Новый брат

Улица засыпана сухими прошлогодними листьями. Пространство между двумя длинными пятиэтажками за двадцать лет густо заросло тополями и липами. Ветра здесь не бывает, вот листья и копятся, преют в кучах. Под ними почти не видно асфальта. Запах гнили. Весь этот чёртов город пропах гнилью и кровью. Братья серыми тенями скользят между деревьями, заходят в подъезды, выбирают позиции на крышах и в квартирах. Крысоловка поставлена, рычаг взведён, приманка на месте.

Пинками я подогнал к ближайшему тополю деревянный ящик и сел. Те, для кого поставлена ловушка, ещё далеко. Можно отдохнуть, глядя на узор листьев на фоне серого неба и не думая ни о чём. МР5 тоже отдыхает, прислонившись стволом к дереву. Лямки бронежилета привычно давят на плечи. Он только кажется нетяжёлым, но попробуйте в нём побегать неделю, не снимая. А уж запах сейчас от меня, наверное!.. Ничего. Эти крысы – последние. Закончим с ними – и в Припять. Там искупаться и – спать. Спать-спать-спать…

Как там сейчас дела у Лёхи в Тёмной Долине? Я чувствую, что у него всё нормально, но он всё-таки далековато. Прямой связи нет, только ощущения. Может быть, туда и направиться? Заманчиво. Братья тоже не против. На втором плане – оживлённое обсуждение, кому идти со мной. Всем охота получить немножко комфорта. Погодите пока, а то накаркаете. Дело ещё не закончено. Наёмники приближаются, они хорошо вооружены, и их больше, чем нас.

В ответ – спокойная уверенность братьев. Боевой дух на высоте. Хотя он у нас всегда на высоте, но сейчас для этого имеются все основания. Несколько легкораненых и один погибший в бою с химерой – не в счёт. Зато трофеи – выше всех ожиданий. Оружие, приборы, импортные боеприпасы, артефакты, броня. Хотя броня, по понятным причинам, не в слишком хорошем состоянии. Лето обошлось без потерь. Информация с периметра поступает вовремя, наёмники и бандиты больше не ползают по Зоне как у себя дома. Зона под контролем.

Братья, приготовьтесь. Они на подходе. Севернее пятиэтажек – крутой обрыв и болото. Южнее – кустарник, в котором, как противопехотные мины, прячутся «воронки». Они обязательно пойдут здесь.

Командира наёмников его люди звали Цезарем, и Цезарю было не по себе. От монолитовцев, насевших, как стая собак, на медведя, вроде бы удалось оторваться, и группа быстро уходила к Янову. Дошли туда – считай, выбрались. Там можно будет разбиться на группы, смешаться со сталкерами. Часть людей останется в Зоне, будут искать хабар и информацию, а остальные… Мало их осталось, остальных. Ничего, злее будут. Он оглянулся на десяток своих бойцов, шедших за ним в две цепочки по сторонам бульвара и державших оружие наготове. Держатся, молодцы. Только вот отчего душу-то щемит так? Не к добру. Он махнул рукой, и наёмники втянулись в проход между пятиэтажками.

Они были как раз в середине, между длинных домов, когда Цезарь молча поднял руку и повернул её ладонью вниз. Его люди залегли, выставив стволы в стороны и готовые огрызнуться огнём. Один из наёмников, пригибаясь, перебежал к командиру, и Цезарь показал ему на стоявший у ствола толстого тополя автомат.

– Видишь?

– Ага. «Хеклер». К чему бы это?

– Проверь.

Наёмник выпрямился и не спеша пошёл вперёд. К чему ползать и прятаться? Если это засада, то прячься не прячься – нет никакой разницы. А если какой-то раздолбай оружие забыл, то тем более незачем.

За стволом дерева наёмник обнаружил сидящего сталкера и сначала даже подумал, что тот мёртв. Но сидящий повернул в его сторону голову и заговорил.

– Скажи своим, чтобы оставили здесь всё оружие и снарягу. После этого можете убираться.

