История Крымской Готии проста и легко запоминается, тем более что маленькое христианское княжество, существовавшее пару столетий еще со времен Крестовых походов и несколько десятилетий внутри Османской империи, достойно внимания. Княжество Сорока Замков – княжество Феодоро, одно из самых неисследованных государств Причерноморья, история которого спрятана в веках.

– И где же были владения вашего предка на реке Южный Буг? – полюбопытствовал бей.

– Рядом с первыми драконьими камнями – нижними порогами Южного Буга – есть острова и мыс на правом берегу. Именно там раньше был детинец моего предка по матери Ярополка, – указал место, в котором я появился в этом мире и в котором, возможно, есть проход обратно.

– Я обратил внимание, что вы не носите меч или саблю, нет у вас и щита, не носите доспехи. У вас есть только кортик и шлем необычной формы, сделанный из неизвестного материала. Арбалет у вас тоже необычный. Кто же вы? Если княжий сын, то почему ходите как простой торговец? – задал вопрос наместник.

– Наш род специализировался на войне на море. С детства в специализированном училище, я учился в Чосоне на капитана военного корабля с пушками и броней. Учился составлять карты и ходить в море без берегов и воевать на кораблях, стрелять из пушек и мушкетов. В нашей стране практически не используют лошадей. Вместо лошадей используют северных оленей, они не боятся морозов, едят мох из-под снега. Основная связь между городами и поселками осуществляется по воде, а зимой на нартах с оленьими упряжками. Так же ездят на оленях лапландцы и нанайцы, живущие возле свеев и новгородцев далеко на севере. Поэтому на лошадях я практически не умею ездить. Наше княжество – это территория огромных расстояний между поселениями и непроходимая тайга, в которой живут тигры и медведи, есть горы и множество болот, где нет людей, а зимой мороз до тридцати – сорока градусов. Всего несколько десятков тысяч человек жило на территории размером с Европу, – начал я свое объяснение вопроса.

Корейские средневековые броненосцы доказали свою необходимость и соответствие эпохе. Поэтому я с чистой совестью объявил себя аристократом из морского клана, учившегося воевать на средневековых броненосцах и не умеющего обращаться с лошадью.

– Мой доспех удобен в бою на корабле. Специальная ткань из шелка, и броня из дорогого легкого металла, который делают в Японии, защищает от стрел и пуль, не мешая двигаться на корабле. Вы же знаете, что богатые китайцы вместо кольчуг носят одеяния в пятнадцать слоев шелка, которые даже стрела не пробивает. Вот и эта броня такого типа – называется разгрузка, внутри, в специальных карманах, размещены металлические пластины, усиливающие защиту. Мои одеяния морского воина удобны для движения на корабле. А окрас одежд бывает двух видов: для войны на море – темно-синий с серым оттенком и для войны на берегу – зеленый, чтобы прятаться в тайге. Главное – именное оружие, это номерной кортик капитана, с гербом флота, на котором нанесен океанский корабль, и арбалет, изготовленный в Чосоне, из растущих в океане на далеких островах деревьев. Шлем тоже легкий, изготовленный из смолы того же дерева. Умею стрелять самыми современными пушками и мушкетами. Изучал фортификацию и тактику мушкетеров, но в сражениях не участвовал. Участвовал в боях с грабителями на пути к царству султана, – наконец закончил свои объяснения. – Кроме этого, у меня есть оружие, заменяющее меч. Вам ведь знакомы новомодные итальянские рапиры, которыми поражается рыцарь, вооруженный в полный доспех сквозь сочленения последнего. Так вот у меня сейчас с собой такое оружие, на которое вы не обратили внимания.

Беру в руки свою трость и превращаю ее сначала в короткую трехгранную шпагу (штык от трехлинейки со специальной рукояткой), а потом трубка трости превращает мой штык в небольшое копье. Передаю удивленному вельможе свое разобранное скрытое оружие.

