«Привидения – это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой мир.»
Федор Михайлович Достоевский роман «Преступление и наказание»
Клочки – отрывки из других миров —
Соприкасаются – во тьме – порою – с нами —
Остро – в болезни – когда ты уж не здоров —
И напрягаешь – ближе к Смерти – память!
«Нынешнее время – это время золотой средины и бесчувствия, страсти к невежеству, лени, неспособности к делу и потребности всего готового.»
Федор Михайлович Достоевский роман «Подросток»
Время чудной середины – и бесчувствья —
Страсти к невежеству – потребностей во всём —
Чую – Бога – где-то рядом – в вечной грусти —
Одним молчаньем – озарившим – бедный дом!
– Так, стало быть и дети всегда лгут? – попытался спросить я.
– Ах, как вы это не понимаете! – раздражительно обернулся ко мне Достоевский. – Ведь открывать душу свою, делиться мечтаниями и для взрослых-то людей дело как бы стыдное, и не всякий может, а ребенок – он по-настоящему целомудрен. Он мира своего никому не откроет. Его правду один Бог только слышит.
Евгений Опочинин. Из беседы с Достоевским 23.12.1879
Ребенок мира своего – здесь – не раскроет —
В своих мечтаньях светлых – никому —
Через него – и с вечной тайной вровень —
Я тоже – мысленно влетаю – в Божью тьму!
«Жизнь везде жизнь, жизнь в нас самих, а не во внешнем. Подле меня будут люди, и быть человеком между людьми и остаться им навсегда, в каких бы то ни было несчастьях, не уныть и не пасть – вот в чем жизнь, в чем задача ее.»
Федор Михайлович Достоевский Из письма брату Михаилу 1849 г.
Не уныть – и не пасть – вот – в чем жизнь —
В силе духа – и в сладостной вере —
Очищает – и меня – святая мысль —
Мы – ангелы – хотя и в шкуре зверя!
«Увлекает людей единственно характер, даже тогда, когда он устремляет энергию на зло. Человек есть прирожденный раб всякой сильной воли, проходящей перед ним.»
Федор Михайлович Достоевский «Из записной книжки»
Человечек – раб сильной воли —
Устремленной вдруг даже во зло —
Точно – нас – буря с мглой беспокоит —
Для того – чтобы нас унесло!
«Любовь к человечеству даже совсем немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой.»
Федор Михайлович Достоевский «Из дневника 1876»
Человечество люблю – за свет бессмертия —
Что светлой верой изливается в сердцах —
Собою жертвуя – в безумных снах столетия —
Герои – чувствуют – призыв во тьму – Творца!
«Человек стремится на Земле к идеалу, противоположному его натуре. Когда человек не исполнил закона стремления к идеалу, то есть, не приносил любовью в жертву своего Я людям или другому существу (я и Маша), он чувствует страдание и назвал это состояние грехом.»
Федор Михайлович Достоевский «Из записной книжки»
Человек – стремится жадно – к идеалу —
И страдание – наш отзыв – смертный грех —
Говорящий – как в нас – жизни – мало —
И как ничтожен – мимолетный наш успех!
« – Лучше бы ты какой анекдот! – болезненно проговорил Иван.
