Я ничего как будто не хотел,
Хотя душа моя жила, стеная,
Привлеченная дыханьем страстных тел,
Она томилась как безумная Даная,
Истерзана огнем лукавых стрел,
Брела вслепую грусть моя земная,
И я не мог сдержать в руках всех дел,
Мне существом своим открылась даль иная…
Я видел, что живу совсем не так,
Как я хотел, иль как хотело тело,
Моя душа меня совсем не грела,
Но с удивлением разглядывая мрак,
И во Вселенной ощущая ее жерло,
Я в лоне страстном оказавшись наг,
Вдруг делал все, чтоб блажь моя кипела,
И рассудку уже был я злейший враг…
Кто привязал меня к объятию и к лону,
Кто растворил собою мысль мою,
Кто вожделением с томленьем изможденным
Меня впустил в скучающую тьму?!…
Я рисовал убранство юных женщин,
Я в них пускал животворящий сок,
Облюбовав пыланьем сеть незримых трещин,
Я Землю убаюкал словно Бог…
Но к старости очнувшись пред метелью
И разглядев преданья бывших стран,
И не сумев найти мелодии свирелью,
Я был пронзен печалью горьких ран…
Я здесь лежал изломанным побегом,
Коснувшись памятью ночующих небес,
Был убелен уже опавшим снегом,
Хоть и дрожал во мне умалишенный бес…
Под пыткой мыслей повторяющих движенья
И сладость юных любопытных уст,
Я лишь на миг вернулся в прошлое сожженье,
Ибо большой частью был прожит и пуст…
И словно памятник отбросивший забвенье,
Я жил тобой навеки излечась,
Пришло мое прощальное мгновенье,
Дышала трепетом безмолвная свеча…
Чокнутый, – весь мир и его люди,
То молятся, то яростно грешат,
То ли еще с нами будет, —
Сладкий рай иль мерзкий ад…
Кнопочку нажмешь, – и наслажденье,
Другую давишь, – пропасть, мрак,
Город – лабиринт и наважденье,
Хитросплетение безумнейших атак…
Тьма голодных любопытных женщин,
Миллиарды опрокинутых в постель,
Исчезающие всюду деньги, вещи,
Обозначенная стрелкой манит цель…
Часы идут, но вряд ли кто-то видит,
Что они всегда для нас стоят,
Жизнь как океан для нежных мидий,
Рожденье – Смерть, рассвет, всегда, – закат…
Я видел всех, кто, проплывая мимо,
Вопил от страсти познанных чудес,
Но в наличии была лишь пантомима,
Над Тайной Вечною вздымался темный лес…
И все в нем таяли, и также растворялись,
Как в тьме Аида сонм героев и богов,
Орфея с Эвридикой светит жалость,
Но исчезает в дымке промелькнувших слов…
Любовь, любовь, – кусты, постель ли, лоно,
Ощущаемая ночью нежность чад,
До судорог сжимает всех влюбленных,
И вместе с ними растворяет светлый сад…
Ветер, ветер, – голос, жалобчонка
О том, что все сбежало без следа,
И ты, моя прелестная девчонка,
Сорвалась листочком, смылась навсегда…
Ау, Безумие, я очень много вижу
И ненавижу эти мертвые цветы,
На могилах ощущенье Смерти ближе,
Уже как ангелы парят вдали мечты…
Когда раздался взрыв непослушанья
И люди все сошли с ума,
И стали вдруг крушить все Мирозданье,
Будто на прочность, проверяя и себя…
И область сна, где зарождение желанья
И видимость того, что нет тебя
Никак не сложится с движением сознанья,
Плывущего в безбрежные края
Из самой яркой вспышки обладанья,
Где существует радость лишь моя,
Обретшая безумное восстанье,
Истоки разума и токи бытия…
Я был невидим никому, я отрешился,
Я просто притворился мертвецом,
Чтоб разыскать в исчезновенье смысла
То, что связано с Началом и с Концом…
Возникновения Начало не имеет, —
Уже Платона голос прозвучал,
Рене Декарта странная идея, —
Человек – машина, сам себя создал…
Сбываются все мысли и желанья,
Но все смывается, и прошлые года
Отзываются лишь сном воспоминанья,
Чтоб растревожить нас во тьме хоть иногда…
О, женщина одна живая Тайна
Меня с тобой связала навсегда,
Пусть и почувствовал, что это все случайно,
И все в случайностях растает без следа…
Я целовал тебя в предчувствии несчастья,
Я ощущал потоки времени-пространств
И тихо бредил в сумерках ненастья
Забвением других пропавших Царств…
Так на песке развеянных скелетов
Мы обнимали сладостную плоть,
Едва ли ощущая тень портретов,
Лежащих с нами, чтоб рассудок побороть…
О, Бог, ты был невидим, но так близок,
Как нас зовущая в безмолвье пустота,
Самоубийце вдруг упавшему с карниза
К тебе прорваться хочется сюда…
К месту, что мы чувствуем, не видя,
Блуждая по теченью мертвых снов,
Мы в любом из всех предложенных развитий
Ощущаем сердцем вечную Любовь…
И это лишь надежду в нас вселяет,
И это лишь зовет опять туда,
В рисунок представляемого рая,
Где вместо нас журчит забвением вода…
Я помню день в безумно яркой чаще,
Твой райский облик при закате на лугу,
Твои уста всех ягод летних слаще,
Из памяти как Вечность извлеку…
Как мы от счастья сладостно дрожали
И проливали друг на друга нежный свет,
Волшебный свет таинственный печали
Вместе с тобой храню я много лет…
Пусть мы давно друг друга мучить перестали
И с нами того счастья больше нет,
Я достаю из-под загадочной вуали
Твой единственный заоблачный портрет…
