В храме путники встретили лишь одного монаха, который не покинул обитель по причине своей старости и немощи. Ему было трудно спуститься вниз и продолжить свой путь. От Лей Юня молодые джентльмены узнали, что этот монах прожил в храме всю жизнь. Привела его еще молодого сюда его мать, а сама осталась работать при храме. Монах за всю свою жизнь никуда не отлучался. В последние годы он работал с бумагами и книгами, но когда прибыли солдаты, то они приказали всем монахам покинуть храм и перейти жить в город. Этот монах не мог жить в другом месте. Вся его жизнь при храме словно сковала и привязала невидимыми цепями к этому храму и он наотрез отказался от этой затеи. А когда солдаты решили его силой отвести в город, пообещав легкую и безмятежную жизнь, то он пригрозил им, что выбросится со скалы вниз и его смерть будет на их совести. Солдаты хоть свято верили в лучшее будущее своей страны и в новые революционные изменения, все же побоялись погубить этого старого монаха. И они отступили от своей затеи по его переселению, так и не разрушив храм до основания. Таким образом, благодаря последнему защитнику храма, были нетронуты несколько сооружений.
Полюбовавшись красивым видом, молодые джентльмены на рассвете, при первых солнечных лучах, осветивших восточную стену скалы, двинулись дальше вдоль стен храма, на Восток.
Горы вьющимися змейками петляли, растворяясь линиями одна за другой вдали. Словно гигантские волны они вздымались и пенились белыми шапками снега на вершинах, опускались то вниз, то поднимались вверх, удаляясь в безграничную синеву бескрайних просторов горизонта.
Вечером, путники добрались до небольшого ущелья, внутри которого бурлила река, уносящая воды куда-то между скал. По словам проводника, там должен был находиться небольшой, висящий на канатах, ветхий мост. Но теперь его не было. На месте моста они обнаружили лишь несколько досок, привязанных к мощному стволу дерева.
– По-видимому, это все, что осталось после культурной революции. – произнес взволнованным голосом Эрик, – Как же нам теперь перебраться?
– Солдаты даже мост уничтожили за собой. Наверное для того, чтобы никто не мог попасть в храм, – сказал с ненавистью Вильям. – Ни веры, ни мудрости, ничего не оставили, лишь одни надежды и призрачные мечты в весьма сомнительном благополучии будущего.
– Вот этот оборванный канат и пара гнилых досок, вот и вся революция, – произнес печально Эрик, скидывая доску ногой в пропасть. Доска плавно пролетела несколько десятков метров, упала на волны речки и, скрывшись в бурных потоках, унеслась прочь, петляя между камней.
– Что же теперь, – спросил Вильям, посмотрев на Лея, который уже принялся что-то мастерить из канатов, привязанных к стволу мощного дерева.
– Я делать переход на та сторона, – ответил китаец.
– Но ведь здесь опасно, – возразил Эрик.
– Я, кажется, понял, что Лей имеет в виду, – произнес уверенно Вильям, глядя как Лей осторожно ступил на край каменной дорожки скрывающейся под быстрыми водными потоками водопада.
– Здесь не глубоко! – крикнул Лей. Он уже обвязал себя канатом и протянул небольшую веревку к камню, сделав крепкие узлы вокруг него. Потом спустил веревку к водопаду и начал медленно пробираться на противоположную сторону.
Собака по кличке Чан сидела у самого обрыва и спокойно следила за действиями хозяина, словно знала, что произойдет дальше.
– Здесь достаточно высоко, можно запросто свернуть шею, – произнес Эрик, глядя вниз на бурлящие потоки.
– Эрик, все будет хорошо. У меня нет плохого предчувствия. Посмотри на собаку, видишь, он спокоен, словно монах, – сказал шутливо Вильям.
Лей Юнь перебрался на другой берег и закрепил там второй конец веревки. Затем он вернулся обратно, демонстрируя юношам, что ничего сложного в этом нет. Потом он переправил на руках своего четвероногого друга и вернулся обратно. Пес на другом берегу струсил с себя капли воды и, высунув алый язык, уселся у обрыва, словно улыбаясь, довольно глядел на хозяина.