– Интересно. Как я понимаю, воин, получивший укол такого оружия, вряд ли выживет. Сталь тоже великолепная. Будучи капитаном военного судна, по османским законам, вы можете носить титул «рейса», входя в состав флота султана и подчиняясь бею нашего санджака (морской провинции), так как вы владелец судна, то оно, конечно же, становится на учете в ведомстве капудан-паши империи. Как артиллериста вас можно называть «топчи» и готовым командиром исарелы (артиллеристов крепости и провинции) нашего войска сераткулы (провинциального войска). Как христианин вы можете служить в войске султана, как в янычарах, так и как обычный генюлло (доброволец), и, без сомнения, являетесь «райя» (военным сословием). Какой титул, согласно табели о рангах, имел ваш отец? – неожиданно разговор об оружии был переведен к титулу родителей.

– Можно сказать, что мой отец был «служебным» князем, наместником в воеводстве или графом по европейским титулам, – определил я свой наследный титул перед вельможей.

– Вы можете на карте отразить свой путь, нанести страны, о которых вы рассказали? – справившись с удивлением превращения трости в оружие и возвращая ее мне, вельможа озвучил новый, давно ожидаемый мною вопрос.

– Конечно, но это займет некоторое время, и я не знаю ваших правил чистописания и составления карт, – постарался я показать свои знания в картографии и ученость. Если не можешь соответствовать уровню рубаки от аристократии, то срочно покажи свою ученость, равняющую тебя с аристократией морского происхождения.

– Для составления документов, разрешающих ваше путешествие по землям и морям султана, наши лучшие писцы должны сделать копии с ваших документов и отправить их в Стамбул, с пояснениями. Поэтому вам придется задержаться на несколько седмиц в нашем городе. Соответственное разрешение будет подписано завтра. Временно, до решения по вашему вопросу в Стамбуле, мы предоставляем вам ограниченные права ваших родственников из Мангупа. Как только копии ваших документов отправятся в Стамбул, мы разрешаем вам посетить Мангупский кадылык султана в Крымском ханстве, с возвращением в Ачи-Кале в течение месяца. Я принимаю ваше приглашение на кофе и завтра посещу вашу яхту. О времени прибытия вас оповестят. Сегодня вам выделят место для стоянки на территории военных причалов, – закончил беседу бей.

Новое утро в Ачи-Кале началось с наведения порядка на боте и убирания с глаз гостей шокирующих предметов и принадлежностей. Моторный отсек спрятать не удастся. Придется рассказывать о паровом двигателе, работающем на земляном масле. Да, как не хочется делать приборку в моторном отсеке.

Маленький рыбацкий куттер, один из сотен в свое время строившихся в Германской Демократической Республике (ГДР) для стран Варшавского Договора, с экипажем до шести человек, предназначенных в первую очередь не для рыбаков, а для проведения тральных операций по противоминному тралению (военно-морское минное мясо), спустя полстолетия все еще в прекрасном состоянии. После небольшого ремонта и модернизации вместе со мной начал новую жизнь.

Для простого обывателя ну малыш, ну труженик, ну сильный и мореходный, для специалиста это еще и парусник, куттер, родоначальник семейства парусников, с которого начиналась морская мощь Англии и пиратство в Карибском море.

Новый день я встретил с утренней новости. На пирсе у бота стоит женщина с тремя детьми. Два мальчика и девочка.

– Благодать вам и мир от Бога Отца нашего, – все четверо крестятся и кланяются в пояс.

– И духу твоему, – отвечаю здоровающимся со мной.

– Слава Богу, – вновь все четверо крестятся и кланяются в пояс.

– Вовеки слава, – церемония приветствия уже столетия практически не меняется.

По сходне спускаюсь на дощатый настил пирса и приступаю к осмотру гостей.

– Брат Игорь, наш батюшка отец Михаил, поведал нам о том, что желаете вы набирать в услужение добрых христиан, – молодая по нашим меркам женщина, явно нервничая и не поднимая глаз, теребила в руках небольшой узелок с вещами.

– Чьих будете? – вопрос о происхождении – один из главных вопросов при знакомстве.

– Вдовая я. Муж грузчиком работал. Прачкой при крепости на жизнь зарабатываю, – услышал ответ.

Одежда чистая и заштопанная. Все трое босиком. Невысокая, склонная к полноте молодая женщина, лицо уже несет на себе возрастные морщины. Во рту нет одного зуба.

Дети явно ухоженные. Смотрю руки каждого.

