7 февраля 2020

Если директриса Изольда Аркадьевна заходит посреди урока в класс – это плохая примета. Причём никогда нельзя сразу понять цель её визита – то ли ругать кого-то будет, то ли хвалить. Просто у неё всегда вид безжалостного охотника-браконьера в поисках новой жертвы. Поэтому в коридоре я стараюсь просто не попадаться директрисе на глаза, а во время её визита в класс на уроке сижу тихо и не выпендриваюсь.

Пару секунд постояв, покачиваясь, у своих парт, мы дождались, когда Изольда махнёт ручкой. Затем с кряхтеньем измученных жизнью старцев сели на свои места, шумно двигая стульями. Судя по тому, как директриса скривилась, ритуал приветствия мы провели не самым блестящим образом, но орать она ПОКА ЧТО не стала. Вместо этого потрясла бумажками в своей руке и объявила:

– Ребята! Наша гимназия принимает участие в развитии международного сотрудничества, и на следующей неделе к нам приедет делегация из Финляндии. Это будут не только учителя, но и ваши ровесники! Поэтому в комитет по встрече требуются ученики шестых классов. От вас мне нужны добровольцы, которые смогут рассказать стихи на финском языке.

М-да, вот ведь радость-то какая… Естественно, добровольцев не нашлось. Кому охота заниматься всякой ерундой, к тому же наверняка после уроков? Даже тупой подхалим Ханкевич, который любит умилять директора и учителей своим прилежанием, сидел тихо, спрятав глазки.

– Меня запишите, пожалуйста! – неожиданно подняла руку Светка Сметанкина, главная красавица нашего класса.

В целом, можно догадаться, зачем ей это надо. Наверняка хочет покрутиться среди иностранцев, фоток побольше нащёлкать в инстаграм и VK. И получить много-много лайков, без которых она жить не может уже, похоже.

В Сметанкину безнадёжно влюблена половина мальчишек нашего класса. И я тоже немного, наверное. Но, конечно же, она над всеми только издевается.

Директриса благосклонно кивнула:

– Хорошо, Сметанкина, записала тебя. Стих возьмёшь у Тамары Марковны в библиотеке, она уже всё подготовила. Ну же, ребята, давайте смелее! Кто ещё желает?

Будто по команде, все сразу загомонили. Какие-то девчонки захихикали, у кого-то с лязгом сложилась подставка для книг, а Буйнов со своей задней парты исподтишка метнул слюнявую бумажку в Ханкевича (впрочем, он постоянно так делает). И тут, легко перекрывая окружающий шум, из-за моей спины раздался рокочущий бас Петьки-Ужаса:

– А уроки можно будет прогулять?

У меня аж внутренности все затряслись. А в окнах стёкла завибрировали. Наверное, за время учёбы в школе я совсем седым стану от этого голоса.

Петька-Ужас сидит на второй парте, прямо за моей спиной, и представляет собой удивительный образец генетической лотереи. Обладая феноменальным глубоким басом, сам он является мелким тщедушным чернявым пучеглазым замызгой. Чтобы казаться повыше ростом, он сделал себе причёску в стиле «волосы дыбом», но ситуацию это не исправило, а только усугубило. Петька АБСОЛЮТНО не умеет говорить шёпотом, и это ОЧЕНЬ отрицательно сказывается на нервной системе окружающих.

Ещё он является кладезем историй, в конце которых все действующие лица умирают страшной и мучительной смертью, и рассказывает их невпопад. Прозвище «Петька-Ужас» приклеилось к нему ещё в детском саду, и, наверное, на всю жизнь останется.

Вот только мне каждый раз приходится долго нервы восстанавливать, когда внезапно посреди урока за спиной раздаётся зловещий рокот: «Борька, у тебя есть запасной карандаш?» Неудивительно, что Петька сидит за партой один. Никакого здоровья не хватит на такого соседа.

Ромыч тоже каждый раз ругается на Петьку, грозится тому в лоб треснуть. Но во время урока драться ужасно неудобно, а к началу перемены мой добрый друг уже забывает про свой гнев.

