К девятнадцати часам в квартире Бивневых было шумно. Трое сестёр с мужьями и детьми, жившими в пригороде и в городской черте приехали на встречу и теперь дружно хлопотали на кухне накрывая большой раздвижной стол в зале, таская к нему всё новые и новые яства и закуски. Мужчины в это время играли в тестевой библиотеке в шахматы, перебрасываясь между собой отдельными фразами, выпытывая у Саши его место знакомства с Наташей. Старик отец был рад встрече больше всех. Александр Александрович в парадном кителе капитана первого ранга, со всеми своими наградами восседал в своём глубоком кресле за письменным столом и рассказывал в очередной раз своим надоедливым внукам за что и когда была получена та или иная награда. А те, облепив старика со всех сторон, специально подтрунивали его и хихикали, когда тот что-то не то им отвечал, крича деду заученную фразу: «Ага, дедулька, не по уставу отвечаешь, не по уставу!». На конец мама пригласила всех к столу. Наташа уговорила мужа надеть свой парадный китель с наградами. Саша вышел в новеньком, всего пару раз примеренном, кителе подполковника увешанным боевыми наградами. Два боевых ордена красовались рядом с медалями на его груди. «Оппа—на!» воскликнул один из зятьев: «Да у нашего шурина боевых больше чем юбилейных!». Наступило не долгое молчание, все разглядывали с интересом Сашин «иконостас». Отец с гордостью за единственного сына сиял улыбкой во весь рот вставленных челюстей, мама вытирала глаза платочком и гладила по голове любимого мальчика. «Надо бы и соседа пригласить. Он сейчас уже дома, я видел, как его привезла машина с работы. Мать, сходи позови полковника Ветрова Бориса». Женщина тихо вышла на площадку и позвонила в соседнюю дверь на против. За огромными дубовыми дверями послышался не громкий лай собаки и сразу же открылась входная дверь. На пороге стояла узбечка дом. Работница в голубом переднике и с такой же, только цветастой косынке на голове. «Зюля, пригласи пожалуйста Бориса Борисовича» попросила Женщина. «Проходите пожалуйста, я сейчас». Она открыла двери по шире, пропуская Марию Филипповну в просторный коридор квартиры. Через минуту в коридор со своей комнаты вышел седеющий высокий мужчина в велюровом однотонном, коричневом халате и домашних тапочках. Голова его была ещё мокрой, видно он только что принял душ. «Здравствуйте, тётя Маша» очень просто поздоровался мужчина с гостьей: «Что-то случилось?». «Здравствуй, Боренька, случилось, Санька наш с молодой женой приехал. Пожалуйста приходи к нам сейчас сразу же на ужин, мы все тебя ждём». «Саня приехал!» обрадовался хозяин: «Сейчас оденусь и приду». Он повернулся и крикнул в комнату: «Зульфия! Пожалуйста, мой выходной костюм и туфли!». «Ну, всё, забегал наш Боренька» подумала выходящая на площадку Мария Филипповна. Через несколько минут в зал ввалился огромный красавец с седыми висками в тёмно коричневом костюме и полосатом галстуке. «Где он? Дайте мне это тело!» густым баритоном произнёс вошедший крепко обнимая и прижимая к себе своего друга. «Да задавишь, задавишь, дай хоть поесть сыну дам» затараторила мама. Все расселись по своим местам. Большой стол с закруглёнными краями казался просто огромным. Женщины умудрились заставить его практически полностью и теперь оставили только место для ещё готовящейся в печи утки с яблоками, кулинарным шедевром мамы Маши. «Первый тост за молодых! Живите дружно и радуйте родителей внуками» произнёс уже поднявший свой фужер с вином Борис Борисович: «Да я гляжу, что уже скоро это и случится». Наташа засмущавшись опустила глаза. «Ты глянь-ка, она смущаться не разучилась? Как школьница!» не унимался гость. Все заулыбались и выпили. Праздник начался. Много говорили и вспоминали о службе, о погибших ребятах, о тяготах и лишениях. Ещё один из зятьев был офицером—афганцем. Пили не много пока на столе не появилась утка, фаршированная гречневой кашей с яблоками. «Ну а теперь надо градус поднять» заявил Борис Борисович раскупоривая принесённую с собой бутылку коньяка «Наполеон». «Вот, как будто знал и хранил. Отвозил своих во Францию и купил». «Боренька, я не спросила сразу, как там операция прошла у сыночка?» спросила хозяйка дома. «Да, так, потом расскажу. Хорошо?» ушёл от ответа гость. Чуть повеселевшие, подвыпившие гости, развязав свои языки, стали