Владимир Святой и Крещение Руси

1. Первая усобица на Руси, начало княжения князя Владимира. Уходя в очередной поход в Дунайскую Болгарию в 970 году, князь Святослав разделил Древнерусское государство между своими тремя сыновьями: Ярополку достался Киев и племенные земли полян, Олегу – древлянская земля, Владимиру достался Новгород и вся земля, когда-то принадлежавшая Рюрику, хотя Владимир, сын наложницы Святослава – ключницы Малуши, считался незаконнорожденным. По сути дела, это была первая попытка ввести в Киевской Руси систему удельного правления. Она же привела к первой усобице на Руси. После смерти Святослава великим князем стал его старший сын Ярополк, который княжил восемь лет (972-980). Вначале его княжение было спокойным, но в последние три года его правления произошли раздоры Ярополка с братьями.

В 977 году Ярополк, подстрекаемый воеводой Свенельдом, пошел войной на своего брата. В этой войне Олег погиб, а Владимир, испугавшись Ярополка, бежал из Новгорода к варягам. Ярополк послал своих посадников в Новгород и таким образом сделался единодержавным правителем всей Русской земли. Однако в 978 году Владимир с нанятым войском из варягов вернул себе Новгород, а затем пошел войной на Ярополка. По дороге на Киев Владимир завоевал Полоцк, умертвил полоцкого князя Рогволда и насильно женился на его дочери Рогнеде, которая считалась невестою Ярополка. После этого он пошел на Киев. Ярополк был убит во время переговоров из-за предательства его воеводы Блуда, а Киев без боя был взят Владимиром. Он взял себе в жены и вдову Ярополка, которая в то время была беременна. Таким образом, Владимир провозгласил себя киевским князем и восстановил единодержавие (980 г.). Он был великим киевским князем 35 лет (980-1015).

Первые годы княжения Владимира были отмечены жестокостью его правления, наклонностью к многоженству и ревностным поклонением идолам. Но в то же время князь Владимир проявил талант политика и военачальника. При нем происходило постепенное усиление власти киевского князя. Владимир воевал даже чаще, чем его отец Святослав. Но, в отличие от последнего, все его помыслы были связаны с Киевом. Владимир не был выдающимся полководцем и проигрывал отдельные сражения, но он не проигрывал войн и всегда достигал поставленной цели. За 978-985 гг. он совершил по крайней мере десять больших походов. В этих походах он вновь покорил вятичей, дреговичей и радимичей, отвоевал у Польши Червенскую Русь, или Галицию, присоединил земли литовского племени ятвягов, воевал с Волжской Булгарией и Хазарией, присоединил Тмутаракань (город в Крыму). Впоследствии последовала война с Византией, взятие города Корсуни (Херсонеса) в Крыму, присоединение восточнославянской Хорватии, война на севере, а также изнурительные войны с Польшей и печенегами. В итоге именно в правление Владимира власть киевского князя значительно усилилась, а границы Киевской Руси расширились. Владимир укрепил и украсил сам Киев. Городские укрепления в основном состояли из мощных земляных валов, высота которых достигала шести метров, а ширина – десяти метров и более. В городе было построено много каменных зданий.

2. Создание при Владимире южной оборонительной системы и борьба с печенегами. Одним из самых удачных проявлений внешнеполитической деятельностью князя Владимира стала борьба с печенежской опасностью и укрепление южной границы Киевского государства.

В конце IX века печенегам удалось стать главной военной силой на степных просторах Восточной Европы. Именно тогда они нанесли ряд сильных поражений Хазарскому каганату и вытеснили из Причерноморья венгров. Единственной реальной силой, способной им противостоять, была Киевская Русь.

Все войны с кочевыми народами имели общие черты. Во-первых, главной целью их набегов был не захват чужих земель, а захват военной добычи (людей, скота, имущества), поэтому кочевники не угрожали независимости Руси, но они серьезно ослабляли своими набегами Древнерусское государство. Во-вторых, их набеги носили сезонный характер: весной, летом или осенью, чтобы в сухую, теплую погоду поживиться за счет соседей. В-третьих, бывшие враги легко могли становиться союзниками и участвовать в дальних походах против других стран или в междоусобных войнах.