Да, руки прачки. У десятилетнего мальчишки на руках крепкая и загрубевшая кожа пальцев рыбака, достающего рыбу из холодной воды. Девятилетняя девочка держит рукой младшего, примерно шести лет от роду, любопытного мальчика. Судя по всему, на ней дом и младший брат. Ребенок борется с детской любознательностью и попыткой вести себя как взрослый.

– Думаю, что отец Михаил уже вам объяснил, что я чужеземец и не знаю местных обычаев. Также я не знаю местных языков. Хочу нанять слугу и прачку, кого-то, кто сможет приготовить обед мне и моим людям. На судне нужен матрос и даже вой мне в дружину сгодится. Еще, так как я не знаю местных языков, то думаю, что мне сгодится и постреленок, меня сопровождающий и выполняющий мелкие поручения, – озвучил предложение всей семье и еще кого знают. – Обязательное условие. Поддерживать чистоту, одеваться в чистое и посещать баню раз в седмицу. Можете использовать душ на боте, – уточнил вопросы гигиены. – А теперь поднимайтесь на борт и давайте знакомиться с яхтой, – пригласил на борт вдовью семью.

Уже через час десятилетний Николай взялся за швабру и начал наводить порядок, а я с его семейством сошел на берег для закупки продуктов и подготовки встречи бея.

Ближе к обеду к боту, наконец, пожаловали гости.

Не так часто к Ачи-Кале приходят корабли, и еще больший интерес вызвала конструкция яхты. В маленьком гарнизоне крепости и городка новости разносятся буквально мгновенно. Вместе с беем на бот пришли и командир сторожевых галер Кали-рейс и Мурад-топчи, главный командир артиллеристов войска сераткулы.

Шашлык из ягненка, спиннинг и удочки для рыбалки, оборудование яхты, застекленная кабина которой произвела настоящий шок среди гостей… Столько стекла и такого качества еще никто из гостей не видел. Качество простейших удочек и леска тоже доставили немало удивления и гостям. Гости так нахваливали невиданные средства рыбалки, что решил тут же подарить каждому по удочке и несколько крючков на запас.

От качества калек с моих карт, где отображено все Черное море и Днепровский лиман, рейс загорелся как факел, как и каким образом у чужеземца появились такие подробные карты. Пришлось рассказывать о наследии древних греков времен Аристотеля. Очень удивило рейса ориентирование карт, в которых север находится не в нижней, а в верхней части карты. Рассказы о принципах счисления, морской астрономии и хронометраже времени для определения места корабля, подкрепляемые имеющимися в наличии секстаном, штурманским транспортиром, параллельной линейкой и часами, подняли мой авторитет до уровня не менее ровни, а то и более. В вопросах навигации я смог открыть ему несколько аксиом. Прошло всего полчаса общения, и Кали-рейс стал величать меня Ингварь-рейсом.

Не остался в стороне и Мурад-топчи. Вначале его поразили арбалеты. Позже рассказ о прицеливании по движущейся морской цели и расчет упреждения за счет учета времени полета ядра к кораблю – цели – расположили ко мне главного крепостного артиллериста. Если ранее, заходя на бот, топчи, еще и сомневался в новоявленном артиллеристе, то теперь снисходительность начала беседы сменилась на явную заинтересованность. Еще более удивил уважаемого артиллериста рассказ об организации стрельбы по невидимой цели. В это время навесным огнем стреляют мортиры, но понятие корректировки огня при условии ненаблюдения попаданий стреляющим наводчиком – фантастика. Привел тему как тему, которая рассматривалась в моей академии как будущее развитие артиллерийской науки. В этом времени во всей Османской империи всего-то чуть более тысячи артиллеристов, которые не только стреляют, но и изготавливают орудия. Так что встретить настоящего топчи и добиться его расположения стоило очень многих усилий.

В итоге Мурад-топчи, пригласил меня и компанию в гости, на следующий день в крепость, где завтра собираются провести учебные стрельбы из крепостных орудий и аркебуз янычаров. Не остался в стороне и рейс, тоже пригласив меня и компанию в гости через день на галерный отряд. Также пообещал познакомить меня с местным картографом и помочь в распространении калек морей и мира.