громко обсуждать последние новости города на Неве, все её сплетни и басни. Старый Александр Александрович поднялся со своего места, подтолкнул Бориса и сына выводя их в свой кабинет. «Вот, здесь чуть по тише. Пусть пошумят, мы и так редко собираемся вместе, а тебя, Боренька я вообще не видел после похорон твоего батюшки и кончины сразу же мамы». «Да, Сан. Саныч, прожили всю жизнь вместе и в одну неделю вместе и убрались. Был я не так давно на кладбище у них» рассказал Борис потускнев в один момент. «Вот и мы так же с Машенькой хотим, чтобы сразу и вместе». Старый моряк посидел немного глядя в одну точку, а потом задал свой важный вопрос Борису: «Боря, помоги нашему Саше пожалуйста определиться с работой. После его ранений, ему не дадут больше места в ГРУ – это уже факт, а в милиции, наверное, чуть проще?». «Да я и сам уже подумал сидя за Вашим столом на эту тему. Меня повышать должны скоро, вот Саша на моё место и пойдёт начальником Петроградского района милиции, а пока ещё время у меня есть возьмём его начальником МОБ (милиции общественной безопасности), оно не так давно освободилось. Как, Саня, согласен с таким предложением? Пока поруководишь участковыми, разрешителями, ИВС, ППС, ГАИ и там по мелочам, как раз руку чуть набьёшь, ну а потом и к розыску подойдёшь со следствием». «А Наташу тоже надо, ей скоро в декрет, как ты понял». «В кадры пойдёт инспектором. Она по званию у тебя кто?» «Прапорщик». «А образование?» «Харьковский институт внутренних дел». «Ну вот, подходит, как раз получит лейтенанта и на полтора года в свой декретный отпуск. Всё, это мы решим прямо завтра в моём кабинете. Договорились?». «Спасибо тебе, Борис. Я честно и не ожидал такого разворота. Думал просится хоть на какие-то курсы преподавать в ГРУ. И то не факт, что меня бы взяли». Борис Борисович повернулся к старику, взял его когда-то сильную руку в свою и заглянул в старческие, уже чуть мутноватые глаза: «Что, отец, такой расклад Вас устроит?». Слеза потекла по морщинистой щеке старика: «Спасибо, Боря!» тихо проговорил Сан. Саныч.

Борис ушёл тихо не прощаясь предупредив Александра, что ждёт их двоих к часу дня в управлении. Наташа вошла к отцу с сыном в кабинет, узнала новости и не удержавшись поцеловала старика в щеку. «Ну, вот, сейчас бабка заметит, приревнует ещё» заулыбался довольный отец. Всё складывалось хорошо в их первый день дома в Ленинграде, всё должно получиться…

Борис был, как и Саша, поздним ребёнком в семье моряка. Две его старшие сестры уже давно замужем, уже обе стали бабками, жили там на Северном флоте вместе со своими мужьями офицерами и сыновьями так же, как и дед, и отцы офицерами моряками. В Ленинграде они бывали один раз в два, а то и три года, а после смерти родителей вот уже несколько лет не могли приехать. Да оно и понятно—у каждого свои проблемы, свои заботы. Иногда приходили письма в основном к праздникам, редко созванивались. Борису досталась огромная, шикарная родительская квартира, в которой он проживал со своей семьёй женой Валентиной и сыном Еремеем, названным так в честь отца Вали героя Отечественной войны, так же уже давно ушедшего в иной мир. Жена Бориса практически не работала, так как сын болел какой-то болезнью суставов и плохо ходил. Ему постоянно требовалось лечение, а в последнее время всё больше за границей, то в Германии, то в Венгрии, а вот теперь и в капиталистической Франции. Помогала Борису по хозяйству узбечка Зульфия, чистюля и порядочная женщина, которую нашла сама супруга. Зюля жила и работала у них уже несколько лет и стала практически членом семьи. Борис Борисович был полковником милиции и работал начальником милиции Петроградского района Ленинграда. Закончив юридический факультет он не послушал отца и пошёл служить простым опером в начале в Ленинский район, затем старшим опером в Кировский, начальником розыска в Дзержинский, первым замом в Куйбышевский и вот уже пятый год возглавляет самый большой из районов северной столицы. Перспектива начальником главка светится уже очень даже реально. Борис много лет знаком лично с теперешним министром МВД СССР, его тёзкой, Борисом Карловичем Пуго. С Саней Бивневым они дружили давно, с момента получения их родителями шикарного жилья. Хоть и разница в возрасте и была чуть великоватой—шесть лет, это