– А ты ещё кто?

– Проводник. Но почему меня так зовут, я с такой крысой, как ты, обсуждать не собираюсь. Просто передай мои слова своему командиру.

Наёмник передёрнул затвор. Я усмехнулся. Действительно забавно, когда у человека вдруг исчезает голова. Вот была только что – и нет её. Грохот выстрела ПТРД догоняет пулю. Смятый шлем улетает вдоль улицы, а тело ещё какое-то время стоит, потом роняет винтовку и падает на неё. Забавно, да. Но чего ожидать? Их ведь до сих пор никто всерьёз не учил вежливости, вот и приходится нам. Сзади выстрелы. В основном бьют в сторону дома, откуда прилетела крупнокалиберная пуля. Вспышку выстрела противотанкового ружья не замаскируешь никак. Братья сейчас залегли и ползком меняют позицию. Несколько пуль звонко бьют в ствол тополя. Тоже бесполезно. Метр вязкой древесины натовской пулькой не пробить. Потом стрельба прекращается.

– Эй! Не стреляйте!

– Чего хочешь? – доносится со стороны наёмников.

– Оставьте здесь снарягу и оружие и валите отсюда.

– Ага, сейчас! Подойди и возьми!

– Как скажешь!..

Я поднимаюсь с ящика и выхожу из-за дерева. Наёмники не стреляют. Прониклись, значит. Неудивительно. Вон шлем дырявый валяется, и кровь из-под него течёт. Стрелять в нас они уже пробовали. Результат, как говорится, известен. Глаз их командира не видно за очками. Солнечный луч, упавший в просвет между облаками, ползёт по стене пятиэтажки.

Цезарь ничего не понимал. То, что они влипли, было понятно, но почему их до сих пор не накрыли кинжальным огнём с двух сторон. Десять секунд – и всё было бы кончено. Он уже успел заметить на крыше одного снайпера и не сомневался, что есть и другие. У врага даже крупнокалиберное оружие есть. Судя по меткости выстрела – «Баррет» или что-то подобное. За деревьями не отсидишься, прошибёт. Снаряга наша нужна? Может быть, думают, что у нас в рюкзаках есть что-то важное? И он крикнул:

– Ага, сейчас! Подойди и возьми.

А монолитовец взял да и вправду вышел. Вышел, вытащил из ножен нож, бросил его к так и оставшемуся стоять у дерева автомату и крикнул:

– Если пройдёшь мимо меня – иди куда хочешь.

Цезарь поставил автомат на предохранитель, положил оружие на прелые листья, скинул рюкзак и снял шлем. Его люди молча смотрели, как их командир идёт к монолитовцу.

– Кто ты?

– Проводник.

Хороший удар, правильный. Но дистанция великовата. Я уклоняюсь, помогаю противнику пройти мимо меня и достаю наёмника кулаком в ухо. Ни в коем случае не нокаут, но больно и очень обидно. Это чтобы он знал, с кем имеет дело. Не нравится? Отскочил. Сейчас, наверное, ногами попробует. Ну, точно! Блок, удар. Наёмник снова отскакивает, прихрамывая. На этот раз я не позволяю ему отскочить на безопасное расстояние. Удар в челюсть. Не сильный, но быстрый. Ошеломить. Второй – ниже пояса и броника, у которого нет нижних пластин, в живот. Согнулся? Отлично. Левая рука опускается навстречу поднимающемуся колену и голова наёмника оказывается между ними.

Иппон…

– Бросайте оружие, броню, рюкзаки и валите отсюда! Четвёртый раз предлагать не буду.

Я снова сидел на ящике, когда наёмник пошевелился, повернулся на бок и нашёл меня взглядом. Ухо у него распухло.

– Ну, и что дальше? – спросил он.

Я пожал плечами. Он сел, осмотрелся. Потом вопросительно поглядел на меня. Я взглянул в небо. Он поймал мой взгляд и выругался.