Лей подошел к Эрику и, зная и чувствуя его неуверенность и уныние перед опасностью, похлопал его по плечу, придавая ему бодрости и смелости, которая ему сейчас была необходима. Он привязал Эрика и вместе с ним отправился по мокрым камням на другую сторону обрыва. Несколько раз Эрик останавливался, и каждый раз китаец хватал его рукой, успокаивал, и они оба продолжали переход. Китаец обвязал Эрика, а сам остался без страхового каната, так как канат был слишком мал, и его не хватало на двоих. Китайцу не впервой было отправляться через подобную пропасть, а вот за юношу он был в ответе, и потому помогал ему, страхуя дополнительно руками. Добравшись до конца каменистой дорожки, Эрик вступил, довольный, на противоположную сторону. Он повернулся к Вильяму, ликуя, что стоит на твердой земле, и закричал, обращаясь к своему другу:
– Это было здорово, Вильям! Ты должен попробовать это!
Китаец начал быстро развязывать канат с Эрика, чтобы вернуться за Вильямом. Но Вильям был молод и решителен, он не стал дожидаться китайца, пока тот его, как маленького щенка, перенесет на другую сторону. Он хотел показать Эрику и доказать самому себе, что он сильный и храбрый молодой человек, и перед лицом опасности не струсит, а сможет самостоятельно разрешить всякую проблему возникшую перед ним.
Вильям внимательно смотрел на китайца, за каждым его действием, когда тот в одиночку и без всякой страховки переходил через обрыв по мокрым камням. Пока китаец развязывал пояс на Эрике, Вильям успел опустить ноги в воду и стать на камни. Почувствовав, что под ним устойчивая опора, он без колебания, присущего его характеру, начал медленно приставным шагом продвигаться по камням в одиночку и без страховки.
– Вильям! Нет! Зачем? Держись Лея! – встревоженным голосом закричал на другой стороне Эрик.
Лей обернулся и тоже что-то высказал на китайском языке. Но потом, видя, что криком ему не изменить ситуацию, начал подсказывать Вильяму. В подкрепление своих слов он пошел ему навстречу. Но, увлекшийся переправой, Вильям ничего этого не слышал. Шум водопада заглушал все звуки. Вильям медленно совершал шаги. На середине пути он почувствовал, что водные потоки здесь сильней. Вода била по его ногам, пытаясь сбить вниз наглого и заносчивого человека, который решил, что он сильнее, чем она. Тяжелые удары приходились уже по колену, и только на середине Вильям почувствовал стопой, что камни пытаются сбросить его. Он опустил голову, чтобы убедиться в самообмане. Но вместо этого, в подтверждение его ощущений, он увидел под ногами зеленоватые водоросли, они словно облепили камни. Между камнями были небольшие светлые пятна, по-видимому, свободные от водорослей, и Вильям решил обхитрить воду, начав осторожно ступать лишь на белые пятна. Ему оставалось каких-нибудь два шага до протянутой руки Лея. Но вместо того, чтобы остановиться и дождаться помощи, Вильям почувствовав храбрость, и предвкушая вкус победы над собой, решил сам пройти этот путь. Он поднял ногу, чтобы сделать еще один шаг, но неожиданно водный поток сильно ударил по его занесенной ноге. Он немного покачнулся и, чтобы не упасть, перепрыгнул с ноги на ногу, попав прямо на зеленый цвет камня. Соскользнув с камня Вильям ударился о него бедром, и не имея никакой возможности ухватиться за мокрый и скользкий камень, он улетел вниз, и вместе с потоками воды и пены скрылся в глубине ущелья. Глубокое эхо падающего тела едва раздалось в ущелье, отражаясь от его стен.