не мешало им устраивать шахматные турниры, в которые по их воле втягивались все, кто только мог отличить коня от ферзя. Саша много лет ставил себе в пример жизненную позицию своего друга и поддержал его идею пойти работать в милицию, а не во флот, а потом и сам поступил так же уйдя служить в «спец» подразделения ГРУ. Борис из-за этого уважал и ценил своего младшего товарища. И вот теперь Саша просится к нему на работу, и не сам, а с супругой. Борис Борисович после утренней пятиминутки и селектора по отделениям района, вызвал к себе начальника кадров его района, старого волка, уже выслужившего все мыслимые и не мыслимые сроки, но не потопляемого и нужного всегда под рукой опытного специалиста—кадровика Виктора Васильевича Цветаша. Маленького росточка подполковник приоткрыл дверь и без приглашения вошёл в просторный кабинет будущего комиссара милиции. «Слушаю Вас, Борис Борисович» без предисловий сказал вошедший. «Присаживайтесь, Виктор Васильевич. Хочу с Вами посоветоваться и за тем принять на службу двоих товарищей» начал из далека Борис Борисович. Цветаш сразу понял игру начальника: «Я так понимаю с параллельного ведомства хотите принять человека на должность начальника МОБ?». «Скажите, от Вас хоть что-то когда-то можно укрыть?» вопросом на вопрос спросил начальник. Цветаш пропустил похвалу между ушей: «Из какого простите ведомства?» «Из ГРУ» ответил Борис и пригляделся к мимике своего подчинённого. «Конкурирующая фирма!» только и выдал из себя подполковник. «А второй? Простите не из КГБ?». «Вот Чёрт!» выругался Борис Борисович: «Ну что за человек? Да из него именно, только не он, а она, прапорщик с высшим юридическим и к тому же беременная» дополнил начальник. «Надо бы её быстренько переаттестовать, присвоить лейтенанта и спокойно отправить в декретный отпуск, а муж пусть трудится в новой должности». «Хм. Быстренько. А она, простите уволена?». «Василий Васильевич, они к часу будут здесь. Пожалуйста выпишите пропуска, поговорите, сделайте всё, как только Вы один можете—по уму, прошу Вас, пожалуйста» глядя в глаза подчинённому попросил Ветров. «Разрешите идти?». «Да, пожалуйста, и жду Вас потом с предложениями, хитрый Вы лис!» улыбнулся полковник. Глаза Цветаша довольно заблестели, он повернулся и тихо затворил за собой большую входную дверь его кабинета. Должность начальника МОБ (милиции общественной безопасности) была свободной уже несколько месяцев. Кого зря ставить не хотелось, а достойной кандидатуры на эту сложнейшую работу пока не было. Работу исполнял бывший зам по МОБ, который и надеялся её получить. Но начальнику он не нравился из-за его отношений к младшему начсоставу, именно тем сержантам, которые и «волокут» эту грязную работу в ИВС и ППС, конвое или просто в ДЧ в оперативных группах. Он легко мог оскорбить сержанта или того больше лишить премии в его и так не большом заработке. Цветаш знал об этом и молча поддерживал первого руководителя, но ни эмоциям, ни тем более воле чувств он себе не позволял никогда, поэтому так долго был необходим всей этой не простой системе МВД. Виктор Васильевич спустился в ДЧ и заказал два пропуска для мужчины и женщины, которые должны подойти к часу дня. Дежуривший помощником дежурного, старшина, попытался было пошутить, но старый подполковник тут же намекнул этому юмористу о предстоящей аттестации, и старшина стал сразу же предлагать свежезаваренного чая. Виктора Васильевича в управлении побаивались. Ему было уже пятьдесят семь, а замены на свою должность он и не пытался подыскивать. Женский офицерский состав в его отделе даже и не мечтал об каком-то было передвижении. Цветаш знал всё и про всех. Про него в углах шептались: «Что управление сгорит, а он ещё года три будет ходить на пепелище и руководить кадрами». Виктор Васильевич со знанием выполненного долга поднялся в свой кабинет. Задание то он получил, но где же взять единицу, чтобы принять беременную женщину, аттестовать, присвоить звание лейтенанта и тут же отправить в декретный отпуск. Но не выполнимых заданий для него не было, как и не было не выполненных им задач. Он сел и открыв штатное расписание районного управления внутренних дел стал в очередной раз внимательно просматривать и перебирать все вакансии, на которые можно бы было устроить жену будущего начальника МОБ.