Кажется, убывшие с куттера гости ушли довольные и первую проверку со стороны бея и главных крепостных офицеров я прошел. Теперь я с чистой совестью могу представляться как минимум рейсом (капитаном военного корабля) и не бояться носить оружие в Османской империи.

На следующий день мой куттер посетили Кали-рейс со своим заместителем и пара капитанов еще двух галер из состава галерного отряда, базирующегося в очаковской гавани.

А далее мне предложили показать, как я управляю своим судном и его мореходные качества.

Погода оказалась как по заказу. Шлюпочный парус с использованием бокового ветра позволил отойти от пирса без использования весел.

Отдали швартовы, ветер надул трапециевидный парус, корпус слегка наклонился влево, руль тоже лег на левый борт, и кораблик вздрагивает и начинает постепенное движение с ускорением от пирса в сторону рейда. Несколько мгновений, и журчащая вода заструилась вдоль бортов бота, оставляя за кормой пирс.

Фиксирую руль и начинаю превращать косой парус в прямой, изменив крепеж паруса и его ориентирование на мачте относительно корпуса.

Вновь забегаю в рубку, корректирую курс, фиксирую руль и устремляюсь на палубу для подъема дополнительного парусного вооружения на передней мачте. Маленький кораблик с поднятием каждого нового паруса существенно ускоряется, и вот уже три паруса заставляют корабль бежать по морской глади с немыслимой для галер скоростью порядка 9 узлов (15 километров в час).

Маленькая рубка и небольшое пространство вокруг нее достаточно стесненное для четырех морских представителей турецкой флотилии, но к этому не привыкать людям, живущим в море. Все наслаждаются скоростью и ходом корабля.

Установленный на корме пеленгатор практически занят турецкими рейсами (капитанами). Развернутая на крыше трюма калька северной части Черного моря и Днепро-Бугского лимана вызвала вначале удивление своей непривычной ориентацией относительно сторон света, но буквально мгновенно стала корректироваться с нанесением местных ориентиров и изменений за столетия.

По поводу несоответствия карты реальности вполне устроили объяснения о том, что эти кальки соответствуют древнегреческим временам.

Удивление вызывает не только пеленгатор и секстан с магнитным компасом, но и обычные часы. В это время прообраз корабельного хронометра можно купить где-нибудь в Амстердаме, за цену, соизмеримую со стоимостью каравеллы или галеаса.

Проходят несколько десятков минут, и на кальке проявляется фактическая прокладка. Через час ходкого движения земля прячется за кормой и куттер уже движется без ориентиров.

Устанавливаю фиксированный курс корабля, за рулем становится мой слуга, и теперь можно приступить к угощению гостей шашлыком, приготавливаемым в процессе перехода на закрепленном на борту мангале. Шашлык на свежем морском воздухе в открытом море весной под палящим солнцем, в тени брезентового тента – еще то удовольствие. Наконец спустя еще часок поворачиваем на северо-восток с замыслом выйти к северной оконечности Тендеровской косы.

Ветер теперь не толкает бот в море, а дует почти навстречу, парусное вооружение уже работает не в режиме прямых, а в режиме косых парусов, дующий в левую скулу ветер наклонил корпус корабля на правый борт, а мачтовые паруса издалека смотрятся как косые. Куттер уверенно устремился в расчетную точку встречи с северной оконечностью Тендеровской косы. Неизменный ветер и скорость выводят куттер через полтора часа к острову.

Новый поворот, и маленький корабль устремился на северо-запад, на вход в Днепро-Бугский лиман. Корабельные паруса наполнены ветром, дующим в правую скулу, завалив корпус на левый борт. Спустя еще час корабль приходит на рейд Очакова.

Прокладка на карте отразила фигуру, похожую на треугольник, вершина которого зафиксирована на входе в Днепро-Бугский лиман.

К пирсу швартуюсь с помощью только одного носового паруса, благо встречающие на пирсе успевают почти мгновенно принять швартовный трос и закрепить его. Несколько минут, и небольшой кораблик уже вновь занял свое место у пирса.

Сходящие с борта морские капитаны (рейсы) теперь уже приглашают к себе на галеры в гости, величая меня Ингварь-рейсом.

Допуск к управлению кораблем в Османской империи, судя по всему, получен.