Шли тысячелетия. На Земле смягчился климат, стало значительно теплее, ледник отступил на север. Вслед за отступающим ледником на север стали продвигаться люди. Люди научились лучше обрабатывать камень. Каменные орудия труда стали более совершенными и разнообразными. Широкое распространение получили орудия из кости – иглы и гарпуны. Появились новые орудия для охоты – копье и лук со стрелами. С помощью лука охотник мог поражать животных на десятки шагов. Загонная охота теперь превратилась в индивидуальную.

Согласно эволюционной шкале антропогенеза, примерно 30-40 тысяч лет назад на Земле появились люди современного типа, или «человек разумный». Археологи называли их кроманьонцы (по месту первой находки в пещере Кро-Маньон во Франции) и гримальдийцы (по месту первой находки в гроте Гримальди в Италии). Людей этого типа археологи находили в Африке, в Палестине, на юге России и в других местах. Это были люди высокого роста, с прямой походкой, прямым лбом, но главное – они обладали членораздельной речью.

Усовершенствование орудий труда и развитие самого человека вызвали изменения и в общественном устройстве людей. Примерно 30 – 40 тысяч лет назад возникли и окончательно сформировались родовые общины. Каждая родовая община представляла собой большой коллектив родственников, ведущих общее хозяйство. В родовой общине все люди трудились сообща и имели общее имущество.

Первыми родовыми общинами были общины охотников и собирателей. Найдено несколько сот стоянок родовых общин охотников и собирателей на территории Восточной Европы. Из них наиболее значительными были стоянка Костёнки на Дону, в районе Воронежа, и недавно открытая стоянка Сунгирь под Владимиром. Здесь, по данным, предоставленными археологами, 25–30 тысяч лет назад совсем недалеко от ледника в условиях сурового климата жили первобытные охотники и рыболовы. Это была самая северная стоянка человека современного типа.

Со временем стали появляться родовые общины земледельцев и скотоводов. В эпоху мезолита (среднекаменного) века и неолита (нового каменного) века отчетливо проявлялась неравномерность социально-экономического развития севера и юга Восточной Европы. На севере жили племена охотников и рыболовов, на юге – племена земледельцев и скотоводов. Самое раннее земледельческое поселение было обнаружено археологами около села Триполье, южнее Киева. Здесь с IV по III тысячелетие до Р. Х. жили древние земледельцы. Трипольцы вели оседлое земледельческое хозяйство, выросшее из собирательства. Они жили в больших, обмазанных глиной домах, представлявших собой жилища родовой общины. Поселки людей трипольской культуры насчитывали десятки домов, расположенных по кругу. Сеяли они пшеницу, ячмень, просо, разводили коров, овец, свиней. Землю обрабатывали мотыгой, урожай снимали каменными серпами, зерно растирали на каменных зернотерках.

4. Скифская эпоха. Первыя более или менее определенныя известія о Восточной Европе, и то, главнымъ образомъ, о южной части ея, находимъ мы у греческаго историка Геродота („отца исторіи"), который самъ былъ въ южной Россіи въ V-мъ веке до Р. X. и описалъ ее подъ именемъ „Скифіи".

Климатъ Скифіи, по словамъ Геродота, очень суровый: зима продолжается 8 месяцевъ, да и остальное время довольно прохладно. Зимой даже море замерзаетъ (подразумевается, у береговъ). Холодъ бываетъ такой, что если пролить воды на землю, то грязи не бываетъ; наоборотъ, отъ разложеннаго огня на земле получается грязь. Зимой не бываетъ ни грома, ни дождя, а если случится зимой громъ, то это считаютъ за большую диковину.

Что касается жителей этой страны, то Геродотъ больше всего разсказываетъ о скифахъ-кочевникахъ, или такъ называемых царскихъ скифахъ. У скифовъ-кочевниковъ, по словамъ Геродота, не было ни городовъ, ни селъ, ни домовъ: скифы проводили всю жизнь, переходя съ места на место. Главное богатство скифа – скотъ, особенно лошади. Питались они почти исключительно кониной; ихъ любимый напитокъ – лошадиное молоко. Для доенія кобылицъ скифы держали особыхъ рабовъ, которымъ выкалывали глаза, чтобы они не могли убежать. Единственное жилище скифа – войлочный шатеръ. При перекочевке этотъ шатеръ быстро разбирался и укладывался на телегу, где помещались также жены и дети скифа, а самъ онъ проводилъ все время на коне.