Саша и Наташа спали долго. Мама застелила диван—кровать ватным одеялом и свежим, новым бельём. В уютной, выходящей окном во двор Сашиной комнате, было тихо, тело, надёжно. Наташа лежала на вытянутой в сторону руке мужа и всем телом прижималась к нему. Слышать его дыхание было для неё не поддельной женской радостью. В её теле зарождалась новая жизнь, их с Сашей совместного желания, их любви. Наташа открыла глаза и стала наблюдать за спящим Сашей. На его лице то и дело дёргались морщинки, веки глаз и как ей показалось скулы. Маленькое перо, вылезшее из пуховой подушки смешно запуталось в его волосах над правым ухом и торчало теперь, как перо у индейца с известных фильмов кинокомпании ГДР «ДЭФО». Наташа тихонько вытащила пёрышко, но стоило ей только поднести руку с его лицу, глаза мужа тут же открылись. «Что?» смешно и удивлённо спросил её Саша. «Вот, пёрышко смешное в твоих волосах» теперь уже не боясь она прошлась своей ладошкой по его седеющим кучерям. «А который час? Нам в тринадцать часов надо быть в управлении у Бориса» разволновался Саша. «Да лежи ещё, только половина девятого, ещё времени много, полежи хоть пол часика, любимый» она вновь прижалась к полуприсевшему на постели мужу. В двери тихо постучали. «Да» вдвоём ответили молодожёны. Двери приоткрылись и в комнату заглянула мама: «Я слышала, что Вы говорите, вот и не выдержала, соскучилась. Завтракать, когда будете? У меня всё уже давно готово, да и отец волнуется, чтобы Вы от голода не умерли случайно» она улыбнулась своей простодушной улыбкой и ямочки на стареющем лице стали видны очень выразительно. «Да, мама, встаём уже, через пол часа будем готовы» за двоих ответил Саша целуя молодую жену.