Военная тактика кочевников была одинакова: быстрый набег и уход на свою территорию. Если случалась битва, то начинали они ее с тучи стрел, выпущенных по противнику. Затем всей конной массой они атаковали противника. Если атакуемые бились стойко, то кочевники быстро отступали, стремясь заставить неприятеля начать преследование, чтобы затем, заманив его в засаду, окружить и уничтожить. Осаждать крепости они не любили, и если город не покорялся сразу, его оставляли в покое. Для степного воина требовалось особенно хорошо владеть луком, арканом и саблей, уметь ездить на коне, переносить голод, холод и зной.

Первые столкновения руссов с печенегами произошли при князе Игоре в 915 году. Многие набеги печенегов на Русь были подготовлены Византией, которая старалась сделать их орудием в своих политических интригах. Однако влияние на печенегов оказывали и киевские князья. Так, в 944 г. печенеги согласились примкнуть к походу Игоря против Византии. Поддержали они и князя Святослава в его походах против хазар (865 г.) и византийцев (970 г.). Однако это были ненадежные союзники. В промежутке между своими походами на Дунай Святослав был вынужден спасать Киев от их набега (969 г.), что помешало ему в тот момент закрепиться в Болгарии. Наконец, печенеги стали той силой, которая нанесла смертельный удар Святославу в битве у днепровских порогов в 972 году.

Стремясь оградить южные границы Руси от постоянных набегов печенегов, Владимир предпринял строительство крепостей, которые располагались на днепровском левобережье, вдоль рек, впадающих в Днепр. Здесь было меньше лесов, и степь подходила вплотную к Чернигову, от которого до Киева был всего один день конного пути.

Так по берегам четырех рек днепровского левобережья: Суле, Стугне, Ирпени и Трубежу – на расстоянии 15-20 км были поставлены в местах бродов крепости, соединяемые высокими валами. Самым известным из этих городов-крепостей был Переяславль. В глубине этой линии киевский князь построил другой город-крепость – Белгород, который со временем стал местом сбора всех русских сил во время нашествия печенегов.

Для предупреждения о печенежской опасности Владимир ввел систему светового оповещения. На высоких холмах или специально насыпанных курганах стояли сигнальные башни, откуда был хороший обзор на много километров вокруг. Как только вдали степь начинала «дымиться», это означало, что конные массы печенегов идут походом на Русь. В тот же момент на башне зажигались сигнальные огни, которые были видны на большом расстоянии. Огненные сигналы передавались от одной башни к другой, и уже через несколько минут в Киеве знали о приближающейся опасности.

Но, пожалуй, самой важной в этой системе противоборства со степными кочевниками стала практика привлечения в города-крепости наиболее смелых, сильных, мужественных воинов. По указу Владимира сюда стали привлекать прежде всего удальцов с русского Севера – новгородских словен, кривичей, выходцев из чудских земель, а также вятичей. Иногда на службу к киевскому князю нанимались отряды печенегов. В этих пограничных со степью городах-крепостях в постоянных сечах с кочевниками формировались русские богатыри, о которых сложено столько легенд и былин.

Позже на военную пограничную службу к киевским князьям нанялся целый кочевой народ – торки. В период феодальной раздробленности Переяславское княжество, а также южная часть Киевского и Черниговского княжеств сплошь были усеяны торкскими поселениями. Они заходили еще севернее – в Рязанское и даже Суздальское княжества. До сих пор название многих речек и населенных пунктов говорят о торкском присутствии в этих местах.

Русские летописи еще называли торков «черными клобуками», потому что они носили высокие черные папахи. Накануне монголо-татарского нашествия русское и степное служилое население в южном русском порубережье стало называть казаками. Так было положено начало днепровскому казачеству.

