Николай Николаевич был на месте. Он только что завершил рассадку – А! Пришёл-таки. Молодец. Сейчас я поставлю чай, и мы с тобой поговорим. Он сходил на пост и принёс заваренный чай в хорошо начищенном фаянсовом чайничке и три стакана в подстаканниках, какие выдают в поездах проводники. Достал из своего огромного не сгораемого сейфа пачку печенья и начатую пачку сахара рафинада. Разлив чай по стаканам, предложил – Берите, чем богаты. Михась молча взял свой стакан, пару печенюшек с кусочком рафинада и уселся на стул с перевязанной проволокой спинкой – Видать стул бывал уже в работе – засмеялся Саня – Не без того – отмахнулся Музыкант – Всё бывает и подвинул к Егору его стакан – Бери, попей чайку, разговор не секретный, но серьёзный. Оно и хорошо, что вы в паре пришли, дальше так и будете работать вместе. Егор, я хотел бы тебе предложить должность своего заместителя. Она офицерская, потолок капитан, так что до десятка лет сможешь спокойно работать не думая о званиях. Я не вечный, мне до пенсии уже немного, потом займёшь моё место. Знаешь, я такой человек, меня почему—то многие побаиваются, но если мне кто-то понравился, я не отступлю и не дам в обиду. Что скажешь? Егора как будто бы облили кипятком. Он глянул на Михася, ища в нём поддержки и совета, но тот был увлечён казалось бы только своим чаем. Он осторожно откусывал от своего кусочка маленький сахарок и запивал его чаем. –Да ты на Михася раздолбая меньше смотри. Ему-то я точно эту должность не предложу. Хотя совет его тоже желаю услышать. Михась отставил свой стакан – Егор, мой тебе совет, соглашайся сразу. В розыске ты будешь несколько месяцев ходить пока тебе найдут звание, а тут всё уже готовое и практически та же работа, что и в сыске –агентура. Соглашайся. Да и если бы мне Ник. Никович вот так же, как тебе предложил дружбу, я бы всё бросил. Но он выбрал именно тебя. Соглашайся. – Он снова, как ни в чем не бывало придвинул к себе стакан и откусил ещё один кусочек сахара. – Товарищ майор, но ведь я же ничего не умею и не знаю, да и не понимаю пока ничего – разволновался Егор глядя на начальника ИВС. – Вот именно этого мне и надо. Если ты наберёшься всего этого мусора в розыске тебя надо будет переучивать, а это не так просто, проще научить человека не знающего, а желающего всё узнать и работать в милиции. По вчерашней сводке сегодня утром я как раз и убедился в этом. Ты отчаянный, ты болеешь за свою работу, которую ещё не знаешь и ничего практически не умеешь. Такой зам мне и нужен, а в последствии и начальник ИВС. Понял? А к начальникам я сам схожу и все вопросы порешаю. Ты, если согласен, уже завтра будешь работать у меня и ждать своей аттестации на звание младшего лейтенанта. Это я тебе обещаю. Поверь, меня называют в ГО по-разному, но не брехуном—обманщиком или треплом. Что думаешь? – Я согласен с вами работать, Николай Николаевич. – Вот и славненько. Пей свой чай. Он уже остыл, наверное. Я сейчас горячего прикажу заварить постовому. Кушай печенье я сейчас. – он взял чайник и быстрым шагом вышел. – Ты меня удивил. Чем же ты его так купил? А? Ну ты даёшь! Молодец! Через месяц получишь свою звезду и станешь офицером. С ним ты сработаешься. А я буду у вас по группе «А» прикреплённым с розыска и точно всё равно вместе. Ладно, давай по наше работе. Сейчас должен приехать уже подставной. Саня снял трубку внутреннего телефона (городской линии в изоляторе не положено) и спросил у дежурного – Володя, там старичок командировочный должен приехать. Видел? – поинтересовался он. – Ага, понял, сейчас старшина Щербаков придёт, ну новенький наш. Да, тот, что сегодня по сводкам прошёл. Ты отдай деда, пусть он его вниз приведёт. Всё я высылаю Егора. – он положил трубку на рычаги в тот момент, когда с чайником в кабинет вошёл начальник изолятора. Егор поднялся и извинившись вышел. – Ты прямо уже не мог пол часа подождать, Саня. Вечно ты летишь. – Там приехал твой старый друг, стоит ожидает. Вот и попьём чай вместе. – Кто? Майор? Изотов? Опять? Во морока! От тебя, Саня одни неприятности. Десять дней волокиты. То не хочу, того не стану, то не буду. Икры ему надо красной с маслом по утрам. Говна ему козлу вредному – разгорячился Ник. Никович. – Но раскрываемость с ним высокая. Да и профи он настоящий. Как прошлый раз он рецидивиста развёл? Три эпизода сразу приподнял. Так что будем терпеть его вместе. Готовьте ещё один стакан. Через время постовой постучал в кабинет и спросил разрешения впустить Егора и деда. – Давай, только без единого звука ко мне в кабинет.