Поклонялись скифы, по словамъ Геродота, многимъ богамъ – небу, солнцу, луне и др. Храмовъ, жертвенниковъ и идоловъ они не ставили; только одному богу войны устраивали жертвенникъ. Волховъ, гадателей у скифовъ было великое множество. Но ихъ положеніе было не всегда выгодно. Если ихъ предсказанія не оправдывались, то ихъ клали связанными на телегу, нагруженную хворостомъ, зажигали этотъ хворостъ и пускали воловъ, запряженныхъ въ телегу, по степи. Въ жертву своимъ богамъ скифы приносили воловъ, коровъ, лошадей и другихъ животныхъ. Богу войны жертвы приносились иначе. Устраивали изъ хвороста огромный курганъ, на верху его ставили старинный железный мечъ, которому и приносили жертвы въ большемъ количестве, чемъ другимъ богамъ. Когда брали въ пленъ непріятелей, то отъ каждой сотни приносили одного въ жертву.

Скифы вообще были очень кровожадны. На войне скифъ пилъ кровь перваго убитаго имъ врага. Головы убитыхъ непріятелей скифы относили къ царю, чтобы иметь право участвовать при разделе добычи; кто не приносилъ головы, тотъ ничего и не получалъ. Кожа съ непріятельскаго черепа искусно снималась и привешивалась къ узде коня; и у кого было больше такихъ знаковъ победы, тотъ считался храбрее всехъ. Изъ череповъ знатнейшихъ непріятелей скифы делали себе чаши, изъ которыхъ и пили вино на большихъ празднествахъ. Пили они вина очень много и притомъ не смешаннаго съ водой, какъ делали греки, а чистаго, что считалось у грековъ признакомъ грубости и варварства.

Своихъ царей скифы погребали съ большими почестями и особеннымъ образомъ. Тело умершаго они бальзамировали, клали на колесницу и обвозили покойника по всемъ его бывшимъ владеніямъ. Печаль ихъ выражалась темъ, что они наносили себе раны на лице, урезывали уши и стригли волосы. Чемъ дальше везли погребальную колесницу, темъ больше и больше народу присоединялось къ печальному шествію. Когда привозили тело царя на царское кладбище (у Днепровскихъ пороговъ, какъ предполагаютъ некоторые изъ нынешнихъ ученыхъ), то выкапывали большую четырехугольную яму, а въ ней отдельныя пещеры. Въ одной погребали царя, а въ остальныхъ – одну изъ царскихъ женъ и самыхъ близкихъ слугъ, предварительно задушивъ ихъ. Съ ними клали царскую утварь, оружіе и различныя украшенія, большею частью золотыя. Потомъ все собравшіеся на погребеніе наперерывъ засыпали могилу землей, стараясь сделать насыпь какъ можно больше; такимъ образомъ сооружали иногда громаднейший курганъ саженъ въ 10 вышины, шаговъ 500 въ окружности. Черезъ годъ справлялись поминки: снова убивали лучшихъ изъ уцелевшихъ слугъ умершаго царя, убивали и лучшихъ коней его (техъ и другихъ иногда до 50) и мертвыхъ всадниковъ на мертвыхъ коняхъ ставили на кольяхъ вокругъ кургана.

Къ разсказамъ Геродота о скифахъ ученые долго относились очень недоверчиво. Но когда стали раскапывать курганы, то разсказы Геродота подтвердились почти вполне.

Несмотря на то, что сокровища многихъ скифскихъ могилъ оказались расхищенными неизвестно когда и неизвестно кемъ, при раскопкахъ кургановъ было найдено огромное количество скифскихъ древностей: напр., при раскопке Чертомлыцкаго кургана было найдено около 2500 предметовъ, драгоценныхъ для науки. Особенно важное значеніе имеютъ две вазы – одна золотая, найденная близъ Керчи, другая – серебрянная, открытая близъ Никополя (недалеко отъ Днепровскихъ пороговъ).

Хотя оба эти сосуда греческаго изделія, но они сделаны сообразно вкусамъ и нравамъ скифовъ, а потому даютъ понятіе о вооруженіи и одежде ихъ. Скифская одежда была приспособлена для верховой езды: короткій кафтанъ запахивался пола на полу и туго подпоясывался ремнемъ, украшеннымъ пластинками и пуговицами. Кафтаны были теплые и холодные: первые делались на меху и обшивались мехомъ по краямъ. Обувь состояла изъ короткихъ сапоговъ, которые у щиколотки перевязывались ремнемъ. У богатыхъ скифовъ и у царей кафтаны и шаровары украшались золотыми пуговицами и бляшками разныхъ размеровъ и рисунковъ. Скифы носили бороды и длинные волосы, зачесывая ихъ назадъ. Сверху одевался башлыкъ, который также украшался пуговицами и бляшками. Вожди на голове носили ленточную золотую перевязь, а на шее ожерелье, иногда до полуфунта весомъ. Въ женскихъ могилахъ найдено множество всевозможныхъ украшеній.

