Конечно, у императрицы предполагался свой собственный график работы. Но следует признать, что Александра Федоровна по большому счету пренебрегала своими прямыми должностными обязанностями. Точнее, она не соответствовала им. То, что у вдовствующей императрицы Марии Федоровны получалось совершенно органично, – обаятельная улыбка, участливый вопрос, у Александры Федоровны не получалось совсем. Всё было искусственно и натянуто, и это понимали все – и сама императрица, и ее собеседники. Со временем заболевания Александры Федоровны, носившие преимущественно соматический характер, стали предлогом для банального уклонения от повседневных обязанностей.
Как правило, Александра Федоровна поднималась в 9 часов утра. После дежурного гоголя-моголя в постели она занималась в своем кабинете и принимала представлявшихся. По окончании приема императрица иногда совершала прогулку по парку в экипаже вместе с детьми или с кем-либо из фрейлин (графиней Гендриковой или баронессой Буксгевден). После завтрака Александра Федоровна занималась рукоделием или живописью, что продолжалось до чая, а затем вновь следовало рукоделие до обеда или прием представлявшихся. Дети могли приходить к матери во всякое время без предварительного о себе доклада.
По давно сложившейся традиции, главными обязанностями императрицы были представительские. Она, как и ее царственный муж, должна была участвовать во множестве дворцовых церемоний, в которых ей была отведена важная роль. К числу таких церемоний относилось, например, целование руки – «baise mains». Надо заметить, что Николай II очень переживал, когда его Аликс в январе 1895 г. дебютировала в качестве императрицы на придворных церемониях. 1 января 1895 г. он записал в дневнике: «С другой стороны, теперь было легче, потому что я был не один – моя дорогая Аликс начала работать дам, пока я обделывал мужчин». Это очень характерная и слегка циничная фраза – «работать дам». А 22 января 1895 г. Александра Федоровна впервые проводила церемонию «baise mains»: «В 2 часа в Зимнем начался дамский безмен – 550 дам! Моя дорогая Аликс выглядела замечательно красивой в русском платье. Вся церемония окончилась в % часа». Дворцовый этикет предписывал целование руки как мужчинами, так и дамами. Однако, начиная с царствования Александра III, при дворе уже допускалось рукопожатие на английский манер, если это не была специальная церемония «baise mains».
Кроме многочисленных представительских обязанностей, от большей части которых Александра Федоровна успешно уклонялась, у нее постепенно оформился круг собственных занятий. При этом мощная система учреждений императрицы Марии Федоровны (по имени жены Павла I) оставалась подконтрольной вдовствующей императрице Марии Федоровне (жене Александра III).
Тем не менее Александра Федоровна еще во время Русско-японской войны создала свой госпиталь для раненых солдат и офицеров. А во время
Первой мировой войны она патронировала уже целую систему подведомственных ей лазаретов. Кроме того, она создала в Царском Селе школу нянь, взяв за образец английские учреждения подобного рода. Также она патронировала Дома трудолюбия, в которых девушки из бедных крестьянских семей получали рабочие профессии. Императрицу волновали проблемы туберкулеза, и с ее подачи под Ялтой начали появляться первые специализированные санатории. В дополнение к этому Александра Федоровна как многодетная мать в годы войны стала заниматься проблемами материнства и детства, поставив во главе этого национального проекта лейб-педиатра К. А. Раухфуса.
Все, кто работал с Александрой Федоровной, единодушно отмечали ее здравый смысл и настойчивость в достижении поставленной цели: «Своим докладчикам она ставила множество определенных и весьма дельных вопросов, касающихся самого существа предмета, причем входила во все детали, и в заключение давала столь же властные, сколь точные указания»42. Объясняли деловой потенциал императрицы по-разному. Все признавали наличие жесткой воли, определенность суждений и взглядов. Рассудительность Александры Федоровны связывали с полученным ею англо-протестантским воспитанием, пропитавшим ее рационализмом, равно как высокими и стойкими принципами пуританизма.
Однако самым важным являлось то, что с 1905 г. императрица Александра Федоровна начала втягиваться в политику. Следует отметить, что супруги были очень близки по своему мироощущению и пониманию самодержавной власти, поэтому Николай II всегда с благодарностью прислушивался к советам своей супруги.
Еще в 1898 г., со слов военного министра А. Н. Куропаткина, Николай II сообщил ему, что «много разговаривал и советовался с государыней Александрой Федоровной по вопросу об уменьшении вооружений»43. Потом в 1902–1904 гг. был период экстрасенса Филиппа, который также давал царю политические советы, причем не без консультаций с Александрой Федоровной. Императрица в письмах еще долго вспоминала политические «заветы» экстрасенса. В одном из писем Николаю II она прямо говорила о невозможности установления в России конституционного образа правления: «Ты помнишь, и Mr. Philippe говорил то же самое»44.
В период политического кризиса 1905 г. Николай II стал регулярно обращаться за советами к своей супруге, причем даже передавал ей на просмотр издаваемые им государственные акты. Так, через цензуру императрицы прошел акт от 18 февраля 1905 г., гласивший о незыблемости самодержавия.
Процесс втягивания Александры Федоровны в политику завершился к 1915 г. Это произошло как бы вынужденно, поскольку страна, по ее мнению, «шла вразнос», а супруг не проявлял должной воли в решении управленческих задач. Эту отсутствующую в нем волю к власти она видела в себе. По словам информированного мемуариста, Александра Федоровна «была увлечена внушенной ей тем же Протопоповым мыслью – взять на себя крест Екатерины Великой и искоренить крамолу»45.