И провожу по небесам в слезах руками,
Словно по прелестным волосам,
Твой образ у меня уже украли
Года, в которых я растаял сам…
Мы очутились в брошенных пейзажах
Безумно откровенных звезд,
Взаимным стоном был мираж украшен,
Мы заблудились в окончанье грез…
Мир тоже нами кинут без сомнений
И мы едва ли ощущаем вход куда,
Ведет во тьму, в лихое царство тени,
Где из мгновений сотканы года?!…
Лежат уже обрывком преступлений,
Чей мотив не больше муравья,
В чьем теле поселился мудрый гений,
Чтобы подслушать в чаще соловья,
Когда он с девой уплывет из наслаждений,
Чтоб перестать уже допрашивать себя…
Нас убивают каждый день и каждый час,
Нас много, – мы друг с другом в вечно споре
И очень часто чей-то спор нам дарит горе,
Вырываясь грозным пламенем из глаз…
Кресты на память возникают на просторе,
Чтоб мы помнили, что мы живем лишь раз,
Что бьемся мы волнами в страшном море,
Неся в себе свой разрушительный экстаз…
Мир превращений не имеет ценности,
Мы превращаемся друг в друга без конца,
Словно пытаясь убежать от бренности,
Как от собственного странного лица…
Вглядишься в зеркало, а там твое воззрение
Зовет тебя уже во тьму назад,
В какой-то степени в иное превращение,
Где из нас готовят новый город-сад…
Я посещал уснувших в старом кладбище,
Я видел тех, с кем раньше близко жил,
Я окликал в душе ушедшего товарища,
Но лишь молчание бежало из души…
И только Бог один молчал таинственно,
Глубокий вздох отдав ночным ветрам,
А я пылал во тьме с одной единственной,
Все небо ощущая точно храм…
Свет от Любви твоей попал мне прямо в сердце,
Из сердца в землю, где цветок расцвел,
А из цветка на небо ринулось созвездье,
Окружая нежным лоном голый ствол…
И только тьма, где прячется возмездье,
Где я в предчувствии свой страх земной обрел,
Рисовала путь к другой безумной бездне,
Соединяя нас навеки в яркий дол…
Нам не дано судьбы предугать… А сон не сон… Везде и плюс, и минус…
Добро и зло… Как свет и тьма… Как мудрость… глупость… Смерть… Бессмертье…
Везде одного с другим сплетает узел и обращает нас в людей или в зверей…
Ведя эксперимент – везде – по кругу… Как тьму связавшихся между собой задач…
Но кто связал, имеет ключ к Бессмертью… И к превращенью жизни в вечный сон…
Он развернул над нами небосклон… Направил луч светящийся Любовью…
Любовь перевернула нашу жизнь… Она ее в блаженство превратила…
И ослепила нас уже навек… Дрожа в безумии и в сладостном безверье…
Обратно круг движенья не свернуть… Ведь в нем и заключается вся суть…
Вот отчего к творенью нет у нас доверья… Как, впрочем, и к самим себе…
Мы плывущие куда-то в Вечность тени… Замышляющие образ свой в судьбе… Рисующие светлые мгновенья… Хотя бы для того, чтобы уйти…
От осмысленья этой странной жизни… Достаточно лишь первый слог найти…
Как знак и символ одевающей нас выси… К которой улетает смертный голос…
Как отраженье, слепок, просто след… Теряющийся в безднах тонкий волос…
Сон жизни превращающийся в бред…
«Мир выскользнул из рук богов…»
Школа Эпикура
Мир выскользнул из рук богов,
Значит, Боги были не всесильны
И мы кружась в теченье странных снов,
Малюем хаоса безбрежные картины…
Герой всегда между добром и злом,
Как рождение из света, смерть из тьмы,
Весь мир приводится в движенье колесом,
А мы поем Богам хвалебные псалмы…
Хотя из рук их унеслись давно в Свободу
И стали с яростью менять свою природу,
Взирать на мир через экран одним глазком,
Бросая мысли часто кувырком…
Лишь Красота, наивность томной страсти
Нас как зверей приводит к дикой власти,
Кровь с ростбифом и сладостное лоно, —
Вот, фокус необъятного закона…
Бутылка водки, пива, шоколад
Ведут по кругу жаждущих ребят,
А вспомни, на доске кусочком мела
Был нарисован очень просто шар земной,
Такое же одно живое тело
По кругу движется, закрыт вход в мир иной…
И даже если космонавтом полетишь,
То врежешься в таинственную тишь,
Что делать с миром, – он почувствовал себя,
И в нем кипит безумная борьба…
У всех рождается громадный аппетит
И всякий смертный страшным голодом раскрыт…
Духовность обличает жизни власть,
Рождаемость упала, где же страсть?!…
Вместо любви какой-то суррогат,
Мужчин и женщин тешит сладкий аромат,
И куча ядовитых контрацепций
Мир умерщвляет просто без последствий…
Так с верой в Бога оторвавшись, спешит вдаль
Моя несчастная небесная печаль…
И только ты прекрасно и так ярко
Мне светишь вместо лучшего подарка…
Чем больше ума, тем меньше надежды на счастье,
Но в нежной Любви тьма неизведанной страсти…
Бушует море и мы вдвоем под скалою
Друг друга слезами и звездным светом омоем…
Прибрежный песок поглощает и волны, и страсти,
Но чем больше ума, тем меньше надежды на счастье…
Мы любим друг друга, не объясняя причины
И просто рисуем безумье рассветной картины…
А что случится потом, нам с тобой неизвестно,
О проекте
О подписке