– Зря. Зона этого не любит.

– Знаю. Убегать, значит, бесполезно?

– Никакого смысла. Полминуты осталось, от силы.

– Закурить есть?

Выброс накрыл нас багровой волной.

* * *

Цезарь пришёл в себя. Дико болела голова, глаза никак не хотели фокусироваться. Прелые листья приятно холодили кожу, вставать не хотелось.

«Что-то я сегодня часто без сознания валяюсь».

«День такой».

«Проводник? – Откуда я это знаю? я же не вижу его… да и слышу не ушами…»

Перед лицом появилась рука, в которой тлела папироса. Потянуло сладковатым дымом конопли.

«Затянись, брат, легче станет».

Всё по науке!

– Дифференциал пси-поля имеет тенденцию к бесконечному увеличению при константе, не равной единице. На практике такое значение, по-видимому, недостижимо, поэтому граница…

Лося неудержимо клонило в сон. «Их этому специально учат, что ли? – устало подумал он, глядя на спину младшего научного сотрудника, неутомимо покрывавшего формулами доску. – Четверть часа всего сидим, а вырубает, будто сутки на вышке простоял». Его внимание привлёк Лис, показывающий пальцем на Щуплого. Лось присмотрелся и понял, что тот спит с открытыми глазами. В подтверждение Лис провёл перед лицом Щуплого рукой. Тот не отреагировал.

«Точно, дрыхнет. Вот бы тоже так научиться! А Стоматологу вроде бы интересно. Вон даже чего-то дописывает на доске за Ботаником, спорить начали. По идее, если он понимает, то и нам должно быть понятно. Отчёты же вместе пишем, терминология вся знакома, но этого Доцента послушаешь – и уши в трубочку».

– Производная по времени не может быть равной нулю…

– Числитель не является константой, поэтому…

Лось сказал:

– В полярных координатах пересчитайте.

Стоматолог и доцент обернулись, посмотрели на него, потом друг на друга и начали быстро покрывать доску значками.

Лис наклонился к Лосю и шёпотом спросил:

– Ты их понимаешь, что ли?

– Нет, конечно, – тихо ответил тот. – От балды шандарахнул.

– Ну, ты их и озадачил!

– А ты думал: кому сейчас легко? Сходить, что ли, покурить пока?

– Зачем куда-то ходить? Окно открыто.

– Твоя правда. Заворачивай.

Лис вытащил из кармана коробочку из-под аптечки, в которой он держал коноплю. Вскоре в окно поплыл синий дым. Почуявший запах Щуплый сразу проснулся и повернулся к ним.

– Как наукой заниматься – так он дрыхнет, а как косяк курить – первее его нет, – сказал Лис.

– Толку-то от этой науки.

– Стоматолог с тобой не согласен. Вон, смотри, как он Доцента грузит.

– Ну, ему интересно, мне – нет.

Щуплый затянулся. Доцент внезапно замолчал и удивлённо посмотрел на них. Щуплый качнул в его сторону косячком:

– Будешь?

– Ну, давайте перекурим. Вы только что (он посмотрел на Лося) подали очень интересную идею. Надо её обдумать. А что это у вас? Это же не…

– Она самая. Стоматолог, оставить тебе?

– Оставь.

Лёха присел рядом. Лось сказал, обращаясь к учёному:

– На самом деле, все эти высокие технологии нам… ну, не очень интересны. Мы ведь боевики. Наше дело – сделать так, чтобы вы могли без помех по аномалиям ползать и никто вам при этом не мешал. Артефакты тоже поднять можем. А вот что-то более сложное – это надо чтобы мозги под это заточены были.

– Имеющийся у вас опыт нельзя заменить теоретическими разработками, – сказал тот. – Все предыдущие экспедиции проваливались именно из-за недостатка практического опыта. У неподготовленного человека шанс выжить здесь очень невелик.

– Один из десяти первый год выдерживает, – кивнул Лось.