Главнымъ оружіемъ скифовъ были лукъ и стрелы; кроме того, употреблялись копья и короткіе мечи. Своего коня скифъ украшалъ, какъ только могъ: седло, уздечка, даже шея коня украшались цепочками и колокольчиками (К.И. Добрынин «Элементарный курс Русской истории»).

Неотъемлемой частью образа жизни скифов была война. Сражались они конные и пешие, особенно славились скифские стрелки. На войне они отличались храбростью и жестокостью. Скифы в основном вели наступательные войны. Скифские набеги разрушили такое сильное государство в Закавказье, как Урарту, в Европе они доходили до Берлина. Многие восточные цари старались нанять в свои войска скифских всадников. Так, нововавилонский царь Набуполосар II нанял скифов для борьбы с Ассирийской державой. В ходе этой войны, в 597 г. до Р. Х., скифы участвовали в штурме Иерусалима и даже побывали в Египте. После разгрома Ассирии скифы оставались в Передней Азии, представляя угрозу для местных царей. Существует легенда, что мидийский царь Киоксар напоил вином и убил скифских вождей и таким обманом заставил скифов уйти из Передней Азии назад, в Северное Причерноморье.

Однако скифы могли вести не только наступательные, но и оборонительные войны. В 513 г. до Р. Х. скифы выдержали поход многочисленного персидского войска Дария I. Они увлекли персидские войска в глубь страны, засыпая на своем пути колодцы и источники, истребляя всякое произрастание. Утомленные бесплодной погоней, теряя воинов в мелких стычках со скифскими всадниками, томимые голодом и жаждой персидские войска вынуждены были покинуть пределы Скифии.

В связи с походом Дария I в Скифию Геродот оставил нам такое предание, говорящее о почитании скифами предков. Утомленный бесплодной погоней скифов Дарий послал сказать скифскому царю: «Странный человек! Зачем ты бежишь все дальше и дальше? Если чувствуешь себя в силах сопротивляться мне, то стой и бейся, если же нет, то остановись, поднеси своему повелителю в дар землю и воду и вступи с ним в разговор». На это скиф отвечал: «Никогда еще ни перед одним человеком не бегал я из страха, не побегу и пред тобою; что я делаю теперь, то привык делать и во время мира, а почему не бьюсь с тобою, тому вот причины: у нас нет ни городов, ни хлебных полей, и потому нам нечего биться с вами из страха, что все их завоюете или истребите. Но у нас есть отцовские могилы, попробуйте их разорить, тогда узнаете, будем мы биться или нет».

В IV веке до Р. Х. скифскому царю Атею удалось объединить значительную часть скифских племен в борьбе против войск Александра Македонского. Скифское государство располагалось в Крыму и Северной Таврии. Столицей скифских царей стал город Неаполь Скифский, расположенный в окрестностях Симферополя.

Скифское господство в Северном Причерноморье было прервано во II веке до Р. Х. вторжением новых кочевников с востока. Сюда из-за Каспийского моря пришли родственные скифам племена сарматов.

Многие ученые считают скифов предками славян и многие черты характера, свойственные скифам, находят в славянах. Вот только жестокость и кровожадность скифов мало передалась славянам. О нравах и обычаях скифов писали многие историки.

Из книги Александра Нечволодова «Сказание о Русской земле»: «В этих нравах и обычаях нас, конечно, больше всего поражает необыкновенная кровожадность и жестокость наших предков. Сдирание кожи с трупов врагов, обделка черепов родственников, с которыми поссорились, в чаши для вина, наконец, удушение стольких преданных слуг на могиле вождей – все это не может не поражать нас. Но надо всегда помнить время, в которое жили наши предки, надо помнить, что это было за несколько столетий до рождества Иисуса Христа, который явился именно чтобы спасти этот жестокий языческий мир, погрязший в потоках крови, и просветить его своей проповедью любви к ближнему. В описываемое же время никто о возможности подобной любви к ближнему даже и не подозревал; к тому же, если прародители наши и были жестоки к своим врагам, то только потому, что они знали, что и с ними, в случае беды, эти враги поступят точно так же, если еще не хуже. Надо не забывать, что все войны велись тогда с беспощадной жестокостью».