Он приоткрыл глаза и долго, не шевелясь, пытался вспомнить, что с ним произошло. Вильям лежал во мраке. Противоположная сторона каменной стены, еле освещенная, не четко прояснялась зрением и сознанием. «Где я?» – задал он себе вопрос. Он попытался подняться, но его нога не подчинялась ему. Он почувствовал сильную боль в ноге и руке, а еще на спине и во многих других местах тела. Он попытался вспомнить последние эпизоды сознания, когда он еще мог чувствовать, но все попытки были тщетными. Пустота и безмолвие. Вдруг он услышал едва заметный звук. Где-то в темноте упала капля воды. Затем другая. Он начал считать капли и неожиданно для себя вспомнил чье-то лицо. Это был молодой человек, он что-то кричал и размахивал руками. Ему показалось это лицо знакомым. Затем он вспомнил имя: «Эрик». Кто он? Его память, не найдя ответа, сдалась жгучему желанию выйти на свет из этого мрака, и он сделал еще одну попытку подняться. Ценой огромных усилий, преодолевая боль, ему удалось стать на колено, одной рукой он нащупал стену и оперся об нее. Пытаясь подняться, он неожиданно почувствовал холод и сильное головокружение. За этим следовала дикая слабость по всему телу. В его глазах все поплыло, и едва уловимое отражение лучей от противоположной стены размылось. В глазах начало темнеть, голова закружилась и он упал, потеряв сознание. В таком состоянии он бредил, его одолевала лихорадка, температура поднялась до критической.
Вильяму снился сон. Его окружали деревья, которые, словно солдаты, стояли и молча глядели на него. Он шел по лесу, стараясь не смотреть на их грозный вид. Чувствуя их презрение к нему, как к чужому, он пытался пройти мимо и быть незамеченным. Но они следили. Следили за его шагом, иногда, раскинув сучья и ветки, пытались зацепить его и привязать к себе, не дать ему уйти безнаказанно за то, что он проник в их жилище и нарушил вековой покой и тишину.
Неожиданно в лесу что-то произошло. Это было заметно по изменившемуся звуку. Точнее, его отсутствию. Все умолкло в тот же миг, деревья словно замерли, как неподвижные статуи в ожидании появления чего-то более страшного и темного. Из глубины темного леса доносился протяжный шелест, словно кто-то нарочно крался позади Вильяма. Он оглянулся, но никого позади не было. Шелест усилился и перешел в тяжелые шаги с тихим сопением. А через время сопение перешло в рычание. Вильям не знал откуда ему ждать нападения и потому он решил ускорить шаг. Тяжелые шаги, отражаясь от деревьев, также увеличили темп. Он уже почувствовал злобное дыхание переходящее местами в рычание. Вильям побежал изо всех сил. «Не туда!» – прозвучал звонкий юношеский голос. Вильяму показалось, что голос был ему знаком. Он остановился, пытаясь прислушаться к бегущим тяжелым шагам, и в этот самый момент из-за кустарника выскочил большой дикий медведь. С безумно раскрытой пастью он бросился на Вильяма, пытаясь схватить его за плечо. Несколько десятков белых зубов щелкнули в воздухе в сантиметре от головы Вильяма. Ему удалось увернуться. Медведь с трудом остановил свой бег, его мускулы волной прошлись по его блестящей черной шерсти.
Не дожидаясь, пока медведь развернется, чтобы нанести смертельный удар, Вильям с неимоверной скоростью, которую может только развить человек, движимый инстинктом самосохранения, скрылся за деревьями. Слыша позади себя злобное рычание и тяжелый бег дикого животного, пытающегося съесть его живьем, Вильям мчался в неизвестном направлении. Деревья, словно мрачные тени, проносились мимо него. Он неожиданно зацепился за ветку и кубарем покатился вниз, расстелившись на влажной земле. Не успев подняться и опомниться, он почувствовал, что его нога за что-то зацепилась. Лес словно держал его, не пуская и готовя тем самым живой ужин для лохматого чудовища. Из последних сил он рванул ногой и улетел еще на несколько метров. Но, к счастью или к сожалению, он не почувствовал опоры. Под ним не оказалось земли. Он пытался схватиться за листья, но и они падали, описывая причудливые хороводы в воздухе. Вильям падал вниз в обрыв, в бездонное ущелье. Неожиданно для себя, его тело почувствовало землю, он