Борис Семёнович Изотов пенсионер МВД, отставной майор милиции, проработал свою жизнь в отделе кадров ГО одного из городов России. Выйдя на заслуженный отдых переехал со своей женой в деревню, в ещё родительский дом и стал заниматься хозяйством. Но вскоре понял, что без работы языком он не может. С женой всё уже давным-давно было обговорено и выполнено, дети выросли и разъехались по всей стране, и теперь приезжали только чтобы затариться продуктами и выпросить у мамы втихаря денег, да на лето сплавить своих детей его любимых внуков ему в деревню, чтобы не скучали. Осенью становилось совсем жуть, и он приехал в главк спросить какой ни будь работы у своего бывшего зама, а теперь начальника кадров главного управления. В тот момент остро стоял вопрос по агентурной работе и его товарищ, красиво всё расписав, предложил ему работу камерника. Оплачивалась работа довольно прилично, да плюс ещё командировочные в каждом ГО отдельно. Борис Семёнович попробовал и у него, как ни странно, получилось. Ему даже понравилось на старости лет играть в разведчика. Он представлял себя героем, выполнявшим особо важное государственное задание. С тех пор прошло уже несколько лет. Он стал профи. Познакомился и знал в лицо каждого начальника ИВС и розыска обслуживающего им района. Войдя в кабинет к Скрипко он вежливо поздоровался, назвав его по имени отчеству. Постовой принёс ему мешок с переодеванием и чистый мешок для его одежды. Изотов тщательно подогнал под себя вещи с мешка по переодеванию, так же сложил свои вещи и отдал всё постовому, и только потом сел к столу и подвинул свой стакан к начальнику ИВС для чая. Ник. Никович наполнил ему посуду, подвинул то, что осталось от пачки с печеньем. – Борис Семёнович – начал начальник изолятора. – Вас сейчас подсадят в камеру. Там трое. Нас интересует только один Сергей Копылов. За тем, через время, я одного из двоих уберу в другую камеру. Вы вновь останетесь втроём. Потом выведут на допрос самого Копылова и при этом озвучат его фамилию, чтобы вы знали, кто из них, кто. Третий там сидит обычный «баклан» по кличке Рябец, мы его уберём через день—два. И только потом вы начнёте говорить с Сергеем. До этого можно только общие фразы. Первый раз вас выведут из камеры через три дня. На этом Сергее уже есть одна мокруха, но там что-то есть ещё. Вы всё поняли? – Ник. Никович вплотную глядел на него. – Да. Всё понял. Я так понял, что три дня я на баланде? Обидно, обидно. – Больше командировки получите. Да и кормить вашу «хату» будут не баландой, а со столовки нашего ГО, так что не умрёте. Это всё? Изотов допил свой чай, закончил пачку печенья и поднялся – Да, извольте. – Вакарюк! –позвал Скрипко постового – Коля, выведи сейчас этого гения – он указал на подставного – пусть запачкает как надо пылью своё ухоженное личико и особенно шейку и ушки, дай ему глотнуть самогоночки—бурячихи и через пол часа заведи в одиннадцатую, предварительно громко спроси у меня на весь коридор куда кинуть бомжару. Понял? Конвоир утвердительно кивнул. Изотов попрощался и вышел в след за конвоиром. Через пол часа на весь коридор голос Вакарюка узнал в какую «хату» кинуть бомжа по подозрению в грабеже. Начальник ИВС помолчал минуту, а потом ответил – Знаешь, кинь его, наверное, в две единички, там место свободное есть. – Слушаюсь. Двери камеры скрипнули и открылись. –Встать всем и построиться у стены. –прозвучала команда постового в камеру. – Задержанный заходи. – командовал Вакарюк выполняя правила посадки в камеру. – Свободная нара верхняя с права. – указал он место вновь входящему. Всем сесть. Лежать можно только после отбоя. Двери камеры лязгнули и с шумом закрылись. Сработали запоры задвижек и провернулся ключ в большом замке. Наступила тишина. – Всё, подсадку сделали. Теперь пошёл я решать и свои шкурные вопросы. – Сказал Начальник ИВС. Все, как по команде, встали и вышли из изолятора. –Ну, друг, давай выставляйся. Тебе так повезло, что ты глянулся Музыканту. – А что ты думаешь ему наш начальник ГО не откажет? – Ему? Ты чо с дуба рухнул? Он что себе врага хочет нажить? Считай, что ты уже зам начальника ИВС нашего ГО. Пошли писать отчёты. Нам сегодня ещё после обеда идти вниз брать отчёт у вчерашнего агента и кормить его. Но Егор уже думал о своём не далёком будущем офицерстве. Мечты—мечты! Уже после обеда его вызвали в отдел кадров писать рапорт на должность заместителя начальника ИВС и составлять все документы на офицерскую аттестацию. Больше в изолятор сегодня Егор не попал. Домой он летел не обращая внимания на лёд под снегом и не чищенные тротуары. Мама открыв дверь даже испугалась, когда он войдя поцеловал её и крепко обнял. – Что случилось, сынок? – Мама, папа, я скоро стану офицером. Младшим лейтенантом милиции. Мне дали должность заместителя начальника изолятора. Я так рад удаче, так рад! – Ну вот и повод пригласить к нам в гости нашу Верочку. – Мама специально сделала упор на слово «нашу» и это резануло по ушам. – Спасибо, мама. Я сегодня приглашу её на субботу. Что там у нас на ужин?