Надо отдать директрисе должное, она быстро взяла себя в руки и вполне спокойно ответила:

– Да, встреча делегации является уважительной причиной для пропуска пятого и шестого уроков.

– Тогда запишите меня! – сразу среагировал бас за моей спиной. – Я по-фински целую песню знаю, меня дедушка научил!

Директриса посмотрела на Петьку с очень большим сомнением, но всё-таки записала:

– Хорошо, Мазуров… Споёшь свою песню в конце встречи, во время торжественного чаепития.

Затем, слегка поведя прицелом, Изольда обратила взор на меня и тут же добавила в список участников встречи. Просто у меня хорошая память на иностранные слова. Хоть я и терпеть не могу английский, он даётся мне легко. Я даже на школьной олимпиаде два раза побеждал. Наверное, директриса решила, что и по-фински стихи я тоже выучу без проблем.

А Ромыча в делегацию не взяли. Хотя он почти даже захотел.

10 февраля 2020

Возглавлять наше творческое выступление будет Хоттабыч, наш учитель английского. Так же, как и я, он назначен в добровольно-принудительном порядке.

На весёлого хитрого старичка с длинной бородой он совершенно не похож. Никто точно не знает, откуда взялось прозвище «Хоттабыч», но подходит оно как нельзя лучше. Наверное, всё дело в голосе, который звучит одновременно зычно и гнусаво, как будто из кувшина. Ещё у Хоттабыча на подбородке задорно растут ровно ТРИ чёрные завивающиеся волосинки.

В принципе, Хоттабыч дядька неплохой. Не вредный, не злопамятный, да и уроки проводит без особых закидонов. Ещё Хоттабыч легко поддаётся манипуляциям, а это вообще стало редкостью среди наших учителей.

Нужно лишь спросить у него про влияние уровня добычи нефти на распространение английского языка в мире, и он сразу заводит нудную и совершенно непонятную лекцию минут на десять. Вот так лайфхак!

Но есть у Хоттабыча один существенный недостаток. Это СЛЮНИ!!! Во время демонстрации правильного произношения у него изо рта вечно летят крупные брызги, обильно орошая всё на полметра вперёд.

Поэтому английский – это единственный урок, где мы с Ромычем сидим не на первой парте, а на второй. В добровольно-принудительном порядке мы посадили впереди себя Петьку-Ужаса.

Иногда мы наблюдаем, как тот пытается увернуться от особо крупных капель, вылетающих из Хоттабыча. Это нас развлекает.

11 февраля 2020

Оказывается, финны приедут в конце этой недели, в пятницу. Сегодня прямо во время урока в класс бодрым колобком закатилась библиотекарша и сходу начала ругаться – мол, почему это назначенные в делегацию школьники ДО СИХ ПОР не взяли в библиотеке стихи, которые следует выучить?!

Точнее, ПОПЫТАЛАСЬ начать ругаться. Потому что Хоттабыч мгновенно взъярился и загудел, что он сейчас проводит урок английского языка и что Тамаре Марковне следует решать свои вопросы факультативно, в индивидуальном порядке, не создавая помех учебному процессу. Принципиальный дядька, уважаю! Библиотекарша утёрлась (в прямом и переносном смыслах) и выкатилась из класса, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Но Хоттабыч-то ещё не договорил! Подскочив к двери, он высунул голову в коридор и заорал вдогонку, что хоть его и назначили в делегацию, но учебный план НИКТО НЕ ОТМЕНЯЛ! В ответ удаляющийся цокот каблуков Тамары Марковны резко ускорился, перейдя в нервную пулемётную дробь. Один – ноль в пользу Хоттабыча!

Вообще, мне кажется, что отличительной чертой многих взрослых является постоянное желание создавать суету из-за разной ерунды, придумывать себе и другим новые заботы. А на самом деле им просто следует расслабиться и очистить своё сознание.

Вот у меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО много важных дел, поэтому неудивительно, что я всё всегда забываю. Но парадокс в том, что эти дела мне навешивают сами взрослые. А потом меня же и ругают. И где тут логика?..