– Да. Поэтому нас и инструктировали, чтобы мы поменьше думали и побольше смотрели. Учились, так сказать.

– Не заморачивайтесь. Опыт – дело наживное. Вы ещё долго не сможете здесь ходить в одиночку, но пока вы с нами, шансы погибнуть у вас невелики. Разве что уж совсем пиковая ситуация будет.

– Мне рассказывали. Девушки, которые здесь были, столкнулись с каким-то мутантом?

– Было, да. Нас там не было, но историю эту Лис каждый день в баре рассказывает, и она каждый раз обрастает подробностями. Хотя, когда там этого мутанта валили, он сам был далековато.

– Ближе всех был! – возмущённо сказал Лис. – А кто тогда кровососов уделал? Мы со Стоматологом!

– Я же не спорю, – Лось усмехнулся. – И одного из пострадавших вы сюда дотащили. Но это – исключение, а не правило. Контроллеры в Долину забредают нечасто. Здесь у нас главная опасность – всё-таки аномалии, а не мутанты. На вышках – пулемёты, а против пулемёта особо не поколдуешь, если, конечно, пулемётчик не спит. А что я там вам за идею подал?

– Идею? А! Про полярные координаты. – Лёха посмотрел в сторону доски. – Это я в прошлом году мысль высказал, что Зона – это круговая стоячая волна. Вот если, например, в ведре с водой поднять волны…

– Я знаю, что такое стоячая волна.

– Ну, и вот, на пиках и впадинах этой волны и образуются аномалии. Мельник говорил, что это видно и на местности. Там, где аномалий много и местность ровная, заметен узор на траве.

– Заметен, так и есть. Бывает, и на снегу видно. Можем сходить и посмотреть. На южном поле, как раз там, где контроллера завалили, это хорошо видно на закате. Что скажешь, Доцент?

– Было бы очень интересно.

– Тогда собирайтесь. Как раз к вечеру туда и дойдём.

* * *

Пришли раньше. Солнце было ещё высоко. Доцент зачарованно смотрел на дрожавший над аномалиями воздух.

– Там можно пройти, – сказал Лось. – Если, конечно, защита позволит.

– А как? – Доцент замялся. – Я хотел сказать: они часто срабатывают?

– Можно гайку бросить. Гравитационные аномалии на неё отреагируют вспышкой, а шокеры – разрядом. Держи.

Лось протянул Доценту на ладони пару гаек. Тот взял их и собрался было пойти вперёд, но Лось удержал его за плечо, сказав:

– Не надо так спешить. Смотри!

И он кинул гайку вперёд. Впереди сверкнула короткая, еле заметная в солнечных лучах вспышка.

– Ну как?

– Я… я её не видел. – Доцент побледнел.

– То-то и оно, что не видел. Попасть в «мясорубку» – верная смерть. «Трамплин» или «воронка» ещё дадут шанс выбраться, пока заряжаются, но с этой шутки плохи. Вот так новички обычно и гибнут. Вышел в одиночку, не заметил, приехал.

– Но у меня же детектор на шлеме!

– ПДА этот хорош, если идёшь очень медленно. Тогда – да, предупредит. А если нормальным шагом, то он не всегда успевает сработать. Лучше на него не полагаться. Давайте-ка обойдём её. Вон на тот холмик поднимемся. Стоматолог, как там?

– Чисто.

С высотки вид был ещё интереснее. Лось некоторое время присматривался, потом сказал:

– Вот оно. Кто видит?

Сталкеры молчали. Потом Щуплый сказал:

– С севера на юг. Вон там, – он показал рукой, – «жарка» несколько метров проползла. Если к её следу присмотреться, то и другие заметно.

– Точно! – подтвердил Лось. – А вон там… это ещё что!?

В небе заорали вороны. Целая стая пронеслась прямо над головой, потом пролетела над аномалиями, выделывая в воздухе хитрые петли.

– Что-то их вспугнуло! – сказал Лис. – Или кто-то. Щуплый, выброса на подходе нет?

– Не ощущаю.