В начале восьмого Егор тихо постучал в дверь Веры. Никто не открыл. Он постучал чуть сильнее. – Да там она. Там. Верки сегодня не было на занятиях. Она простудилась, температура была вот её медицинская сестра общежития и оставила дома. – рассказала Егору проходившая мимо девушка в спортивном трико. Парень тронул дверь сильнее. Она открылась. Егор просунул одну голову в образовавшуюся щель и ещё раз проговорил в темноту – Вера, ты здесь? Он прислушался. – Да, я лежу укрытая. Видно лампочка снова перегорела. Проходи, Егорка. Он вошёл, поклацал выключателем, подставил стул, влез и выкрутив лампочку вышел снова в коридор. Через время он вошёл, вновь влез на стул и в комнате загорелся свет. – Ой! Где ты нашёл так быстро лампочку? – искренне спросила Вера. – В мужском туалете две, вот я одну и забрал. Что с тобой? Ты заболела? – Да, видно вчера побегала по холоду и немного переволновалась, вот и простыла – ответила девушка. – Так, значит ты не кушала сегодня вообще ничего. Раз ты так лежишь, то и чай не пила? А таблетки какие тебе прописали? – Да, я сегодня и в правду не кушала ещё. А мед сестра наша мне написала вот на листочке, но никто ведь за меня не пойдёт. Егор, у меня—то и подружек здесь нет. Они все меня как-то сторонятся. Да я сама и не лезу к ним в глаза. Вот по комнате девочка была и той не стало. Что, они убили? Раскрыли преступление? – Да, это они. Знаешь, у тебя кастрюлька есть? Я возьму и пакетик возьму, сбегаю в наше кафе куплю ужин. Что снова пельмени брать? – Хорошо, возьми, и попить что-то купи пожалуйста. Егор сложил найденную в столе кастрюльку в пакет, затолкал туда же полотенце и быстрым шагом отправился на остановку. Выйдя из общежития парень заметил машину их ГО, стоящую у самых ступенек. Водитель был на месте. Егор подошёл. – Добрый вам вечер. Вы что за кем-то приехали? – спросил он у водителя. – А! Герой! Привет! Нет, я следака привёз. Он пошёл опрашивать студентов, а я вот жду. А ты что здесь делаешь? – Как тебя зовут? Давай познакомимся. Меня Егор. –и он протянул свою руку. – Серёга – просто ответил водитель протягивая свою и пожимая руку Егора. – Серёжа, у меня здесь девушка. Я пришёл, а она лежит с температурой и не кушала целый день. Прошу тебя, поехали в то кафе я куплю пельменей и там рядом аптека куплю лекарств. Пожалуйста выручи. – Садись, только быстро – не отказал Сергей. Через несколько минут Егор вошёл в знакомое кафе, стал в не большую очередь и достал кастрюльку – Здравствуйте товарищ милиционер – вежливо поздоровалась раздатчица. – А где же ваша спутница сегодня? – Да заболела она, вот насыпьте мне в кастрюльку три двойные порции и заправьте всё маслом и стакан сметаны туда влейте пожалуйста. Четыре пирожных и две бутылки минеральной воды таблетки запивать. Оплатив всё и замотав кастрюльку в полотенце он вышел и поставив пакет на сидение машины заскочил в аптеку. Здесь было пусто. Егор позвал. Вышла старенькая женщина в белом халате. Она поправила на самом кончике носа очки – Что вам, молодой человек. Егор протянул ей скомканный листок. – Так, сейчас обслужу. – и вновь скрылась за перегородкой. Выйдя, женщина отдала Егору пакетик с лекарствами и назвала цену. Егор оплатил и выскочил не попрощавшись. Машина тронулась. Ещё через минуту они остановились на том же месте у общежития. Сергей улыбнулся во весь рот – Иди корми свою красавицу. – Спасибо тебе, Сергей. Я не забуду. Он забрал свой пакет и быстрым шагом поднялся на третий этаж. Вера, вся такая жалкая, с утонувшими глазами, с бледной кожей