужен, здесь и без него тесно. По опыту Игорь знал, что почему-то в эти периоды он оказывался в стороне, как зимние солдаты с приходом лета сотни лет назад в Европе и сто с лишним лет назад в Америке. Боб согласился с этим названием, хоть и условно, и оно осталось. Решили писать книгу, разбив свои жизни на периоды, которые важны и памятны жителям обеих стран. Первый из таких периодов начинался с рождения каждого и оканчивался великой для каждого из нас войной. Для России – Великой Отечественной войной, для Америки – нападением Японии на Пирл-Харбор и многолетней войной с Японией. К сожалению, реального авторства с Бобом не получилось. Связь с ним в последние годы прервалась, и Игорь написал книгу один. А два рассказа Боба приведены Игорем в собственной интерпретации.