– Анекдот есть и именно на нашу тему, то есть это не анекдот, а так, легенда. Ты вот укоряешь меня в неверии: «видишь-де, а не веришь». Но, друг мой, ведь не я же один таков, у нас там все теперь помутились, и всё от ваших наук. Еще пока были атомы, пять чувств, ' четыре стихии, ну тогда всё кое-как клеилось. Атомы-то и в древнем мире были. А вот как узнали у нас, что вы там открыли у себя «химическую молекулу», да «протоплазму», да черт знает что еще – так у нас и поджали хвосты. Просто сумбур начался; главное – суеверие, сплетни; сплетен ведь и у нас столько же, сколько у вас, даже капельку больше, а, наконец, и доносы, у нас ведь тоже есть такое одно отделение, где принимают известные «сведения». Так вот эта дикая легенда, еще средних наших веков – не ваших, а наших – и никто-то ей не верит даже и у нас, кроме семипудовых купчих, то есть опять-таки не ваших, а наших купчих. Всё, что у вас есть, – есть и у нас, это я уж тебе по дружбе одну тайну нашу открываю, хоть и запрещено. Легенда-то эта об рае. Был, дескать, здесь у вас на земле один такой мыслитель и философ, «всё отвергал, законы, совесть, веру», а главное – будущую жизнь. Помер, думал, что прямо во мрак и смерть, ан перед ним – будущая жизнь. Изумился и вознегодовал: «Это, говорит, противоречит моим убеждениям». Вот его за это и присудили… то есть, видишь, ты меня извини, я ведь передаю сам, что слышал, это только легенда… присудили, видишь, его, чтобы прошел во мраке квадриллион километров (у нас ведь теперь на километры), и когда кончит этот квадриллион, то тогда ему отворят райские двери и всё простят…
– А какие муки у вас на том свете, кроме-то квадриллиона? – с каким-то странным оживлением прервал Иван.
– Какие муки? Ах, и не спрашивай: прежде было и так и сяк, а ныне всё больше нравственные пошли, «угрызения совести» и весь этот вздор. Это тоже от вас завелось, от «смягчения ваших нравов». Ну и кто же выиграл, выиграли одни бессовестные, потому что ж ему за угрызения совести, когда и совести-то нет вовсе. Зато пострадали люди порядочные, у которых еще оставалась совесть и честь… То-то вот реформы-то на неприготовленную-то почву, да еще списанные с чужих учреждений, – один только вред! Древний огонек-то лучше бы. Ну, так вот этот осужденный на квадриллион постоял, посмотрел и лег поперек дороги: «Не хочу идти, из принципа не пойду!» Возьми душу русского просвещенного атеиста и смешай с душой пророка Ионы, будировавшего во чреве китове три дня и три ночи, – вот тебе характер этого улегшегося на дороге мыслителя.
– На чем же он там улегся?
– Ну, там, верно, было на чем. Ты не смеешься?
– Молодец! – крикнул Иван, всё в том же странном оживлении. Теперь он слушал с каким-то неожиданным любопытством. – Ну что ж, и теперь лежит?
– То-то и есть, что нет. Он пролежал почти тысячу лет, а потом встал и пошел.
– Вот осел-то! – воскликнул Иван, нервно захохотав, всё как бы что-то усиленно соображая. – Не всё ли равно, лежать ли вечно или идти квадриллион верст? Ведь это биллион лет ходу?
– Даже гораздо больше, вот только нет карандашика и бумажки, а то бы рассчитать можно. Да ведь он давно уже дошел, и тут-то и начинается анекдот.
– Как дошел! Да где ж он биллион лет взял? … Ну-ну, что же вышло, когда дошел?
– А только что ему отворили в рай, и он вступил, то, не пробыв еще двух секунд – и это по часам, по часам (хотя часы его, по-моему, давно должны были бы разложиться на составные элементы у него в кармане дорогой), – не пробыв двух секунд, воскликнул, что за эти две секунды не только квадриллион, но квадриллион квадриллионов пройти можно, да еще возвысив в квадриллионную степень!»
Федор Михайлович Достоевский роман «Братья Карамазовы»
Можно Вечность пролететь лишь за мгновенье —
Можно умереть – и снова быть —
Все повторяется – игра в исчезновенье —
Богом задумана – как – сказочная прыть!
Р.S. Хотя и считается, что теорию относительности открыл Альберт Эйнштейн, но прочитав отрывок из романа Достоевского, можно понять, что Достоевский ее уже для себя открыл, и удивительно, что роман «Братья Карамазовы» был им написан в 60 лет, как сказал об этом Василий Розанов Достоевский написал этот роман уже в «возрасте пророка»! Вот с!