В общем, на перемене я всё же решил сбегать в библиотеку за этими дурацкими стихами. Ожидаемо встретил там Сметанкину, с довольным видом изучающую свою распечатку. У неё оказался какой-то микро-стишок из трёх коротких строчек. Такие даже в детском саду стыдятся задавать. Зато мне выдали почти целую поэму – не меньше двадцати строк на каком-то марсианском языке!

Нацепив на лицо ехидную улыбочку победительницы по жизни, Сметанкина гордо удалилась. А я стоял с этой распечаткой в руках, смотрел на непонятные буквы, и чувствовал, что ГДЕ-ТО меня точно обманули.

И ещё не могу понять, как мне эту абракадабру рассказывать-то? Я же абсолютно не знаю правил произношения. Или это никого не волнует?

14 февраля 2020

По пятницам у нас лёгкое расписание – география, две технологии, информатика и физра. Лепота! Но, конечно же, делегация финских школьников приезжает именно сегодня, в пятницу. Вот почему бы им в другой день не приехать? Например, в среду! Тогда можно было бы совершенно легально прогулять математику с английским. А то физру прогуливать как-то несолидно. Это вот пусть Петька-Ужас радуется, а то он каждый раз скандал физруку закатывает, лишь бы только по канату не залезать.

Так я думал, пока шёл утром в школу, привычной дорогой пробираясь сквозь наметённые за ночь сугробы. А ещё думал, что человек ко всему привыкает. Даже к бесконечной школе и к ледяным утренним тропинкам. И от этих мыслей становилось особенно грустно.

Утро началось со скандала. Впрочем, это в нашем классе не редкость. Придя в класс, первым делом Сметанкина небрежно скомкала и выбросила в урну простенькую бумажную валентинку, раскрашенную красным фломастером, которую кто-то осмелился положить на её стул. Ромыч при этом почему-то зубами заскрипел, хотя до этого сидел тихонько на своём месте и прилежно списывал домашку.

А затем, пока не начался урок, наша главная красавица решила запостить на своей стене в VK очередную установку на успех: «Что может быть лучше предвкушения фурора? Только шквал валентинок от настоящих финских викингов!» И псевдо-счастливое селфи добавила, конечно же.

Естественно, мой друг отреагировал мгновенным комментом: «Светильник, викинги бывают всякие, вообще-то! Не удивлюсь, если тебе твой фурор придётся банально имитировать!» И десяток ржущих смайликов накидал для усиления эффекта.

Само собой, Сметанкина мгновенно превратилась в бешеную фурию. Подскочив к Ромычу, тыкала в него пальцем, даже ногой топала. Орала яростно, что Волков – хам и наглец. И что она ЗАПРЕЩАЕТ ему лазать по её страничке. И чтобы он даже дышать в её сторону больше не смел! И что он ещё пожалеет, если…

В этот момент прозвенел звонок, и Сметанкина замолкла на полуслове, преобразившись в скромную отличницу, умницу и красавицу.

А вот Ромыч по инерции ещё минут пять никак не мог проржаться. За что и схлопотал очередное замечание в электронный дневник. Короче, всё как всегда…

После четвертого урока прикатилась Тамара Марковна. Схватила нас с Петькой и Сметанкиной, пока мы не успели свалить домой, и потащила выступать перед финскими викингами. Несмотря на свои габариты, библиотекарша умудрялась передвигаться с весьма приличной скоростью, так что мы едва-едва поспевали. И по пути вещала:

– Так, ребята! Визит делегации в нашу школу подходит к концу. Сейчас гости в столовой на прощальном чаепитии. Как только закончится выступление кружка танцев, вы по очереди выхо́дите и читаете свои стихи. Сначала Сметанкина, потом Рейкин, а в конце Мазуров. Все готовы? Всё выучили?

– У меня же не стих! У меня песенка! – солидно внёс поправку Петька-Ужас.