покатился кувырком по наклонной плоскости и оказался на небольшом горном плато. Метров пять в радиусе плато находилось на скале, с трех сторон окруженное высокими и густыми кустарниками, а с четвертой стороны был обрыв. Вильям подошел на край обрыва и посмотрел вниз. Как он не пытался, но его зрение не смогло определить, где же дно этого ущелья. Стены ущелья уходили в бездну покрытую серым туманом. Его слуху донесся легкий свист. Он мгновенно оглянулся. Его испуганный взгляд был прикован к листьям кустарников откуда доносился свист. Неожиданно свист затих и появился легкий ветерок, ударивший ему в затылок. Несколько листьев кустарника зашевелились. Вильям от страха перед неизвестностью перестал дышать. Страх невидимой силой сковал его разум, судорогой остановил дыхание легких, но так и не смог потушить огня в его сердце. Оно по-прежнему неустанно билось в груди, напоминая ему о том, что он еще жив. Вскоре кусты зашевелились, и в них появилась сначала волосатая огромная лапа, затем бедро и вся нога, обросшая бурой шерстью, а затем и все существо. Вильям стоял перед ним и не мог пошевелиться. Его руки и ноги не подчинялись приказам мозга, который лихорадочно пытался дать команду: «Бежать». Но бежать было некуда. Позади пропасть и смерть. Существо выпрямилось в полный рост. Оно было в два раза выше Вильяма и в четыре – шире его. Все его тело покрыто черной лохматой шерстью. Из его лица, скрываемого этой шерстью, смотрело два черных глаза прямо на Вильяма, словно это существо впервые увидело человека. Это не был медведь. По анатомическому строению оно походило на гигантское, обросшее с головы до ног человекоподобное существо. Широко раскрыв руки, оно могло обнять сразу пятерых человек. Существо развело свои длинные руки… И в этот момент Вильям услышал скрытый голос, слышимый лишь ему одному: «Кричи». И Вильям крикнул. Да так громко, что эхо, подхватившее его звук, еще долго отражалось в стенах ущелья. И вдруг существо, не смотря на его могучий вид, встало на четыре лапы и мгновенно скрылось в высоких кустарниках. У Вильяма от неожиданности, что он спасен, все поплыло от волнения перед глазами. Кустарник, скала и глубокое ущелье покрылось белой пеленой и перемешалось в одном безмолвном водовороте.
Он вновь приходит в себя, его сознание просыпается от долгой комы и бездонной пустоты, словно включились защитные свойства его организма и дали ему еще один шанс продолжить или начать человеческую жизнь.
Он видит все те же темные стены, погруженные во мрак, и слегка освещенную противоположную стену. Падение капель воды ему напоминает, что он находится в том же месте, где потерял сознание. «Сколько же я здесь пролежал?» – подумал Вильям. Сознание постепенно начало возвращаться к нему. Сквозь его мысли пролетело несколько образов каких-то людей. «Наверное, они знакомы мне?» – подумал он. Но кто они, он пока вспомнить не мог. Он лишь вспомнил чудовищный сон. Он медленно приподнял руку и почувствовал сильную, но уже не такую жгучую боль в локтевом суставе, и дотронулся до головы. Лоб был горячим. Одиночество и неясность сознания вводили его в страх. Страх перед неизвестностью. «Если мне больно, значит, я еще жив», – заключил он, и эта мысль слегка приглушила страх.
Неожиданно он почувствовал, что оказался в темноте. Но это была иллюзия. Противоположная сторона слегка осветилась и зашевелилась. Огромная падающая на нее тень, словно туча, расплылась вширь. Он услышал едва заметные шаги, и тень приобрела форму, напоминающую человека. Он неожиданно вспомнил сон о чудовище и насторожился.
«Может, оно меня не заметит?» – подумал он, и ценой больших усилий прижался к стене. Очертания тени постепенно выровнялись и приобрели отчетливую изящную фигуру. Но, как только это произошло, тень вдруг сложилась пополам и расширилась.
«Мне конец», – подумал он. Его рука инстинктивно потянулась в карман шортов и нащупала там твердый предмет. Он высунул из кармана небольшой складной нож. Раскрыв нож, он выставил его перед собой, словно обороняясь. «Я еще не мертв и смогу за себя постоять, хотя бы ранить тебя», – подумал Вильям.
О проекте
О подписке