«Да ведь ты думаешь всё про нашу теперешнюю землю! Да ведь теперешняя земля, может, сама-то биллион раз повторялась; ну, отживала, леденела, трескалась, рассыпалась, разлагалась на составные начала, опять вода, яже бе над твердию, потом опять комета, опять солнце, опять из солнца земля – ведь это развитие, может, уже бесконечно раз повторяется, и всё в одном и том же виде, до черточки. Скучища неприличнейшая…»
Федор Михайлович Достоевский роман «Братья Карамазовы»
Биллион раз повторялась наша жизнь —
И Земля в безумье хаоса вертелась —
Точно – вечная – в живом бессмертье мысль —
Являла Страсть – Любовь – и порванную целость!
«Жил на свете таракан,
Таракан от детства,
И потом попал в стакан,
Полный мухоедства…
Место занял таракан,
Мухи возроптали.
«Полон очень наш стакан!» —
К Юпитеру вскричали.
Но пока у них шел крик,
Подошел Никифор,
Бла-го-роднейший старик…»
Федор Михайлович Достоевский роман «Бесы» (стихи капитана Лебедкина)
Я утопился – может быть – уж где угодно —
Если бы знал – что я и есть – тот таракан —
Что совершил вмиг грех свой первородный —
И угодил – вдруг – из за этого – в стакан!
«Я не хочу истины. Я хочу покоя»
Василий Васильевич Розанов «Уединенное»
Я избегаю истины в покое —
Дан – Богом – грустный опыт бытия —
И теперь когда болит само живое —
Я – хочу скорее вытечь из себя!
«Только горе открывается как великое и святое»
Василий Васильевич Розанов «Опавшие листья»
Горе раскрыло мне великое – святое —
Но и оно – листочком в Вечность унеслось —
Люди – волны – собрались все в море —
Чтобы исчезнуть вместе в тьме безумных гроз!
«Боже вечный стой около меня. Никогда не отходи»
Василий Васильевич Розанов «Уединенное»
Боже вечный – от меня не отходи —
Стой возле меня в предвечной мгле —
Христос заплакав – озарил пути —
Ведущие нас – в тайну – на земле!
«Люди почему вы не служите нежным идеям?
Василий Васильевич Розанов«Опавшие листья – короб первый»
Люди – почему вы не нежны —
И так слепы в убийственной идее —
Розанов проходил сквозь мои сны —
Вечной мудростью – овеян!
«Мир вечно тревожен и тем живет!»
Василий Васильевич Розанов «Уединенное»
Тревогой вечной полон мир – как и сомненьем —
Роятся мысли – прячась в темном естестве —
Неужто мы – за грех все преданы забвенью —
И любовь со смертью состоит в родстве?
«Злоба всегда течет из худа»
Василий Васильевич Розанов «Уединенное»
Злоба всегда течет из худа —
И умирает очень плохо —
И только доброта из чуда —
С любовию идет одна – от Бога!
«Поразительно, что благородная, великодушная и впечатлительная Европа заразилась таким скудным идеалом. Заразилась провалом идеалов и постановкой на идейном месте денежного мешка.»
Василий Васильевич Розанов «Уединенное»
Европа заразилась идеалом —
То есть провалом идеалов на деньгах —
Вот так ничья душа не устояла —
Ибо по сути – всё одето в прах!
«Нужно, чтобы мировой ветер (легкомыслие) не задул свечу.
И человечество закрыло ее руками.»
Василий Васильевич Розанов «Уединенное»
Человечество – закрой свечу руками —
Чуешь – ветер легкомыслия подул —
Сохрани в душе – божественное пламя —
И пронеси его в веках сквозь злой разгул!
«Хочу заглянуть а край. Хочу дойти до конца»
Василий Васильевич Розанов «Последние листья»
Хочу – заглянуть а край —
Хочу – дойти до конца —
Неважно – там – ад или рай —
Бог – или вечная тьма!
О проекте
О подписке