– Это закрытая информация! Я не только сенсор высокого класса, но агрегатор.
Коновалов поморщился. Это его уже немного утомляло. Посмотрел вверх – по краю матового желтого светильника, забранного решеткой, деловито ползала черная точка. Таракан? Нет, муха. Передвигается специфически.
– Вы тоже выполняли какое-то задание? Вы ничего не захотели тогда объяснить.
– Да. Я выполняла секретную операцию по преследованию особо опасного энергетического объекта.
– Почему… без обуви? Ее при вас не обнаружили.
– Я вытаптывала объект.
– Как это?
– Сенсор такого класса, как я, обнаруживает энергетический след только голой ступней. Все энергеты оставляют такой след. Обнаружить его могут только сенсоры.
– Вам холодно?
Ее руки ощупывали плечи; ногти коротко острижены, как полагается всем клиентам «Дачи», но и эти ровные короткие ногти впиваются в матовую кожу.
– Нет… – вдруг она уперлась бусинками зрачков в Коновалова, насквозь – У вас было ранение в голову, несколько лет назад, проникающее, в затылок, пуля вышла у правого глаза… Так?!
– Так. Но это не имеет отношения к делу.
Он первый раз ощутил холодок – сквозит, черт возьми, именно сквозит; такого не должно быть; холод как раз в районе носа и века, онемение – как раз оттуда вышла пуля Салмана аль-Бинди, на мемориале ВТЦ, это было глупо, чертовски глупо – сам подставился… Коновалов с трудом, как он говорил, собрал мозг.
– То есть вы вытаптывали… – проговорил, чтобы на этот раз потянуть.
Вместо ответа женщина внезапно извернулась на привинченном к полу стуле и закинула обе ноги на стол. И закурила, выхватил сигарету из бело-синей пачки; перед Коноваловым – две розовых подошвы, вытянутых, абсолютно чистых, без малейшего следа огрубелости.
– Потрогайте! – властно сказала Ада.
– Зачем?!
– Потрогайте.
Он усмехнулся, положил ладонь на эту плоть; провел от основания ступни до узкой пятки – упруго, гладко и… горячо. Достаточно горячо. Так горяча ладонь после того, как покрутишь «солнышко» на турнике.
– Что вы хотите этим доказать, Ада Герардовна?
Она вынула изо рта сигарету – докурена до половины, курила быстрыми затяжками; потом нагнулась, грудки болтнулись, пламенея сосками – а потом вдавила тлеющий окурок под яблочно выпирающий бугор на голой подошве; там, где розоватый оттенок переходит в белый, с тонкими линиями морщинок кожи.
Коновалов слышал шипение и ощущал легкий запах паленой кожи; и это знакомо, увы, во взорванных машинах пахнет именно так…
Он молчал. Эмоций проявлять не следует, в конце концов это ли фокус, либо вспышка садо-мазо, в любом случае надо дождаться окончания спектакля, раз уж купил билет на место в первом ряду.
Убрав раздавленную папиросу, Ада равнодушно отбросила ее на стол. Ждала положив ладони на щиколотки. Потом поплевала на правую руку и ладонью вытерла пепельное пятно.
Коновалов видел точно такую же чистую подошву, как и до этого. Без малейших следов ожога.
Интересно, что думает сейчас главврач за тем темно-коричневым стеклом.
– Уберите ноги – он постарался сказать это сухо, но вышло как-то просительно.
Ее била дрожь. Заметила взгляд, пояснила: «Медикаменты, которые мне вводят насильно. Только это бесполезно».
– Всё-таки вернемся к вашему статусу, Ада Герардовна. Те имена и телефоны, которые вы давали на этапе предварительного следствия, оказались вымышленными… Таких людей не существует.
– Этого не может быть.
– И, тем не менее, это так. Более того, запрос в соответствующие структуры, официальный, имел результатом официальный же ответ: человека с вашей фамилией, вашими данными никогда в их структуре не было. Ни в каком виде.
– Неудивительно. Деятельность нашего управления засекречена. Доступ к файлам ограничен.
– Даже для руководства ФСБ?
– Да. За работу управления отвечает всего один специальный заместитель директора.
– А чем занимается ваше управление?
– Отслеживанием и необходимой ликвидацией потенциально опасных энергетических объектов.
– Это большая проблема?
– На земле почти семь миллиардов человек. Примерно три миллиарда имеют повышенные энергетические способности, их называют «спящими». Один миллиард проявляет определенную активность, это «мерцающие». И около пятисот тысяч агрегаторов высшего уровня… «Оранжевые»… Но они обычно синие, потому, что цвет активной части ауры…
– Секунду! – перебил Коновалов; он именно перебил, хотя делал это крайне редко – Почему вы не используете ваши… сверхспособности, чтобы просто покинуть это заведение? Например, пройти сквозь стену палаты и уйти прочь?!
Она вытащила еще одну сигарету. Вставила в рот. Не тем концом. Но это ее не смутило: белая палочка качалась в бледных губах.
Она ее ела, эту сигарету.
Задыхаясь, Ада проговорила:
– Медикаменты. Они снижают уровень… Дофамин… нейолептики блокируют медиаторную систему. Я требую связаться с моим руководством! 34–60!!! Я требую!!!
– Спокойнее, Ада Генриховна. Мы связывались.