на лице, со своими тоненькими ручками сидела свесив такие же тонюсенькие ножки с кровати. Она подняла взгляд на вбежавшего парня – Ты что уже пришёл? Так быстро? Ой, как пахнет из пакета, аж слюнки текут. – Ха! Сейчас будем лечиться и кушать. Я пойду поставлю чайник на печь. Он разделся, повесил все свои вещи на вешалку, взял с маленького столику чайник и вышел. В кухне одна конфорка оказалась свободной, и Егор поставил чайник, а сам вымыл руки. Закипевший чайник он принёс в комнату и поставил на место. Достав кастрюльку и поставив её на стол, он расставил тарелки, разложил вилки, высыпал в пустую тарелку солёные помидорки и огурцы, которые заботливая раздатчица завернула в плотную бумагу, разложил нарезанный хлеб и только потом открыл саму кастрюльку. Пельмени плавали в сметане с маслом. Три двойные порции как раз вместились в эту посудинку. Егор насыпал полную тарелку ещё тёплых пельменей Вере и залил их прямо с кастрюли белой массой. – Приятного аппетита, Верочка. Кушай на здоровье. А я пока чай заварю с пирожными. А вот таблетки уже после еды выпьешь. Он поднял девушку на руках и аккуратно усадил за стол. Сам сел рядом. Она взяла вилку, уколола один пельмень и послала его в рот – Как вкусно! Спасибо тебе большое. За мной так никто и никогда не ухаживал. Садись кушать и ты. Насыпай себе, а то и я не буду. Он насыпал себе в тарелку и чуть приподняв настроение девушке стал ужинать, продолжая ухаживать за ней за столом. Чай был в самый раз. Вера и в правду хорошо покушала. Егор попробовал её лоб. Он был всё ещё горячим. Тогда в ход пошли таблетки. Уложив девушку в постель он убрал со стола, пошёл и вымыл посуду, всё расставив по местам. – Вера, здесь ещё остались пельмени чтобы тебе завтра позавтракать. Куда их поставить? Где холодильник? –Егорушка, холодильник-то у нас есть в столовой, но там ничего не хранится. Сейчас придут с танцулек поддатые и лезут в него всё подряд выметают. Так что поставь пожалуйста на окно. Там прохладное место, от стекла дует, и они не скиснут. Ты водички не купил? – тихо спросила она. – Да, вот аж две бутылки минеральной чтобы ты запивала таблетки. – Спасибо. Ты на меня столько тратишь. Я получу степуху верну. Егора ударил озноб. Он посуровел, руки его задрожали от волнения и стыда. – Ты зачем меня обижаешь? – не громко спросил он, глядя прямо в её поникшие глаза. – Не делай так никогда. В субботу мы с тобой приглашены моей мамой к обеду. Они с отцом желают с тобой познакомиться, так что тебе надо поправиться. Хорошо? – Мне стыдно идти. Да и одеть мне нечего. Может потом? – Они не одежду твою рассматривать зовут, а знакомиться с будущей невесткой. Он проговорил эти слова и сам запнулся. Их глаза встретились. Он взял её за худенькие ручки и так же тихо повторил – Да, да я так хочу, чтобы было у нас. Ты мне очень нравишься, Верочка. – Хорошо, я постараюсь выздороветь к субботе.

Егор долго рассказывал ей о прошедшем сегодняшнем дне, о новой его должности, о погонах офицера. Они смеялись и радовались вдвоём. Им было хорошо вместе. Вечером, перед уходом ещё раз измерили температуру. Она ещё была, но лицо уже не горело, и её прекрасные глаза чуть светились вновь. – До завтра, моя Верочка! Не болей. Я буду волноваться. – До завтра, Егорушка. Не волнуйся. Спокойной ночи. Он успел на последний кольцевой. Отец открыл ему двери и позвал поужинать. Егор умылся и уже лежал в своей кровати свернувшись, как в детстве калачиком и мечтал о той, которая сейчас так же лежала только в общежитии. Сон сморил его окончательно.