Эта система оборонительных мероприятий оказалась весьма эффективной против натиска с юга. То был первый опыт строительства южных пограничных укреплений Руси, использованный затем в создании засечных черт Московского государства в XVI-XVII вв.

При князе Владимире были одержаны и убедительные победы над печенегами.

В 992 г. печенеги подошли к реке Трубеж и встали на ее левом берегу. На другом берегу выстроилась дружина Владимира. Ни та, ни другая сторона не решалась первой начать бой. Тогда печенеги предложили Владимиру решить дело единоборством богатырей. Перед схваткой печенежский боец начал смеяться над русским, поскольку тот был значительно меньше его ростом. Однако во время поединка русский воин сжал печенега до смерти, поднял над собой и бросил безжизненного на землю. Русские, воодушевленные победой своего поединщика, ринулись в атаку и разгромили печенежское войско.

После этой победы печенеги три года не приходили на Русь, но в 995 году произошел новый набег. На сей раз удача отвернулась от Владимира, и его дружина потерпела тяжелое поражение. Тогда киевский князь отправился в Новгород за новым войском. Пока князя не было в столице, печенеги грабили и разоряли юг страны. Обычно они намечали для набега какой-нибудь город, захватывали его, грабили окрестности и отступали. В этот раз они осадили Белгород. Жители города обманули печенежских послов тем, что специально наполнили свои колодцы последними остатками меда и киселя. Послы подумали, что сама земля источает в Белгороде кисели и меды. Печенеги решили, что коль недостатка в пище у горожан нет, то его осада бессмысленна. Разменявшись с белгородцами пленными, печенеги сняли осаду и ушли в степь.

3. Крещение Руси при князе Владимире. Въ начале своего княженія Владиміръ показалъ себя ревностнымъ язычникомъ: онъ всюду ставилъ идоловъ, а въ Кіеве передъ своимъ дворцомъ (теремомъ) поставилъ идола бога Перуна съ серебряной головой и золотыми усами. Такіе же идолы были поставлены и по другимъ городамъ; идоламъ этимъ приносились обильныя жертвы и въ честь ихъ устраивались праздники.

Но недолго Владиміръ оставался язычникомъ. Одинъ случай произвелъ на него такое сильное впечатленіе, что поклоненіе идоламъ сразу стало ему не по душе. Летописецъ разсказываетъ, что после одного удачнаго похода старцы и бояре сказали: «бросимъ жребій на юношей и девицъ; на кого падетъ онъ, того и принесемъ въ жертву богамъ». Жребій палъ на сына одного христіанина, жившаго въ Кіеве. Когда люди, посланные жрецами, хотели взять мальчика, отецъ его воспротивился этому, говоря: «ваши боги – дерево: сегодня стоятъ, а завтра сгніютъ; они не едятъ и не пьютъ; они сделаны руками человеческими. Есть единый истинный Богъ, Который сотворилъ землю, и звезды, и луну, и солнце; Онъ сотворилъ и человека. Ваши же боги что сотворили? Они сами сделанные. Не дамъ сына своего бесамъ». Посланные возвратились на место, где предполагалось жертвоприношеніе, и передали слова варяга. Народъ заволновался. Съ оружіемъ въ рукахъ толпа бросилась къ дому Феодора (такъ звали этого варяга-христіанина), разломала заборъ и, ворвавшись на дворъ, стала кричать: «подавай сына въ жертву богамъ». Феодоръ стоялъ въ это время, заслоняя собой сына, на высокомъ крыльце дома и отвечалъ: «если ваши боги – точно боги, то пусть пришлютъ одного изъ своей среды и возьмутъ у меня сына, а вы зачемъ требуете?» Тогда кіевляне съ дикими криками бросились къ дому христіанина и подрубили столбы, на которыхъ держалось крыльцо; подъ развалинами его погибъ Феодоръ съ сыномъ своимъ Іоанномъ. (Память ихъ празднуется православной церковью 12-го іюля.)