Отец, в коричневой велюровой пижамной курточке и новых брюках уже сидел на своём месте за вчерашним столом и читал свежую газету «Ленинградские новости». Сестра Наташа с мамой колдовали на кухне с которой по всей огромной квартире расползался сладкий запах свежевыпеченных маминых пирогов с капустой и с рисом и яйцом. Наташа готовила вторые, они у неё всегда получались лучше, чем капустники. Она специально вчера выпросила себе отгул, чтобы утром помочь маме с выпечкой и по подчевать брата и нового члена семьи. Она же колдовала над туркой с ароматным кофе и заварником с душистым чаем «три слоника». «Мы готовы!» заходя в большую комнату сказал за двоих сын. Рассевшись по своим местам семья приступила к завтраку. Саша ел с удвоенным аппетитом и хвалил то мамины капустники, то пироги сестры, а те только и старались ему подложить свеженьких. Отец просто сиял от радости—сын дома! Сын, невестка и будущий внук от сына—его продолжение фамилии. В том, что будет внук старый каппе ранг даже не сомневался. И имя не надо было придумывать—Санька, третье поколение Сан. Санычей. «Наташенька, доченька, что-то ты слабо кушаешь, или что не нравится?». «Что Вы, мама, всё прекрасно, спасибо, я сама удивляюсь себе, что столько съела, спасибо». «Ты теперь должна хорошо питаться, чтобы выносить и родить моего единственного внука, дочь» глядя ей в глаза серьёзно сказал отец: «Поэтому я сам беру над тобою шефство». Все засмеялись. Завтрак удался на славу. После завтрака три женщины ушли на кухню мыть посуду, а отец с сыном остались в комнате вдвоём. «Вот, ключи от нашей «пятёрки» возьми, мне она уже давно ник чему, стоит только во дворе зачехлённая, только место занимает, так что бери и езди.» «Спасибо, папа, а я даже и не знал, что у Вас есть машина.» «Да, министерство ВМФ поздравило меня таким образом с семидесятилетием и с сорок пятой годовщиной Великой Победы. Правда я немного доплатил за марку, давали «запорожцы». Вот теперь и стоит под окнами во дворе с чехлом под номером 11—11 ЛЕН.» Александр прижался к старику, почувствовав тепло его тела, как давно он не делал этого? Как же давно о нём никто так не заботился? А ведь это единственные ему родные люди, мама, отец, сёстры. На глаза сами по себе навернулись слёзы. «Ну, ну, сынок, не надо, ну кто, как не мы с матерью поможем тебе, ведь ты за всю свою жизнь ни дня ещё не работал, только и делал, что воевал и защищал Родину, а она вот так к тебе повернулась, когда ты стал ей в тягость». «Папа, не надо об этом. Я стараюсь не думать так. Вот Борис поможет и всё станет на свои места. Я теперь всегда буду с Вами, ещё и надоем скоро. Вот сына мне Наталья родит и будет здесь в спокойной и тихой квартире и писк, и крик, и гам». «Да уж скорее бы это было. Ведь любой дом без детского смеха—мёртвый дом. Он, как и человек вроде бы жить по-иному начинает, когда в нём появляется маленький, беззащитный человечек. Вот ты это сам скоро поймёшь. У нас с матерью много внуков от наших девочек, но самый желанный только твой—продолжение нашей фамилии». «Спасибо тебе, папа» отходя к окну сказал Саша, чтобы отец не видел больше мокрого места под его глазами. В комнату заглянула жена: «Саша, что будем, наверное, собираться? Такси надо бы заказать?» «Не надо такси. Ты права свои достань, у нас теперь есть свои такси. Папа отдаёт нам новенькую «Жигули» пятой модели, а я то без прав пока. Так что тебе и водить. А я буду город тебе показывать». Молодые вышли. Старый Бивнев поудобнее уселся в своё кресло, разложил листы бумаги на большом письменном столе, включил радио настроенное на его любимый «Маяк», взял в руки карандаш с химическим стержнем остро заточенный точилкой в виде футбольного мячика, и принялся за свои мемуары. С этой минуты его жизнь круто изменилась, он был теперь спокоен, что похоронки на его единственного сына он уже никогда не получит, что вся его семья теперь в сборе, и он может заняться написанием уже обдуманного ни один раз романа.

Саша с женой вышел через своё парадное, обошёл дом с задней стороны, вошёл в арку и подойдя к укутанному желтоватым брезентом с написанным на нём краской номером автомобилю стянул покрывало. Совершенно новый автомобиль белого цвета и пахнущий ещё заводской краской, стоял перед молодыми людьми. «Ах, Саша, я даже и мечтать не могла, что когда-то сяду за руль такой красавицы и самое главное собственной» широко улыбаясь сказала Наташа открывая водительскую дверь и садясь за руль. «Осторожно живот» – ответил муж и сел рядом на пассажирское сиденье. Наташа вставила ключ в не привычное гнездо с левой стороны руля и провернула до стартера. Машина легко завелась. Бензина половина бака, всё горит на доске приборов, механический датчик учёта пройденных километров показал цифру триста. Новая машина. «Ну, с Богом!» перекрестилась Наташа и вставив первую передачу в коробке тронула машину. Саша с интересом взглянул на крестившуюся жену, но промолчал. Машина плавно выехала со двора. «Теперь поверни на право…» – начал показывать дорогу муж.