– Полковник… – она выдавила фамилию; по острому подбородку текла вязкая коричнева слюна, белые ошметки папиросной бумаги, фильтр она выплюнула на пол – …он должен знать… я была в его группе…
– Названный вами человек – сухо проговорил Коновалов, поморщившись; не любил беспорядка – …считается пропавшим без вести в 2011 году. Ряд людей, которых вы называли ранее, также.
– 34–60, «Кремль», позывной! Это секретная информация! Я выполняю важное государственное задание! России угрожает опасность, а меня держат тут…
Она выгнулась на металлическом стуле. Повязка и тампоны начали сползать с лобка; интересно, зачем она пыталась себя кастрировать – симулировала типичное сумасшествие или же это что-то другое? Коновалов отвел глаза; зрелище явно будет не самое эстетичное; ровнял бумаги в папке, чтобы плотно застегнуть зажим.
Ада шарила ладонью по столу и ее грубая, наверняка жесткая, как растрескавшийся асфальт, ладонь наткнулась на фольгу от пачки с окурками; сгребла и не глядя – приложила ко лбу, начала тереть. Пахло кислым запахом сигарет, мокрым пеплом; смешиваясь с крупными, бриллиантовыми каплями пота, пепел рождал черно-серые разводы, будто женщина наносила на лицо боевую раскраску.
Что-то не понравилось Коновалову в ее движениях.
Он встал.
Он был уже у двери, когда донеслось:
– Аль-Бинди не стрелял, стрелял Борух… Терракотовая армия… они хотят вскрыть курганы!
Коновалов редко терял контроль. Но сейчас, открывая дверь, он пробормотал довольно громко, бросил: «Обнять и плакать!», своё любимое, от врача Туаева, которой его вытаскивал его там; надо же, как интересно, что она знает – что-то в этом есть, хотя может быть простая утечка – тогда об этом писали, и дотошные американские журналюги; аль-Бинди растерзала толпа, но ведь все могло просочиться, есть Интернет.
Мимо него белыми крысами, злыми и совсем не лабораторными, проскочили два санитара. Смирительная рубашка, пижама номер 3, у них. На «Даче» все строго.
Главврач провожал его до ресепшена: там, где евроремонт, светло-кремовый сайдинг, цветы и рыбки; всё прилично, родственники не должны видеть, как едят сигареты и размазывают по лицу пепел, не надо, все очень толерантно и демократично. «Дача» уже не та. Ступая бесшумно – какие-то кожаные черевички на ногах, шиты явно на заказ; меряя шажками пространство рядом с Коноваловым и чуть сзади, главврач спросил:
– Ну, и… как вы думаете, это все обоснованно?
– Что?
– То, что она говорит. Про коммутатор ФСБ, про специальное управление.
– Бред – коротко ответил Коновалов, отирая лицо, как будто вспотевшее в жаркий день – Шизофрения типа «Психо»», комплексное воздействие стрессоров… Да и лучше меня это знаете. А коммутатора такого не существует.
– Вот как?
– Да. Совершенно точно. Ну, спасибо за содействие, всего вам хорошего…
На улице давили друг друга в небе лохматые облака холодного мая; солнце било сквозь них резко, обозлённо, точечными световыми ударами. Ветер трепал отросшие у тополей гривы на обрубках. Коновалов подошел к своему серому Renault Logan с шеснадцатиклапанным форсированным мотором 1,6 литра, сел. Немного посидел; спрятал папку в бардачок.
Потом достал миниатюрный телефон, не любил «блинов» на ладони, набрал короткий федеральный номер.
– Коммутатор… – он назвал цифру.
Зная, что после едва слышного щелчка на том конце уже появился собеседник и готов принимать информацию, доложил, старательно модулируя голос; это тоже привычка, голос должен быть дикторским, это еще Евген учил на курсах, это должно в крови быть; голосом компьютерного робота проговорил:
– Осмотр закончил. Они появились. Снова.
И нажал кнопку прекращения вызова. Инструкции он получит совсем по другому каналу.
Новости
«…Эксперты компании Pew Global Attitudes отрицают свое участие в создании новой глобальной поисковой системы abracadabra.go, появление которой вызвало переполох на прошлой неделе среди таких признанных хозяев рынка, как Google, Yandex и Yahoo! Например, уже сейчас доля пользователей, обращающихся с запросами к abracadabra.go, только в Великобритании, выросла на 17 процентов, а в зоне Рунета – на 16 процентов. Аналитиков беспокоит тот факт, что неясным остается до сих пор происхождение этого поисковика и официальный адрес его сервера: он не зарегистрирован ни в одной из известных доменных зон, и не спешите открывать регистрацию в новой зоне. go. Роберт Хьюстон, председатель сенатской комиссии по глобальным компьютерным сетям, заявил, что будет добиваться запрещения регистрации в США сервера поисковой системы abracadabra.go, так как за ней стоят, по его мнению, враждебно настроенные к Западу исламские террористические организации. Нетрудно также заметить, что поисковик abracadabra.go дает больше всего ссылок на запросы о волшебных технологиях, демонстрируя склонность к явно ненаучным источникам…»
Рейчел Коллиган. «Век полной Абракадабры»
Financial Times, Лондон, Великобритания
О проекте
О подписке