– Ах, ну да, ну да! Давай тогда ты после Сметанкиной выступай, а потом уже Рейкин стих свой прочитает! – кивнула библиотекарша и зачем-то ещё больше ускорилась.

А у меня в душе шевельнулись первые робкие сомнения: всё ли в порядке с Петькиной песней? Он ведь что-то такое упоминал…

Но додумать эту мысль я не успел, поскольку мы уже закатились в столовую и скромно шмыгнули на стульчики рядом с выходом.

За столами чинно сидели и пили чай с баранками гости из солнечной Финляндии – взрослые (видимо, учителя и сопровождающие) и примерно десяток школьников. Я их разглядывал изо всех сил, но викингов не заметил. Разве что один коричнево-смуглый парень с чёрными наглыми глазами был похож на наёмного убийцу из Assassin’s Creed.

И ещё мне тётка одна запомнилась. Тощая-претощая, настолько замотанная в огромный клетчатый шарф, что наружу только крючковатый нос торчал. Хотя в столовке у нас тепло, в принципе (не то что в мужском туалете!). Чего так кутаться-то? А рядом с ней сидел пухлый рыжий дядька с лицом злого гнома. Сидел, поблёскивал маленькими круглыми очочками, грыз сушки и равнодушно что-то тыкал в своём телефоне.

Петька восхищённо засипел. Глаза его вытаращились больше обычного. Прикинув вектор, я сразу же обнаружил объект его восторга. Точнее сказать, не объект, а персону – за одним из столов среди школьников неподвижной горой возвышалась огромная фигура девочки (или девушки? или дамы?) возрастом около 14 лет и весом около центнера.

Но её внешний вид впечатлял даже сильнее, чем массогабаритные показатели: густые чёрные патлы свисают до пояса, губы густо накрашены чёрной помадой, в брови торчат два железных кольца. И ещё шея железной цепью обмотана.

В отличие от других гостей, она сидела неподвижно, не притрагиваясь даже к чаю. И хмуро наблюдала за выступлениями, придавливая всё вокруг тяжёлым равнодушным взглядом из-под нависших век. Короче говоря, полная жесть. И именно с этой Чёрной Бомбы мелкий Петька не сводил своего восторженного взгляда.

Как и ожидалось, умница и красавица Сметанкина прекрасно прочитала своё стихотворение, умудрившись за три строчки продемонстрировать всю гамму чарующих нот своего голоса.

Но ФУРОРА как-то не случилось. И весь романтический пафос она нагнетала напрасно. Во-первых, стихотворение оказалось детской считалкой про глупого ёжика на солнечной полянке (как нам потом сказали). А во-вторых, финские слова она произносила абсолютно неправильно.

Я уныло теребил свой листочек, повторял текст и размышлял, нафиг мне всё это сдалось.

Под скупые аплодисменты Сметанкина покинула «сцену» и села на скамеечку, аккуратно положив руки на коленки и скромно трепеща ресницами. Наверняка уже выбрала, к кому подойти, чтобы миллион фотографий нащёлкать. Потому что если она захотела фурор, то она его добьётся – это ж Сметанкина.

А вот на щуплого Петьку-Ужаса никто и внимания особо не обратил. Кроме Чёрной Бомбы, которая всё так же внимательно наблюдала, как тот неспешно вышел на площадку перед столами, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, глубоко вдохнул…

…И грянул во всю мощь своей лужёной глотки. Желая произвести впечатление на всех финнов вместе, и на Чёрную Бомбу в частности, он поднажал изо всех сил. И выдал на максимальных децибелах своего баса длинную, заводную и разухабистую песенку, звонко притопывая в такт своей ножкой в маленьком ботиночке:

 
Синне таас маткалла оли Иивана,
Этта катсос торппас ниин!..
 

Это всё, что я сумел запомнить на слух. А вообще, куплетов там было очень-очень много. Все они бодро и весело летели, цепляясь друг за друга, словно патроны в ленте крупнокалиберного пулемёта… И Петька громыхал этим пулемётом без перерыва. Лишь изредка быстро-быстро хватал ртом воздух и снова выдавал очередь за очередью. Старался так, что даже ложечки в стаканах дребезжали и подпрыгивали.