Рабочие кабинеты императоров, как и кабинеты императриц, существовали во всех резиденциях и на всех императорских яхтах. Следует иметь в виду, что это были режимные помещения с особым порядком охраны.
Поскольку в кабинетах императора хранились чрезвычайно важные документы, никто в его отсутствие войти в них не мог. После отъезда императора из резиденции кабинет опечатывался до его следующего появления.
По негласной традиции, кабинет умершего государя превращался в мемориальное помещение, облик которого без изменений сохранялся для потомков. Это было данью уважения к царственным родителям. Только через поколение допускались изменения и использование этих помещений под другие нужды. Внуки уже могли заняться перепланировкой, сохраняя лишь отдельные мемориальные комнаты бывших жилых половин. Так, в Зимнем дворце вплоть до 1917 г. существовали две такие мемориальные зоны. Это кабинет Николая I на первом этаже, где он умер на походной кровати в феврале 1855 г. и рядом с которым были сохранены и некоторые помещения, относившиеся к николаевской эпохе. И кабинет Александра II, в котором он скончался 1 марта 1881 г. Интерьерные решения кабинетов определялись личным выбором монархов.
Первым хозяином Александровского дворца был Александр I. Все жилые помещения царской семьи с самого начала находились на первом этаже. Эта традиция, несмотря на многочисленные перестройки, сохранялась вплоть до 1917 г.
Кабинет Александра I был расположен в правом крыле дворца. Это был обширный угловой зал с шестью окнами, выходившими в сад46. При Николае I в этом зале оборудовали кабинет императрицы Александры Федоровны. А в конце XIX в. в нем была устроена Голубая гостиная.
Кабинет Николая I также был расположен на первом этаже правого крыла47. Окна выходили во внутренний двор. Интерьеры кабинета сохранялись почти сорок лет, до ремонта 1896 г. Поскольку в этом дворце император жил как бы «на даче», то перед его письменным столом в ящике ставились декоративные растения. В 1843 г. в рабочем кабинете Николая I был установлен первый в России электромагнитный телеграфный аппарат, соединенный с кабинетом министра путей сообщений.
Кабинет Александра III находился почти напротив кабинета Николая I. Два окна помещения выходили в сад Александровского дворца48. До нас дошли описания этого кабинета и фотографии, поскольку его интерьер сохранялся и после 1917 г. В нем стояла тяжелая дубовая мебель, покрытая кожей темно-синего цвета. Рабочий стол был изготовлен из наборного дерева с бронзовой отделкой. Вдоль стены располагалась гигантская оттоманка длиной 5 метров при ширине 1 метр 80 сантиметров, пол украшал персидский ковер. В углу у окна стоял телефон, служивший для вызова экипажей, а также детская мебель. Скорее всего, в этом кабинете играли старшие сыновья, пока отец работал. Стены помещения украшали картины – в основном, морские пейзажи художника Боголюбова.
Кабинет императрицы Марии Федоровны в Александровском дворце мало походил на рабочее помещение, поскольку был оформлен в виде гостиной.
В 1895–1896 гг. в Александровском дворце начался ремонт, в ходе которого была оборудована половина молодого императора Николая II и его жены Александры Федоровны. Эта половина располагалась на первом этаже левой половины дворца. В ходе ремонта для императора был устроен рабочий кабинет49, два окна которого, как, впрочем, и окна всей половины, выходили во внутренний двор Александровского дворца. После того как был оборудован еще один кабинет царя, эту комнату стали незатейливо называть Старым кабинетом. Как и все помещения данной половины, Старый кабинет был выдержан в модном тогда стиле модерн. Именно в нем Николай II принимал утренние доклады министров и сановников.
Стены кабинета Николая II поверху были выкрашены темно-зеленой краской, низ стен украшен панелями орехового дерева. Вся мебель в кабинете также была из ореха. Видимо, при оформлении дизайнеры получили соответствующие указания от царя. Об этом свидетельствует и огромная оттоманка, «как у отца». На полу лежал большой персидский ковер. Кроме того, в кабинете хранилось довольно много книг (около 700 томов), в основном, по истории, а также издания, посвященные дому Романовых.
Рабочий стол был выполнен в виде буквы «Г». Над ним на вращающемся стержне крепилась лампа с абажуром, которая с помощью специального блока легко поднималась и опускалась. Весь стол был плотно уставлен семейными фотографиями и различными предметами. Среди них присутствовала и кожаная пепельница, которую дети подарили отцу в 1916 г. Рядом лежали трубки – пеньковая и деревянная. Император много курил, поэтому в его кабинете хранилось большое количество вещей, связанных с процессом курения. У оттоманки на столике стояла зажигалка в виде античного светильника. Среди прочих предметов на столе был хрустальный колокольчик, которым во время интимных семейных обедов вызывали слуг.
Некоторое время спустя был оборудован еще один рабочий кабинет Николая II, получивший название Большого, или Нового, кабинета50. Помещение действительно являлось большим – на четыре окна, и особенно интересно тем, что из него был выполнен переход через антресоли на половину Александры Федоровны. В этом кабинете принимались сановники, и императрица, сидя на антресолях, могла слушать их доклады.
Потолок кабинета был выполнен из красного дерева, стены выкрашены сине-зеленой краской. Мебель покрыта козлиной кожей или тканью, а на пол брошена шкура рыси. В кабинете стоял бильярдный стол, на котором играли после позднего обеда, во время войны на нем раскладывали военные карты. В кабинете было множество книг и фотоальбомов, а на огромном письменном столе стояли фотографии и рисунки.
О проекте
О подписке