И тут я понял! Я вдруг ОСОЗНАЛ, какая тревожная мысль билась у меня в мозгу! Ведь Петька же упомянул, что песенке этой его дед научил. Мы все привычно пропустили эту информацию мимо ушей, а зря. Надо было бы призадуматься.

Дело в том, что Петькиного деда я видел всего пару раз в жизни, и больше как-то не хочу. Это крепкий, словно старинный дуб, косматый старик с растрёпанной серой бородой и мега-сквернейшим характером. В его присутствии засыхают цветы, а от его крепких словечек мухи дохнут на лету.

Как-то раз к Петькиному деду на улице подошли какие-то добрые и вежливые люди, предлагая поговорить о спасении души (и даже книжку какую-то подарить хотели), но в ответ на доброжелательное приветствие тот внезапно рассердился. Заорал, что если ещё раз их увидит, то повыдергает им руки и ноги, а потом обратно вставит, поменяв местами. И в морской узел завяжет. И ещё много всяких слов сказал. Я сам всё это видел и слышал.

Так что я резонно задумался: А ПРО ЧТО, собственно говоря, эта чудесная песенка, которая раскатисто громыхает сейчас в нашей столовке?

И вот, выдав последние слова типа «и-и-и хэй, и-и-и хэй», Петька громко хлопнул в ладоши и артистично развёл руки в стороны, отвесив поклон публике.

Повисла гробовая тишина. Спустя несколько секунд её нарушил первый звук: это у рыжего дядьки из разинутого рта с громким стуком выпала недожёванная сушка. А у Чёрной Бомбы начала ритмично дёргаться левая щека (полкило чистого веса, между прочим).

Из наших учителей Хоттабыч первым догадался, что самодеятельность пошла не по плану. Со скрежетом отодвинув стул, он поднялся со своего места и объявил, что замечательные выступления, подготовленные нашими талантливыми школьниками, на сегодня завершены, всем огромное спасибо за внимание.

А я разглядывал губы директрисы. Они сомкнулись в такую тонюсенькую ниточку, что, кажется, могли вот-вот вообще исчезнуть, растворившись друг в друге на молекулярном уровне.

Петька же, крайне довольный собой, невозмутимо сел на скамейку рядом со мной, утирая капли пота, выступившие на лбу от усердного пения.

Я уже понял, что песенка, похоже, была не совсем приличная. Вернее, вовсе даже, абсолютно, категорически МЕГА-НЕПРИЛИЧНАЯ. А ещё я понял, что сейчас нас будут ругать (хотя я-то тут при чём?).

И тут захохотала Чёрная Бомба, а вслед за ней и все финны. Некоторые с довольным видом держали в вытянутых руках свои телефоны – они успели заснять Петькино выступление, и теперь жаждали продолжения.

Смущённо покряхтывая, наши учителя тоже стали улыбаться. Но так, совсем немножко, в полгубы примерно. И осторожно переглядывались друг с другом.

Хоттабыч сердито махнул нам рукой, чтобы мы скрылись уже отсюда. Что мы с радостью и сделали.

К великому облегчению, мне мой стих читать не пришлось, а то кто знает, что за распечатку библиотекарша мне дала. Вдруг там тоже какие-нибудь частушки пьяных матросов или хулиганские стихи финского Маяковского?

В коридоре Сметанкина начала метать молнии. Фурор-то теперь точно произошёл, но не такой, как требовалось. К тому же, нас ещё и выгнали. Так что планы на фотосессию с финскими викингами (ну, или хотя бы просто модными заграничными черноглазыми парнями) оказались нагло перечёркнуты.

Уставший Петька лениво огрызался, что он честно старался и всё сделал как надо. А Сметанкина тыкала в него пальцем и вопила что-то про врождённую интеллигентность. Попыталась было дать Петьке подзатыльник, но тот привычно увернулся. А потом за спиной Сметанкиной возникла Чёрная Бомба.